Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЦАРСТВО НЕНАВИСТИ



 

В руках сумасшедшего бога Белый Клык превратился в дьявола. Устроив в

дальнем конце форта загородку. Красавчик Смит посадил Белого Клыка на цепь и

принялся дразнить его и доводить до бешенства мелкими, но мучительными

нападками. Он очень скоро обнаружил, что Белый Клык не выносит, когда над

ним смеются, и обычно заканчивал свои пытки взрывами оглушительного хохота.

Издеваясь над Белым Клыком, бог показывал на него пальцем. В эти минуты

собака теряла всякую власть над собой и в припадках ярости, обуревавшей ее,

казалась более бешеной, чем Красавчик Смит.

До сих пор Белый Клык чувствовал вражду -- правда, свирепую вражду --

только к существам одной с ним породы. Теперь он стал врагом всего, что

видел вокруг себя. Издевательства Красавчика Смита доводили его до такого

озлобления, что он слепо и безрассудно ненавидел всех и вся. Он возненавидел

свою цепь, людей, глазевших на него сквозь перекладины загородки,

приходивших вместе с людьми собак, на злобное рычание которых он ничем не

мог ответить. Белый Клык ненавидел даже доски, из которых была сделана его

загородка. Но прежде всего и больше всего он ненавидел Красавчика Смита.

Обращаясь так с Белым Клыком, Красавчик Смит преследовал определенную

цель. Однажды около загородки собралось несколько человек. Красавчик Смит

вошел к Белому Клыку, держа в руке палку, и снял с него цепь. Как только

хозяин вышел. Белый Клык заметался по загородке из угла в угол, стараясь

добраться до глазевших на него людей. Белый Клык был великолепен в своей

ярости. Полных пяти футов в длину и двух с половиной в вышину, он весил

девяносто фунтов -- гораздо больше любого взрослого волка. Массивный корпус

собаки он унаследовал от матери, причем на теле его не было и следов жира.

Мускулы, кости, сухожилия -- и ни унции лишнего веса, как и подобает бойцу,

который находится в прекрасной форме.

Дверь в загородку снова приоткрылась. Белый Клык остановился.

Происходило что-то непонятное. Дверь открылась шире. И вдруг к нему

втолкнули большую собаку. Дверь тотчас же захлопнулась. Белый Клык никогда

не видел такой породы (это был мастиф), но размеры и свирепый вид незнакомца

ничуть не смутили его. Он видел перед собой не дерево, не железо, а живое

существо, на котором можно было сорвать злобу. Сверкнув клыками, он прыгнул

на мастифа и располосовал ему шею. Мастиф замотал головой и с хриплым

рычанием ринулся на Белого Клыка. Но Белый Клык скакал из стороны в сторону,

ухитряясь увертываться и ускользать от противника, и в то же время успевал

рвать его клыками и снова отпрыгивать назад.

Зрители кричали, аплодировали, а Красавчик Смит, дрожа от восторга, не

отрывал жадного взгляда от Белого Клыка, расправлявшегося с противником.

Грузный, неповоротливый мастиф был обречен с самого начала, и схватка

кончилась тем, что Красавчик Смит палкой отогнал Белого Клыка, а мастифа,

полумертвого, выволокли наружу. Затем проигравшие уплатили пари, и в руке

Красавчика Смита зазвенели деньги.

С этого дня Белый Клык уже с нетерпением ждал той минуты, когда вокруг

его загородки снова соберется толпа. Это предвещало драку, а драка стала

теперь для него единственным способом проявлять свою сущность. Сидя

взаперти, затравленный, обезумевший от ненависти, он находил исход для этой

ненависти только тогда, когда хозяин впускал к нему в загородку собаку.

Красавчик Смит, видимо, умел рассчитывать силы Белого Клыка, потому что

Белый Клык всегда выходил победителем из таких сражений. Однажды к нему

впустили одну за другой трех собак. Потом, через несколько дней, -- только

что пойманного взрослого волка. А в третий раз ему пришлось драться с двумя

собаками сразу. Из всех его драк это была самая отчаянная, и хотя он уложил

обоих своих противников, но к концу побоища сам еле дышал.

Осенью, когда выпал первый снег и по реке потянулось сало. Красавчик

Смит взял место для себя и для Белого Клыка на пароходе, отправлявшемся

вверх по Юкону в Доусон. Слава о Белом Клыке прокатилась повсюду. Он был

известен под кличкой "бойцового волка", и поэтому около его клетки на палубе

всегда толпились любопытные. Он рычал и кидался на зрителей или же лежал

неподвижно и с холодной ненавистью смотрел на них. Разве эти люди не

заслуживали его ненависти? Белый Клык никогда не задавал себе такого

вопроса. Он знал только одно это чувство и весь отдавался ему. Жизнь стала

для него адом. Как и всякий дикий зверь, попавший в руки к человеку, он не

мог сидеть взаперти. А ему приходилось терпеть неволю.

Зеваки глазели на Белого Клыка, совали палки сквозь решетку; он рычал,

а они смеялись над ним. Эти люди будили в нем такую ярость, какой не

предполагала наделить его и сама природа. Однако природа дала ему

способность приспосабливаться. Там, где другое животное погибло бы или

смирилось. Белый Клык применялся к обстоятельствам и продолжал жить, не

ломая своего упорства. Возможно, что дьяволу в образе Красавчика Смита в

конце концов и удалось бы сломить Белого Клыка, но пока что все его старания

были тщетны.

Если в Красавчике Смите сидел дьявол, то и Белый Клык не уступал ему в

этом, и оба дьявола вели нескончаемую войну друг против друга. Прежде у

Белого Клыка хватало благоразумия на то, чтобы покориться человеку, который

держит палку в руке; теперь же это благоразумие его оставило. Ему достаточно

было увидеть Красавчика Смита, чтобы прийти в бешенство. И когда они

сталкивались и палка загоняла Белого Клыка в угол клетки, он и тогда не

переставал рычать и скалить зубы. Унять его было невозможно. Красавчик Смит

мог бить Белого Клыка как угодно и сколько угодно -- тот не сдавался. Лишь

только хозяин прекращал избиение и уходил, вслед ему слышался вызывающий рев

или же Белый Клык кидался на прутья клетки и выл от бушевавшей в нем

ненависти.

Когда пароход прибыл в Доусон, Белого Клыка свели на берег. Но и в

Доусоне он жил по-прежнему на виду у всех, в клетке, постоянно окруженный

зеваками. Красавчик Смит выставил напоказ своего "бойцового волка", и люди

платили по пятидесяти центов золотым песком, чтобы поглядеть на него. У

Белого Клыка не было ни минуты покоя. Если он спал, его будили, поднимали с

места палкой. Зрители хотели получить полное удовольствие за свои деньги. А

для того, чтобы сделать зрелище еще более занимательным, Белого Клыка

постоянно держали в состоянии бешенства.

Но хуже всего была та атмосфера, в которой он жил. На него смотрели как

на страшного, дикого зверя, и это отношение людей проникало к Белому Клыку

сквозь прутья клетки. Каждое их слово, каждое движение убеждало его в том,

насколько страшна людям его ярость. Это лишь подливало масла в огонь, и

свирепость Белого Клыка росла с каждым днем. Вот еще одно доказательство

податливости материала, из которого он был сделан, -- доказательство его

способности применяться к окружающей среде.

Красавчик Смит не только выставил Белого Клыка напоказ, он сделал из

него и профессионального бойца. Когда являлась возможность устроить бой.

Белого Клыка выводили из клетки и вели в лес, за несколько миль от города.

Обычно это делалось ночью, чтобы избежать столкновения с местной конной

полицией. Через несколько часов, на рассвете, появлялись зрители и собака, с

которой ему предстояло драться. Белому Клыку приходилось встречать

противников всех пород и всех размеров. Он жил в дикой стране, и люди здесь

были дикие, а собачьи бои обычно кончались смертью одного из участников.

Но Белый Клык продолжал сражаться, и, следовательно, погибали его

противники. Он не знал поражений. Боевая закалка, полученная с детства,

когда Белому Клыку приходилось сражаться с Лип-Липом и со всей стаей молодых

собак, сослужила ему хорошую службу. Белого Клыка спасала твердость, с

которой он держался на ногах. Ни одному противнику не удавалось повалить

его. Собаки, в которых еще сохранилась кровь их далеких предков -- волков,

пускали в ход свой излюбленный боевой прием: кидались на противника прямо

или неожиданным броском сбоку, рассчитывая ударить его в плечо и опрокинуть

навзничь. Гончие, лайки, овчарки, ньюфаундленды -- все испробовали на Белом

Клыке этот прием и ничего не добились. Не было случая, чтобы Белый Клык

потерял равновесие. Люди рассказывали об этом друг другу и каждый раз

надеялись, что его собьют с ног, но он неизменно разочаровывал их.

Белому Клыку помогала его молниеносная быстрота. Она давала ему

громадный перевес над противниками. Даже самые опытные из них еще не

встречали такого увертливого бойца. Приходилось считаться и с неожиданностью

его нападения. Все собаки обычно выполняют перед дракой определенный ритуал

-- скалят зубы, ощетиниваются, рычат, и все собаки, которым приходилось

драться с Белым Клыком, бывали сбиты с ног и прикончены прежде, чем вступали

в драку или приходили в себя от неожиданности. Это случалось так часто, что

Белого Клыка стали придерживать, чтобы дать его противнику возможность

выполнить положенный ритуал и даже первым броситься в драку.

Но самое большое преимущество в боях давал Белому Клыку его опыт. Белый

Клык понимал толк в драках, как ни один его противник. Он дрался чаще их

всех, умел отразить любое нападение, а его собственные боевые приемы были

гораздо разнообразнее и вряд ли нуждались в улучшении.

Время шло, и драться приходилось все реже и реже. Любители собачьих

боев уже потеряли надежду подыскать Белому Клыку достойного соперника, и

Красавчику Смиту не оставалось ничего другого, как выставлять его против

волков. Индейцы ловили их капканами специально для этой цели, и бой Белого

Клыка с волком неизменно привлекал толпы зрителей. Однажды удалось раздобыть

где-то взрослую самку-рысь, и на этот раз Белому Клыку пришлось отстаивать в

бою свою жизнь. Рысь не уступала ему ни в быстроте движений, ни в ярости и

пускала в ход и зубы и острые когти, тогда как Белый Клык действовал только

зубами.

Но после схватки с рысью бои прекратились. Белому Клыку уже не с кем

было драться -- никто не мог выпустить на него достойного противника. И он

просидел в клетке до весны, а весной в Доусон приехал некто Тим Кинен, по

профессии картежный игрок. Кинен привез с собой бульдога -- первого

бульдога, появившегося на Клондайке. Встреча Белого Клыка с этой собакой

была неизбежна, и для некоторых обитателей города предстоящая схватка между

ними целую неделю служила главной темой разговоров.

 

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.