Исследования поведения и психики приматов в СССР

В 20-60-е годы в нашей стране был выполнен ряд других исследо­ваний поведения и психики обезьян в Московском, Ленинградском и Киевском зоопарках (под руководством Н. Н. Ладыгиной-Коте, Г. 3. Ро-гинского и В. П. Протопопова), в Сухумском питомнике (Н. Ю. Войто-нис и его ученики, а также Л. Г. Воронин и его сотрудники), в Инсти­туте физиологии в Колтушах (ученики И. П. Павлова, в том числе П. К. Денисов, Э. Г. Вацуро, М. П. Штодин, Ф. П. Майоров, Л. Г. Воро­нин, позднее Л.А.Фирсов и др.; см. также 2.7).

В работах Г. 3. Рогинского (1948), Н. Ю. Войтониса (1949), Н. А. Тих (1955; 1970) и других были описаны различные формы наглядно-дей­ственного мышления, орудийной и конструктивной деятельности прима­тов, дополнены сведения о способности к обобщению и абстрагиро­ванию у разных видов обезьян. Ряд работ был посвящен сравнению психики высших и низших обезьян. Так, в лаборатории В. П. Протопо­пова исследовали обучение сложным двигательным навыкам у капу­цинов, макаков и человекообразных обезьян. Сопоставляя процесс решения различных задач, авторы сделали вывод, что «никаких прин­ципиальных различий в формировании онтогенетического опыта у высших и низших обезьян не существует, и нет никаких оснований усматривать пропасть между низшими и высшими обезьянами, упо­доблять поведение высших обезьян человеческому поведению». Тен­денция к недооценке уровня когнитивных способностей антропоидов в целом была характерна для того периода развития науки.

Описание «инсайта» в опытах В. Келера

В начале XX столетия, когда Н. Н. Ладыгина-Коте получила пер­вое экспериментальное доказательство наличия у человекообразной обезьяны способности к обобщению, немецкий психологВольфганг Келер, один из основоположников и идеологов гештальтпсихологии, также в эксперименте продемонстрировал, что шимпанзе способны и

Вольфганг Келер

(1887-1967)

к Другому виду элементарного мышления — экстренному решению новых для них задач.

В 1913—1920 годах В. Келер работал на станции по изучению антропоидов, находив­шейся на острове Тенериф Канарского ар­хипелага. Эксперимент строился таким обра­зом, что шимпанзе должны были решать но­вые, достаточно разнообразные задачи, однако построенные по одному принципу:

животное могло достичь цели (например, по­лучить недоступное до этого лакомство) толь­ко в случае, если, по словам Келера, «выяв­ляло объективные отношения между элемен­тами ситуации, существенные для успешного решения». Иными словами, предлагавшиеся задачи имели определен­ную логическую структуру, которую животное могло расшифровать. В этом состояло их принципиальное отличие от «проблемных ящи­ков» в опытах Торндайка, когда нельзя было заведомо «понять», как действует замок, открывающий дверцу клетки: замок находился сна­ружи и был скрыт от глаз животного (см. рис. 3.4А), так что они дей­ствовали только методом «проб и ошибок».

В опытах В. Келера все предметы, необходимые для нахождения пра­вильного ответа, находились в пределах «зрительного поля» животного и давали ему возможность решить задачу за счет улавливания ее структуры и последующих адекватных действий, а не путем «проб и ошибок».

Теоретический анализ поведения шимпанзе в данной экспери­ментальной ситуации проводился автором с позиций гештальтпсихо­логии. В книге «Исследование интеллекта человекоподобных обезьян» (1930) В. Келер писал, что шимпанзе способны к решению некоторых проблемных ситуаций не методом «проб и ошибок», а за счет иного механизма — «инсайта», т.е. «проникновения» или «озарения» (от англ. «insight»).

В. Келер определял «инсайт» как решение задачи на основе улавли­вания логических связей между стимулами или событиями: воспри­нимая всю ситуацию в целом, со всеми ее внутренними связями, животное может принимать адекватное решение. В. Келер оцени­вал такое поведение шимпанзе как «рассудочное, которое в об­щих чертах присуще человеку и которое обычно рассматривают как специфически человеческое».

Поиск по сайту: