ШКОЛА ЖИЗНИ. ЧАСТЬ 2. ЭГОИСТ

ШКОЛА ЖИЗНИ

Автор: Бельчонок-Шуша

Связь с автором: http://vkontakte.ru/id6729664 – Вконтакте

http://www.proza.ru/avtor/belchonokshusha – Проза.Ру

ksusha-shusha@yandex.ru – e-mail

582516461 - ICQ

Название: Школа жизни. Часть 1. Недотрога

Бета: Smile of Cheshire

Категория/Жанр: slash, het, romance, POV, light angst, light drama

Рейтинг: NC-17

Статус: в процессе.

Пейринг: Том/Билл, Билл/ОЖП, Том/ОЖП

Размер: maxi

Предупреждения: однополые отношения, мат, розовые сопли и сюжет типично американской комедии, а также первая попытка автора написать макси, так что... Решайте сами, в общем

Размещение: только с разрешения автора

От автора: Недавно мне прилетело по голове с полки сразу 4-мя томами «Войны и мира», вот и решила написать я про «диалектику души человеческой». Предполагается, что будет три части: школа, университет, взрослая жизнь, но что получится из первоначальной идеи, честно не знаю. Вообще это будет не полноценный макси, а скорее три миди, связанные между собой одними и теми же героями, находящимися на определенном жизненном этапе. Как-то так. Задумка глобальная, но что получится не знаю. К каждой части будет своя шапка, чтобы вы смогли для себя решить читать ее или нет. У меня все. Надеюсь, что распугала всех читателей хД

Краткое содержание:Школа-школа. Самые золотые годы... Для кого-то. А для кого-то они оборачиваются настоящим адом.

ЧАСТЬ 1. НЕДОТРОГА

Пролог

POV Bill

Яркое солнце слепит и отчаянно бликует в линзах толстых очков, заставляя жмуриться. Но за эти два года я привык к яркому солнцу и жаре. Забавно идти в школу в октябре в футболке. После Берлина все здесь в Джэксонвилле было для меня непривычным: от постоянно звучащей американской речи и ослепительных улыбок и до того, что зимой достаточно было одеть кофту, чтобы не замерзнуть.

Осторожно проскальзываю в огромные стеклянные входные двери и оказываюсь в школьном холле, утопая в гуле голосов; тысячи учеников старшей школы создают просто невероятный шум: кто-то говорит по телефону, кто-то обсуждает вчерашнюю вечеринку, кто-то поет, кто-то смеется, кто-то просит списать домашнее задание, кто-то ругается, кто-то плачет, кто-то… В общем, все чем-то заняты, как это всегда бывает в школьных коридорах, и никто, совершенно никто не обращает на меня внимания, но я привык, и это даже хорошо быть просто незаметным, чем, например, попасть в касту «лузеров». Да-да, я учусь в типичной американской школе, с типичным американским разделением на так называемые касты. Странно, но в Германии у нас в школе подобного не было… Нет, конечно, было, но не до такой степени, как здесь. Четкая иерархия: лузеры, ботаники, неформалы, музыканты, танцоры, футболисты, болельщицы, писатели, художники и Элита. Именно так, с большой буквы. У каждых свои группы, свои интересы, свои места тусовок, свой стол и прочая. Футболисты и болельщицы тиранят лузеров, эксплуатируют ботаников, побаиваются неформалов, дружат с творческой составляющей нашей школы и преклоняются перед Элитой, хотя это неудивительно: перед этой шестеркой ползает на коленях вся школа, все мечтают, чтобы они обратили свой царственный взор именно на них, взяли в свою компанию, пригласили за свой столик, на свою тусовку, но это практически нереально. Элита – это три парня и три девушки, но главными, конечно, были близнецы Каулитц. Амели и Том. Поразительно красивые, поразительно талантливые, поразительно богатые и поразительно надменные. Амели – будущий графический дизайнер, имеющая стипендии уже в трех самых престижных колледжах страны, платиновая блондинка, чье фото может иллюстрировать в словаре определение истинного гламура – не того пошлого розово-стразного подобия, которое было модным пару лет назад, а настоящего. От нее за пять метров веет такой царственной роскошью, что все население мужского пола судорожного сглатывало и подавляло в себе желание упасть на колени и поцеловать миниатюрную ступню 35 размера, обутую в туфли на 15-сантиметровой шпильке из новой коллекции Gucci. Ее брат был полной противоположностью сестре – этакий ходячий рэперский антигламур: черные брейды и пирсинг, великолепный математик и экономист, учителя пророчили ему блестящую карьеру в бизнесе, впрочем, это ему и так было обеспечено, потому что родители близнецов владели крупной строительной компанией и вполне могли себе позволить подарить любимым деткам на 16-летие по новенькому Lamborghini, на 17-летие – двухмесячный тур по Европе, так что было страшно представить, что им подарят на совершеннолетие. Хотя... Квартиры? Дом. Впрочем, это не важно. Важно то, что у них было все самое лучшее: самые лучшие машины, самая лучшая одежда, самая лучшая репутация, самые лучшие оценки, самые забойные вечеринки и вся школа под них стелилась.

Еще в Элиту входили Рикки и Джессика, которые были замечательны лишь тем, что Том их трахал, а Амели поддерживала подобие дружбы, ну и еще то, что они тоже были богатые и красивые (не так, как Каулитцы, но тоже в целом очень даже ничего); а также Мартин и Джек – лучшие друзья Тома, один капитан футбольной команды, второй – парень Амели и солист нашей местной «суперкрутой» рок-группы, хотя я ничего особенно в ней не видел.

Иногда мне казалось, что именно эта шестерка, а не директор и попечительский совет заправляют школой, хотя мне, в общем-то, на них все равно. Поверили? Нет! Мне не все равно. Я бы тоже безумно хотел хоть на денек оказаться среди них, но это, увы, несбыточная мечта для Билла Кернера.

Вам интересно, к какой же касте принадлежу я? А вот это трудно поддается определению. Я уже два года учусь в этой школе, но прочно застрял в обществе одиночества. То ли смерть родителей и переезд так отразились на мне, то ли еще что-то, но я так и остался нескладным подростком в не очень дорогой одежде, со светло-русыми волосами, заплетенными в хвостик, в толстых очках с роговой оправой, которые помогали мне видеть мир во всех его красках, и энным количеством подростковых прыщей, одиноко сидящим за столиком в столовой или второй партой среднего ряда и со специализацией – литература. И все слова с приставкой «не очень» в этом мире для меня: не очень умный, не очень красивый, не очень богатый, не очень общительный, не очень веселый, не очень популярный... Хотя нет, не так. Очень непопулярный. В этой школе даже учителя не могли запомнить мое имя, разве что пожилая преподавательница английской литературы, и то только потому, что я прочитал «Мартина Идена» Джека Лондона в полном объеме, а не в кратком содержании, как это делала большая часть моих одноклассников.

Удивительно, но среди полутора тысяч учащихся только я в выпускном классе не был знаком ни с одним человеком. Конечно, я немного утрирую, так как многих я знал по именам и мы иногда кивали друг другу при встрече, но не больше. Билл Кернер не умеет общаться с людьми, да ему особо и не хочется. Я совершенно доволен собственной компанией или компанией бабушки, у которой и живу после того как погибли родители.

Нет, со мной поначалу пытались познакомиться, но потом эти попытки угасли. И банальная серость, то бишь я, осталась в полном одиночестве, которое всех устраивало. Я никого не трогал, меня никто не трогал и все было идеально...

Глава 1

POV Tom

- Том, - в комнату на полной скорости влетела сестра, заставив меня оторваться от интереснейшего учебника по экономике.

Ее очаровательные нижние девяносто плюхнулись рядом со мной на кровать, чуть отодвигая от края, и мой нос тут же учуял просто потрясающий аромат из новой коллекцииArmani, который напрочь сносил мозг. Еще бы, я же выбирал. Такая уж у нас сложилась традиция, что парфюм Мел покупаю я, а мне – она. На самом деле, идеальный вариант, потому что со стороны легче понять, подходит запах человеку или нет.

- Чего тебе? – тру уставшие от мелкого убористого шрифта глаза и переворачиваюсь на спину, чтобы иметь возможность лицезреть мою потрясающую сестру: даже дома она умудрялась выглядеть так, словно только что сошла с подиума, ну или на крайний случай приехала от стилиста, потому что между тощими, анорексичными моделями и моей вполне здорово и жизнерадостно выглядящей сестрой было мало общего. Стоп! Я внимательнее присмотрелся и заметил чуть покрасневшие глаза, уже идеально замаскированные парой слоев «грима», но меня, человека, знающего эту бестию 17 с лишним лет, а если считать время, проведенное вместе в материнской утробе, то и того больше, никакой макияж не проведет. - Ты плакала? Что-то случилось? – внимательно всматриваюсь в идеальное лицо, женскую копию своего собственного: такие же глаза, изящный нос и пухлые губы. Правда, мои брови, в отличие от ее, были далеки от идеала и похожи на брови какого-то президента страны под названием Советский Союз, а ныне Россия, но у меня плохая память на фамилии, особенно русских президентов… И да, сестра так и не решилась сделать себе пирсинг на лице, я даже в ушах прокол сделать уговаривал ее полгода, а потом просто напоил до бессознательного состояния и отвез в салон.

- Опять ты читаешь всякую заумную ерунду, - она сморщилась и брезгливо двумя пальчиками вытащила из-под моей головы учебник, тут же отшвырнув в сторону.

- Эй, ты чего?.. – попытался возмутиться я, но она перебила:

- Я бросила Джека, - выпаливает на одном дыхании и морщится, словно пытаясь остановить слезы.

- По поводу? – вот это была новость. Они встречались уже почти два года и мама в шутку даже звала его «зятем», но, как известно, в каждой шутке есть только доля шутки, так что...

- Представляешь, - всхлипывает, а я не выдерживаю, сажусь и обнимаю ее за плечи, - я захожу за ним после репетиции, а он там... с этой... пирсингованной басисткой, - еще всхлип.

- О боже, Мел, ты как маленькая. Ты же знаешь, какими настырными бывают эти девицы. Может, он не хотел, а она сама набросилась на него с поцелуями, - прижимаю всхлипывающее недоразумение поближе и поглаживаю по спине.

- Да нет, Том, - чувствую горячее дыхание на груди и что-то мокрое, значит, рыдает, значит, дело и правда серьезное: Амели Каулитц по пустякам не плачет, Амели Каулитц вообще плачет очень редко и чаще всего на глазах у родителей, чтобы выбить разрешение на суперзапрещенную вещь, например, на проведение вечеринки у нас дома. - Знаешь, только если она сама в себя не воткнула его члееен… Он имел ее, Том, прямо там, все увидеть могли. Какая я дууура, Том... Том... – дальнейшую ее речь не представлялось возможным разобрать, поэтому я просто бормотал ей на ухо что-то успокаивающее, пока всхлипы не прекратились, и она не подняла на меня опухшее от слез лицо. Что самое удивительное – косметика не потекла; не зря моя сестра всегда была очень требовательной в плане выбора косметических средств. – Том, - внимательный взгляд, который мне не понравился, ох, как не понравился. Сейчас меня будут использовать, причем по полной программе и не принимая возражений.

- Что? – вскидываю бровь и делаю вид, что ничего не понимаю.

- Ты должен мне помочь, - на лице Мел появляется улыбка под названием «обожаемый-братик-ты-просто-не-можешь-отказать-младшей-пусть-и-на-13-минут-но-младшей-сестренке».

- И каким же образом? – наигранно удивляюсь, хотя сам отлично понимаю, что обиженная столь сильно Мел (а если она плакала, то это значит, что девочка ОЧЕНЬ сильно обижена), хочет мести и только ее.

- Ты должен помочь мне ему отомстить, - ну, а вот что я только что говорил?

- Мел, ты моя сестра, но он мой друг... – судорожно пытаюсь подобрать аргументы, хотя где-то в глубине души навязчиво скребется мысль, что это все бесполезно, что я уже согласен.

- Ты стал дружить с ним потому, что я с ним начала встречаться и попросила тебя об этом, разве не помнишь? – вскидывает бровь, совсем как я.

- Ах да, - делаю вид, что только-только вспомнил об этом. На самом деле с хамоватым и не особо умным Джеком, способным только орать в свой микрофон, курить траву, бухать и трахать мою сестру, было мало общего, и в принципе я не много потеряю, если откажусь от общения с ним.

- Так что, - она победно усмехнулась и скрестила руки на груди, - начинаем реализовывать план «Утопить Джека»?

- И что же входит в этот план? – усмехаюсь и заваливаюсь на кровать.

- Пока не знаю, - Мел беззаботно пожала плечами. - Начнем с тотального игнора, а я за ночь еще что-нибудь придумаю, - я только закатил глаза и сделал вид, что очень заинтересован определением цвета потолка: светло-бежевый или светло-желтый – жизненно-важный вопрос в данной ситуации.

- Томми, - сестрица резким движением садится мне на бедра и наклоняется к лицу, открывая прекрасный вид на грудь второго размера, так аппетитно выглядывающую из разреза майки, - ты не мог бы смотреть на меня, а не на потолок?

- Знаешь, - опускаю глаза и кладу ей руки на бедра, - сейчас я могу смотреть только на твою грудь, и если бы ты не была моей сестрой… - облизываюсь. Да уж, такую девушку я бы ни за что не пропустил... мимо своей постели.

- Если бы ты не был мои братом, - ее руки скользят по прессу, обтянутому домашней футболкой нормального размера, и по бедрам, на которых едва ли не трещат узкие почти белые джинсы, - то я бы тебя… - наклоняется близко-близко к моему лицу и проводит своим язычком по моим губам, особое внимание уделяя сережке, а потом со смехом соскакивает и с меня, и с кровати и направляется к выходу, бросая напоследок: - Я ни за что не стала бы одной из твоих подстилок, которых ты даже в свою постель пускать брезгуешь, - кидает выразительный взгляд на раскинувшегося на большой двуспальной кровати меня и выходит.

Я только поморщился. Не может не подколоть. Ну и что, что мне стремно трахать кого-то в постели, где я потом буду спать чистый, после душа? Тем более если есть достаточно денег, чтобы снять номер в гостинице и сделать все там, а не таскать каждую мало-мальски симпатичную шалаву домой, да и охрана может доложить родителям, а те ведь все еще наивно полагают, что их дети сущие ангелы.

Я хмыкнул, перевернулся, свесившись с кровати почти наполовину, дотянулся до учебника и вернулся к чтению. Нечего морочить голову проблемами сегодня, если о них можно подумать завтра – замечательное правило, и я с успехом им пользуюсь.

***

- Том, - Мел плюхнула пятую точку на скамейку рядом со мной, одновременно умудряясь сбросить сумку на ту же скамейку и поставить поднос с обедом на стол.

- Ты мне поесть спокойно дашь? – откусываю большой кусок гамбургера под завистливым взглядом сестры. Именно поэтому хорошо быть парнем: не надо сидеть ни на каких диетах, совершенно не надо, достаточно проводить час в день в тренажерном зале, а когда он находится у тебя дома, то не делать этого – просто грех.

- Мы все придумали, - по другую сторону от меня присаживается Рикки – полная противоположность моей сестры – жгучая высокая брюнетка со спортивной, почти мальчишеской фигурой.

- По поводу? – титаническим усилием проглатываю все, что было у меня во рту, и спрашиваю.

- Не здесь, - шипит Рикки.

- Да ну, Рик, кто нас здесь услышит? - Мел окинула взглядом переполненную галдящими учениками столовую, которые обедают и общаются своими группами и совершенно не обращают на нас внимания. Она начала рассказывать, периодически отпивая из стакана диетическую колу: - Эта тварь мне сегодня заявила, что ОН, представляешь, ОН, – сестра расхохоталась, - сделал меня популярной, и что если мы расстанемся, то мне никогда не стать королевой бала! – на ее лице были написаны возмущение и ярость, но я ее понимал вполне. Джек зарвался, причем конкретно, а Каулитцев злить нельзя, иначе будет плохо. – Так вот, я решила ему доказать, кто здесь никто. В общем, мы прерываем с ним все контакты, я поговорила с Джесс и Мартином, и они полностью согласны. Посмотрим, в какое место будет засунута его популярность, - ее глаза зло сверкнули, и сестра замолчала.

- Это все? - тянусь к вожделенному надкусанному гамбургеру.

- Нет, - Рикки мотает головой и шутя шлепает меня по руке, - есть еще вторая часть плана...

- Мне надо стать королевой Рождественского бала, чтобы он подавился, - перебила ее Мел.

- Ты все равно ей будешь, - флегматично пожимаю плечами, мечтая только о вожделенной булке с котлетой.

- Том, если я буду одна, то меня никто не выберет! – гневный вопль Мел просто оглушил меня.

- Ну так замути с кем-нибудь, в чем проблема?

- Вот и вторая часть плана, - она торжествующе улыбнулась. - Чтобы доказать Джеку, что он никто, я возьму какое-нибудь убожество вроде этого, - они кивнула на паренька, одиноко сидящего в углу столовой, уткнувшись в какую-то книгу; типичный ботаник: зализанные в хвостик светло-русые волосы, открывающие лоб, покрытый прыщами, в огромных очках и дешевой одежде, мешками висящей на нескладной фигуре, - и сделаю из него до Рождества самого популярного парня в школе, чтобы его выбрали королем бала и президентом школы. И пусть Джек давится своим самомнением, - на ее лице расплылась такая счастливая улыбка, будто ей только что сообщили, что на этот самый бал ее будет сопровождать Джонни Депп, которого она любила вот уже много лет безответной фанатской любовью. – Что скажешь? – она внимательно посмотрела на меня, ожидая какой-либо реакции, хотя я прекрасно понимал, что она все уже решила. Но все же:

- Решила поиграть, сестренка? – мне не очень нравилась идея, хотя в душе плескался азарт. Интересно было посмотреть, получится у нее или нет, и на рожу Джека, да и всей школы, если получится.

- Ага, - она активно закивала головой.

- Привет, народ, о чем разговариваем? – напротив меня уселись Марк и Джес, и сестра начала посвящать их в детали своего нового развлечения, а я наконец-то смог нормально поесть, только прислушиваясь к бурно кипевшему обсуждению того, кто станет кандидатом в «золушки»...

Глава 2

POV Bill

С довольной улыбкой поворачиваю ключ в замке входной двери дома. Неужели этот кошмар под названием «Школа» закончился? Впереди была целая столь долгожданная неделя каникул, когда никуда не надо было вставать рано утром, не надо было бояться опоздать на школьный автобус, не надо было делать уроки... Можно было просто гулять по городу с любимой музыкой в ушах, читать книги не по программе, смотреть фильмы до поздней ночи и писать на них рецензии в своем блоге.

- Билли, это ты? – бабушкин голос с кухни заставляет вернуться в реальность, но улыбка с губ не исчезает. Я люблю ее и этот дом, насквозь пропахший фиалками. Ну и пусть он небольшой, ну и пусть не в самом престижном районе Джэксонвилла; ну и пусть бабушка не может мне подарить машину и дорогую одежду, потому что мы все деньги откладываем на колледж, но я все равно люблю ее, хотя мне бы хотелось жить хоть немного лучше.

- Да, бабушка, - в крохотной прихожей было трудно развернуться вдвоем, но один я вполне спокойно стянул кроссовки, с тоской отметив, что не мешало бы уже купить новые, убрал их в шкафчик для обуви, и, так и оставив рюкзак валяться на полу – потом разберу, двинулся на кухню, благоухающую великолепным ароматом только что сготовленного ужина.

- Привет. Как последний день в школе? – сухонькая старая женщина обернулась ко мне, одарив сияющий улыбкой. Моя бабушка – уникальный человек. Я ни разу в жизни не видел, чтобы она была грустной или хандрила, да и в свои 56 лет она оставалась все такой же стройной и изящной, как и на черно-белых фотографиях сорокалетней давности. На ее лице всегда был безупречный макияж, а крашеные короткие волосы были тщательно уложены. Она по-прежнему бегала по утрам, ходила в салоны и работала техническим редактором в местной газете, и иногда мне казалось, что в ней есть какой-то секретный источник энергии, которого так не хватало мне. Я как-то спросил ее об этом, но она только рассмеялась и сказала, что ее источник энергии – я, ведь больше у нас никого не осталось, и тут же сменила тему разговора, потому что мы старались не говорить о моих родителях, чтобы не делать друг другу больно.

- Привет. Довольно неплохо, - улыбаюсь в ответ и сажусь на свое место. - Что у нас на ужин?

- Ну, я решила, что в честь каникул стоит тебя немного побаловать, поэтому твое обожаемое жаркое с овощами, - передо мной на стол опустилась исходящая паром великолепно пахнущая тарелка и стакан сока.

- Ммм, спасибо, - только и смог выдавить я, сглотнув набежавшую слюну.

- Придумал, чем будешь заниматься на каникулах? – бабушка вернулась к плите.

- Как обычно, - медленно накалываю кусочек мяса на вилку.

- Может, все-таки съездишь куда-нибудь? – бабушка вот уже два года предлагала мне выбраться куда-нибудь, но зачем, если мне и тут было хорошо? Я раз за разом отвергал это предложение, предпочитая ставший уже родным и привычным Джэксонвилл всем остальным городам мира, и в этот раз совершенно не собирался менять свое мнение, ведь мне оставалось жить тут меньше года, а потом, если повезет и меня возьмут в Принстон, мне придется уехать из солнечной Флориды в Нью-Джерси. Но это были планы, только планы.

***

Поужинав и немного поболтав с бабушкой, у которой начинался любимый сериал, я поднялся к себе. Моя комната напоминала настоящий хаос: повсюду стопки бумаг, тетрадей, книг, исписанные листы, пришпиленные на стены вперемешку с фото… Но бабушка не ругалась, только периодически наводила в этом творческом хаосе относительное подобие порядка, которое исчезало буквально через пару часов моего пребывания в комнате.

Вот и сейчас, пока я, чертыхаясь, пробирался к письменному столу со стоящим на нем потрепанным ноутбуком, я умудрился трижды споткнуться и опрокинуть две стопки книг, но мне было настолько лень положить их на место, как, впрочем, и всегда, что я просто проигнорировал новообразованные завалы. Все же добравшись до стола, я с наслаждением плюхнул попу на стул и включил компьютер, нервно барабаня пальцами в ожидании, пока система соизволит загрузиться.

Наконец-то машина удосужилась порадовать меня радостным пиликаньем и мигнула заставкой. Пальцы на автомате защелкали мышкой: подключиться к локальной сети, браузер, почта, блог, прочитать комментарии к новой рецензии, ответить, Facebook, Twitter… Стоп! Возвращаюсь на вкладку Facebook и понимаю, ЧТО меня так насторожило. Одно новое сообщение. Этого не было очень давно. Щелкаю мышкой, и моя челюсть начинает медленно притягиваться к столу.» Не может, не может, не может быть», – твердит разум, а глаза раз за разом просматривают фото шикарной блондинки и имя отправителя – Амели Каулитц. Это либо зрительная галлюцинация, либо фэйк, либо ее страницу взломали спамеры.

Спустя пару минут я решился-таки открыть сообщение и прочитал краткий текст раз пять, прежде чем мой находящийся в состоянии ступора мозг смог воспринять его:

«Привет, Билл. Я знаю, что мы не знакомы, но вроде как учимся в одной школе и у нас даже общие занятия по математике. Мне очень надо с тобой пообщаться. Напиши. Мел».

И все. Вот так живешь и думаешь, что ты никому не интересная серость и банальность, а тут выясняется, что самая популярная девчонка в школе знает не только твое имя, но и жаждет пообщаться.

Не может быть, это наверняка шутка. Разум просто возмущается при попытке подумать о том, что это может быть правдой.

Первым делом проверяю страницу. Точно ее, точно настоящая, судя по количеству друзей, фото, видео и комментариям к ним.

Содержание письма не похоже на спам, но что происходит? Может… может, ей просто надо списать домашнее задание по математике? Блин, Билл! Какая к черту математика, когда ее лучший брат победитель штатной олимпиады по этому предмету, и к тому же завтра стартуют каникулы?

А где-то внутри скребется робкое: «А может...».

После двадцатиминутных размышлений над сообщением вспомнилась фраза про риск и шампанское... К черту, хуже все равно не будет!

«Привет, Мел. Я знаю тебя. О чем ты хотела поговорить? Билл».

Дрожащим от волнения пальцем нажимаю «Отправить». Ответ приходит буквально через минуту:

«Этот разговор не для переписки. Мы можем встретиться?»

Я сглотнул и быстро напечатал:

«Да, конечно. Когда и где?»

« Ты можешь сегодня? Где-то через час в кафе у Хилтон Гарден?»

Я прикинул, что мне добираться туда как раз около часа и что бабушку вполне устроит версия о вечерней прогулке, и набрал две буквы:

«ОК».

В ответ мне пришло только два слова:

«До встречи».

Я резким хлопком закрыл крышку ноутбука и бросился собираться.

POV Tom

- Собрался, милый? – мурлыканье в ухо, и на талию ложатся маленькие теплые ручки с изящным маникюром.

- Да, родная, но я все-таки не понимаю, как твоя дурацкая затея может быть важнее Рима, - разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Мел.

- Том, - наигранно надувает губки, - я в Риме была уже четыре раза и не думаю, что там за год что-то особо изменилось, а здесь, можно сказать, решается вся моя жизнь.

- Сдался тебе этот парнишка, - фыркаю и высвобождаюсь из ее объятий, пытаясь вспомнить, все ли взял с собой. – Кстати, как там у вас? Сдвиги есть?

- Дааа, - по ее кошачье-тягучему тону я понял, что все, мальчик попал. Даже жалко стало этого невнятного подростка. – Мы с ним через час в кафе у Хилтона встречаемся.

- Круто, - бормочу и пытаюсь утрамбовать в чемодан еще пару светлых джинсов. - Представляешь, если он тебя пошлет, - хмыкаю.

- Том, - в зад прилетает что-то мягкое, видимо, одна из многочисленных подушек, разбросанных по комнате, – неужели ты во мне сомневаешься? – обиженно фыркает и идет к двери.

- Нет, ты что, моя ослепительная, - настигаю ее в пару шагов и обнимаю сзади, шепча на ухо, - перед твоим обаянием не устоит никто.

- Вот и я про то же. Он там, наверное, сейчас до потолка от счастья скачет, - откидывает голову мне на плечо.

- Еще бы – всего его серые мечты сбылись, - хмыкаю. – Смотри только не перестарайся, а то вырастишь второго Джека.

- Ну уж нет. Судя по всему, он идеальная кандидатура, да и я больше так не лоханусь… Как я буду целую неделю без тебя, Том? - высвобождается из объятии и поворачивается лицом ко мне, глядя глазами с выражением «Том-не-едь-никуда-оставайся-здесь-со-мной».

- Так поехали, - смеюсь и подмигиваю. Нет, я не собираюсь лишать себя шикарных итальянских каникул, сестрица, - сделаешь себе парня через неделю.

- Том! – возмущенно пихает кулачками в грудь. – Ты иногда бываешь таким тупым! Через неделю он придет со мной в школу уже крутым. Я за неделю сделаю из него мечту всей женской половины нашей школы и объект зависти для мужской. Ясно? – угрожающе сужает глаза.

- Все, понял, - шутливо поднимаю руки ладонями вверх. - Не перестарайся главное, а то мало ли, - смеюсь.

- Не перетрахайся там, а то мало ли, - язвительно копирует меня и направляется к выходу, а я бросаю ей в спину:

- Стерва!

- Я тебя тоже люблю, придурок, - Мел посылает воздушный поцелуй и выходит.

Сейчас я даже рад, что не буду видеть ее холеное личико неделю, но это только сейчас. К тому моменту, когда только самолет приземлится в Риме, я невероятно по ней соскучусь, а она по мне. Не знаю, как у других, но мне постоянно просто жизненно необходимо поддерживать с сестрой связь, причем не просто там телефонную/электронную, а физическую. Нет, совсем не в том смысле, в которым вы могли подумать: я против инцеста и считаю его извращением, но вот простые касания, объятия, тепло самого родного человека действительно важны. Я не могу представить, как я трахаю свою сестру даже в самых извращенных фантазиях, скорей я лягу в одну кровать с парнем. Но я не могу себе представить и то, что какое-то время не буду касаться ее. Это кажется смертельным. Может, это и есть пресловутая близнецовая связь?

Глава 3

POV Bill

Делаю два глубоких вдоха и вхожу в полумрак кафе. Мне всегда нравились подобные места: я словно снова оказывался в Германии, в прохладном полумраке ее лета, а не в удушающей жаре осенней Флориды, которую не могли разогнать даже частые вечерне-ночные грозы. Правда, мне редко доводилось бывать таких заведениях в Америке, да и в Германии тоже. Когда я жил там, то был слишком маленьким, чтобы посещать их, а здесь у меня не было ни компании, ни возможности, ни денег, ни желания.

Надо признать, что кафе вполне соответствовало тому, чтобы находиться на одной площади с Хилтоном: стилизованное под харчевню в какой-нибудь холодной европейской стране вроде Швеции или Нидерландов, с большим количеством дерева и зеленых растений, оно навевало воспоминания о Средних веках, рыцарях и прекрасных дамах.

Свою даму я заметил сразу. Не заметить Амели Каулитц где-либо не представлялось возможным. Она выглядела, как всегда, великолепно: идеально уложенные длинные платиновые волосы, открытое темно-синее платье, слишком красивое, чтобы быть просто платьем, но слишком простое, чтобы быть изысканным вечерним туалетом. Она сидела вполоборота к залу, позволяя всем присутствующим особям мужского пола в возрасте от 12 до 60 пускать слюни на ее длинные ножки, обутые в изящные туфли в тон платью, и отпивала дымящийся кофе из белой чашки.

Так, похоже, это не розыгрыш. Пальцы, сжимающие лямку рюкзака, вспотели и начали дрожать. Стоп! Билл! Вернись на землю!

Подавив в себе паническое желание сбежать отсюда подальше, потому что моя интуиция вопила, что эта встреча не может ничем хорошим обернуться, я постарался как можно увереннее пройти сквозь зал к ее столику почти в самом углу и выдавить из себя дружелюбную улыбку:

- Привет, - судя по тому, что она чуть не подавилась кофе, улыбка не совсем получилась, но надо отдать девушке должное – она тут же взяла себя в руки и приветливо улыбнулась.

- Привет, Билл, я так рада, что ты пришел, - защебетала она, а я подумал, что впервые в жизни со мной разговаривает ТАКАЯ девушка, с таким божественным голосом… Конечно, я слышал ее раньше, но в этот момент ее голос казался мне просто красивым. - Что ты стоишь? Присаживайся, - кивает на стул напротив, и я, поспешно спохватившись, с ужасающим грохотом отодвигаю его и сажусь. В этот момент мне показалось, что все посетители, находящиеся в маленьком зале, смотрят только на то, как я фантастически неуклюже отодвигаю сей предмет мебели и устраиваюсь за столом. – Ой, а ты торопишься? – девушка дождалась, пока я наконец-то усядусь, и уставилась на меня, прожигая своими огромными карими глазищами.

- Я? – удивленно смотрю на нее и отрицательно мотаю головой с такой силой, что, кажется, она сейчас оторвется.

- Просто ты не разделся и даже рюкзак не снял, - продолжает смотреть. Лицо серьезное, а в глазах смешинки.

Я чертыхнулся про себя и скинул рюкзак на пол, напрочь проигнорировав тот факт, что в пяти шагах от меня стоит вешалка для одежды и сумок. Просто мне казалось, что если я пойду туда, то обязательно запнусь и упаду, а она рассмеется и уйдет.

- Кофе будешь? – снова смотрит. Черт, не может, что ли, на что-нибудь другое посмотреть, например на вон тот очаровательный фикус в другом конце зала – он намного интереснее меня.

- Нет, - в подтверждение своих слов снова мотаю головой как очумевший. Мое тело в этот момент существовало отдельно от разума. – Ты хотела поговорить?

- Да, Билл, - утвердительно кивает и, угадайте, что делает? О да! Снова смотрит на меня.

Я жду, пока она продолжит. Минута. Смотрит и молчит. Я жду. Две. Пять. Наконец-то я не выдерживаю и выдавливаю:

- О чем?

Она медленно взяла с блюдца чашку, поднесла к губам и сделала небольшой глоток кофе, так же изящно и бесшумно вернув потом ее на место.

- Билл, а у тебя есть девушка? – я чуть не поперхнулся воздухом, когда услышал это. С чего Амели Трюмпер так важно поговорить со мной об этом? Я стал прикидывать в уме варианты. Если я сейчас совру, что есть, то мне в принципе ничего не будет кроме того, что рано или поздно она узнает, что это вранье; а если скажу правду, то моя репутация, которой нет, будет безвозвратно испорчена… К черту вранье.

- Нет, - качаю головой. Наконец-то тело начало слушаться меня. Безумно хотелось спросить, зачем ей это надо знать, но я не решился.

- Тогда у меня к тебе предложение, Билл, - она улыбнулась, а я выжидающе уставился на Мел, стараясь смотреть в лицо, а не на декольте, где в ложбинке между грудей покоился кулон из белого золота. - Будь моим парнем.

Услышав это, я не поверил своим ушам и потряс головой, потом незаметно ущипнул себя за коленку. Все же не сон. Тогда что?

- Это шутка? – от волнения голос стал ужасно писклявым. Комариная болезнь – мой самый верный друг в стрессовых ситуациях.

- Нет. Это деловое предложение, - девушка усмехнулась и наклонилась ко мне поближе, настолько, что я ощущал пряно-сладкий запах ее духов, а если бы нашел в себе силы отвести глаза от ее лица, то вполне мог полюбоваться на грудь самой Амели Каулитц. Тем временем она начала быстро и тихо говорить: - Меня бросил парень, Джек, ты его знаешь, и мне срочно нужно ему отомстить, а ты должен мне помочь. Обязательно должен. Ты же мне поможешь, Билл? – ее теплая ладошка с мягкой шелковистой кожей накрыла мою руку, а глаза, я бы сказал, почти умоляли.

- А почему я? – до меня просто не доходило то, о чем она сейчас говорила. Я вместо Джека? Никому не известный Билл Кернер вместо второго по популярности парня в школе? В голове не укладывается. Это абсурд. Либо Амели чокнулась, либо просто издевается.

- Потому что ты идеальный вариант, - ее лицо просияло. – Ты извини, но никто понятия не имеет, кто ты такой, - мое лицо помрачнело, - поэтому все будут воспринимать тебе так, как ты преподашь себя рядом со мной...

- Но я… - внутри все дрожит от возмущения: да как она смеет говорить мне в лицо такую возмутительную, невероятную, обидную… правду!

- У нас будет сделка. Я помогу тебе стать популярным, ты поможешь мне. И все. Никаких шуток и скрытых помыслов, - убирает руку и переворачивает ладонью вверх. - Идет?

- В чем я помогу тебе? – внимательно смотрю на руку. На руку, а не на грудь, Билл!

- Ты поможешь мне стать королевой Рождественского бала и отомстить Джеку, - улыбается. – А ты получишь популярность, новый имидж и меня в придачу.

- Т-тебя? - от шока у меня появилось еще и заикание.

- Ты же будешь моим парнем.

- Я? Твоим парнем? – разум вопил, что надо вцепляться в этот шанс руками и ногами, а ехидный второй голос советовал, прежде чем согласиться, отказаться и посмотреть на ее перекошенное личико. Но мне слишком нравилась Амели, чтобы испытывать ее терпение.

Она только утвердительно кивнула, а я нерешительно положил свою ладонь на ее и легонько сжал, пробормотав:

- Идет.

Девушка торжествующе улыбнулась и полезла в сумочку, достала белоснежный айфон и начала что-то набирать, а потом пропела ангельским голосом:

- Диктуй.

- Что? – до воспаленного мозга и распаленного сомнительными видами воображения все как-то слабо доходило.

- Номер телефона, - она хихикнула, как совершенно нормальная девчонка.

Я быстро продиктовал заветные цифры, а она пропела:

- Завтра и начнем преображения, - аккуратно допила кофе, встала, царственным жестом позволив мне помочь ей подать плащ, а также распахнуть дверь кафе.

- Я тебе позвоню, милый, - она встала на цыпочки, чмокнула в щеку и пошла к своей вишневой Ауди, припаркованной на другой стороне улицы. Хм, значит, на мажорских Ламборджини Каулитцы ездят только в школу, предпочитая по городу перемещаться в более практичных автомобилях.

Я как заторможенный наблюдал за тем, как она изящным движением кисти отключает сигнализацию, садится в машину и уезжает до тех пор, пока Ауди не скрылась за поворотом. На щеке все еще горел ее поцелуй, а в висках стучало: «Не может быть».

Я не имел понятия сон это или реальность, правда или жестокая глупая шутка, но одно я знал точно: я только что сидел в кафе с Амели Каулитц, и она говорила со мной, а еще взяла мой номер телефона, поцеловала в щеку и назвала милым.

Мир катится к черту... Или просто близится 2012 год? Ну точно, как только у Билла Кернера появится девушка, миру придет конец.

Глава 4

POV Tom

Перелеты меня всегда утомляли, и поэтому единственным желанием, когда мой самолет приземлился в аэропорту Рима, было поскорее добраться до гостиницы и упасть в постель. Включенный спустя 4 часа телефон просто разрывался, сообщая о полученных сообщениях и пропущенных вызовах. Удивительно, но от Мел пришло всего сообщение. Его краткость и лаконичность свидетельствовали о том, что моя сестра просто ликует, потому что в такие моменты она была немногословна:

«Птичка согласна».

И все. Очевидно, ей удалось уболтать ботанистского вида парнишку помочь. Да никто и не сомневался, что это будет легко. Для него Мел – просто божье чудо, которое поможет хоть чего-то добиться в жизни.

POV Bill

Она позвонила! Нет, вы представляете?! Мне позвонила сама Амели, и не какая-нибудь, а самая натуральная Амели Каулитц! Это просто фантастика! И завтра она приедет ко мне, ко мне домой. Прямо утром.

Именно поэтому я полвечера как чокнутый убирался в своей комнате, выковыривая конфетные фантики и грязные носки и трусы отовсюду, где они быть не должны. Пару раз я даже похихикал над сами собой, когда так и не смог вспомнить, что грязный носок делал в карандашнице, над которой я столько раз чертыхался, пытаясь так или иначе запихнуть карандаши на свое законное место.

Бабушка заглянула пару раз в комнату, встревоженная шумом, и в ее глазах я заметил суеверный ужас. Еще бы, чтобы я тут убирался, да еще сам, должно случиться минимум землетрясение. Ну или девушка. Нет, не так... Самая офигенная девушка во всей школе должна придти ко мне в гости. Очевидно, бабушка заметила, что с ее внуком происходит что-то очень экстраординарное, но за что я ее и люблю – она никогда не лезла с ненужными вопросами, считая, что я сам могу все спросить и рассказать, когда сочту необходимым. В этом есть свои плюсы. В смысле, если живешь с бабулей.

К полуночи моя комнате напоминала даже не слегка прибранный хаос, а очень даже хорошо убранный: на полу ничего не валялось, вся грязная одежда перекочевала в ванную, а относительно чистая (та, что не воняла, на которой не было комков грязи и выглядела так, будто ее гладили) перекочевала на свое законное место в шкафу, который, о чудо, снова стал закрываться, чего последние два года с ним не происходило; исчезли толстые слои пыли со стола, подоконника и книжных полок, на которые переместилась большая часть книг; чахлые кактусы обалдели от того, что их полили второй раз за месяц, а в зеркале можно было увидеть что-то, кроме слоя грязи. Если бы мне вчера сказали, что моя комната может выглядеть так, то я бы ему в лицо рассмеялся, а оно вот как получилось. Единственное, что убрать не удалось – распечатки на стенах, прикрывающие старые потертые обои, но будем надеяться, что такие девушки, как Амели, не заморачиваются на чтение чужих заумных статей.

В час ночи я вылез из ванной и босиком прошлепал к себе, с наслаждением плюхаясь в кровать.

Удивительно, как выматывает эта уборка. Я думал, что после всего, что произошло сегодня, я не смогу заснуть вообще, но через пару минут я провалился в сон.

***

- Черт! – я едва не скатился с лестницы, пытаясь одновременно натянуть футболку и спуститься вниз под оглушающую трель дверного звонка.

Судя по времени, которое показывали такие примерные электронные часы, бабушка уже ушла на работу, так что это могла быть только одна персона, которую я ждал еще со вчерашнего вечера.

Наконец-то я справился с адской футболкой, не менее адскими десятью ступеньками и дверным замком и распахнул дверь, подслеповато щурясь от яркого утреннего солнца и пытаясь рассмотреть расплывающийся силуэт своей гостьи. Черт! Забыл надеть очки.

- Привет, впустишь? – в ее голосе слышалась насмешка. Еще бы. Наверное, ей редко встречаются такие уникально-идиотские экземпляры, как я.

- Привет, проходи, - распахиваю дверь пошире и пропускаю ее в прихожую, где вдвоем стало тесновато.

- У тебя мило, - бросает маленькую сумку на пол и снимает плащ, а я только через энное количество секунд спохватился, что надо бы ей помочь.

Мне впервые стало стыдно за наш дом. Я весьма смутно представлял, как выглядит дом Каулитцев, потому что в гости они меня к себе не приглашали, но мне кажется, что это просто огромная вилла, обязательно с бассейном, большим садом и качелями...

- Кофе будешь? – я пытался загнать свое смущение куда-нибудь поглубже и выдать что-то если не умное, то хотя бы вежливое.

- Нет, у нас так много дел и так мало времени… Кстати, Билл, - внимательно всматривается в лицо, – ты очень даже ничего, но эти очки все портят. У тебя красивые глаза и скулы, - тонкие прохладные пальчики с острыми ноготками заскользили по моей щеке, а я судорожно сглотнул, пытаясь унять застучавшую в висках от волнения кровь. – Покажешь свою комнату? – я уже обожал эту девушку за ее несмущаемость и непосредственность. Она так легко смущала меня и так легко игнорировала это, что... Я даже не знаю что...

Жестом я пригласил ее следовать за собой и повел к себе в берлогу, искренне радуясь, что все-таки нашел в себе силы сделать уборку. Оказавшись в комнате, я сразу схватил очки и водрузил их на нос. Мир стал видеться отчетливее.

- У тебя тут мило, - моя гостья впорхнула в комнату яркой бабочкой. Сейчас я мог разглядеть ее намного лучше: длинные волосы были убраны в высокий хвост, глаза не накрашены или все же накрашены, но не очень заметно; ярко-голубое платье и разноцветные бусы на шее и браслеты на запястьях делали ее похожей на нимфу, по какой-то ошибке оказавшуюся в этом сером помещении. Она пробежала взглядом по комнате, задерживая его на прикрепленных на стене листочках, и тут же подпорхнула к ним, подцепляя ноготком один и внимательно вчитываясь, закусив пухлую губу нежно-розового цвета.

Я смутился еще сильнее и пробормотал:

- Это так, ерунда.

- Ты пишешь? – она оторвалась от листка, и все ее внимание сосредоточилось на мне, выбивая остатки мыслей.

- Ну да, если это так можно назвать. Ничего серьезного, - я сам поражался своему косноязычию.

- Это интересно, - Амели ослепительно улыбнулась и изящно присела на стул перед письменным столом. – Но пора поговорить о деле.

- Да, - я снова закивал головой так, что она чуть не оторвалась. Лучше о пока неясных мне делах, чем о моих весьма сомнительных литературных способностях.

- Присаживайся, Билл, - Мел как-то покровительственно улыбнулась и кивнула на мою кровать, словно здесь гостем был я, а не она.

Я сделал глубокий вдох и сел, стараясь сосредоточить внимание. Так, Билл, смотри на ее лицо, а не на офигенные длинные ноги, едва прикрытые этим платьем... Хм, у нее такие изящные лодыжки...

- Билл, я надеюсь, ты реалист и все прекрасно понимаешь... - начала она, очевидно, так же как и я собираясь с силами. Похоже, что для нее это тоже не просто развлечение.

Я только вопросительно посмотрел на нее, стараясь привести в порядок мысли.

- Ты не популярен, - от этих слов, как от приговора, внутри появилось ощущение безнадежности. Я прекрасно знал это, но услышать такое из уст другого человека, особенно девушки, которая мне очень симпатична, было больно. Каулитцы умеют быть жестокими, если захотят, и это знали все. – Но это можно исправить, - ее глаза сверкнули из-под белокурой челки.

- Ты думаешь? – голос хриплый то ли от волнения, то ли от расстройства.

- Уверена, - на ее лице появляется хитрая улыбка. – Ты можешь сказать, почему популярен мой брат? Только давай ты не будешь краснеть и мямлить? Просто скажи. Я думаю, что у человека, который, балуясь, пишет подобные штучки, - она кивнула на стену, - должен быть очень хорошо подвешен язык. А меня бояться не надо, я не кусаюсь, - ее хихиканье словно отрезвило меня. В конце концов, это так. Она пришла ко мне не потому, что вдруг неожиданно влюбилась, а потому, что мы заключили вроде как договор, вроде как взаимовыгодный (хотя пока я слабо представлял, что и как надо делать, а главное зачем). И чтобы что-то получилось, пора отключать чувства и включать разум.

- Ну, - на секунду задумываюсь, а потом выпаливаю: - Он красивый, богатый, умный, обаятельный, успешный, - поднимаю на нее глаза, пытаясь понять, правильно говорю и нет, но удивительно, как сложно определить эмоции девушек по выражению их лица, особенно если весь твой опыт общения с женским полом ограничен исключительно мамами/бабушками и их подругами, ну и еще школьными учителями.

- В целом правильно, но ты назвал какие-то общие штуки, которые не трудно определить. На самом деле все это складывается из множества мелких деталей, - мне было странно слышать такие речи из ее уст. Я думал, что, несмотря на все ее великолепие, она типичная блондинка, зацикленная в сфере парней, шмоток, глянца и прочего. И сейчас она либо хорошо повторяла кем-то придуманные слова, либо я увидел истинное лицо Амели Каулитц. – Здесь все намного понятнее. Дорогие шмотки, – загибает первый пальчик, – крутая машина, ухоженный внешний вид, – еще два, – красивое тело, – четвертый, – хорошие оценки, красивые девушки, глобальные виды на жизнь, соответствующее поведение и самооценка. Усек? – внимательно смотрит.

- Да, но... – я хотел объяснить ей, что не все могут себе это позволить, в смысле шмотки, машины, девушки и такое поведение.

- Никаких «но»! Показывай свой гардероб, - она изящно встала, а я в сотый раз обрадовался, что отнес грязные вещи в ванную. – Это здесь? – она подошла к шкафу и, не дожидаясь ответа, распахнула дверцы.

Я с тихим ужасом наблюдал за тем, как она, что-то бормоча и хмыкая себе под нос, перебирает вещи.

- Это никуда не годится, все в помойку, тебе нужна нормальная одежда. Ты же вроде симпатичный парень, как ты можешь носить ЭТО? – она брезгливо, двумя пальчиками сдернула с вешалки светло-розовую рубашку в мелких разноцветных слониках (бабушка на День рождения подарила) и, развернувшись, уставилась на меня, держа вещь на расстоянии вытянутой руки, словно что-то отвратительное.

- Это подарок, - чувствую, как щеки начинают заливаться ярким румянцем, - и… - я пытался подобрать слова, чтобы доступнее объяснить ей, но потом плюнул и сказал все, как есть: - У меня нет денег на дизайнерские шмотки и на все прочее, и взяться им неоткуда, - теперь мое лицо точно покраснело, а девушка только расхохоталась, отбросила рубашку в сторону и плюхнулась рядом со мной.

- Деньги не проблема. Вся эта хрень нужна мне, поэтому оплачу все я, - безапелляционно заявила она. Я все же хотел возмутиться, но мне не дали: - И не возмущайся, Кернер, а радуйся свалившемуся на твою голову счастью в виде доброй феи по имени Амели, - снова сверкает белоснежной улыбкой.

- Но твои родители… - я судорожно пытался выразить все возмущение, что теснилось внутри меня. Так же нельзя, это же неправильно, совсем неправильно.

- Мои родители будут только рады, что их деньги помогут стать их дочери счастливой. А ты, Билл, ты поможешь мне стать счастливой? – ее огромные глаза наполнились слезами, а нижняя губа предательски задрожала, и я понял, что сделаю все, лишь бы она была счастливой, даже если для этого мне придется стать жалким подобием альфонса.

Я только кивнул, подавив все эмоции внутри себя.

- Ты просто чудо, Билл, - на ее лице снова засияла улыбка, будто и не было той гримаски совершенно несчастной, всеми обиженной девчушки. – Собирайся, у нас фантастически много дел, - она вспорхнула с кровати и направилась к выходу. - Ах да, забыла, - хихикает и, вернувшись ко мне, невесомо чмокает в губы, обдавая дорогим запахом французских духов. - И давай быстрее, я не люблю ждать.

Я как завороженный смотрел ей вслед, не в силах поверить в то, что происходило сейчас. В ушах шумело, немного подташнивало, желудок сжался, а на губах горел ее поцелуй и ноздри щекотал запах духов...

Глава 5

POV Bill

- Это что? – с ужасом смотрю на огромные стеклянные двери с весьма говорящей вывеской над ними: салон красоты «Преображение».

- Тихо, солнышко, все нормально. Ты же не думал, что я сама тебя преображать буду? - тихий шепот на ухо и теплое дыхание заставляют вздрогнуть, а изящные ручки с неожиданной силой подталкивают к двери. Я в последний раз с тоской посмотрел на темно-вишневую Ауди и подумал, что зря на все это согласился, а может…

Во время поездки с Мел по городу я чувствовал себя абсолютно счастливым. Приятная музыка, дорогая машина, высокая скорость, офигенно красивая девушка за рулем и я рядом. Да-да, именно я, Билл Кернер.

Я думал, что всю дорогу мы будем молчать, ну или Амели трещать, но все было абсолютно не так. Она засыпала меня вопросами обо всем: сколько мне полных лет, в каком городе в Германии я жил до Америки, есть ли у меня права и водил ли я машину, какую музыку слушаю, как часто хожу в кино, куда собираюсь поступать и работаю ли где-нибудь. Мне пришлось рассказать ей все, ведь если я хотел что-нибудь замолчать или пропустить вопрос, ее глаза тут же наполнялись слезами, а губы начинали предательски дрожать. Конечно, я понимал, что это все гнусные уловки, но не мог ничего с собой поделать и рассказывал, рассказывал...

Что в Германии большую часть своей сознательной жизни прожил в городе под названием Майнц и в нем же учился, но позже семья переехала в Берлин; что у меня есть права, и я периодически вожу бабушку с ее подругой по магазинам на машине, одолженной у той самой подруги; что люблю реп, французский, испанский и немецкий – любой, кроме американского; что нигде не работаю, потому что бабушка не разрешает, правда этим летом подрабатывал в редакции наборщиком; что больше всего на свете я хотел бы поступить в Принстон на журналистику. Мел собиралась еще что-то спросить, но мы, к счастью или к несчастью, приехали к этим самым дверям с огромной экзотической вывеской.

Когда я попал внутрь, первое, что бросилось в глаза и в нос – ярко-салатовые, почти кислотные стены и химический запах. Все в помещении резало глаз: странные фотографии на стенах, странный свет, странная мебель, странная атмосфера, словно я оказался в параллельной реальности. Огромное количество зеркал, вмонтированных даже в пол и потолок, только усиливало это чувство.

- Мон шери, Амели, - к моей спутнице, раскинув объятия, бросилось НЕЧТО. Судя по голосу, это существо принадлежало к одному со мной полу, но вот глаза мои говорили совершенно противоположное: платиновые волосы, едва прикрывающие уши, перемешиваются с черными и темно-фиолетовыми прядями в идеальной небрежности, фарфоровое, почти кукольное личико с алыми губами в тон огромной кофте-платью (я просто не знал, как обозвать эту хламиду, окутывающую все его тощее тело), из под которого выглядывал второй слой ткани и, судя по тому, что он был черного цвета и вроде как с разрезом, это все же была юбка и ничто иное. Довершали образ всей этой «прелести» огромные черные высокие кеды со шнурками в тон губам и просто нереальное количество браслетов, бус, колец, сережек. Их было настолько много, что существо при своем перемещении издавало мелодичное побрякивание, напоминающее, эмм... бубен. Другой ассоциации мне на ум не приходило.

Я судорожно сглотнул, наблюдая, как он тянет свои тощие руки, увенчанные кроваво-красными когтями, к Мел, и молясь о том, чтобы ЭТО не было целью нашего визита.

- Жан, - радостно пискнула моя спутница и бросилась к нему в объятия, - я так рада тебя видеть, - и они смачно расцеловались, а меня едва не стошнило.

- Птичка моя, что привело тебя в мою скромную обитель? – он так и не отлеплялся, а я начинал нервничать. – Неужели тебе зачем-то понадобился старик Жан? – существо наигранно вздохнуло, а когтистые лапы с ее задницы не убирало, сволочь.

- Жан, - Амели наигранно засмеялась, - так уж и старик. Мне нужна твоя помощь, - начала она, но существо ее тут же перебило:

- Бабочка моя, ты решила изменить имидж? Или твой брат? Неужели я смогу привести его в нормальный вид? – в тоне существа было столько счастья, что я всерьез задумался, что в его понимании означает понятие «нормальный вид». Надеюсь, не то, как он выглядел сам.

- О нет, - рассмеялась Мел, - Том все еще тащится от рэперского стиля и вполне доволен этим. Мне нужна помощь с ним, - девушка кивнула в мою сторону, а я весь инстинктивно сжался.

Существо резко развернулось в мою сторону и выпустило Мел из объятий. Я чувствовал себя крайне неуютно под изучающе-брезгливым взглядом розовых (розовых?!) глаз. По мере того как он рассматривал, его зрачки становились все шире, а позвякивание аксессуаров громче.

- Птичка моя, - он развернулся к Амели, - ты точно уверена, что ЭТОМУ, - он брезгливо кивнул в мою сторону, - можно помочь?

В моей душе поднялась волна ярости. Как это НЕЧТО может говорить что-то про МЕНЯ, про меня! На себя бы посмотрел. Все это начинало напоминать изощренное издевательство, и я просто молча развернулся и направился на выход. Не прошло и пяти секунд, как раздалось звонкое цоканье каблуков по плитке. Судя по частоте, обладательница шпилек за мной бежала, и через пару секунду на мою талию опустились ладошки.

- Билл, – горячий шепот опалил ухо, а Мел прижалась очень плотно ко мне сзади, не давая двигаться, – не обращая внимания на внешний вид и поведение Жана – эти французы такие темпераментные, - он фыркнула мне прямо в ухо, отчего по телу побежали мурашки. – Но он самый классный стилист в Джэксонвилле, и мой внешний вид – полностью его заслуга.

- Да ну, - я высвободился из ее объятий и развернулся к девушке лицом.

- Точно-точно, - кивнула она и снова придвинулась поближе. Мы стояли настолько плотно, что ее бедра касались моих. - Если ты будешь зайчиком, Билли, и будешь слушаться меня и Жана, то я... – она на секунду призадумалась, а потом прошептала на ухо: - Сделаю тебе минет. Так классно тебе его еще никто не делал, - она улыбнулась, посмотрела мне в глаза, а потом медленно поднесла свои губы к моим и поцеловала. Это был не настоящий поцелуй, а простой чмок, но все равно...

Я судорожно пытался осмыслить все, что она мне только что сказала. Нет, я, конечно, представлял, чем мальчики отличаются от девочек, и даже имел понятие, чем они занимаются по ночам в темных комнатах и не только. Как у любого нормального парня, мое половое созревание наступило в 13 лет, и периодически я нуждался в разрядке, поэтому у меня в закладках браузера имелась пара довольно неплохих сайтов соответствующего содержания, но... Надо ли уточнять, что я девственник и такого открытого предложения мне не делали ни разу в жизни? Пока мои мысли путались и сталкивались в голове, Амели потащила меня за руку обратно к существу, которое, брезгливо поджав накрашенные губки, приступило к повторному осмотру, не побоявшись даже приблизиться ко мне, хотя бояться, по-моему, тут должен был я.

- Бабочка моя, где ты нашла такой запущенный случай? - он обошел меня кругом и впился своими глазищами ненатурального цвета в лицо. - Очки надо убирать. Ты носишь линзы? – в его глазах появился вопрос. – Эй, чучело, линзы, говорю, носишь? – я только отрицательно покачал головой. На «чучело» стоило бы обидеться, но мои мысли были совершенно не об этом. – Значит, придется. Так… - по щеке заскользил мягкий прохладный палец, а я вздрогнул. – Естественно, что такое чистка лица, пилинг, СПА и маски он даже не слышал, - я хотел возмутиться, но палец прижался к моим губам: - Молчать, - Жан обошел меня и сдернул резинку с волос, начав перебирать их. Было такое ощущение, что он ищет у меня вшей, как врач на медосмотре. - Волосы на удивление неплохие, но с ними надо работать. Ушки красивые, – по ушам тоже пробежали прохладные пальцы.

Он еще долго так ходил вокруг меня и что-то говорил, а я чувствовал себя дворняжкой на рынке породистых собак. Длинная шея, красивые скулы, хорошая осанка, длинные ноги и худая фигура – все мои плюсы. Все остальное ушло в минусы.

Только спустя двадцать минут я заметил, что в помещении мы не одни: за столом (видимо, это был такой своеобразный ресепшн) восседала девушка, еще пара фигур маячила вдали, а одна стояла рядом с Амели и что-то с упоением строчила в блокноте.

- Раздевайся, - до меня сквозь шум собственных мыслей донесся противный голосок.

- Что-что? – наверняка в этот момент у меня был очень глупый вид.

- Говорю, иди в примерочную и раздевайся, - он кивнул на ряд кабинок, завешенных шторками.

- З-зачем? – от недоумения я стал заикаться.

- Посмотрим на тебя во всей красе, - ехидно хмыкнуло ЭТО, а Амели ободряюще улыбнулась из-за его спины.

Я проклинал все на свете: этот салон, это существо гейского вида, Амели и себя со своей сговорчивостью, но все же поплелся, еле переставляя ноги, к кабинке, где минут пять занемевшими пальцами расстегивал ремень, ширинку и молнию на куртке, пытался стянуть футболку и развязать шнурки. Причем делал это в какой-то никому не понятной последовательности: сначала ремень, потом шнурки, потом куртку, потом стянул один кроссовок, куртка, ремень и ширинка, футболка, второй кроссовок. Я так и стоял в расстегнутых штанах, думая, что, может, «раздевайся» – это имелось в виду до пояса? Но зачем тогда надо было в примерочную? Я со вздохом стянул штаны и посмотрел на себя в зеркало. Мда, Кернер в веселеньких белых семейных трусах в зеленую лягушку и в зеленых носках (прям в тон, бл*) – это зрелище не для слабонервных. Я нервно поежился, стараясь подавить желание побыстрее натянуть штаны.

Неожиданно шторка распахнулась, и существо материализовалось на пороге примерочной. Я видел в зеркале, как его глаза блуждают по моему телу, как на его лице расплылась ехидная улыбка, когда взгляд дошел до трусов. Он рассматривал меня минуты три, кивая чему-то своему, а затем выдал:

- Неплохо, только сними носки и надень халат с тапками, - кивает на вешалку с чем-то белым и исчезает за флуоресцентно-салатовой шторой.

Я дрожащими пальцами стянул носки, распаковал одноразовые белые (надо же, как символично) тапки из мягкого материала, натянул едва прикрывающий колени халат и вышел на свет божий, уловив краем уха мерзкий голос, диктующий:

- Сауна, массаж, эпиляция, СПА, чистка лица и тела, антибактериальный комплекс, позвони в салон оптики и вызови кого-то оттуда (это обязательно – напиши «Не забыть»), вертикальный солярий… – я слушал и тихонько молился про себя, чтобы все это было не в мою честь.

Глава 6

POV Bill

- Что есть будешь? – сияющая Амели взяла со стола меню в красивой кожаной папке. Я от усталости смог только неопределенно дернуть плечом.

Когда я видел в фильмах, как гламурные блондинки говорят, что они устали после посещения салона красоты, то только недоверчиво фыркал и поражался тупости режиссеров, а оно вон как оказывается… После пяти часов в наманикюренных лапках Жана и его шустрых помощниц я чувствовал себя как выжатый лимон, нет не так, как выбритый, хорошенько отбитый молотком, ободранный и смачно прожаренный сдохший лимон.

О боже, как они выдерживают все эти пытки?! Я едва не выл. Ладно СПА и солярий, после которых просто чесалась кожа, и то совсем недолго и совсем чуть-чуть. Но эпиляция! Господи, какая жуть! До сих пор мороз по коже. На кол бы посадить того, кто придумал эту чертову пытку. После того как мне ободрали (по ощущениям было именно так) волосы с первой ноги, я возмутился и попытался пискнуть, что, мол, брутальные мужики должны быть волосатыми, на что Жан фыркнул и сказал, что даже будь у меня раз в двадцать больше волос, то я все равно бы тянул на брутального мужика точно так же, как чихуа-хуа на добермана, и приказал захлопнуть «очаровательный ротик», иначе он мне туда что-нибудь запихнет. Но Билл Кернер не был бы Биллом Кернером, если бы не попытался что-нибудь вякнуть поперек. В результате я получил в рот жутко красный и жутко сладкий чупа-чупс, после чего меня погладили по головке, обозвали «хорошим ребенком» и сделали эпиляция ТАМ. Я даже не думал, что это надо, но Жан только расхохотался, глядя на мое вытянувшееся покрасневшее лицо и вышел. Очевидно, комментировать сие действо он не собирался, а я порадовался, представляя, КАКИМИ могли быть его комментарии.

После этой пытки девушки с разноцветными волосами снова что-то втирали в мое тело, отскребали от лица, мазали какими-то вонючими штуками, которые жутко щипались, когда попадали в глаза, но адская конфета слепила весь рот, и я даже законно повозмущаться не мог.

Наконец-то меня выпустили в общий зал, где Мел с Жаном о чем-то бурно спорили, размахивая руками, совершенно не обращая внимания на то, что в зале уже были посетители. Когда взгляд девушки наткнулся на меня, то она улыбнулась и показала большой палец, а Жан, бросив ей что-то напоследок, подошел ко мне.

- Гусеница начинает превращаться в бабочку, - улыбнулся он и подтолкнул меня к креслу перед зеркалом. Оно было настолько близко, что я прекрасно разглядел, что количество прыщей на моем лице фантастическим образом уменьшилось и вообще оно стало менее бледным, что ли. На этом мое общение с зеркалом было закончено, ибо Жан развернул меня к себе и в его руках устрашающе поблескивало что-то металлическое… О ужас, пинцет! Я вжался в спинку кресла и хотел заорать, но чертова конфетка так слепила губы, что оттуда вырвался только испуганный писк, на что мой мучитель выдал:

- Будь хорошим ребенком, - и, не обращая внимания на мои протесты, визги, ляганье и царапанье свершил свое черное дело.

Я с ужасом ждал, что же произойдет дальше, но меня всего лишь отправили за маникюрный столик, где жутко болтливая девушка, похожая на рождественского эльфа (наверное, благодаря своему маленькому росту, обаятельной улыбке и красно-зеленому одеянию) заохала над моими руками и (о позор на мою немытую голову!) ногами и целый час ползала вокруг меня со всякими пилочками, щеточками, ножничками, щипчиками, кисточками, в результате чего мои руки и ноги стали похожи на бабские, то есть мягкие, белые, с блестящими аккуратно подпиленными розовыми ногтями. Полный сюр! Похоже, это существо решило сделать из меня свое подобие.

Я встал из кресла полный намерений устроить разборки, но счастливая улыбка на лице Мел, которая бросилась мне навстречу с сияющими глазами и чмокнула в щеку, не дала мне этого сделать.

- Билл, я и не думала, что ты такой... – она на секунду задумалась, очевидно, подбирая слова, - потрясающе красивый, - снова поцелуй в щеку и мое лицо заливается краской, а мысли совершенно улетучиваются. - Пойдем, - тянет меня за собой за руку к диванчикам такого гадостно-салатового цвета. - Мы с Жаном тебе тааакой образ придумали.

Я внутренне содрогнулся, представив, чего «тааакого» мог придумать Жан, но тонкие теплые пальчики в моей ладони и сладковатый запах духов кружили голову, поэтому я покорно опустил многострадальный зад на диван и даже милостиво принял стакан с каким-то жуткого вида соком и такими же жуткими запахом и вкусом и приготовился, как мученик, восходящий на костер за правое дело, выслушать их. У меня едва волосы не встали дыбом. Оказывается, это был только подготовительный этап. Подготовительный, понимаете? Мне придется сюда ездить для повторения этого ада целую неделю каждый день, а затем не менее двух раз в неделю лицезреть раскрашенную гейскую мордашку Жана. О ужас! Но и это не все. Все САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ еще не началось. Завтра он пообещал заняться моей головой и лицом вплотную, а пока настоятельно советовал заехать в оптику и заказать линзы, после чего всучил бумажку с каким-то цифровым кодом и уточнил, что это код цвета линз (а я уже про себя решил, что обязательно ее выброшу, а то мало ли, вдруг такие, как у него, или еще хуже, например какие-нибудь желтые в зеленую звездочку, – от этого француза всего можно было ожидать). Потом он сообщил, что после обеда отдаст меня на растерзание таинственному Джону, после чего они с Мел загадочно перемигнулись, а послезавтра приедет некая Кларисса с Полем (черт, я, кажется,

Поиск по сайту: