Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Участие башкирских полков в боях во франции и взятии Парижа

Многолетние войны истощили людские и материальные ресурсы Франции. Континентальная блокада, на которую Наполеон возлагал столько надежд, не привела к капитуляции Англии, но нанесла серьезный урон французской экономике. Обороты внешней торговли резко сократились. Вследствие плохих урожаев 1811—1812 гг. продовольственные запасы иссякли. Непрерывные рекрутские наборы привели к резкой нехватке рабочих рук в сельском хозяйстве. А растущие военные расходы вынуждали Наполеона из года в год повышать налоги.
К началу кампании 1814 г. войска союзников насчитывали около 900 тыс. человек и более 2000 орудий. 453 тысячи (в том числе 153 тыс. русских) из них располагались на Рейне, составляя три армии:
— Главную (бывшая Богемская) Шварценберга: 198 тыс., в том числе 61 тысяча русских войск;
— Силезскую Блюхера: 75 тыс., в том числе 56 тыс. русских;
— Северную Бернадота: 180 тыс., в том числе 36 тыс. русских. В авангарде Северной армии шла часть русского корпуса Ф.Ф.Винценгероде. К середине декабря 1813 года немалая часть армии Бернадота находилась в Дании, Голландии, Гольштинии.
Согласно книге Лесина В.И. «Атаман Платов» из серии ЖЗЛ, «иррегулярные войска, приписанные к русским корпусам союзных армий, насчитывали 47 полков: 26 из них сражалось в Богемской армии, 5 — в Силезской и 16 — в Северной». Напомним: 20 из них башкирские.
В Испании находилась 120-тысячная армия английского фельдмаршала А.Веллингтона, в Италии — 80-тысячная австрийская армия генерала Г.Бельгарда. Остальные силы находились в тылу, составляя резерв.
Наполеон мог противопоставить им не более 300 тыс. человек. Из них на Рейне 160 тысяч во главе с самим Наполеоном. 80-тысячная армия маршала Н.Сульта действовала в Испании, 30-тысячная армия Е.Богарне — в Италии, 14-тысячный корпус генерала Н.Мезона — в Голландии1.
В начале января 1814 года все три союзные армии переправились через Рейн и развернули наступление вглубь Франции.
Казаки действовали там ещё с предыдущего года. Согласно расписанию казачьих полков, действовавших на левом берегу Рейна в начале 1814 года, в 1-м кавалерийском корпусе воевал 4-й Башкирский полк, в отрядах под командою Платова — 1-й Башкирский, 1-й Тептярский, 3-й Оренбургский полки1а. Первый Башкирский полк в ходе освобождения Голландии заметно поредел. Согласно «Десятидневного рапорта о состоянии отряда генерал-майора А.Х.Бенкендорфа на 1 января 1814 года» в нём насчитывалось всего 2 штабс-офицера, 17 обер-офицеров, 24 унтер-офицеров и 309 рядовых1б. Впрочем, как это часто с ним происходило ранее, часть полка могли командировать на выполнение какой-то другой важной боевой задачи. Но и пополнение взамен убитых шло в российской армии по прочно налаженной схеме. Прапорщик И.М.Казаков вспоминал: «Назначение наше последовало не прямо в полки, а в формировавшиеся резервные батальоны, расположенные близ блокированной крепости Модлин… Через Бобруйск и Борисов я приехал в Свянцяны, где собирались кадры для формирования резервов. Отсюда мы вскоре двинулись и, пройдя границу, переправой через Буг, пришли под Модлин в предместье его Новый Двор, где был расположен формирующийся наш батальон, командиром которого был полковник Гурко; в этот же батальон поступали раненые и выздоравливающие офицеры нашего полка (Семёновского. — авт.); обучались поступающие в батальон рекруты; и от батальона же выставлялись караулы… Из-под осаждённого Модлина, близ которого формировались кадры резервных частей полка, в декабре 1813 г., имея всего 16 лет от роду, привёл на Рейн маршевую роту. 1 января 1814 г. с полком вступил в пределы Франции»16а.
В связи с перенесением военных действий в пределы Франции при Главной союзной армии был дополнительно сформирован особый казачий отряд под начальством генерала Щербатова. Отряд в основном состоял из конников Оренбургского края, куда вошли 3-й Оренбургский, 4-й Уральский, 1-й Тептярский и Донской Ягодина полки. Отряд был послан к корпусу генерала Остен-Сакена, входившему в состав Силезской армии фельдмаршала Блюхера2. 3-й Оренбургский полк участвовал в схватках и сражениях при Линьи, Мезьере и Ла-Ротьере. В 1814 году полк поступил под начало генерал-майора Сеславина.
20 января 1814 года майор Обрезков подал рапорт генерал-майору С.Г.Волконскому об отряде при блокаде крепостей Маастрихт и Венло. Кроме Павлоградского гусарского, донских казачьих Грекова 18-го и Андреянова 2-го, находим там и 50 воинов 1-го Башкирского полка с обер-офицером и унтер-офицером2а.
Летучий корпус Воронцова находился при блокировании Гамбурга и удерживал вылазки маршала Даву до тех пор, пока кронпринц не завершил войну с датчанами. После ратификации трактата между шведским кронпринцем и правительством Дании получил приказ идти с отрядом во Францию. Находясь ещё в начале января за Эйдером, Воронцов двинулся через Мюнстер к Кёльну, перешел 27 января (8 февраля) Рейн и, двигаясь форсированным маршем на Ахен, Шарлеруа, Бомон, присоединился к корпусу Ф.Ф.Винценгероде. Отряд Воронцова, входивший в корпус Винценгероде, переводился из Северной армии принца шведского Бернадота в Силезскую армию Блюхера. Винценгероде успел собрать весь свой корпус в Реймсе и ожидал распоряжений прусского полководца Блюхера3.В составе войск генерала Воронцова были 1-й Башкирский полк и Уфимский пехотный, состоящий из 1199 человек, входивший в 24-ю дивизию4. 1-ый Башкирский полк и команда 9-го Башкирского полка находились под началом смелого и удачливого генерала Чернышева А.И., ставшего после войны военным министром Российской империи5. Он очень много сделал для победы в освобождении Европы в 1813—1814 гг.
Михайловский-Данилевский А.И.: «Начало сего похода было для нас удов­летворительно, потому что мы заняли в три недели знатную часть Франции; неприятельские войска при приближении нашем повсюду отступали, и города, коих префекты возбуждали пышными воззваниями к обороне, отворяли перед нами ворота свои. С другой стороны, беспрерывные дожди, снег, оттепели, морозы и грязь, соделывая переходы наши затруднительными, не останавливали следования нашего; хотя союзники наши и желали, чтобы мы шли медленно».
С 19-го на 20 декабря 1813 года (1 января 1814 г.) армия Блюхера перешла на левый берег Рейна и двинулась через города Нанси и Сен-Дизье к городу Бриенн. А в середине января 1814 года она находилась на р.Об.
Наполеон, возвратившийся из Парижа к армии, у города Бриенн предпринял 17 (29) января сильную атаку против войск фельдмаршала Блюхера. Первый и главный удар французов приняли на себя русские корпуса Воронцова и Остен-Сакена из Силезской армии. Армия Блюхера отступила к Бару и соединилась там с Главной (Богемской) армией. Получив подкрепление, 90-тысячные войска союзников 20 января (1 февраля) перешли в наступление и при городе Ла-Ротьер нанесли Наполеону с его 40-тысячной армией поражение, у французов было взято 3000 пленных и 75 орудий6. Всего потери Наполеона при Ла-Ротьере составили около 6 тыс. человек, у союзников — более 4,5 тысяч.
В этих боях отличились войска Воронцова и Остен-Сакена. Французский историк писал, что Воронцов и Сакен «благоразумными и искусными движениями, исполненными с величайшей храбростью и точностью, остановили стремление наших эскадронов»7. Среди полков, «исполнившихся величайшей храбростью», были 1-й Башкирский, 1-й Тептярский и Уфимский пехотный полки8. Михайловский-Данилевский: «В Бриенском деле обнаружилась малочисленность войск Наполеоновых: Франция оставила сего человека, вознёсшего её на верх славы в то время, когда щастие перестало ему улыбаться; стало явно, что победа с нашей стороны не подвержена сомнению, хотя и можно было предвидеть, что Наполеон долго оную будет оспаривать. Из Бриена мы пошли в Труа и полагали, что уже путь к Парижу нам открыт, как неудачи, претерпенные армиею Блюхера и нерешительность, или лучше сказать, двуличие Австрийского кабинета заставили нас несколько раз то отступать от сего города, то опять приближаться к Сейне»9.
1-й Тептярский полк был вновь пополнен 213 воинами из резерва. После Лейпцигского сражения полк вошел в состав особого казачьего отряда генерал-майора Щербатова (вместе с уральскими, оренбургскими и донскими казаками). Переправившись 20 декабря 1813 г. через Рейн у Мангейма, отряд Щербатова направился к г.Эпиналь и вступил во Францию.
Наполеон, оставив заслон против армии Шварценберга у г.Труа, двинулся с основными силами против Блюхера. 29 января (10 февраля), после нескольких стремительных переходов, он внезапно атаковал русский отряд генерала З.Д.Олсуфьева, стоявший у Шампобера. Его относительно небольшие силы — 4 тыс. человек с 24 орудиями были разбиты, потеряв более половины личного состава, в том числе 1,5 тысячи пленными во главе с командиром. От Шампобера Наполеон сразу повернул к Монмиралю, где стояли русский корпус Остен-Сакена в 14 тыс. человек с 84 орудиями, подкрепленный прусскими частями Йорка численностью до 6 тыс. человек. Сражение произошло 30 января (11 февраля). После ожесточенного боя союзники вынуждены были отступить, потеряв около 4 тыс. человек, в том числе 3 тыс. русских. А у французов выбыло из строя только 2 тысячи. Пленные были отправлены Наполеоном в Париж, где их, как трофеи, провели по большим бульварам.
После битвы при Ла-Ротьере казачий отряд Щербатова перешел под начальство прославленного партизана А.Сеславина, на которого было возложено развитие партизанских действий и наблюдение за передвижениями французских войск. Во французском тылу отряд Сеславина производил смелые и решительные боевые операции. Плюс поддерживал сообщение Главной армии с Силезскою.
После победы при Монмирале Наполеон устремился к Шато-Тьери, где находилась крупная группировка союзников в 28 тыс. человек. Сражение произошло 31 января и вновь закончилось победой Наполеона. Остен-Сакен и Йорк, потеряв в сражении несколько тысяч солдат, были вынуждены поспешно отступить. 2 (14) февраля Наполеон с 23 тысячами разбил в сражении при Вошане генерала Блюхера, находившего здесь с прусским и русским корпусами и остатками отряда Олсуфьева, общей численностью до 17 тыс. человек. Союзники с большим уроном (4 тыс. пруссаков, 2 тыс. русских и 15 орудий) были отбро-шены к Шалону-на-Марне10.
5 (17) февраля союзники потерпели поражение при Мормане. Здесь войсками Наполеона был разбит отряд генерала Палена в 4,3 тыс. человек с 14 орудиями. Потери русских в этом сражении составили более 2 тысяч человек и 10 орудий. 6 (18) февраля при Монтеро Наполеон разбил вюртембергский корпус (около 10 тыс. человек с 32 орудиями), потерявший половину своего состава. Потери французов составили до 2,5 тыс. человек11. Будь у него под рукой те 30—40-тысячные гарнизоны, блокированные иррегулярными войсками и ополченцами из России, он, пожалуй, мог бы разгромить в тот момент армию союзников. Но историю вспять не повернуть.
В этой безнадежной кампании 1814 года Наполеон превзошел самого себя. Вспоминает Михайловский-Данилевский: «С малым числом войск в сравнении с нами, он появлялся с удивительной быстротою повсюду, где была возможность одержать поверхность, и останавливал движения союзных многочисленных армий, нападая на слабейшие части их. Мы были гораздо в превосходном числе, но нас обуревали несогласия, производимые большею частию Австрийским двором»12.
Но солдат у Наполеона было мало, а маршалы — Виктор, Макдональд, Ожеро, Мармон делали ошибки. Союзники овладели многими городами во Франции и Голландии, в том числе взяли Шалон-на-Марне, Труа, Лаон, Немур, Эпиналь, Сен-Дье, Туль и др.
Наиболее успешно действовали легкие русские войска под командованием А.И.Чернышева, М.И.Платова, М.С.Воронцова, А.Г.Щербатова и А.Н.Сеславина. Отряд Сеславина перешел к армии и находился на ее правом фланге, поддерживая сообщение с армией Блюхера. 17 февраля отряд партизанил на дороге из Парижа в Дижон.
Нанеся ряд поражений Силезской армии и отбросив ее, Наполеон повел наступление против Главной армии и принудил ее к отходу. Посчитав, что со Шварцебергом вопрос решен, он поручил его преследование Удино с 40 тысячами французов, а сам с 35 тысячами солдат устремился снова против Блюхера. Узнав об уходе Наполеона с половиной армии, Шварценберг прекратил отступление и атаковал преследовавших его французов. 15 (27) февраля Витгенштейн и Вреде с 36-тью тысячами воинов нанесли при Бар-сюр-Об поражение войскам маршала Удино и генерала Э.Жерара (около 30 тысяч человек). Потеряв в сражении до 3 тысяч, французы отступили. Войска Шварценберга перешли в контрнаступ-ление. 20 февраля (4 марта) корпуса Евгения Вюртембергского и Вреде вновь овладели г.Труа. В бою за город противник потерял только пленными более 3 тыс. человек и 10 орудий.
«16 (28) февраля Блюхер, узнав о наступлении Наполеона к Марне, приказал Винценгероде оставаться в Реймсе. Генерал Винценгероде, получив сведения о движении Наполеона к Ла-Ферте-Су-Жуар, уговорил Бюлова идти вместе к Суассону, чтобы, заняв этот город и переправу через Марну, соединиться с Силезской армией. 17 февраля (1 марта) Винценгероде, оставив князя Гагарина с башкирским полком (280 человек) и 200 человек пехоты в Реймсе, выступил оттуда, подойдя на следующий день к Суассону по левому берегу р.Эны. Бюлов обложил город с правого берега. Некоторые военные историки считают, что занятие Суассона спасло армию Блюхера от уничтожения»13. Из «Журнала военных действий союзных армий, со времени переправы их за Рейн, в декабре месяце 1813 года, до выступления из Франции, в мае 1814 года»: «21 февраля французские войска взяли Реймс. В 5 часов утра жители открыли ворота и сдали наш гарнизон»13а.
Наполеон вновь обрушился на Силезскую армию, да так, что сам Блюхер едва не погиб. «К 1 марту Мортье и Мармон сдерживали наступление Блюхера на Урке. Наполеон перешёл р.Марну и армия Блюхера оказалась в полном окружении. Единственным местом для переправы армии был Суассон. В Суассоне стоял небольшой гарнизон, который был в состоянии держаться в течение нескольких дней. При подходе противника начальник гарнизона на предложение графа Воронцова сдать город на условиях полной неприкосновенности и свободного отхода для гарнизона, открыл дверь Суассона, не взорвав единственный мост через реку Ессон. Путь для выхода на большую дорогу для армии Блюхера оказался открытым, и армия вышла из окружения между Марной и Ессоном»14. Наполеон вновь настиг его армию у Краона. Краонское сражение произошло 23 февраля (7 марта). Из-за медлительности сводного конного корпуса в 10 тысяч сабель с 60 орудиями под командованием Ф.Ф.Винценгероде, не успевшего в район сосредоточения для нанесения решающего удара с тыла, Блюхер приказал корпусу Воронцова оставить удерживаемые позиции.
Пленение башкирской команды отражено и в энциклопедии «Отечественная война 1812 года» 2004 года: «…башкирская команда в 200 человек под началом майора Гагарина 17 февраля (1 марта) 1814 г. была назначена в гарнизон г.Реймса, но 21 февраля (5 марта) была пленена французской кавалерией ген. Ж.Корбино» — война есть война.
Получив приказ держаться до последнего, войска Воронцова в течение пяти часов противостоят гвардии и отборным французским войскам и оставляют позиции лишь после приказа Сакена. Вечером 23 февраля (7 марта) М.С.Воронцов со своими войсками отступил на дорогу из Суассона в Лан (Лаон), оставив для прикрытия арьергард Бенкендорфа. Блюхер мог на следующий день вернуться к намеченному плану и завершить сражение разгромом, но не решился. Французы вновь заняли Краон, Суассон, селение Этувель и Шины. В сражении под Краоном Наполеон потерял 8 тыс. человек, русские войска — 5 тысяч.
Попытка Наполеона 25—26 февраля (9—10) марта сбить Силезскую армию (104 тыс. человек, в том числе 60 тыс. русских и 600 орудий) и с Лаонской позиции кончилась неудачей. Это и не удивительно, ведь у него под непосредственным подчинением было только 44 тыс. войск. Поэтому в сражении при Лаоне французская армия потеряла около 8 тыс. человек и вынуждена была отступить к Суассону. Потери же союзников не превышали 4 тыс. человек15. Но каков дух был у Наполеона, решившегося напасть на союзников, превосходивших его в численности в 2,5 раза!
Тем временем, партизанский отряд Сеславина с 22 по 25 февраля производил набеги на Бургундский канал. 28 февраля (12 марта) восьмой пехотный корпус генерала Э.Ф.Сен-При со вторым корпусом прусской армии (14 тыс. человек) штурмом овладел Реймсом, но на следующий день был выбит оттуда Наполеоном, на этот раз располагавшим двойным превосходством в силах. В этом жестоком бою союзники потеряли более 2 тысяч человек: 1400 пруссаков и 700 русских, а также 10 орудий. Сен-При был смертельно ранен. Потери Наполеона не превысили 800 человек.
В «Строевом рапорте о состоянии войск под командою генерал-адьютанта А.И.Чернышева на 3 марта 1814 года» указаны также 146 башкир 9-го Башкирского полка при одном штабс-офицере, пяти обер-офицерах и семи унтер-офицерах. В следующем строевом рапорте на 9 марта их осталось уже заметно меньше: «120 рядовых при двух штабс-офицерах, трёх обер-офицерах и пяти унтер-офицерах». Войска под командой Чернышева составляли авангард корпуса Ф.Ф.Винценгероде. Кроме вышеперечисленной части 9-го Башкирского полка, 9 марта там находилась и часть 1-го Башкирского полка: «7 обер-офицеров, 10 унтер-офицеров и 53 рядовых». 13 марта их передали под начало майора Павлоградского гусарского полка Яновича. В «Исходящем журнале 2-го отдельного корпуса» под №35 записано: «Предписываю вашему высокоблагородию, взяв в командование ваше 1-й и 9-й башкирские полки и орудий конных артиллерийской роты №1 одно, 9-го два, 11-го три и 13-го три, следовать с оными через Реймс в г.Лаон, остаться там буде по местному вашему усмотрению, (если) опасности никакой не заметите, в противном же случае отправиться далее в Вервен и далее в крепость Авен, где и ожидать дальнейших повелений. Дальнейшее по отряду сему распоряжение поручается вашей рассмотрительности по обстоятельствам. По прибытии вашем в г.Лаон извольте, ваше высокоблагородие, явиться к генерал-майору Рылееву, с коим имеете сноситься во всех действиях ваших»15а.
8—9 (20—21) марта произошло сражение при Арси-Сюр-Об между армией Наполеона в 30 тыс. человек и Главной армией союзников (40 тыс. человек, к концу сражения увеличена до 100 тысяч). Оно началось атакой казаков генерала Кайсарова.
Затем последовал ожесточенный трехчасовой бой главных сил у селения Гранд-Торси, в котором ни одной из сторон решительного успеха добиться не удалось. Потом разгорелся бой в районе селения Реже, где вюртембержцы уничтожили два полка французской гвардейской кавалерии. И, наконец, последовала массированная ночная атака кавалерийского корпуса генерала Себастиани на левое крыло союзников, которая вынудила их отступить. На второй день сражения французы после многочасовых упорных боев на нескольких пунктах отодвинули втрое превосходящие силы союзников.
Но на развитие достигнутого успеха у Наполеона просто не хватило сил, и он перешел обратно за реку Об, взорвав за собой мосты. Союзники потеряли при Арси-Сюр-Об до 3 тыс. человек, в том числе русские — около 800 человек. Французы — до 8 тыс. людей и 7 орудий. В завершающий день сражения при Арси-Сюр-Об, 9 (21) марта, австрийская армия, вторгшаяся во Францию из Швейцарии, отбросила войска П.Ожеро и заняла Лион. Через день прусские войска генерал-лейтенанта К.Лекока осадили крепость Мобеж16.
В марте 1814 г. отряд Сеславина прикрывал левый фланг главной армии во время боя при Арси-Сюр-Об. Несмотря на относительно невысокий воинский чин, Александр Никитич обладал стратегическим мышлением. И весьма развил его, служа с 12 декабря 1811 г. адьютантом военного министра Барклая де Толли. Причем, он никогда не был «паркетным» офицером и имел огромный боевой опыт. Первое боевое крещение получил еще в 1805 году во время похода в Ганновер, командуя конной артиллерией десантного корпуса. В кампанию 1807 г. сражался при Гейльсберге (орден Св. Владимира 4-й ст.). В 1810 г. волонтером отправился в Молдавскую армию, был при взятии Разграда (орден Св.Анны 2-й ст.) и осаде Шумлы. При штурме Рущука действовал во главе колонны и на крепостном валу тяжело ранен в правое плечо. За эти отличия пожалован в штабс-капитаны, затем в капитаны. С началом военных действий в 1812 г. сражался в арьергарде 1-й Западной армии. 23 августа в бою под Гридневом ранен пулей в ногу. В Бородинском сражении отличился при отбитии Центральной батареи (бат. Раевского), награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. Затем лихо партизанил в окрестностях Москвы. При преследовании отступавшего неприятеля участвовал в боях при Вязьме, у Ляхова, первым занял Борисов и установил связь между войсками Чичагова и Витгенштейна. Первым атаковал неприятеля в Вильно, где был тяжело ранен в левую руку (в который раз!), 31 октября 1812 г. произведен в полковники. Летом 1813 г. вернулся в строй, был в сражениях при Дрездене и Лейпциге (орден Св. Анны 2-й ст. с алмазами). В 1814 г. во главе летучего отряда сражался при Бриенн-ле-Шато, Ла-Ротьере, Арси-сюр-Об, Фер-Шампенуазе и др.
В большинстве боёв отряда Сеславина в Заграничном походе активно участвовал и 1-й Тептярский полк майора Н.А.Тимирова. По окончании войны он вернулся в Оренбургскую губернию, где был расквартирован вместе со 2-м Тептярским полком. Оба полка участвовали в охране Оренбургской линии, сопровождая купеческие караваны, участвуя во многих боевых походах. В 1835 г. из этих двух тептярских полков был сформирован один, названный 1-м Оренбургским казачьим полком, который был причислен к Оренбургскому казачьему войску, но формировался и содержался по-прежнему за счет тептярей. Через некоторое время полк был переименован в Уфимский казачий (по месту квартирования). Часть полка участвовала в Хивинском походе Перовского в 1839 году. Отряд Сеславина сыграл немаловажную роль в окончательной победе над Наполеоном. Вместе с донскими и оренбургскими казаками в отряде Сеславина храбро сражались и конники других башкирских полков.
Французы, испытавшие на себе губительное действие башкирской сабли, стрел и пики, прозвали башкир «северными амурами». Они долго не могли забыть об этих «полудиких азиатах». Один из приближенных генералов Наполеона барон де Марбо в своих мемуарах не раз возвращался к теме о башкирах. Об одной из встреч наполеоновской армии с башкирами барон пишет: «Во время нашего пребывания на высотах у Пильницы неприятель, в особенности русские, получил многочисленные подкрепления...
Эти подкрепления были переведены из-за Москвы и заключали в себе очень большое количество башкир, вооруженных одними стрелами». Через несколько страниц, возвращаясь к этому же вопросу, пишет: «Башкиры... с громкими криками окружили наши эскадроны, пуская в них тучи своих стрел...» «Они летели на нас мириадами, и чем больше убивали этих ос, тем больше их прибывало...» «Один из самых храбрых моих унтер-офицеров Мелен, кавалер ордена Почетного Легиона, был ранен навылет стрелою, которая, вошедши в грудь, вышла через спину... Наши солдаты, — пишет он далее, за их луки и стрелы прозвали башкир «амурами». Тот же генерал очень высоко оценил стойкость, упорство башкирских воинов. Он пишет: «...Потери, вместо того, чтобы охладить их исступление, казалось, только его подогрели. И так как они двигались без всякого построения и никакая дорога их не затрудняла, то они носились вокруг наших войск точно рои ос, прокрадываясь всюду. Настигнуть их было очень трудно!»17
Еще более определенно выражается другой французский мемуарист Дюпюи. Он пишет: «Нас особенно угнетали отряды башкир, вооруженных пиками и луками»18.
Конечно, не одними пиками и луками были вооружены башкиры. Основным их оружием были сабли. У большинства башкир к концу войны уже имелись ружья, а у зажиточной части — еще и пара пистолетов. Да и трофейного оружия башкиры приобрели немало, начиная с войны 1805—1807 гг. и участия в армейских партизанских отрядах в Центральной России в 1812 году. До наших дней в музеях Башкирии сохранились французские мушкеты и пистолеты.
Уфимцы приняли активное участие в составе дивизии в ряде сражений на немецкой земле. Это бой под Денневицем, участие в Лейпцигском сражении, вошедшем в историю как «Битва народов». В начале 1814 г. корпус Винценгероде входил в состав Силезской армии, которую возглавлял военачальник Г.Блюхер, прусский фельдмаршал. Вместе с Силезской армией Уфимской полк участвовал в крупных сражених при Краоне и Лаоне. 21 февраля 1814 г. Наполеон со всей своей армией, включая прославленную Старую гвардию, двинулся навстречу Силезской армии, предполагая разгромить армии союзников по частям. 24-я дивизия, находившаяся в корпусе М.С.Воронцова, заняла вместе с 21-й дивизией возвышение у города, выставив вперед 36 орудий. 23 февраля французская армия открыла сильный огонь по позициям русских войск, но русская пехота оставалась на месте, теряя большое число людей. Попытки обойти ее были отбиты штыковыми атаками.
Командование решило отвести войска ввиду превосходства сил противника. «Русская пехота отступала тихим шагом, отводя поврежденные орудия и увозя раненых. Солдаты Ширванского полка, например, когда у них кончились патроны, три раза с барабанным боем штыками пробивались сквозь французскую кавалерию, принеся с собой не только своего раненого командира, но и раненых, и тела убитых офицеров»19. Точно так же героически вели себя в сражении солдаты Уфимского полка. Сражение закончилось к вечеру. После сражения русская армия маршем двинулась к Лаону, где 25—26 февраля произошло новое кровопролитное сражение, в котором также активно участвовал Уфимский полк. После этого сражения армия Наполеона начала общее отступление к Суассону. За ним вслед двигалась Силезская армия.
После сражения при Арси-Сюр-Об Наполеон смелым и внезапным маневром вышел в тыл союзникам и перерезал их коммуникации, ведущие к Рейну и далее к России. Зная о том, что союзное командование очень боится за свои коммуникации, он рассчитывал, что они повернут войска вслед за его оставшимися корпусами. Тем самым надеялся отвлечь противника от Парижа, защищать который у него уже не хватало сил. Но император просчитался. Свидетельствует очевидец событий Михайловский-Данилевский: «В сие время в замке сего села (Дампиер. — авт.) получили неприятельскую почту, перехваченную генералом Чернышёвым. В оной нашли между прочим собственноручное письмо Наполеона к императрице Марии-Луизе, в котором он рассказывал о поверхности, одержанной над нами в Арсисе; уверял её, что движением своим на линию наших сообщений удалит нас от Парижа, и, присоединив к себе гарнизоны крепостей Меца и Вердена, разобьёт нас на берегу Рейна и принудит отступить за сию реку. Князь Шварценберг понёс к Государю перехваченные письма и, выходя, сказал, что Государь изволит оставаться при прежнем мнении, то есть, чтобы соединясь с Блюхером у Витри, идти всеми силами на Наполеона и атаковать его там, где застигнем. Но князь Волконский возразил следующее: «Я предлагаю для точ-ного и верного успеха, чтобы, соединяясь с Блюхером, отрядить за Наполеоном сильный корпус конницы и несколько полков пехоты, приказав для большего удостоверения, что будто мы за ними идём с армиею, заготовлять везде главную квартиру для Государя, самим же нам направиться прямо на Париж, нашей армии — чрез Фер-Шампенуаз, а Блюхеру — чрез Этож, имея между собою беспрерывное сообщение.
Следуя таким образом, мы должны атаковать маршалов Мортье и Мармона, где они ни повстречаются; мы их разобьём, потому что мы на всех пунктах будем в превосходных силах, а с Наполеоном мы будем расходиться каждый день на два марша более расстояния». Мнение сие было всеми принято. Государь поехал тот час в догоню за князем Шварценбергом, которого настигли уже на высотах в виду Витри; с ним находился и король прусский. Государь пригласил их сойти с лошадей, объявил им о предложении князя Волконского, на которое они согласились. Тут же на поле написали приказание к Блюхеру, чтобы он не следовал на Витри, а шёл на Этож»20.
То есть союзники просто послали для наблюдения за Наполеоном сводный кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Винценгероде (10 тысяч сабель, егерский полк в 800 штыков, 46 орудий и два отряда партизан генералов Чернышёва и Теттенборна). А сами, соединив 12 (24) марта в районе Витри-ле-Франсуа Главную и Силезскую армии, отрезали Наполеона от Парижа. И начали стремительный марш на Париж, рассчитывая овладеть им раньше, чем на помощь своей столице подойдет Наполеон. 13 марта корпус М.С.Воронцова двинулся к Парижу и занял город Вертю. Партизанским отрядам Сеславина, Кайсарова, Чернышёва и Теттенборна было предписано развернуться широким фронтом в тылу французской армии, чтобы прервать связь Наполеона с Парижем. «13 марта генерал Винценгероде отрядил генерал-лейтенанта Чернышева с 2880 всадниками (Волынский уланский, 1-й Башкирский, Донские: Андреянова 2-го, Грекова 18-го, Сысоева 3-го, Балабина 2-го, Власова 3-го, Жирова, 8 орудий конной роты №4) для наблюдения пространства между реками Обою и Марною, а остальную кавалерию (28 эскадронов регулярных и 12 казачьих полков), 6-й егерский полк на подводах и четыре конно-артиллерийские роты, всего 8525 чел., повёл сам за неприятелем»20а.
Легкоподвижные силы казаков быстро переходили с фланга на фланг, разрушили Орлеанский канал, соединявший Луару и Сену, неожиданно для неприятеля отрезали Париж от южных областей Франции, откуда по каналу доставлялось продовольствие в столицу. Неожиданными и стремительными действиями отважный отряд Сеславина, как и другие конные полки, вызывал панический страх у неприятеля, деморализовывал силы маршалов Мармона и Мортье, артиллерия, конница и пехота, которые в страхе бежали к Фер-Шампенуазу, при этом 9 орудий неприятеля достались казакам.
Адмирал А.Шишков писал в своих «Записках» о том времени: «…между тем Наполеон распускал глупые и смешные лжи об нас, русских… что мы варвары, дышим злобой и мщением; что между нами есть дикие народы, которые жарят и едят малых детей, что ежели придем в их землю, то смешаем нечистую кровь свою с их чистой кровью и произведем в отечестве их варварскую породу людей… Выходцы из Франции (проживавшие в России. — авт.) уверяют, что француженки не очень баснями его напуганы, и что напротив, многие из них любопытствуют увидеть сих варваров и почитают не великою бедою, если через несколько времени будут вокруг их прыгать маленькие казаки и башкирцы. Нелепая ложь сия рассмешила меня»21.
Путь союзникам на Париж преграждали войска маршалов О.Мармона и Э.Мортье, генералов А.Аме и М.Пакто. Но у них в общей сложности было всего 23 тыс. солдат и 84 орудия. 13 (25) марта при Фер-Шампенуазе эти силы попытались преградить путь 100-тысячной армии союзников. Сражение, естественно, закончилось победой союзников. Было захвачено 10 тысяч пленных, 80 пушек, 200 зарядных ящиков и весь обоз.
Здесь отличился Лейб-гвардии казачий полк, состоявший непосредственно в конвое императора Александре I. Он был сформирован в 1798 г. из донской и чугуевской придворных конвойных команд и донского казачьего эскадрона из лейб-гусарского казачьего полка. Неоднократно отличался в боях. Награжден Георгиевским штандартом «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 года и за подвиг, оказанный в сражении при Лейпциге 4 октября 1813 года», а также серебряными трубами с надписью «За отличие против неприятеля в минувшую кампанию 1813 года»22.
В этом сражении участвовали и оба калмыцких полка иррегулярной кавалерии. В кампании 1812 года оба полка носили мундиры по образцу донских казаков. В память об их участии в Отечественной войне воздвигнут Хошеутовский храм и поставлен памятник в Элисте. С горечью должен констатировать, что в Башкирии до сих пор нет ни одного памятника ни одному из 20-ти башкирских полков, двух тептярских и двух мишарских полков, участвовавших в Отечественной войне 1812 года и освобождении Европы в 1813—1814 гг. Хотя воины 10 башкирских, одного тептярского, одного мишарского и Уфимского пехотного полков были награждены медалями «За взятие Парижа». Однако вернемся к концу войны.
Потеряв при Фер-Шампенуазе 11 тыс. человек (убитыми), дивизия Пакто была окружена и вынуждена сложить оружие, французы были отброшены к Парижу. Потери союзников не превышали 2 тыс. человек. Отряд Сеславина стремительно преследовал войска Мармона и Мортье, отступающие к Парижу, следуя вдоль берега реки Сены, отнимал у неприятеля все средства для наведения и восстановления мостов. Наконец, он участвовал в сражении под Парижем накануне его капитуляции23. 1-ый Тептярский полк, находясь всё чаще в отряде Сеславина, в кампании 1814 года участвовал в сражениях при Бриенн-ле-Шато, Ла-Ротьере, Фер-Шампенуазе и во взятии Парижа24.
Тем временем Наполеон с 50-тысячной армией 14 (26) марта в тылу союзников при Сен-Дизье нанес поражение корпусу Винценгероде. Шедшие в голове армии маршалы Удино и Макдональд разбили союзную конницу и отбросили ее со своего пути. Винценгероде потерял свыше 1300 человек25. Согласно энциклопедии «Отечественная война 1812 года», в этом неравном бою участвовал и 1-ый Башкирский полк (в составе отряда Чернышева — с.54).
Тут открылась для Наполеона страшная истина, что за конницей Винценгероде армий союзников нет. А куда же они делись? На следующий день он узнал о неожиданном движении союзников к его столице и сразу же повернул свою армию маршем к Парижу. Ведь у французов для защиты Парижа имелось всего до 45 тыс. солдат и 150 орудий. Общее командование войсками в столице осуществлял брат Наполеона — Жозеф Бонапарт, испанский король. Настроение в Париже было паническое. 16 (28) марта подошедший на помощь Парижу отряд генерала Ж.Компана численностью более 7 тыс. человек предпринял при Кле еще одну попытку задержать наступление, но был отброшен прусскими корпусами Йорка и Клейста. На следующий день под Бонди, в 8 километрах северо-восточнее Парижа, отряд Компана вступил в бой с русским корпусом генерал-лейтенанта Раевского, но снова потерпел неудачу.
А тут как раз, вместе с костромскими, симбирскими, рязанскими и нижегородскими ополченцами четыре башкирских полка: 8-й, 12-й, 13-й, 16-й и 2-й мишарский под командованием генерала Розена 17 (29) марта 1814 года вынудили капитулировать неприятельский гарнизон крепости Глогау26. Беннигсен объявил приказом благодарность всем чинам войск, которые «невзирая на суровость зимнего времени, неоднократно отразили сильные покушения неприятеля, сбили его передовые посты и вынудили сдаться»27. Надо отметить, что в ходе освобождения Европы из 10-ти взятых осадой крепостей восемь бралось с заметным участием ополчения. Ведь их численность составляла 66310 человек28. Согласно Большой Башкирской энциклопедии башкирские, тептярские и 2-й мишарский полки участвовали в сражениях при городах Арси-сюр-Об, Краон, Лаон, Суассон, Фер-Шампенуаз и других французских городах29.
17 марта отряд Сеславина воевал уже под Парижем на левом фланге армии.
Тогда же союзные войска вышли к Парижу, достигнув его пригородов Пантен и Роменвиль. Михайловский-Данилевский записал: «17 марта пополудни авангард наш настиг неприятеля, началось сражение и Государь поехал к войскам по горам и между кустарников. Вдруг сквозь дым сражения увидели мы башни Парижа: «Париж! Париж! Вот он!», — воскликнули все, и все на него указывали. Восторг овладел нами, забыты трудности, усталость, болезни, раны; Но путь к оному преграждён ещё был неприятелями. Поляки составляли ариергард их. Сокрушены уже были в России те страшные легионы, которые завоевали Египет, Голландию, Италию, Швейцарию и Германию; спасение Франции вручено было иностранцам: поляки почитались лучшими из неприятельских войск. Странная участь славянского племени!». Поскольку французы капитулировать не собирались, было решено атаковать город. 18 (30) марта произошло сражение. В нем участвовала объединенная союзная армия, численностью около 100 тыс. человек, в том числе более 63 тысяч русских войск против 40—45 тысяч французов. Корпуса генерала Ф.С.Остен-Сакена и фельдмаршала К. Вреде оставались в районах Мо и Куломье, восточнее Парижа, для отражения возможного удара Наполеона с тыла.
Наступление союзников началось в 5 часов утра и планировалось одновременно сразу с трех направлений. Но фланговые корпуса подошли к рубежу атаки с большим опозданием. Поэтому вся тяжесть боевых действий в первой половине дня легла на русские войска Н.Н.Раевского, атаковавшие в районе Роменвиля превосходящие силы противника.
Овладев несколькими населенными пунктами восточнее и севернее Парижа, союзные войска тем временем на отдельных направлениях достигли городских окраин. В Большой Башкирской энциклопедии указано, что «Уфимский пехотный, 1—4-й, 11-й, 13-й, 15-й, 17-й башкирские, 2-й мещерякский, 3-й оренбургский казачий, 1-й и часть 2-го тептярского полка участвовали в штурме Парижа»30.
Командир батальона 1-го Егерского полка, тогда подполковник М.М.Петров, чуть ли не единственный из военных, оставил нам подробные воспоминания о штурме Парижа 18 марта 1814 года. «Выстрелы артиллерии обеих сторон, рассвирепев, обратились в неразрывные раскаты грозы, ярившейся за полуденные часы. Укрепления неприятельские, штурмованные гвардейскими и гренадёрскими корпусами россиян, переходили несколько раз из обладания одних к другим, противным, до 4-го часу пополудни, в которое время русской гвардии 2-я дивизия под геройским распоряжением генерал-лейтенанта Ермолова, подоспевшего на помощь опрокинутым гвардиям прусской и баденской, восстановила отрадный бой на нашей стороне, очистив всё Пантенское предместье до заставы города. Оставалось только укротить гордыню широкотемего исполина — Монмартра и сжать огнемётные зевы его чудовищ, зиявших и поражавших ряды колонн нашего Ланжеронового корпуса. И вот в половине 5-го часу пополудни приспевший со всеми корпусами армии своей фельдмаршал Блюхер с размаху пустил штурмовую колонную нашу линию с музыкою, барабанным боем и криком «ура» на крутизны Монмартра.
Ядра, гранаты, картечи и пули, осыпавшие колонны наши с вершины и уступов Монмартра, прекращали только стремление поражённых из нас, не спасая его от поражения. Пыхнул ещё один бурный порыв геройства нашего, и победоносные стопы наши попрали вершину гиганта с 29 орудиями. И там штурмовые крики замолкли, выстрелы средели, и вот пять, вот три и один — последний, прощальный той двугодовой войны, раздавшийся и умолкший на вершине Монмартра! О, как мы были славны тогда и любезны всему свету!
К 7-ми часам вечера всё было кончено, возвышения и удельные предместья правой стороны р.Сены, от Шарантона до Булонского леса, заняты были союзными войсками до самой каменной 10-аршинной высоты стены ограды Парижа, на расстоянии упора штыка русского! Лёгкие и батарейные орудия всей почти Союзной армии, взлетевшие во весь дух лошадей на выси и уступы высей, расставлены и нацелены были в кварталы средины Парижа».
Верховное командование союзников решило прекратить боевые действия в 17 часов. Однако русские войска на крайнем правом фланге генерала А.Ф.Ланжерона, еще не получившие распоряжения об этом, продолжали выполнять поставленную задачу и штурмом овладели Монмартром. (Автора все время туда тянуло во время двух экскурсионных поездок во Францию и Париж. Видимо, на подсознательном уровне хотелось пройти по местам боевой славы своего предка Нигаметуллы сына Ибрая (Ибрясова), награжденного медалью «За взятие Парижа». Даже еще не зная тогда, что он мой прямой предок по мужской линии). На утро следующего дня 19 марта «мы внезапно увидели на Монмартрской башне телеграфной и на всех каланчах Парижа белые флаги мира. Прискакали полковые адъютанты от императорской квартиры из Бонди к полкам, и был прочитан приказ нашего Благословенного о прекращении войны с французским народом с ручательством капитуляциею столицы его»31.
Очевидец Михайловский-Данилевский: «Настал день. Войска пошли вперёд, загремел гром орудий, и неприятель был сбит с высот, им занимаемых. Он защищался упорно, но был вытесняем из каждой позиции. В полдень приблизились наши почти к самому городу. Неприятель был прогнан из последних деревень, пред оным находящихся. В четыре часа русские взяли приступом последнюю высоту, неприятель побежал в город. Сражение прекратилось, настала всеобщая тишина и знамя наше развилось на Монмартре и на Бельвиле. Государь взъехал на Бельвиль, откуда были видны улицы и домы Парижа; подвезены батареи и посланы парламентариями граф Нессельроде и полковник Орлов с извещением, что к вечеру не узнают места, где был Париж, если он через час не сдастся…
В скором времени приехали французские офицеры, присланные от города с предложением о сдаче оного. Трепещущими шагами всходили они на гору и приближались к Государю. Казалось, вся вселенная внимала в сию минуту словам его. Он обещал щадить столицу и позволил выступить из оной находившимся в ней войскам. Потом возвратились мы в селение Бонди, лежащее в нескольких верстах от Парижа».
Вечером 18 (30) марта маршал Мармон, фактически возглавлявший оборону Парижа, подписал капитуляцию. В тот же день «по приказу военного министра Г.Ж.Кларка 1500 знамён, хранившихся в качестве военных трофеев в Доме Инвалидов, были сожжены. Это приказание ему пришлось подтвердить трижды, прежде чем инвалиды решились сжечь захваченные ими почётные трофеи. Тогда же была уничтожена и шпага Фридриха Великого, снятая с гробницы в Постдаме в 1806 году»32.
В ночь на 19 (31) марта остатки французских войск оставили Париж, а утром в столицу Франции торжественно вступила союзная армия. В сражении под Парижем союзники потеряли более 8 тыс. человек, (в том числе русские 100 офицеров и 6000 нижних чинов), французы — до 4 тысяч33. Александр Щербинин, ставший уже капитаном, был настолько занят своими прямыми обязанностями в секретной квартирмейстерской канцелярии Главного штаба, что в своём Военном журнале за 1814 год смог сделать только одну запись: «19-е марта. Народ с восхищением принимал государя императора»34.
Присоединившийся к свитам их величеств командир батальона 1-го Егерского полка подполковник М.М.Петров оставил нам подробное описание парада победителей: «Впереди всего парада, далеко отделясь от пехотной колонны, шли полки: лейб-гвардии Донской и за ним Уланский цесаревича Константина Павловича; за ними на некотором расстоянии шла сотня лейб-запорожцев, составлявшая всегда конвой нашего государя; потом следовали два генерал-адьютанта. Тут ехали оба союзные монарха, наш император с левой, а король прусский с правой стороны. Император был в кавалергардском сюртуке, тёмно-зелёном с чёрным бархатным воротником и серебряным прикладом, в шляпе с белым султаном. На груди Благословенного нашего были только три беленьких, младших степеней, крестика орденов Св.Георгия, Марии-Терезии и Красного Орла, и на прусском короле такие же. Александр ехал на любимом его мекленбургском боевом коне, белом как снег, называвшемся Марсом, а прусский король — на тёмно-сером. За монархами следовали рядом фельдмаршалы, за ними полные генералы, а потом уже прочие генералы, последуемые разными чинами, составлявшими свиты. По следам этого огромного военнодействовавшего кортежа союзных монархов шла знаменитая Преображенская музыка с капельмейстером Дерфельдом. Потом маршировала скорым шагом колонна пехоты, состоявшая из почётных полков союзных государей. В голове колонны шёл гренадёрский наш корпус, имея впереди Аракчеева полк; первейший же всего войска Преображенский оканчивал колонну пехоты, которую замыкали: гвардейская артиллерия, кавалергардский и лейб-гусарский полки.
Колонна парада, вступив в Пантенскую заставу, шла дивизионами на полудистанции на Сен-Мартинской улице и, пройдя Триумфальные ворота, вступив ими на бульвар, поворотила направо и этим аллейным проспектом пришла на великолепно украшенную площадь Людовика XV, с середины которой, повернув вправо, шла главною аллеею Елисейских полей, в которой, прошедши сажен триста, государь император наш и король Прусский остановились на правой стороне, дабы осматривать войска парада, проходившие мимо их величеств с громом барабанов и шумом музыки.
Народу было на улице Сен-Мартинской, булеваре, площади Людовика XV и аллее такое множество, что со всею деятельностью национальной гвардии и жандармерии Парижа едва могли проходить дивизионы полков сквозь толпы зрителей. Даже самые дебелые берёзы булевара и Елисейских полей ломились от станиц, унизавших ветви их народа, особливо цопких парижанок разноцветных. Наконец, чтобы доказать свою приверженность к нашему государю, парижские граждане ринулись с воплем от Талейранова дому на Вандомскую площадь и там стоявшую на монументальной колонне статую Наполеона, опутав кругом шеи канатными арканами, принялись тащить долой на землю, ревя яростно всякие поношения ему; о чём узнав тогда государь наш послал к ним своих генерал и флигель адъютантов, поручив им упросить народ от имени его «оставить такое их предприятие, могущее падением такой громады нанесть утрату жизни многим из нападавших на лик почти не вредного уже никому, кроме себя. Парижане хотя и послушались нашего императора, однако не прежде успокоились и оставили Вандомскую площадь, как надев холщёвый саван на статую бывшего своего властителя, прикрепя с тылу его древку с белым мирным флагом, в каком положении она и стояла два дня, пока гражданское правление Парижа, удовлетворяя нетерпимому, даже грозному требованию вопиявшего народа, приставило к монументу леса с машиною, спустившею статую Наполеона вниз с головокружительной высоты на уровень, роком ему определённый»35. Об этом факте упоминает и прапорщик лейб-гвардии Семёновского полка Иван Михайлович Казаков в своих воспоминаниях «Поход во Францию 1814 г.» (с.312—313).
Михайловский-Данилевский в общем подтверждает сведения о параде и дополняет важным продолжением о первом манифесте Александра I: «В девять часов утра мы прибыли к предместьям Парижа. Впереди шла лёгкая конная гвардейская дивизия, имея в голове лейб-казаков; в некотором расстоянии от оной изволил ехать Государь, окружённый блестящею свитою, а позади следовали сперва гренадёры, потом пешая гвардия, кирасиры и несколько баталионов австрийцев, пруссаков и баденцев. Погода была прекраснейшая.
Необозримые толпы народа наполняли улицы, кровли и окна домов. Сначала казалось, будто жители чего-то опасаются, ибо радостные крики их не были общими. Шествие продолжалось более четырёх часов: радость народа возрастала непрестанно, на глазах каждого из нас навёртывались несколько раз слёзы чистейшего наслаждения.
Похвалы русским гремели повсюду, женщины из окон и балконов махали белыми платками, приветствовали нас движением рук, и мгновенно раздалось от одного конца Парижа до другого: «Да здравствует Александр! Да здравствуют русские!» — произносимое миллионом уст. Мы достигли наконец до Елисейских полей, где император изволил остановиться и смотрел проходящие церемониальным маршем войска. Смотр кончился в пятом часу.
После чего Государь изволил отправиться в дом министра Талейрана, где Его Величество на первое время имел своё пребывание (и где останавливался Пётр Первый в 1717 г. — авт.).
Часть войск заняли караулы, а прочие пошли в назначенные им квартиры. Первейшая и главнейшая прокламация к французам подписана Его Величеством, она обнародована была в самый день нашего вступления в три часа пополудни. В оной император объявлял, что он и союзники его не вступят в переговоры с Наполеоном и ни с кем другим из фамилии его, что земли, принадлежавшие Франции при прежних королях, будут неприкосновенны, и приглашает народ французский избрать временное правительство для составления конституции.
При вступлении в Париж назначили несколько комендантов в оном: русского, австрийского, прусского и французского, но генерал-губернатор к умножению славы нашей был избран русский, а именно Сакен»36. Вступив в должность, он специальным приказом запретил «тревожить и оскорблять кого бы то ни было за политические мнения или за наружные кем-либо носимые знаки»37.
Князь Н.Б.Голицын записал в своих «Офицерских записках»: «На следующий день, 20 марта, я получил позволение съездить в Париж, которого ещё никогда не видел. Тем, которые спросили бы меня, что мне казалось всего удивительнее, я бы ещё с большим основанием, чем венецианский дож, мог отвечать — «То, что я здесь», — разумеется победителем, и действительно, вид этих калмыков и башкирцев, которые бродили по улицам щеголеватого Парижа, составляя совершенную противоположность с лицами и костюмами парижан, стоил, по своей странности, появления гордого дожа при дворе французском»37а.
Охранные войска были расположены по главным площадям Парижа и по Шамз-Элизе. Император Александр I много сделал для Парижа: освободил дома парижан от солдатского постоя, запретил воинству брать себе что-либо бесплатно, отпустил всех пленных, сказав, что он никогда не воевал с французским народом, но лишь с его тираном.
В ночь на 18 (30) марта Наполеон прибыл в Фонтенбло в 55 километрах южнее Парижа. Тут он узнал о только что произошедшем сражении и капитуляции Парижа. Император был полон решимости продолжать сражения, но Бертье, Ней, Макдональд, Удино и герцог Бассано не поддержали его в этом. Они боялись ожесточения союзников, пожаров и взрывов Парижа по аналогии с Москвой. Тут, очень некстати для Наполеона, вышедший из Парижа в Версаль (по условиям перемирия) Мармон со своим корпусом перешел на сторону Талейрана. А тот формировал, по указанию союзников, «временное правительство», стоявшее за низложение Бонапартов и реставрацию Бурбонов. Неожиданная потеря одного из сильнейших корпусов французской армии серьезно подорвала позиции императора на переговорах. Теперь союзники выдвинули свое условие: безоговорочное отречение Наполеона. 21 марта (2 апреля) 1814 г. Сенат Франции объявил императора Наполеона лишённым престола. Было учреждено Временное правительство. Участник событий, капитан артиллерии Мешетич Г.П. пишет: «С согласия всех союзных государей приговор был сделан — дать ему для жительства остров Эльбу с полной его свободой и управления оным, куда он и был отправлен»38.
Наполеону пришлось 25 марта (6 апреля) в Фонтенбло подписать отречение, привезённое адьютантом императора Александра генералом Орловым. «Оставшись один, Наполеон принял сильную дозу опиума (яд, приготовленный для него после случая при Городне под Малоярославцем. — авт.), лёг и стал готовиться к вечному сну. Около трёх часов он вызвал Коленкура и слабым голосом стал давать ему распоряжения, чтобы он передал некоторые вещи по принадлежности после его смерти. Вид у него был совершенно изменившийся, но вдруг появились сильные судороги и началась рвота. Яд был выброшен организмом, доктор принял необходимые меры, и больной заснул. Утром Наполеон имел вид уставший, но заявил, что «судьбе не угодно было, чтобы я окончил жизнь таким образом, значит, она меня хранит ещё на что-то»39. Но всё было кончено. Мария-Луиза находилась в Рамбуйе, куда прибыл её отец, император Австрии, и она была отправлена в Вену.
«31 марта. Для содержания передовых постов вдоль демаркационной черты поставлены были три отряда: …2-й — из полков…1-го Башкирского — и одной конной роты, под командою генерал-майора Эммануеля (подчинённого Его Императорскому Высочеству цесаревичу), был помещён у селения Лимура, по дороге из Парижа в Дурдан, и протянул цепь свою вдоль по рубежу департамента Сенского и Уазского, от д.Лимеца до того места, где оный опять пересекает Сену. 3-й отряд — из полков… Тептярского 1-го… и Донской конной роты №1, под начальством генерал-майора Кайсарова, стал на Мормане и протянул цепь вверх по течению реки, от Корбейля до Монтеро, а оттуда по р.Ионе до границы Ионского департамента. Полки 1-й Тептярский, 2-й Оренбургский, Черноморский, Ягодина 2-го, конная артиллерия поступили в этот отряд от генерал-майора Сеславина, который с эскадроном Сумского гусарского полка получил приказание примкнуть к корпусу генерала Раевского»39а.
21 апреля (3 мая) недавнего повелителя Европы привезли на отведенный ему уеденный остров. С Наполеоном был послан граф Шувалов, который несколько раз спасал его жизнь от ярости роялистов.
«Население некоторых французских провинций, например, Прованса, встретило бывшего императора крайне недружелюбно, народные толпы неоднократно пытались вытащить его из коляски и рассчитаться с тираном. Союзным комиссарам пришлось спасать Наполеона от негодования народа. Об этих фактах граф Шувалов сообщал в донесениях графу Нессельроде»40. Это же подтверждает участник событий капитан артиллерии Мешетич Г.П.: «Дорогою в одном местечке была приготовлена высокая виселица, где была повешена большая кукла Наполеона, и когда поравнялся его экипаж с оною, то был остановлен толпою народа, хотели его вытащить и повесить, но избавлен был ехавшим сзади русским полковником графом Шуваловым»41.
А на французский престол под именем Людовика ХVIII был возведен брат казненного в 1793 г. Людовика ХVI. 18 (30) мая между союзниками и Францией был подписан Парижский мир, завершивший войну.
После капитуляции отряд Сеславина был выдвинут к г.Монтеро для наблюдения за французской армией и закончил боевые действия. Наступил мир. Уфимский пехотный полк стоял лагерем под Парижем, а затем двинулся на родину через Германию, Польшу до Чернигова, где должен был стать на квартиры.
Зимой 1813—1814 гг. несколько башкирских полков расположились в немецком городе Веймаре. Великий мыслитель Гете был настолько поражен появлением в его родном городе башкирских воинов, что написал о них эмоциональное письмо своему другу: «Кто бы мог предположить еще несколько лет тому назад, что в нашей протестантской гимназии будет проводиться магометанское богослужение и будут бормотаться суры из Корана, и все же это произошло, мы присутствовали на башкирской молитве и приветствовали в театре их принца». Башкиры, встретившись в Германии со знаменитым поэтом и ученым Гете, старались оставить о себе самое лучшее впечатление. Начальник башкирского отряда Гусман Гемеров 22 марта 1814 года, увидев богатый личный музей Гете, подарил ему свое боевое оружие — лук и стрелу42. Через одиннадцать лет после посещения башкир старик Гете с восхищением показывал этот драгоценный подарок своему другу И.П.Эккерману. «Вот он, — сказал Гете, доставая его. — Как я вижу, он все еще в том же состоянии, в каком был в 1814 году, когда меня почтил его подношением один начальник башкирского отряда»43.
Лев Никулин из воспоминания участника Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813—1814гг. приводит следующую картину: «Под деревьями были разбиты шалаши, сухие ветви, солома держались на казацких пиках. Казацкий бивуак в Париже! Сено, бочки, ведра, коновязи... Бородатый казак чистит коня скребницей; другой на радость парижанам показывает, как слушается его конь, ложится и встает по его слову, ходит за ним, как собачка; третий — забавляется с полковой дворняжкой... Господа парижане во фраках, дамы в белых платьях, в честь бурбонов, окружают казацкий бивуак...»
И.И.Лажечников, бывший тогда адъютантом Остермана-Толстого, записал в своих «Походных записках русского офицера»: «20 марта. Казаки расположили свой стан на Елисейских полях: зрелище, достойное карандаша Орловского. Там, где парижский щёголь подавал своей красавице пучок цветов и трепетал от восхищения, читая ответ в ласковых её взорах, стоит у дымного костра башкирец, в огромной засаленной шапке с длинными ушами, и на конце стрелы жарит свой бифштекс. Гирлянды и флёровые покрытия заменены сёдлами и косматыми бурками…»
Радожицкий И.Т. дополняет его зарисовку упоминанием, что проехавший мимо парижан башкир был «в красном кафтане и в жёлтой ушастой лисьей шапке, с колчаном и стрелами за спиной»43а. На 96% прижизненных изображений «северных амуров» они изображены в своей национальной одежде. Видимо, тогдашние башкиры имели и свою гордость. На этих изображениях и в текстовых описаниях того времени башкиры показаны, как правило, в одеждах синего, белого и красного цвета. Символично, что эти цвета совпадают со цветами государственного флага Российской Федерации.
Уверен, башкиры тоже охотно показывали своё удальство, описанное академиком Иваном Лепёхиным ещё в 1770 году: «Они метили стрелами как в поставленную цель, так и в башкирцев, которые столько имели проворности, что в известном расстоянии могли увернуться от пущенной стрелы. Иные пускали стрелы, стоя на земле, а удалые, расскакавшись во всю конскую прыть, метили стрелою в поставленный предмет»44. Наверняка показывали и более опасное занятие, когда один башкирский джигит надевает на копьё свою шапку и мчится на лошади по кругу, а остальные за ним, стреляя на ходу в шапку из пистолетов и луков. Потом удалец, если его не убили или не ранили, скидывает свою шапку, всю в дырках от пистолетных выстрелов и торчащих стрел, к ногам зрителей.
Михайловский-Данилевский вновь подчёркивает теплый приём парижан: «Невозможно и нам забыть ласкового обращения парижан и энтузиазма, который наше присутствие возбуждало на улицах, на гуляньях, в Пале-Рояле, а особенно в театрах. Здесь, когда сидело нас несколько человек вместе, публика иногда, обращаясь к нам, кричала: «Да здравствуют русские офицеры!» То же случалось и в кофейных домах, где сначала хозяева не хотели брать с нас денег. Что признательность к нам французов была искренняя, а не притворная, то доказывается, между прочим, тем, что многие селения (communes) просили, чтобы к ним перевезли русских раненых офицеров, дабы оказать им всякое вспомоществование, зависящее от человеколюбия. Имя русского было тогда лестнее самого громкого титула»45.
«Офицерам было представлено много свободы, к тому же распоряжением императора Александра им было роздано двойное, иногда и тройное жалование за кампании 1812, 1813 и 1814 гг. После заключения в мае мирного договора генерал Остен-Сакен сложил с себя должность генерал-губернатора Парижа. Городское правление в знак признательности за его труды преподнесло ему карабин, пару пистолетов и золотую шпагу, осыпанную бриллиантами с надписями «Город Париж — Генералу Сакену» и «Мир 1814 года». В специальном определении было сказано, что генерал Остен-Сакен «водворил в Париже тишину и безопасность, избавив его от лишних расходов, покровительствовал присутственным и судебным местам, и что жители, благодаря бдительности его, могли предаваться обыкновенным своим занятиям и почитали себя не в военном положении, но пользовались всеми выгодами и ручательствами мирного времени»46.
Башкиры порядком дивили парижан своими луками и стрелами, даже сам Вальтер Скотт, прославленный английский сочинитель, посетивший в те дни Париж, отдал им дань в своих путевых картинах... Как писал поэт Н.К.Батюшков, в те дни:
Кипел бульвар в Париже так
Народа праздными толпами,
Когда на нем летал с нагайкою казак
Иль Северный Амур с колчаном и стрелами.
«Российская армия выступила 1 мая, возвратилась в отечество в августе месяце.
Все казачьи полки под главным начальством войскового атамана генерала графа Платова, собравшись на берегах Рейна у Кельна, Кобленца, Майнца и Мангейма, следовали в голове первых четырёх колонн армии, за исключением только шести полков, оставленных при главных квартирах»46а.
Высокая организованность башкир в ходе войны была признана и властями. По окончании войны Александр I поручил оренбургскому военному губернатору Волконскому объявить от лица России «благоволение» башкирам и мишарям за их «похвальное усердие Отечеству», за участие в войне и пожертвования. Одновременно с участием в войне, 8000 башкир продолжали охранять Азиатскую границу по Оренбургской линии под общим командованием генерал-губернатора князя Волконского47.
Серебряной медалью «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» были награждены воины 1-го, 2-го, 5-го, 8-го, 9-го, 12-го, 13-го, 14-го, 15-го, 19-го Башкирских полков, 2-го Тептярского, 2-го Мишарского, 3-го Оренбургского казачьего и Уфимского пехотного полков48.
«Известны и славны по всей Европе стали сами казаки. Но за эту славу они заплатили дорогую цену. Третья часть ушедших на войну казаков не вернулась домой, устлав своими телами путь от Москвы до Парижа. Свидетельство француза Армана де Коленкура наиболее полно отражает роль казаков в этой войне: «Надо отдать справедливость казакам: именно им обязаны русские своими успехами в этой кампании»49.
В 11 крупных сражениях 1813 года российские войска потеряли убитыми, ранеными и пленными 84 тыс. человек, в 15 крупных сражениях 1814 года — 37 тысяч. Были ещё ощутимые не боевые потери — эпидемии косили ряды армий. Урланиц предполагает, что во время освобождения Европы в 1813—1814 гг. «число умерших от болезней и прочих причин равнялось числу убитых (40 тыс.)», то есть ещё 40 тыс. россиян. Общие потери России убитыми, ранеными и пленными в трёх войнах с Наполеоном (1805, 1806—1807, 1812—1814 гг.) составили 420 тыс. человек, в том числе убитыми 120 тысяч. Но весьма распространёнными были смерти и от болезней. С учётом санитарных потерь Урланиц делает заключение: «Примем летальные военные потери России в войнах с Наполеоном равными 450 тыс. человек… Можно примерно принять потери (только летальные. — авт.) немецких государств равными 400 тыс. человек, австрийцев — менее 200 тыс., испанцев — свыше 300 тыс., англичан 243 тыс., итальянцев — 120 тыс., португальцев — 50 тыс., прочих европейских народов — 130 тыс. человек… Общее количество убитых и умерших в европейских войнах за 1800—1815 гг. превысило 3600 тыс. человек»50. Гигантская цифра для того времени!
В целом, в освобождении Европы «участвовали 18 башкирских (1-й, 2-й, 4-й, 5-й, 7—20-й полки) и 2-й Мещерякский полки, в битве при Дрездене 1813, Лейпцигском сражении 1813 и др. — 13 башкирских (1-й, 2-й, 4-й, 5-й, 7—9-й, 11—16-й) и 2-й Мещерякский полки, в Париж в 1814 в составе союзных войск вступили 1-й, 2-й, 5-й, 8-й, 9-й, 12—15-й Башкирские полки»51.
Профессор Асфандияров А.З. в 2012 году привёл в журнале «Ватандаш» №9 уточнённые данные о награждённых: «К настоящему времени выявлено около 40 кавалеров орденов. Из 1-го полка было 14 воинов, из 14-го — 7, из 9-го — 5, из 2-го и 5-го полков — по 2, из 4-го и 8-го полков — по одному, полковая принадлежность 7 награждённых не установлена. Из них половина выявлена А.Н.Усмановым, половина автором этих строк (Асфандияровым)». И повторно напечатал список награждённых медалями и орденами из 1150 башкир и 33 мишарей51а. Награждённые зафиксированы в ревизских сказках по кантонам и уездам Оренбургской губернии и в формулярных списках чинов по кантонам.
Башкиры всегда гордились своим массовым участием в Отечественной войне 1812 года, где они «доказали преданность и усердие Отечеству»52. Но очень много воинов не вернулось с той войны. Предполагаю, что башкиры суммарно потеряли в войне шесть ремонтных, а то и все 8 полков по 530 человек, то есть 3180—4180 воинов в расцвете молодости. Ведь документально известно, что всего было призвано 28 башкирских полков. Из них 6 ремонтных по 530 человек и 1000 башкир, призванных сопровождать подаренных фронту 4139 строевых лошадей, то есть, примерно ещё два полка. Эти 6 ремонтных, а может даже и 8 полков, пошли на доукомплектование номерных полков взамен погибших в сражениях башкир. 6 ремонтных полков подтверждаются историческими документами-первоисточниками.
Во-первых, давно известно, что ещё в мае 1811 года в 6-м башкирском кантоне была сформирована команда из 1000 человек, названная резервной, под началом Буранбая Кутучева. Кроме того, там же «выбором приуготовлено к походу» в армию пятисотенный полк под командованием дистаночного начальника Юлбариса Бикбулатова. В 5-м башкирском кантоне начальником Кулуем Кучуковым тогда же было назначено в армию — 65, в резервную команду — 150 башкир. В 7-м кантоне поручиком Юмагуловым была сформирована тысячная резервная команда. Эти документы имеются в ЦГИА РБ: ф. 2, оп. 1, д. 419. Могут возразить, что эти люди вошли в 1-й и 2-й Башкирские полки, сразу же отправленные на запад России. Но, во-первых, в 1811 году отправлено было два полка, то есть 1060 человек. А «приуготовлено» было значительно больше. Во-вторых, обратите внимание, что дистаночные и кантонные начальники чётко, по-военному, в зависимости от подготовки, наличия вооружения и возраста башкир, сразу же расписали: этих — в армию, а этих — в резерв. Ремонтные полки формировались и в конце 1812 года, и весь 1813 год, надо только искать документы в архивах Уфы и Оренбурга.
Во-вторых, в ЦИА РБ, в фонде И-2, описи 1 имеются солидные первоисточники — формулярные списки воинов-башкир, участвовавших в наполеоновских войнах. Ранее на этот фонд и номер описи неоднократно ссылались историки-предшественники. Поэтому в юбилейном, 2012 году начальник отдела использования и публикации документов архивного фонда ЦИА РБИ Зульфар Гатиятуллин начал их сплошную публикацию в журнале «Ватандаш». При внимательном изучении этих списков выясняется, что вопрос доукомплектования полков отражён уже в самих формулярах. Возьмём для примера списки башкир самого большого по населению 7-го кантона, потому что «из служащих 7-го кантона (совместно с 12-м кантоном) были сформированы и отправлены на войну 2-й, 12-й, 13-й башкирские полки. Кроме этого, судя по формулярным спискам, воины из 7-го кантона сражались в рядах 1-го, 5-го, 7-го, 9-го, 15-го башкирских полков»52а. Так вот, у 126 башкир, воевавших в 1-м и 2-м полках, чётко записано: «с 1811 по 1815 год находился в армии». У 469 башкир запись более привычная для нас: «с 1812 по 1815 год был в армии». А вот у 21 человека запись в формуляре другая: «с 1813 по 1815 год был в армии». А в 1813 году башкир мог попасть в армию только в составе резервного полка или команды для пополнения убитых. Потому что все 20 ном

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.