В период 40-х годов Диккенса глубоко волнует вопрос о путях переустройства и усовершенствования общества.
Диккенс продолжает оставаться противником революционных методов борьбы; он верит в возможность переустройства общества мирным путем, путем морального воздействия на буржуазию и перевоспитания ее. Эти убеждения писателя получили свое выражение в «Рождественских рассказах» (1843-1848) («Рождественская песнь в прозе», «Колокола», «Сверчок на печи» и другие). Диккенс верил в идею классового мира и гармонии.
Традиционный жанр святочного рассказа Диккенс наполнил новым содержанием. Соотечественники Диккенса увидели в «Рождественских рассказах» выражение глубоко актуальных для эпохи идей в подлинно национальной форме. И не случайно публичные чтения этих рассказов самим Диккенсом встречались с неизменным восторгом.
В «Рождественской песне» создан замечательный образ Скруджа. Скрудж - буржуа; преклонение перед деньгами, жажда наживы определяют характер его жизни. Скрудж воплощает в себе эгоизм, жестокость, бездушие буржуазного дельца. Он презирает бедняков. С замечательным мастерством в первой части рассказа Диккенс изображает обстановку, в которой протекает жизнь Скруджа. Холодом веет от его конторы, леденящий холод исходит от Скруджа. Постоянные заботы о деньгах, погоня за ними убили в нем все человеческое. Во второй и третьей частях рассказа Диккенс повествует о перерождении Скруджа. При этом писатель вводит сказочный элемент в свое повествование. Сказка переплетается с реальностью. Под влиянием духов, которые являются ему во сне и показывают его прошлое, настоящее и будущее, Скрудж изменяется. Во сне Скрудж видит свое детство и раннюю юность, еще не омраченные жаждой богатства; он видит свое безрадостное настоящее, свое одиночество; он увидел и свою собственную смерть, картина которой настолько ужасна, что она производит неизгладимое впечатление на Скруджа. Он просыпается. Из эгоиста и скряги он превращается в доброго старика, готового помочь людям. И после этого преображения Скрудж впервые почувствовал себя счастливым.
В «Рождественской песне» Диккенс развивает мысль о возможности нравственного перерождения человека, даже если он и является закоренелым эгоистом, и о том, что такое перерождение принесет счастье прежде всего ему самому. Но не случайно избирает писатель для раскрытия своего замысла форму рождественского рассказа. В данном случае самый характер жанра, допускающего фантастику, помогает писателю разрешить неразрешимое.
В цикле «Рождественских рассказов» наиболее важное место занимает рассказ «Колокола», в котором поставлен вопрос о положении народа.
Бедный посыльный Тоби Векк, скромный и смиренный труженик, случайно встречается с тремя джентльменами, рассуждающими о положении бедняков и их назначении в жизни. Один говорит о том, что бедняки (речь идет о дочери Тоби Векка) не имеют права выходить замуж, иметь детей, ибо это способствует увеличению числа неимущих. Бедняки не имеют права употреблять дорогие продукты. Кьют всецело разделяет взгляды Файлера; он лишь «развивает дальше» его мысль, доказывая, что наиболее правильное и радикальное средство избавления от бедняков - это их уничтожение. Третий, «краснолицый» джентльмен, скорбит о «добром старом времени» и о былом согласии между бедняками и их хозяевами.
Тоби Векк простодушен и наивен. Он не может разобраться во всех хитросплетениях, преподносимых джентельменами. Но он понимает, что настоящую помощь простому человеку, попавшему в беду, может оказать только бедняк. И Тоби помогает безработному и бездомному рабочему Вилли Ферну.
Образ Вилли Ферна - новое явление в творчестве Диккенса. Честный и трудолюбивый, Ферн не хочет и не может молчать, сталкиваясь с несправедливостью. Он произносит речь в защиту бедняков.
Традиционная для жанра рождественского рассказа счастливая развязка завершает «Колокола». На смену мрачным картинам будущего, с которыми фантастические духи Колоколов знакомят Тоби, снова приходит сказка. Правда, писатель считает своим долгом подчеркнуть реальную основу фантастических образов: обращаясь к читателю, Диккенс пишет: «... помни о подлинной суровой действительности, из которой возникли эти видения».