 |
|
|
Архитектура Астрономия Аудит Биология Ботаника Бухгалтерский учёт Войное дело Генетика География Геология Дизайн Искусство История Кино Кулинария Культура Литература Математика Медицина Металлургия Мифология Музыка Психология Религия Спорт Строительство Техника Транспорт Туризм Усадьба Физика Фотография Химия Экология Электричество Электроника Энергетика |
Золотая Орда Донецкий край во время Золотой Орды
В 1223 г. на степной донецкой речке Калке произошло грандиозное сражение между объединенным русско-половецким войском и 20-ти тысячной конной монгольской армией, руководимой величайшими полководцами Чингиз-хана — Джэбе и Субэдеем. Поражение армии союзников надолго решило судьбу Половецкой степи (Дешт-и-Кыпчак). После западного похода (1236–1241 гг.) эти территории в числе других земель вошли в состав Монгольской Империи. Развал последней привел к образованию ряда государств. Дешт-и-Кыпчак и в числе ее донецкие степи оказались в составе одного из них — Золотой Орды. Еще недавно считалось, что степная территория между Днепром и Доном в золотоордынский период представляла отсталые земли, лишенные блеска яркой культуры золотоордынских городских центров, своеобразную кочевую периферию. Тем не менее, уже первые исследователи археологии Донецкого края сообщали о наличии на его территории памятников золотоордынского времени, оставленных как кочевым, так и оседлым населением. О наличии в XIII-XIV вв. в донецких степях оседлых поселений свидетельствовали, в первую очередь, находки на поселениях Северского Донца. Так, о наличии на городище у пос. Райгородок Славянского района остатков построек из обожженного кирпича и большого количества монет золотоордынского времени сообщалось еще Н.В. Сибилевым. Им же говорилось о находках золотоордынских предметов на Царином городище у с. Маяки Славянского района. К сожалению, Райгородское городище было полностью уничтожено меловым карьером. Памятник так и не дождался исследователей и судить о том, что он из себя представлял, мы можем лишь по находкам на расположенном поблизости поселении Казачья Пристань (1684-1739 гг.) большого количества золотоордынских кирпичей, использованных казаками в своих сооружениях. Среди них встречаются и декоративные кирпичи, покрытые голубой непрозрачной глазурью. Подобный кирпич северокавказского (Маджарского) производства использовался для украшения стен общественных сооружений (например, мечетей).
В последние годы стал известен ряд памятников и на Других территориях Донецкой области. Так, в результате разведок, проводимых сотрудниками Донецкого краеведческого музея, поселения и кочевья золотоордынского времени были обнаружены на побережье Азовского моря. В 1992 г. экспедицией Донецкого краеведческого музея проводились раскопки поселения Ляпинская балка под Мариуполем. Верхний слой его был представлен напластованиями 2-й пол. XIV в. В 1998-2001 гг. В.Н. Горбовым у с. Раздольное Старобешевского района было исследовано кочевье конца ХIII в. Ряд поселений золотоордынского времени располагался на р. Кальмиус. Не исключено, что один из расположенных здесь населенных пунктов, обнаруженный в 2000 г. А.И. Приваловым у с. Старая Ласпа Тельмановского р-на, имел укрепления. Указанное поселение археологически не изучалось, и можно лишь констатировать факт наличия на нем золотоордынской керамики.
Описанные в исторических источниках события в комплексе с археологическими свидетельствами позволяют в самых общих чертах получить представление о том, что происходило в ХIII-XIV в. на землях Донецкого края. После монгольского завоевания Степи понадобилось некоторое время, чтобы восстановить потери в людской силе. В 50-х гг. XIII в. свежи были воспоминания о страшном погроме, произведенном монголами на просторах Донецких степей. Так, проезжавшие через степи миссионеры видели там «многочисленные головы и кости людей, лежащие на земле подобно навозу». Тем не менее, жизнь брала свое. У живших в степях половцев просто сменились хозяева, каковыми стали представители монгольской аристократии. Через некоторое время монголы, поселившиеся в восточноевропейской Степи, были ассимилированы местным половецким населением. Так, по сообщению ал-Омари «...земля одержала верх над природными и расовыми качествами... и все они стали точно кыпчаки... оттого, что монголы поселились на земле кыпчаков, вступали в брак с ними и оставались жить в земле их...». В восстановлении жизни в степи были заинтересованы и сами золотоордынские ханы. Так, современники сообщают, что уже первые правители Золотой Орды — Бату (ум. в 1255) [здесь и далее годы правления даются по Босворт, 1971] и Берке (1257-1267) делали все, дабы восстановить в степи торговые пути. По степным дорогам возобновилось движение караванов. Вместе с ними двигались послы, русские князья и миссионеры. Последние активизировались во 2-й пол. XIII в. Изумленная и испуганная Европа, увидев рядом со своими границами мощное государство, использовала все возможности, чтобы наладить с ним контакты и подчинить его своему влиянию. Следами этих посольств является ряд находок, обнаруженных на памятниках Донецкой области. Так, на Дольненском кочевье была обнаружена шпора. Подобные Шпоры, имевшие широкое распространение на территории Киевской Руси и в Западной Европе, не использовались золотоордынцами. Еще более показательными являются находки предметов западноевропейского художественного литья, обнаруженные на территории Донецкой области. Так, с северной окраины ее (с. Еремовка), происходит находка бронзового сосуда-водолея, произведенного в Гильдесгейме (Нижняя Саксония). Он выполнен в виде сидящего на коне рыцаря с девушкой (возможно — героев популярного в средневековой Европе романа — Тристана и Изольды). Еще один такой предмет был найден у села Новозарьевка Старобешевского р-на. Эта бронзовая статуэтка, изображающая голого мужчину, служила подставкой алтарного подсвечника. В фондах Донецкого краеведческого музея хранится еще одна деталь алтарного подсвечника, произведенного в Нижней Саксонии в ХII — 1-й пол XIII в. Это бронзовая фигурка льва, на которой ранее находилась фигура Самсона, завершавшаяся подсвечником. Однако, уже в конце XIII в. Золотую Орду постигли серьезные испытания. Непомерно усилившийся правитель западных ее областей — темник Ногай выступил против хана Токты (1290–1312), которого в свое время он и поставил на престол. На некоторое время государство было ввергнуто в кровавую пучину междоусобицы. Неспокойно, по всей видимости, было и в донецких степях. Так, Раздольненское кочевье расположено не на удобной для жизни площадке на берегу р. Кальмиус, а на скальном останце с крутыми обрывистыми склонами. Без сомнений, жизнь на таком участке была сопряжена с рядом сложностей, однако все это компенсировалось выгодным его положением в плане обеспечения безопасности. Трудно сказать, много ли в ХIII в. существовало на территории Донецкого края оседлых поселений. Без сомнений можно говорить лишь о том, что оседлое население в это время обитало на Северском Донце. Здесь известен ряд поселений с так называемой «керамикой древнерусского облика». Жители их представляли очень сложное в этническом плане население, являвшееся потомками населения Хазарского каганата. После подавления мятежа Ногая и укрепления центральной власти Золотая Орда вступила в период своего расцвета, падающего на правление хана Узбека (1312-1342). Многочисленные исторические источники повествуют о событиях, происходивших в правление этого хана и его сына Джанибека (1342-1357). Донецкие степи в них как будто не фигурируют. Вероятно, они в это время, в самом деле, представляли периферию. Ситуация меняется после гибели Джанибек-хана, убитого своим сыном Бердибеком в 1357 г. Бердибек, став в результате отцеубийства на престол Золотой Орды, не рассчитал своих сил. Влияние его в среде золотоордынской аристократии было менее сильным, чем требовалось для того, чтобы удержать в своих руках власть. Это дало толчок к новому усилению междоусобной борьбы за золотоордынский престол, бросившей страну в кровавый омут 20-ти летней смуты.
Во время междоусобицы в Золотой Орде — так называемой «великой замятии» или «великой смуты» (60–80 гг. XIV в.) наблюдается сильный упадок ряда территорий государства, связанный с разорением их во время борьбы претендентов за власть. Современники свидетельствуют о необычайно частой смене правителей на престоле Золотой Орды. В отдельных случаях исторические источники просто не успевали фиксировать факт захвата тем или иным ханом столицы государства, и об этом свидетельствуют только выпуски монет, чеканенных в Сарае с именем указанного правителя. За 20 лет на престоле Золотой Орды сменилось 25 ханов. Последствия междоусобицы особенно тяжело отразились на центральных областях государства. Раскопки городов Нижнего Поволжья свидетельствуют о сильном упадке в 60-80-х гг. XIV в. этих некогда крупных и процветающих центров. Не совсем спокойно было и на западных окраинах Золотой Орды. В начале 60-х гг. XIV в. развернулась ожесточенная борьба между рядом местных владетелей, победу в которой, в конце концов, одержал крымский правитель — Мамай. В начале 60-х гг. он ведет борьбу за Азак с Ордумелик-шейхом и Кильдибеком, которые контролировали территории между Днепром и Доном. В 1362 г., после гибели Кильдибека в Азаке чеканят монету с именем ставленника Мамая — Абдаллаха. В 764 г. Хиджры — (1362-1363 гг.) монеты с его именем чеканятся и в Сарае. Тем не менее, в столице Мамай с Абдаллахом долго удержаться не смогли. После 764 г. монеты Абдаллаха чеканят на западных территориях — в Азаке, Янги-Шехр ал-Махруса и в «Орду». Мамай (? - 1381) золотоордынский темник (темник (от тьма — десять тысяч) — русское наименование воинского звания в Золотой Орде. Темник командовал десятью тысячами воинов). Будучи женат на дочери хана Бердибека, используя ослабление власти ханов в Золотой Орде и их междоусобную борьбу, не являясь Чингизидом по рождению, подчинил себе большую часть золотоордынской территории и стал править через подставных ханов. Мамай стремился помешать консолидации русских земель. Ему удалось нанести тяжелый урон Рязанскому (1373 и 1378 годы) и Нижегородскому княжествам. Мамай поддерживал всех противников Московского княжества (Литва, Тверь и др), но при попытке вторгнуться (1378 год) в пределы Великого княжества Московского его войско во главе с мурзой Бегичем было разбито наголову на реке Воже, а в Куликовской битве (1380 год) было разгромлено все войско Мамая, бежавшего в Крым, где его убили генуэзцы. Смутой воспользовалось и Великое Княжество Литовское. Заключив союз с Мамаем, литовский князь Ольгерд в 1362 г. в битве при Синих Водах разгромил силы мятежных правителей орд, расположенных на Правобережье Днепра — Кутлуг-Буки, Хаджи-Бека и Дмитрия. С молчаливого согласия Мамая к Литве отошел значительный участок западных территорий, ранее принадлежавших Золотой Орде. В 1370 г. у власти становится новый ставленник Мамая — Мухаммед-Булак. К середине 1377 г. под контролем Мамая находились почти все улусы, расположенные к западу от Волги. Улус Мамая практически граничил с Рязанским княжеством. Монеты с именем Мухаммед-Булака чеканятся в Новом Маджаре, Хаджи Тархане, Новом Крыме и в «Орду». Тем не менее, ни одной монеты с именем его, выпущенной в столичных городах, не известно.По всей видимости, власть этого правителя над частью Поволжских земель была кратковременной и непрочной.
Как видим, после начала 60-х гг., основными регионами, где в течение всего периода смуты происходили столкновения между претендентами на престол, являлись Поволжье и западные области государства, отошедшие после битвы при Синих Водах к Литве. Значительный же участок степи между Днепром и Доном (в который входят и донецкие степи), и территория Крыма почти весь этот период находились во владении одного правителя, каковым являлся темник Мамай, прочно обосновавшийся вместе со своими марионетками Абдаллахом и Мухаммед-Булаком в Крыму и на смежных с ним степных территориях Северного Причерноморья. Соответственно, это должно было стабилизировать обстановку на перечисленных землях, а также способствовать притоку на них населения, происходящего из соседних территорий, разоренных войной. Археологические и нумизматические данные как будто подтверждают такое предположение. Так, Г.А. Федоров-Давыдов, изучая клады золотоордынского времени, указывал, что именно на этот период приходится широкое распространение монет в степях между Доном и Днепром, свидетельствующее, что в 70-х гг. XIV в. «на какое-то время» кочевые степи Приазовья «втягиваются в систему товарно-денежных отношений». Абсолютное большинство этих монет несет на себе в качестве выходных данных надпись «чекан Орды». Причем, топография находок таких монет, как будто, очерчивает замкнутую область в Северном Приазовье. Соответственно, это было связано с нуждами экономики, т.е. с ростом товарообмена на этих территориях. Та же ситуация наблюдается и на крупном памятнике, расположенном на Северском Донце — Царином городище, абсолютное большинство монет которого либо несет на себе имена Абдаллаха и Мухаммед-Булака, чеканенные в Орде, либо является анонимными, анэпиграфными пулами, датирующимися этим же временем. В целом, в этот период как будто наблюдается расцвет жизни на данном памятнике. Так, именно в период «смуты» здесь появляется местное чугунолитейное производство, которое являлось новинкой для этого региона. Явные следы его зафиксированы на Царином городище. Технологию литья чугунных изделий на берега Северского Донца могли принести переселенцы с Поволжья. Сходная картина наблюдается и на побережье Азовского моря. Несмотря на слабую исследованность указанной территории, уже сейчас видно, что здесь находится довольно большое количество золотоордынских поселений, монетные материалы которых также в основном относятся ко 2-й пол. XIV в. В правление хана Абдаллаха наблюдается подъем производства медной монеты и в золотоордынском Азаке. В разговоре о роли, которую играли территории степей Северного Причерноморья между Днепром и Доном для Мамая особый интерес представляют данные, относящиеся к последнему периоду его правления. В «Краткой летописной повести» о Куликовской битве, об этническом составе войска Мамая пишется следующее: «Того же лета... ординскый князь Мамай поганый, собравъ рати многы и всю землю Половечьскую и Татарськую, и рати понаимовавъ, фрязы и черкасы и ясы, и со всеми сими поиде на великаго князя Дмитриа Ивановича и на всю землю Русскую». Еще большее число народов приводится в «Пространной летописной повести»: «Той же осени приде ордынський князь Мамай съ единомысленики своими и съ всеми прочими князми ордыньскими и съ всею силою тотарьскою и половецкою, и еще к тому рати понаимовавъ: бессермены, и армены, и фрязы, черкасы, и ясы, и буртасы.» В комментариях «фрязы» соотносятся с генуэзцами; «...черкасы (черкесы) и ясы (осетины) — народности Северного Кавказа». В комментариях к «Пространной летописной повести» кроме указания на вышеприведенный отрывок, говорится: «Здесь, возможно, бессермены не общее наименование — басурмане (мусульмане), но обозначение народов Волжской Болгарии; армяне жили в разных местах Средней Волги; буртасы — так назывались племена, жившие на правом берегу Волги в ее среднем течении. Все эти земли входили в состав Золотой Орды». Как видим, авторы комментариев представляют основную часть этнических единиц, находящихся в войске Мамая как жителей Северного Кавказа и Поволжья, что для периода перед 1380 г. вполне вероятно. Если посмотреть на приведенные сообщения, видно, что в обеих редакциях представлены одни и те же территориальные и этнические единицы – «вся земля Половечьская и Татарськая», «фрязы», «ясы и черкасы», и лишь в «Пространной», наряду с ними присутствуют «бессермены», «армены» и «буртасы». Из перечисленных народов к Поволжью можно четко отнести разве что буртасов, и то, вопрос о территориях, на которой проживал указанный этнос в различные периоды своей истории, представляется довольно сложным. «Фрязов» авторы комментариев однозначно определили как генуэзцев, имевших крупные колонии в Крыму. Известны в Крыму, (где память о них была жива еще в XV в.), а также в Северном Причерноморье и «ясы». В это время они, вероятно, представляли очень сложный ирано-тюрко-славянский этнический конгломерат, в котором от прежних ираноязычных ясов-алан к XIII-XIV вв. остался один этноним. По крайней мере, это так, если с указанным населением соотносить поселения XI-XIV вв., расположенные в среднем течении Северского Донца. Вполне вероятно, это население было близко тому, которое встретил в XIII в. венгерский монах в Тмутаракани. Со 2-й пол. XI в. на территории Крыма проживало и армянское население. Колонии армян в XIV в были в Каффе (Феодосия [укр. Феодосія, крым. Kefe] — портовый и курортный город в южной Украине у Черного моря на юго-восточном побережье Крыма), Солхате (Старом Крыму), Солдайе (Судаке) и других городах. Наиболее крупная из них, расположенная в Каффе, в 30-х гг. XV в. насчитывала до 30000 жителей. «Черкасы», по нашему мнению, могут отождествляться не только с северокавказскими черкесами. Вполне вероятно, в летописных сообщениях о Калкинской битве мы имеем одно из самых ранних упоминаний этнического названия, которым, в более позднее время определялось население Поднепровья. В отношении таких сборных понятий, как «бессермены» — мусульмане, «земля Половецкая и Татарская», которыми определялись собственно пространства Степи, в частности Причерноморской – «земля Половецкая», по всей видимости, комментарии излишни. Их трактовка в данном случае ясна. В целом, приведенные выше данные, свидетельствуют, что перечисленные в войске Мамая народы в абсолютном большинстве своем представляют население Крыма и прилегающих к нему земель Северного Причерноморья, в том числе и степных пространств, расположенных между Днепром и Доном. Обращает на себя внимание, что Мамай, потерпев поражение от войска Дмитрия Донского, возвращается назад, дабы собрать новое войско, там узнает о том, что ему навстречу идет с территории Поволжья Токтамыш (Тохтамыш), выступает ему навстречу и встречается с ним на донецкой реке Калке, а далее, после разгрома, бежит в Крым. Вполне понятно, в данном случае, после поражения, сбор новых войск должен был производиться на территориях, которые Мамай мог считать абсолютно надежными. Таковыми были земли, которые находились в его правлении давно, и население которых считало Мамая своим хозяином. Судя по месту, на котором произошла встреча Мамая с Токтамышем (река Калка), а также из того факта, что после нового поражения Мамай бежал в Крым, сбор войска производился на территории Крыма и прилегающих к ней с севера землях между Днепром и Доном. Т.е. междуречье Днепра и Дона, а также территория Крыма не только были важной частью владений Мамая. Они представляли основную часть его улуса, территорию, на которой он собирал воинские силы, необходимые для продолжения борьбы за власть. В свете этого вполне объясним факт роста здесь во 2-й половине XIV в. населенных пунктов, а также экономического развития указанных земель в тот период, когда основная часть территории Золотой Орды лежала в руинах. Последнее было обусловлено как меньшей их разоренностью во время смуты — они находились в стороне от основных военных действий, так и с переходом на эти земли, менее затронутые военными катаклизмами, беженцев из разоренных территорий, находящихся как к западу, так и к востоку от указанных земель.
В стимулировании притока на степные пространства между Доном и Днепром переселенцев был кровно заинтересован темник Мамай, которому требовались люди для достижения его претензий на власть. Вполне вероятно, что наряду с жителями оседлых регионов в степи Северо-Восточного Приазовья приходили и разоренные военными действиями кочевники. Именно таким населением и могли быть основаны в Приазовье: поселения, типа Ляпинской балки. Тем не менее, спокойствие и на этих землях было относительным. О последнем свидетельствует наличие ровика, ограждавшего поселение Ляпинская балка, который мог представлять остатки примитивной линии укреплений. Как будто остатки какого-то рва с валом визуально фиксируются и на золотоордынской части Царина городища. Дальнейшая судьба поселений золотоордынского времени, расположенных на территории донецких степей, не ясна. Они могли быть уничтожены, а население их переселено после разгрома Мамая (на реке Калке в 1380 году) и прихода к власти Токтамыша. Наряду с этим, они могли и продолжить свое существование. В пользу последнего предположения свидетельствует наличие на некоторых поселениях с «татарской» керамикой, расположенных на побережье Азовского моря (Обрыв), находок монет Крымского ханства. Возможно, о подобных поселениях и ведется речь в книге С.Герберштейна (1526г.), связывающего эти памятники с «Малым Танаисом» (Северским Донцом). Самая поздняя монета, найденная на Царином городище также датируется 1392 г. и несет на себе имя хана Токтамыша. Так или иначе, абсолютное большинство этих поселений не пережило трагические события конца XIV — начала XV в.: — походы Тамерлана 1391–1395 гг. и распад Золотой Орды. Гибель их ознаменовала новый этап в истории Донецких степей — этап, продолжающийся до конца XVI в. и характеризующийся полным отсутствием на этой территории оседлости и господства здесь кочевого быта. В литературе этот период получил образное название периода «Дикого поля».
Портолан Петро Весконте 1318 с изображением Крыма, Азовского моря, Папакомы и Паластры
Морская схема Черного моря 1436 года Андреа Бьянко (фрагмент) с изображением Папакомы и Паластры С 1223 года начинается покорение приазовских земель монгольскими завоевателями. В 1242 году здесь основана Золотая Орда — подразделение (а точнее вассал) Монгольской империи, существовавшая около 200 лет (до1420 года). Однако основным населением орды оставались половцы и частично славяне, именно половецкий язык лёг в основу государственного и литературного языка Золотой Орды, а позже — и Крымского ханства. Приазовье находилось в административной единице Крымский юрт во главе студуном, ставка которого находилась в городе Солхате (Старый Крым). Основные исторические события Золотой Орды: • 1266 год — обретение независимости от Монгольской империи. • 1312 год — введение ислама в качестве государственной религии при хане Узбеке. • 1362 год — захват территории от Дона до Днепра беклярибеком Мамаем. • 1363 год — основание ставки Мамая в городе Мамай-Сарай (частично затоплен Каховским водохранилищем) • 8 сентября 1380 года — Куликовская битва (ныне Тульская область) междуДмитрием Донским и Мамаем. • октябрь 1380 года — поражённый ханом Тохтамышем вблизи реки Калка Мамай ищет спасение у генуэзцев (город Кафа в Крыму), где был убит. • 1395 год — поражение хана Тохтамыша от эмира Тимур Кутлуга на рекеТерек. Бегство хана Тохтамыша в Крым. Овладение Тамерланом Киевом. Начало падения Золотой Орды. • 1443 год — возникновение Крымского ханства. У села Староласпа были обнаружены остатки золотоордынской крепости с шестью башнями. У посёлка Седово, а также в селе Хомутово, городе Новоазовске — отчеканенные монеты, вБердянске — монетно-вещевой клад времён Золотой Орды, на правом склоне Клиновой балки (вблизи современного здания профилактория «Здоровье») найдены обломки амфорной керамики эпохи Золотой Орды. А у села Гусельщиково Новоазовского района было обнаружено мраморное надгробие с надписью, посвящённой смерти хана Мамая. Несмотря на наличие во многих западноевропейских картах XIV века на месте Мариуполя города (по крайней мере, населённого пункта) Папакома (Papacoma)[1], с XVI века и до конца XVII века, территория Мариупольщины связана с жизнью Крымского ханства, начался татарский период истории. ТЕМА 4-5: 16-18 ст Древние времена – XV век Первые поселения на территории Донбасса, в восточной части Приазовской возвышенности относятся к эпохе раннего палеолита, а множество поселений позднего палеолита, открытых археологами, покрывают берега долин Северского Донца и его притоков. В первом тысячелетии до нашей эры территория Донбасса входила в состав Скифского государства, так называемой Золотой Скифии — центральной части древнего царства[2]. Начало славянской колонизации края относится к VIII и IX векам нашей эры, в это же время край находился под властью хазар. В колонизации края принимали участие вятичи, радимичи, а особенно черниговские северяне. Памятником этой первой славянской колонизации, остается название реки Северский Донец. В конце IX века на эти земли пришли кочевые тюркоязычные народы, сначала печенеги, в начале XI века — торки, а в середине XI века — половцы, которые оставили в степях десятки тысяч каменных идолов. Из летописных источников известно, что на Северском Донце было несколько половецких городов: Шарукань, Сугров и Балин, но точное их расположение не установлено. 12 мая 1185 года произошла битвы князя Игоря с половецким ханом Кончаком на Диком поле (близ нынешнего Славянска, Донецкая область), известная ныне по памятнику древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Сын Игоря Владимир впоследствии женился на дочери половецкого хана Кончака, а его внук от этого брака через 38 лет после поражения Игоря, руководил одной из русских дружин в битве на Калке (тоже произошедшей на территории Донецкой области) 31 мая 1223 года против татаро-монголов, где и погиб. В 1220—1241 годах с востока пришли монголо-татары, что на столетия обезлюдило Донецкий край и включило его в состав Дикого поля, контролируемого Золотой Ордой. Оседлое население сохранилось на Северском Донце, где известен ряд поселений с «керамикой древнерусского облика»; жители поселений в этническом плане были чрезвычайно неоднородны и представляли собой потомков населения Хазарского каганата. Абсолютное большинство этих поселений не пережило походы Тамерлана 1391—1395 годов и распад Золотой Орды. Их гибель обозначила новый этап в истории донецких степей, период «Дикого поля», который продолжался до конца XVI века и характеризовался полным отсутствием на этой территории оседлости и господством кочевого быта. к оглавлению Средние века С середины XV века значительная часть современного Донбасса (в первую очередь — Приазовье) входила в Крымское ханство. Активное заселение края началось после начала Хмельниччины (1648—1654 годы), когда от ужасов войны на эти земли бежали тысячи крестьян с Правобережной Украины. О том, как мало были в то время заселены нынешние Харьковская, Луганская и Донецкая области, можно судить по тому, что Белгородский уезд, занимавший огромную территорию от Курска до Азова, имел в 1620 году только 23 поселения с 874 дворами. Новопоселенцы изучали недра донецкого бассейна. C 1625 году в районе нынешнего Славянска добывали соль. «Промышлять» ее в донецкие степи ездили «охочие» люди из Валуек, Оскола, Ельца, Курска и других «окраинных» городов России. В 1646 году был построен острожек Тор для охраны от крымских татар, совершавших набеги на новопоселенцев и «охочих» людей (ныне Славянск). В 1650 году начали действовать частные соляные заводы острожка Тора. В 1676 году вдоль Северского Донца поселились «черкасы» (ушедшие из-под ига польской шляхты украинцы). В казачьих поселениях и городках вдоль Северского Донца и Дона было налажено металлургическое, горное и кузнечное производство. Изюмские и донские казаки стали варить соль и на Бахмутке, притоке Северского Донца. Возле новых соляных промыслов вырос городок Бахмут (известен с 1663 года). к оглавлению Донбасс в составе Российской Империи XVIII век прошел в многочисленных войнах, которые вела Российская империя с Турцией за выход к южным морям. Войны привели к постепенному заселению Донбасса восточнославянским населением (крестьянами из центральной России, Правобережной Украины и Слобожанщины), а также выходцами с Балкан (сербами и валахами), христианским населением Крыма (греками и армянами). В конце XVIII земли в нижнем течении Днепра и Приазовья были разделены на губернии. В 1783 была образована Екатеринославское наместничество, в 1803 году — Екатеринославская губерния. В 1887 г. от Екатеринославской губернии отделены Ростовский на Дону уезд и Таганрогское градоначальство и губерния осталась в составе 8 уездов (Александровского, Бахмутского, Верхнеднепровского, Екатеринославского, Мариупольского, Новомосковского, Павлоградского и Славяносербского). Земли к востоку от Кальмиуса относились к Области Войска Донского. С ХVI века прежняя борьба между кочевниками и оседлым населением переходит в другую стадию борьбы двух культур: мусульманской и христианской. Идет непрерывная борьба за преобладание между государствами: с одной стороны Османская империя в качестве аванпоста, Крымского ханства; с другой стороны Польша и Украина со своим аванпостом, Запорожской Сечью, и Москва со своим аванпостом, Донским казачеством. С этого времени снова возобновляется, остановленная на много столетий наплывом кочевников, былая славянская колонизация южно-русских степей . Заселение земель в районе Донецка было начато запорожскими казаками, которые, осваивая в XVII в. водный путь по Кальмиусу к Азовскому морю, создавали вдоль него укрепленные хутора-зимовники. Из зимовника, расположенного на правом берегу Кальмиуса, в последующем образовалась слобода Александровская, а несколько ниже — зимовник Мандрыкино. Население увеличивалось за счет беглых крестьян — украинцев и русских, которые бежали в донецкие степи, спасаясь от помещичьего гнета. Основным занятием было земледелие и скотоводство. Начало промышленного освоения О том, как мало были в то время заселены нынешние Харьковская, Луганская и Донецкая области, можно судить по тому, что Белгородский уезд, занимавший огромную территорию от Курска до Азова, имел в 1620 году только 23 поселения с 874 дворами. В состав Белгородского уезда входила также Донецкая волость, охватывавшая значительную часть нынешнего Донецкого бассейна. На всей этой территории было несколько юртов (имений). Новопоселенцы изучали недра донецкого бассейна. Уже с 1625 году в районе нынешнего Славянска добывали соль. «Промышлять» ее в донецкие степи ездили «охочие» люди из Валуек, Оскола, Ельца, Курска и других «окраинных» городов России. В 1646 году был построен острожек Тор для охраны от крымских татар, совершавших набеги на новопоселенцев и «охочих» людей (ныне г.Славянск). А в 1650 году начали действовать частные соляные заводы острожка Тора.
В 1665 году возник в Торе царский соляной завод, состоявший из трех куреней, в которых вываривалась соль. Всего здесь насчитывалось 40 вмазных котлов. Для ссыпки соли было построено три амбара. Но завод этот из-за отсутствия рабочей силы бездействовал — присылаемые из центральных губерний солевары разбегались. Лишь в 1676 году, после поселения вдоль Северского Донца черкас (ушедших из-под ига польской шляхты украинцев) началось регулярное солеварение.[6] В казачьих поселениях и городках вдоль Северского Донца и Дона было налажено металлургическое, горное и кузнечное производство. Изюмские казаки из торских и маяцких городков, а также донские казаки из Сухаревской станицы стали варить соль не только в Славянске, но и на Бахмутке — притоке Северского Донца. Возле новых соляных промыслов вырос городок Бахмут (известен с 1663 года). Русский ученый академик Григорий Петрович Гельмерсен писал в XIX столетии: «Мы не ошибемся, если предположим, что каменный уголь был известен в этих местах на Донецком кряже задолго до времен Петра Первого, потому что в безлесных краях он выходит наружу в бесчисленно многих местах; кроме того, дождевые и снеговые воды ежегодно открывают в оврагах (балках) новые пласты каменного угля, закрытые напоенною почвою». Поселенцы-казаки находили залежи угля и руд в оврагах и балках, по разрезам почвы определяли их местоположение. Известно, например, что казаки удачно организовали поиски свинцовых руд в районе Нагольного кряжа.Инженер Ильин в конце XVIIIв. наблюдал, как казаки собирали по берегам степных рек на Нагольном кряже свинцовые руды, а затем выплавляли из них металл в ковшах, применяя в качестве флюса животное сало.
В 1696 году, возвращаясь из первого Азовского похода, Петр I знакомится с донецким каменным углем. Во время отдыха на берегу Кальмиуса царю показали кусок черного, хорошо горящего минерала. «Сей минерал, если не нам, то потомкам нашим зело полезен будет»- сказал Петр. В первой половине XVIII в. недра Донбасса привлекли внимание Петра I. Русский рудознавец крепостной крестьянин Григорий Капустин в 1721 г. открыл каменный уголь близ притока Северского Донца — реки Курдючьей и доказал его пригодность для использования в кузнечном и железоделательном производствах. В декабре 1722 г. Петр именным указом послал Капустина за пробами угля, а затем было предписано снаряжение специальных экспедиций для разведки угля и руды. Казалось бы, что это открытие послужит толчком для развития угольной и металлургической промышленности, но члены высшего горного управления, среди которых было немало иностранцев, скомпрометировали и затормозили начинание Капустина. Почти полтора столетия русские железоделательные заводы продолжали работать в основном на древесном угле, тогда как в Англии еще в 1735 году научились выплавлять чугун на коксе. Но вот в конце XVIII века на юге страны стали проводить. Опыты по применению минерального топлива в выплавке металла. А в 1858 году по распоряжению правительства начинается строительство опытного казенного завода на реке Садки близ селения Корсунь Бахмутского уезда. Колонизация края Наряду с естественной колонизацией южных степей последовательно проводилась колонизация правительственная. Создавались укрепленные места, сторожевые пункты вдоль южной границы, для защиты от степных кочевников.
При Анне Иоанновне, императрице Всероссийской, в 1730 году укрепленная черта достигает северных границ Екатеринославской губернии, где создается украинская линия, соединившая цепью укрепленных мест среднее течение Днепра с Северским Донцом. При Екатерине II была проведена днепровская линия укреплений по южной границе Екатеринославской губернии. Правительство принимало меры к заселению степи, прибегая к вызову иностранных, преимущественно южнославянских, колонистов. В царствие Елизаветы Петровны это переселение приняло большие размеры; во главе его стоял австрийский серб, полковник Хорват, явившийся раньше других, а также Шевич и Райко (Родион) Де-Прерадович; они основали ряд военно-земледельческих поселений, делившихся на полки, роты и шанцы и составивших две вновь образованных провинций: Новосербию в северной части Херсонской губернии (Елизаветградский уезд) и Славяносербию в северо-восточной части Екатеринославской губернии (Славяносербский уезд). Число сербов среди поселенцев было не велико, В 1770 году их было около 1000 человек, остальное население состояло из молдаван, болгар, великороссов — старообрядцев, малороссов и поляков, входивших в состав гусарских и пикинерских полков. Впоследствии это пестрая и разноязычная масса ассимилировалась с коренным населением малорусским и приняла его язык и внешний облик. После русско-турецкой войны 1768—1774 гг. царское правительство принимает меры к скорейшему заселению юга Украины, в том числе и донецких степей. Согласно указу Екатерины II население было закрепощено за войсковыми чиновниками. Бывший зимовник Мандрыкино в 1803 г. был превращен в помещичье имение — Авдотьино, затем возникли села Александровка и Григорьевка, принадлежащие помещикам.
В 1778 году, по высочайшему соизволению Екатерины Второй, проживавшие до этого в Крыму православные христиане, спасаясь от преследований мусульман, покинули полуостров и переселились в северное Приазовье, основав здесь город Мариуполь. Назван он в честь Пресвятой Богородицы — Девы Марии. Основателем Мариуполя является святитель Игнатий Мариупольский, митрополит Готфейский и Кефайский. Город, ставший позднее не просто торговым, промышленным и культурным центром, но и главной металлургической базой всей огромной страны.[8] Колонна подвод с тридцатью тысячами переселенцев находилась в пути под благодатным покровом чудотворной Бахчисарайской иконы Божьей Матери и под охраной регулярных войск Российской империи, возглавляемых лично Александром Васильевичем Суворовым. А во главе самих переселенцев был епископ Крыма Игнатий, известный теперь православным как Святитель Игнатий Мариупольский — святой покровитель всех металлургов [4]. 17 июля 2003 года состоялось открытие и торжественное освящение храма Святителя Игнатия Мариупольского — первого в современной Украине храма, сооруженного на территории промышленного предприятия (Донецкий металлургический завод). Был построен за 5 месяцев. Колокола для звонницы выливали работники литейного цеха ДМЗ, звон и оформление колоколов на всеукраинском конкурсе были отмечены хорошими оценками. Селение Александровка 1779 года было основано селение Александровка. Его основатель — поручика Евдокима Степановича Шидловского. История дворянского рода Шидлонских знала несколько крутых виражей. Первые сведения о нем восходят к XVI веку, когда Кузьма Васильевич Шилов якобы выехал из Польши на службу к московским великим князьям. В XVII веке его потомки служили в невысоких чинах при московском дворе и владели поместьями в Суздальском уезде. Один из них, Федор Владимирович (первое упоминание 1677 г. — умер. ок. 1719 г.), служил на Слободской Украине, где не только натурализовался под украинца — стал писаться Шидловским, но и был избран в 1696 году изюмским, а в 1706 году — харьковским полковником. Способствовал успеху нового украинца и брак с дочерью харьковского полковника Григория Донца-Захаржевского. Высокий социальный статус позволил ему получить значительные земельные пожалования и обогатиться. Свою властную руку он пытался наложить на соляные промыслы на реке Бахмут.С его именем связывают руководство строительством Николаевской церкви Святогорского монастыря, административно относящегося в то время к Слобожанщине. Шидловский принял активное участие в Северной войне со Швецией, но особенно "отличился" в подавлении крестьянско-козацкого восстания Кондратия Булавина в 1708 году и расправе над его участниками. Под началом наказного атамана Федора Шидловского находилось четыре казачьих полка. За верную службу царю и отечеству он получил от Петра I обширные земельные владения в бассейне реки Красная. К тому времени он считался богатейшим человеком Слобожанщины. В 1711 году, по-видимому, за злоупотребления, генерал-майор Шидловский был арестован, лишен всех чинов и после этого активной роли в жизни общества не играл. Его родной племянник, Лаврентий Иванович (1687-1735), также харьковский полковник, воевал с мазепинцами и запорожцами. После смещения с должности находился при штабе русских войск, а в 1726 году занял место изюмского полковника. В конце 20-х годов принимал участие в строительстве крепости на месте Ставрополя. Крупный землевладелец и собственник почти тысячи крестьян, он, как и дядя, заключил выгодный брак с дочерью сумского полковника А. Кондратьева. Однако, как и дядя, в конце жизни был смещен с должности полковника. Сыновья Лаврентия — Роман и Григорий – считались одними из богатейших землевладельцев Харьковщины. В XVIII веке все ветви рода уже писались Шидловскими. Большие изыскания о Шидловских на Кальмиусе сделал донецкий исследователь Валерий Степкин. Троюродный брат Лаврентия Ивановича и дед основателя Александровки Родион Минович дослужился до капитана. Капитаном был и отец Степан Родионович, который перешел на службу в гражданское ведомство, где в 1751 году получил чин коллежского асессора. Сам новоназначенный основатель Донецка — Евдоким Степанович — родился около 1745 года. Службу нес в сформированном при Анне Иоанновне Елецком пехотном полку, в котором прошел путь от сержанта до поручика. Известно, что под командованием фельдмаршала Петра Румянцева Шидловский отличился при штурме турецких Бендер (Bender, от персидского — гавань, пристань; молд. Tighina, Тигина). Но карьера почему-то не задалась, и в 1771 году молодой офицер вышел в отставку. Его имение находилось на территории Старобельского уезда Воронежской губернии. Водились у него деньжата, и кипела дворянская гордость, ради которой он не пожалел 120 рублей (деньги немалые), чтобы его внесли в местную дворянскую родословную книгу. Значительно округлились владения Евдокима Степановича, когда царское правительство массово раздавало земли офицерам и чиновникам в Новороссии. В верховьях Кальмиуса ему достался большой земельный куш в 15 тысяч десятин, где он основал поселение, названное в честь старшего сына — Александровка-Шидловка (Ленинский район Донецка). Правительство обязывало новых землевладельцев заселять полученные участки и строго выговаривало тем, кто не справлялся с задачей. Однако Шидловский поселенцев нашел. В 1782 году в селении Александровка числился 341 житель обоего пола. Вообще, благодаря царским пожалованиям на территории современного Донбасса, землевладение представителей рода продвинулось значительно к югу от Слобожанщины.[9] В 1794 году в Александровке-Щегловке (так произносили название местные жители) освятили церковь Александра Свирского, которая просуществовала почти полтора века. Рядом жили другие помещики — Рутченко, Ларины, Мандрыкины. От брака с Аграфеной Шеншиной Евдоким Шидловский имел четырех сыновей и трех дочерей. Старший сын Иван (ок.1774-1846) унаследовал земли отца в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии. Как и предки, он начал военную службу, предпочтя кавалерию. В 1797 году Иван числился юнкером в гусарском полку, но уже в следующем году перешел корнетом в элитный лейб-гвардии Гусарский полк. Однако уже в 1800 году поручиком оставил службу, перейдя, как и дед, в гражданское ведомство. Окончательно Иван Иванович вышел в отставку в 1821 году в чине коллежского советника, что соответствует чину полковника. По-видимому, Иван Евдокимович оказывал предпочтение своему имению в более обжитой Воронежской губернии. По крайней мере, там он избирался уездным предводителем дворянства и хлопотал о внесении его в списки воронежских дворян. У него было четыре сына и шесть дочерей.
Старший Иван Иванович (1811-1872) по разделу получил Александровку и земли на Кальмиусе. Здесь в 1841 году была заложена первая угольная шахта. Много лет он прослужил в лейб-гусарах, став полковником гвардии, что по рангу считалось выше армейского генерал-майора. Шидловские не очень дорожили своим имением на правом берегу Кальмиуса, и в 50-е годы Иван Иванович продал его светлейшему князю Павлу Ливену, дети которого через 35 лет продали эти земли Джону Юзу. Его младший брат Иллиодор Иванович, генерал-майор, владел селом Криворожье и деревней Ивановка Кривороженской волости Бахмутского уезда (Добропольский район Донецкой области) общей площадью 6,5 тысячи десятин. Далеко за пределами уезда он славился как организатор передового хозяйства. В его имении было одно из самых крупных в регионе стад тонкорунных овец. До революции Шидловские неизменно избирались губернскими и уездными предводителями дворянства Екатеринославской, Харьковской и Воронежской губерний, где сохранялось их землевладение. Трое: Константин Михайлович, Екатеринославский губернатор; Николай Дмитриевич (1843-1907), член Государственного совета, сенатор и Сергей Иллиодорович (1861-1922), товарищ председателя III Государственной думы, лидер октябристов (крупной буржуазии) в IV Государственной думе, занимали высокие посты в чиновной иерархии Российской империи.
ТЕМА 6: Донбасс в эпоху капиталистической модернизации «Рождение Донбасса — заслуга прежде всего частной инициативы десятков, сотен предпринимателей, буквально в голой степи за несколько десятилетий построивших целые города и поселки, заводы, железные дороги и многое другое, что затем, в течение целого столетия, определяло развитие нашего региона» То, что Донбасс до 1917 года являлся крупнейшим центром развития предпринимательства в Российской империи, в советские времена знал разве что узкий круг специалистов. Однако и сейчас развитие предпринимательства в нашем регионе на рубеже прошлого и нынешнего веков остается, прямо скажем, в историческом смысле белым пятном. Что, конечно же, очень несправедливо. Донецкие предприниматели этой эпохи стоят того, чтобы о них вспоминали и спустя столетие. Ибо именно частная инициатива этих людей, их предпринимательский дух создали наш регион.
В начале прошлого века Александр Блок, посетив Донбасс, назвал его Новой Америкой — за невиданный для российских просторов динамизм развития, предприимчивость менеджеров и смешение народностей в едином «плавильном котле». Историческая общность, позднее названная советским народом, начала формироваться еще во второй половине XIX века именно в Донбассе. Туда ехали на заработки со всей империи, формируя новую субкультуру индустриального города. Туда тянулись инвесторы, предприниматели, инженеры. Всех влекли три фактора: колоссальные месторождения угля и железной руды (в Кривбассе) и, как следствие, уникальная эффективность металлургического бизнеса. Александр Блок. «Новая Америка». 12 декабря 1913 … Иль опять это — стан половецкий Нет, не видно там княжьего стяга, Нет, не вьются там по’ ветру чубы, Путь степной — без конца, без исхода, Здесь все было в движении. Представители молодого региона были полны сил, амбиций и строили грандиозные планы на будущее. Бизнесмен из Русской Америки в этом смысле весьма отличался от своих коллег-современников из других регионов страны (в особенности от предпринимателей местечкового типа соседней Малороссии). По сути дела, предпринимательская культура в Донбассе на рубеже веков сформировалась путем симбиоза западноевропейской культуры бизнеса, которую принесли сюда многочисленные зарубежные инвесторы-промышленники, традиционной русской культуры, представляемой высокообразованной прослойкой предпринимателей-инженеров, потомков помещиков и купцов и «почвеннической» культурой многочисленных народов, которые поселились в Донбассе — греков, евреев, немцев, украинцев и прочих.
Промышленность Донбасса Многие донецкие промышленники, построив свои империи в Донбассе, начинали энергично продвигаться в другие регионы. При этом нельзя сказать, что деньги и бизнес были единственными ценностями для донецких предпринимателей. Многие из них были выдающимися учеными и меценатами, активно занимались благотворительностью, строили церкви, школы, возводили целые города и поселки. В общем, создавали тот регион, который впоследствии в стратегических планах германского генерального штаба в обе мировые войны назывался не иначе как «русский Рур — индустриальное сердце России». В промышленное предпринимательство в Донбассе пришли представители разных социальных групп. Среди них были вчерашние помещики И.Г. Иловайский, П.А. Карпов, С.И. Рутченко и другие, выходец из купеческого сословия А.К. Алчевский, мариупольские купеческие семьи Хараджаевых, Региров. Особую группу предпринимателей составляли менеджеры крупных акционерных обществ. Это были П.Н. Горлов, Н.С. Авдаков, А.А. Ауэрбах, А.А. Свицын и другие. Их путь в предпринимательские слои, как правило, был связан с периодом работы в должности управляющего рудником либо инженером. Эта работа высоко оплачивалась. Несколько лет работы давали возможность скопить немалые средства, а в последствии открыть собственное дело. Представители этой группы предпринимателей являлись наиболее яркими выразителями идей «третьего сословия». Благодаря их настойчивым усилиям была создана первая в России представительская организация деловых людей — съезд горнопромышленников юга России. Учредительный съезд состоялся в ноябре 1874 года в городе Таганроге (кстати, вопрос о проведении съезда был окончательно согласован именно в Донецке (Юзовке) — за обедом в особняке основателя Донецкого металлургического завода Джона Юза, в котором участвовали Горлов, Ауэрбах и министр государственного имущества Российской империи П.А. Валуев).
Основой для развития предпринимательства в нашем регионе послужили его природные богатства. Прежде всего каменный уголь. Однако, хотя его залежи были открыты уже достаточно давно, поставить на широкую ногу угольный бизнес мешала отдаленность Донбасса от тогдашних металлургических центров страны — Царства Польского и центральных районов страны. Поэтому о действительно серьезном бизнесе в нашем регионе можно было вести речь лишь с конца 60-х годов, когда в Донбассе развернулось железнодорожное строительство. Московский предприниматель С.С. Поляков учредил акционерное общество Курско-Харьковско-Азовской железной дороги в марте 1868 г., а уже в 1869 г. на дороге открылось регулярное движение поездов. А 1 декабря 1878 г. открылось движение на Донецкой каменноугольной железной дороге, проложенной параллельно продольной оси Донецкого кряжа, от которой во все стороны отходили местные линии. Железные дороги выступили в качестве потребителя донецкого угля, а также стали важными артериями, по которым топливо поступало в другие регионы страны. Вслед за этим регион пережил первую волну предпринимательской активности, так называемую «угольную горячку», которая началась в конце 60-х годов и протекала целое десятилетие. В Донбасс устремились десятки предпринимателей и авантюристов со всех регионов огромной Российской империи. Многие из них обанкротились и прекратили промышленную деятельность. Другие справились с трудностями становления собственного дела. Металлургическая отрасль в Донбассе начала развиваться еще в 60-70-х годах прошлого века. Строительство нынешнего ДМЗ, например, было начато еще в 1869 г., а закончено в 1872 году (основатель завода Джон Юз, как рассказывают современники, держался особняком от остальных предпринимателей региона, и лишь его дети вступили в союз промышленников юга России). Однако вплоть до начала 90-х годов в Донбассе было всего два металлургических завода, которые являлись далеко не самыми крупными потребителями донецкого угля.
В начале 80-х годов XIX столетия Н.С. Авдаков, П.Н. Горлов и горный инженер, председатель комиссии выборных от углепромышленников Донбасса А.Ф. Мевиус подготовили экономическую записку в правительство империи, в которой убедительнейшим образом доказали, что развитие горной отрасли сдерживалось отсутствием крупных местных потребителей угля в Донбассе. Впрочем, правительство лишь косвенно помогло развитию металлургической отрасли региона. Основным же прародителем металлургии Донбасса выступил иностранный капитал. Иностранцев привлекал наш регион многим. Прежде всего, высокой нормой прибыли, учитывая низкую себестоимость продукции (близость сырьевой базы, дешевая рабочая сила и т.д.). Среди европейских биржевых спекулянтов в начале века даже ходила поговорка: «С юга России — значит прибыльный». Во-вторых, протекционистская политика государства по отношению к внутреннему рынку металла делала для европейских металлургических магнатов более выгодным не экспорт металла в Россию, а экспорт инвестиций. В-третьих, правительство щедро обеспечивало предприятия государственными заказами. В-четвертых, денежная реформа, проведенная премьер-министром С.Ю. Витте в конце 90-х годов XIX века, сотворила стабильный и мощный рубль, что обеспечило колоссальную прибыльность вложений в рублевые активы (в том числе и в строительство предприятий).
Учитывая все эти факторы, неудивительно, что уже с начала 90-х годов в нашем регионе начался настоящий металлургический бум. Именно в это десятилетие были построены металлургические заводы в Мариуполе — «Никополь» и «Русский Провиданс» (дочернее предприятие бельгийской компании «Провиданс», ныне ММК им. Ильича), Макеевский металлургический завод (инвестор — французская фирма «Унион»), Краматорский металлургический завод (немецкие инвесторы), Енакиевский металлургический завод (бельгийцы). Во многих проектах в качестве учредителей участвовали и донецкие предприниматели — Алчевский, Иловайский и другие. Те, кто прочитав все вышесказанное, пришли к выводу, что государство и предприниматели в дореволюционной России жили душа в душу, — глубоко ошибаются. Фактически, предприниматели работали в условиях разрешительной системы (это чувствовалось везде, начиная от налогов и заканчивая размещением государственных заказов). В определенном плане функцию защиты экономических интересов предпринимателей Донбасса выполнял съезд горнопромышленников. Однако в большинстве случаев деловые люди не были настроены идти «на принцип», предпочитая с чиновниками дружить. Именно поэтому в числе учредителей большинства крупных компаний нашего региона (в особенности иностранных) было так много высокопоставленных сановников из Санкт-Петербурга. Какие производственные обязанности у них были при дворе государя императора, нынешним украинским предпринимателям, думаю, объяснять не надо.
Исключения здесь составляли единицы. Однако судьба их была незавидна. Очень показателен в этом отношении пример крупнейшего предпринимателя нашего региона Алексея Алчевского. Последний с чиновниками не якшался, государственные заказы брать не стремился, правительство не «подмазывал». Его предприятия работали прекрасно и без этого. Так продолжалось до 1900 года, когда разразился мировой экономический кризис — и Алчевский понес серьезные убытки. Его империя стояла на грани краха и предприниматель, поступившись принципами, поехал в Петербург на поклон к тогдашнему премьеру — графу С. Витте, просить того разместить на его заводах государственные заказы. Граф, памятуя строптивый нрав Алчевского, в его просьбе отказал. Тот попытался пойти другим путем и предложил правительству крайне выгодный коммерческий вариант; он брался разместить на льготных для России условиях государственные облигации на европейском рынке (преимущественно в Бельгии) в обмен на размещение государственных заказов на его предприятиях . Однако Витте и его аппарат остались глухи к просьбам предпринимателя: независимый Алчевский правительству был нужен только в одном качестве — как пример того, что с государством не надо ссориться. Пример действительно оказался очень поучительным — в 1901 году, приехав из очередной поездки в Петербург, Алчевский бросился под поезд… 10 мая 1901 г. в петербургских газетах появилось краткое сообщение: «Коммерции советник Алексей Кириллович Алчевскийскончался 7 мая в 11 часов вечера. Тело отправлено в Харьков». Трагическая смерть бросившегося под поезд крупнейшего предпринимателя Юга России, владельца банков, угольных и металлургических компаний, дала толчок событиям, среди современников получившим наименование «харьковского краха». Самоубийство Алчевского и последовавшее за ним банкротство ряда промышленных фирм и банков стало одним из наиболее драматичных эпизодов экономического кризиса начала 1900-х гг. Донецкие предприниматели одни из первых в России осознали необходимость проведения того, что сейчас называется социальной политикой. Отчасти этому есть вполне прагматическое объяснение. Построив, допустим, завод где-нибудь в степи, предприниматель был вынужден обеспечивать своих рабочих каким-то жильем и поддерживать их трудоспособность — то есть строить поселки, больницы и прочее. Еще в 1884 году одной из первых в России в Донбассе была создана благотворительная организация помощи рабочим «Товарищество помощи горнорабочим юга России», которая оказывала материальную помощь тем, кто потерял трудоспособность в результате несчастного случая. Только за 1906 — 1908 годы затраты владельцев шахт Донбасса на обеспечение травмированных рабочих превысили 6 млн. рублей. В ряде регионов Донбасса, в частности в Макеевке, были созданы горноспасательные станции. Кроме того, на средства предпринимателей Донбасса были открыты начальные школы, гимназии, реальные и коммерческие училища, построены больницы, то есть создана социальная инфраструктура региона. Хотя, конечно, отношения между рабочими и их хозяевами до идеальных были далеки. Постоянные волнения на шахтах и заводах, бунты во времена смуты 1905 — 1907 годов и, наконец, дикая вакханалия 1917 — 1918 годов — тому красноречивое подтверждение. Впрочем, в те далекие времена примерно то же самое имело место и во всех прочих цивилизованных странах. Донбасс в определенном смысле является уникальной областью. Он возник как цельный регион не благодаря государеву велению или решениям Госплана и не как результат традиционного эволюционного развития от аграрной общины к индустриальному городу. Его рождение — заслуга прежде всего частной инициативы десятков, сотен предпринимателей, буквально в голой степи за несколько десятилетий построивших целые города и поселки, заводы, шахты, рудники, железные дороги, морской порт и многое другое, что затем, в течение целого столетия, определяло развитие нашего региона. Александр Блок. «Новая Америка». 12 декабря 1913 … Черный уголь — подземный мессия, Уголь стонет, и соль забелелась, «Донецкий кряж» В связи с начавшимся с 1795 года строительством Луганского литейного завода геологические исследования региона были продолжены. Руководитель работ И. В. Ильин от окрестностей завода перенес поиски на Донецкий кряж и его предгорья, где им было обнаружено девять точек выходов угля по Донцу, Миусу и вблизи верховий Кальмиуса. Были выявлены также месторождения железных руд и различных строительных материалов. И все же геологоразведочные работы не получили в последующие годы своего развития, потому что на Луганском заводе не удалось наладить выплавку чугуна. Только в 1820 году по распоряжению департамента горных и соляных дел возобновились поиски полезных ископаемых в слабо изученных районах Донецкого края. Малочисленные поисковые партии, ограниченные в средствах, подчас без простейшего инструмента, работали очень медленно, исследуя небольшие территории. Летом 1826 года возобновилась разведка у села Зайцево (Никитовка), где местные жители уже с начала столетия сами разрабатывали угольные пласты, залегающие близко к поверхности. В 1827—1828 годах экспедиция под руководством горного инженера А.И. Оливьери обнаружила в районе Старобешево и севернее несколько угольных пластов. Исследования эти носили тогда маршрутный характер и поэтому не дали цельного представления о геологии обследованной территории. Полученные материалы, а также последовавшие затем публикации, вызвали интерес к продолжению поисковых работ на Кальмиусе, которые здесь начала в 1832 году экспедиция горного инженера А. Б. Иваницкого. В своей работе «Геогностическое описание Мариупольского округа», опубликованной в горном журнале, А.Б. Иваницкий дает развернутую геологическую характеристику территории бассейнов рек Кальмиуса и Миуса. Статья иллюстрировалась картой, составленной автором.
Е.П. Ковалевский (в 1858—61 министр народного просвещения) в 1827 г. организовал три геологические экспедиции, которые проводили изыскания по составленным им инструкциям. Экспедиция во главе с маркшейдером А. И. Першиным была направлена для изучения рудоносности Нагольного кряжа. Поиски руды осуществляла экспедиция А. Анисимова. Разведка каменноугольных месторождений поручалась экспедиции В. И. Соколова. Они действовали в радиусе 100 верст от Луганского завода. Результаты работы экспедиций были обобщены Е.П.Ковалевским и положены в основу доклада Комитету по устройству горных заводов. Итоги геологических исследований Ковалевский подвел в статье «Опыт геогностического исследования в Донецком горном кряже», опубликованной в 1827 г. в «Горном журнале». В статье в то же время были высказаны научные предпосылки проведения дальнейших геологических исследований в Донбассе. В этой работе Ковалевский изложил свои представления о горных образованиях бассейна. Он был первым, кто увидел угольный край во всем объеме и поразительно точно назвал его Донецким кряжем. «В Екатеринославской губернии и прилегающей к ней части Войска Донского простирается особенный горный кряж. Его по имени Донца, представляющего самую занимательную оного сторону, можно назвать Донецким», — написал Е. П. Ковалевский. С легкой руки Ковалевского термин «Донецкий кряж» навсегда вошел в нашу историю и быт. Именно Ковалевский впервые вводит понятие «Донецкий горный бассейн», «Донецкий бассейн» — сокращенно Донбасс. Понятно, что исследование недр Донбасса — процесс
Поиск по сайту: |
Царино городище сохранилось лучше. Несмотря на то, что золотоордынская часть памятника, существовавшего в течение всей эпохи средневековья, исследована относительно слабо, происходящие с него материалы дают о нем самое общее представление. Вне сомнений, этот населенный пункт играл в золотоордынское время на степных пространствах между Днепром и Доном значительную роль. Многочисленные находки свидетельствуют об активной торговой и ремесленной деятельности его населения. В строительстве зафиксировано использование обожженного кирпича. На памятнике во 2-й пол. XIV в. отливали чугунные изделия. К жилой части примыкал крупный мусульманский могильник, а на городище зафиксированы находки предметов православно-христианского культа, свидетельствующие о наличии на поселении представителей духовенства высокого ранга.
В целом, известные ныне памятники расположены вдоль побережья Азовского моря, на Северском Донце и по крупным рекам, пересекающим степные просторы Донецкого края. Слабая изученность этих памятников не позволяет определить, какая часть их являлась следами кочевых стойбищ. Ясно одно, значительное количество их было оставлено оседлым населением. Причем, обращает на себя внимание тот факт, что на ряде поселений встречены фрагменты чугунных котлов и монеты, что свидетельствует о существовании этих памятников во 2-й пол. XIV в. То же наблюдается и на крупнейшем населенном пункте на этой территории — Царином городище, что свидетельствует о том, что максимальный расцвет этого поселения приходится на 2-ю пол. XIV в.[3]
Блок Александр Александрович
Книга «Каменный уголь».
Товарный поезд.
С.Ю. Витте
Алчевский А.К.