Билет№22.Композиция русского свадебного обряда. Его региональные типы

Традиционный свадебный обряд — не только семейный праз­дник, но и сакральное явление с его религиозно-магической сто­роной, и юридически-бытовой акт.

Обязательными участниками свадьбы, кроме невесты, жени­ха и их родителей, были родственники с обеих сторон. Они осу­ществляли коллективную юридическую санкцию двух событий: перехода жениха и невесты на положение семейных людей и породнения их семей. Родственники обменивались подарками, одаривали молодых и их родителей, пели песни. Народному сва­дебному ритуалу была свойственна публичность, исполнение многих обрядов, песен и плясок на улице, перед избой ново­брачных. Непременно устраивалось коллективное застолье — пир на весь мир (красный стол, княжий стол).

Свадьба — сложная драматическая игра, состоявшая из не­скольких актов и длившаяся обычно от 3 до 10 дней. Бытует выражение "сыграть свадьбу". И действительно, участники свадь­бы имели "роли": князь и княгиня (жених и невеста). Роль сватов и свах обычно выполняли крестные отец и мать молодых.

В числе свадебных чинов были: рожники — родственники невесты; дружина, бояре — спутники жениха; боярки, подневестницы — спут­ницы невесты; подголосницы — поющие девушки; каравайницы — жен­щины, которые готовят свадебный каравай; стряпуха, куховарка — жен­щина, готовящая свадебное угощение. Всего исследователи отмечают до 411 названий свадебных чинов у восточных славян. Те же, кому не хватало ролей, были зрителями.

Повсеместно была распространена единая композиция сва­дебного обряда. В нее входили три цикла: предсвадебный (предвенечный), день свадьбы и послесвадебный.

Предвенечный цикл состоял из сватовства — неофициаль­ной части обряда, так как мог быть и отказ. Если сватовство оказывалось удачным, то устраивали оповещение о предстоя­щей свадьбе, ныне называемое помолвкой. Его народное назва­ние — сговор. После сго­вора к невесте (сговоренке) уже никто не мог посвататься. Жених ездил к ней в гости, привозил недорогие подарки, гостинцы.

Время от сговора до венчания могло длиться от нескольких недель до года. Но в последний вечер (накануне свадебного дня) устраивался девишник.

Кульминационным был день свадьбы, насыщенный многими актами. Это Были обряды утра свадебного дня ; отъезд за невестой и ожидание свадебного по­езда; благослове­ние; отъезд в церковь; венчание и окручивание (невесте делали женскую прическу и надевали женский головной убор); свадеб­ный (княжий) пир (в доме мужа); постельные обряды.

Послесвадебный этап начинался утром с бужения молодых. Рядились в костюмы и маски, подвергали молодую разнообразным "испытаниям": принести воды, приготовить еду, подмести пол и проч.

Спустя несколько дней молодые навещали родителей. Нередко такие посещения сливались с кален­дарным празднованием масленицы.

Свадебная поэзия взаимодействовала с обрядовыми действи­ями и была по отношению к ним вторичной. Необходимо под­черкнуть ее богатство и разнообразие. На русской свадьбе исполняли песни (ритуальные, заклинательные, величальные, корильные, лирические), причитания, приговоры, драматические сценки, игры (сопровождавшиеся ряжением). Пели внеобрядовые песни, тематически и эмоционально свя­занные со свадьбой (веселого характера, любовного содержа­ния). На свадьбе часто присутствовали музыканты, но это не считалось обязательным, поскольку преобладало пение.

Можно выделить три основных геогра­фических ареала русской свадьбы: среднерусский, севернорусский и южнорусский.

Южнорусская свадьба близка к украинской и. Ее отличительный признак — отсутствие свадебных причитаний, общий веселый тон.

Основной поэтический жанр южнорусской свадьбы — песни.

Севернорусская свадьба драматична, поэтому ее основной жанр — причитания. Они исполнялись на протяжении всего об­ряда. Обязательной была баня, которой завершался девишник. (Архангельск, Новгород, Петербург, Псков).

Наиболее характерным был свадебный обряд среднерусского типа. Он охватывал огромный географический ареал, центральная ось которого проходила по линии Москва — Рязань — Ниж­ний Новгород. Свадьбу среднерусского типа играли также в Тульской, Калужской, Орловской, Симбирской и других губерниях. Поэзия среднерусской свадьбы сочетала песни и при­читания, но преобладали песни. Они создавали богатую эмоцио­нально-психологическую палитру чувств и переживаний, полю­са которой составляли веселая и грустная тональности.

Билет №23. Мифологическое в Русской свадьбе.

Главный смысл свадебного обряда состоял в продолжении рода. Эта идея связывала воедино все свадебные элементы, отождествляла живое по признаку жизни.

Например, устройство постели для молодых было наполнено магией, обеспечивающей воспроизводство жизни во всех ее видах. Постель стла­ли на снопах, в местах обработки и хранения зерна или в помещениях для содержания скота.

Обряд был насквозь пронизан магией.

Универсальным оберегом был пояс. Считалось, что подпоясанного "бес боится", поэтому вен­чаться шли в поясе. Магические свойства пояса скрепляли союз молодых: им обвязывали жениха и невесту.

Разнообразные магические функции были связаны с полотенцем: им связывали молодых, опоясывали невесту, покрывали каравай, стелили как "подножник" при венчании и проч. Полотенца изготов­ляли из холста и вышивали традиционным узором, который сохранял мифологическую символику и, в соответствии с этим, был представлен характерным цветовым сочетанием: белый — красный — черный.

Многие магические действия восходили к древнему обряду инициации. Поскольку продолжение рода зависело прежде все­го от женщины, его центром была невеста. В предсвадебный период невеста но­сила белую одежду (древний цвет траура), а в день свадьбы — обязательно красную (красный цвет символизировал жизнь). Указания на ритуальную "смерть" содержала поэзия предсва­дебного периода. В своем причитании невеста сообщала о страш­ном сне: будто бы на ее улице стоит пустой раскрытый гроб, ожидающий жертву. Она выражала желание уйти в лес к реке и утопиться.

Для среднерусской свадьбы характерен обряд "елки ". Верхушка или пушистая ветка елки или другого дерева украшенная лентами, бусами. Деревце симво­лизировало молодость и красоту невесты, с которыми она про­щалась навсегда.

Древний, давно забытый смысл состоял в том, что дереву переадресовывалась жертвенная по­винность инициируемых девушек: вместо одной из них погиба­ло.

Свадебное деревце известно у большинства славянских наро­дов как обязательный атрибут, несущий в себе общую этническую характеристику славян.

Головной убор девушки-невесты назывался венец, венок.. Его изготавливали в виде плотного обода с позументом, над которым выступал ажурный венок, украшенный жемчугом, перламутром, бисером и т.п. Такие венки особенно характерны для Русского Севера. На юге, а также в Беларуси и на Украине венки плелись из живых цветов. Изготовление венчальных венков из живых цветов представляло собой богатый, развитой ритуал.

Инициация включала в себя обряды с волосами, изменение прически: расплетание косы, продажа косы, окручивание. Этот древний обычай был связан с верой в магическую силу волос.

Русская девушка носила одну косу. Ее расплетали на девишнике и обычно уже не заплетали до венца. Невеста дарила подругам свои косынки — ленты для косы.

Ритуал продажи косы был реминисценцией купли самой невесты. Продавал косу младший холостой брат невесты или другой родственник-мальчик, называвшийся подкосник.

Окручивание — один из кульминационных элементов обряда, проис­ходивший сразу после венчания. Невесте делали женскую прическу (две косы, обвитые вокруг головы) и подбирали волосы под женский головной убор.

В белорусской и западнорусской свадьбе известен также обряд под­стригания волос жениху. В древности это действие было связано с вызо­вом родовых духов-покровителей.

В день свадьбы или на следующий устраивались игры "в по­койника". Пародий­ные похороны заканчивались тем, что "покойник" вскакивал и пускался в пляс. Игра завершалась общей пляской.

Пережитки ритуала инициации, изображающего ожившего покойни­ка, сохранились и в календарных обрядах. Известны весенне-летние игры девушек в "русалку", в "Кострому" и др. В них "умершая" внезапно вскакивала, била всех по рукам.

Свадебный обряд сохранил признаки древнего экзогамного брака, порожденного запретом на кровосмешение. Брачная пара должна была состоять из представителей разных родов. Поэто­му в свадьбе были ритуалы, означавшие переход невесты' из сво­его рода в род мужа. С этим связано поклонение печи — свя­щенному месту жилища.

Многие обряды с печью совершались на протяжении всей свадьбы, как в доме родителей невесты, так и в доме жениха. Все важные дела (например, вынос красоты) начинали в буквальном смысле от печки. Чтобы сватовство было удачным, сваха старалась дотронуться до печки. Благословляли молодых у печного столба. В доме мужа молодая трижды кланялась печи и только потом уже иконам. С приобщением невесты к новому очагу был связан обычай марания: утром после бужения молодых всем чернили лица сажей из печи.

Растительный мир русской свадьбы связан с древними ани­мистическими представлениями. Живыми или искусственными цветами украшались все участники свадьбы. Цветы и ягоды были вышиты на свадебной одежде и на полотенцах. Особо почита­лись вечнозеленый барвинок (символ прочности любви и брака) и ягоды калины (символ девичества).

Животный мир свадебного ритуала восходит к древнеславянским тотемам. Во многих элементах обряда можно увидеть культ медведя (ряжение в медведя, меховая одежда и меховые подар­ки, использование вывернутого тулупа, символизировавшего шкуру зверя). Медведь должен был обеспечить богатство и пло­дородие.

С невестой были связаны образы птиц. Плодородящую силу имела прежде всего курица. Она фигурировала и как ритуальная пища, и как живая птица.

У всех славян куриное мясо было непременным блюдом за свадебным столом, а также на постели молодых. Свадебный пирог курник представлял собой круглый хлеб с каймой и изображением петушиной головы. В свадебном обряде важную роль играли и куриные яйца

Свадебный ритуал восточных славян имел ярко выраженный аграрный, земледельческий характер.

С идеей плодородия был связан культ воды. В севернорусской свадьбе он проявился в банном обряде, которым завер­шался девишник. Производились магические действия с водой и с банными атрибутами (печью-каменкой, веником). Для среднерусской свадьбы характерно послесвадебное обливание — своеобразное игрище, величание молодой женщины, возможно, уже несущей во чреве новую жизнь. При обливании женщина-мать отождествлялась с матеръю-сырой зем­лей.

Известно, что древнерусский брак совершался у реки. По­этому ситуация "брак у воды" часто встречается во многих жан­рах русского фольклора: в песнях календарных обрядов, в бал­ладах, былинах, сказках.

В добрачных, брачных и послебрачных обрядах молодых осы­пали хмелем, овсом, семенами подсолнуха или любым другим злаком. Культ хлеба проявился как чество­вание каравая, которое в южных зонах было развито в каравай-ный обряд: он начинался в предсвадебном цикле, а заканчивался на княжем пиру раздачей каравая.

Каравай — это ритуальный, особо изготовлявшийся хлеб, которым встречали молодых от венца. Каравай украшали платками, красными лен­тами, калиной. Одаривание молодых на пиру называлось "положить на каравай". Были зафиксированы хвалебные песни в честь каравая.

В числе ритуальной пищи свадебного обряда, помимо уже отмечав­шейся (каравай, курица, свиная голова), следует также назвать обрядо­вый пирог (с кашей, рыбой, курицей и др.), а также кашу, лапшу. Пирог характерен для севернорусской свадьбы, где он заменял каравай.

С аграрной магией связан древнеславянский культ солнца. По представлениям древних, любовные отношения между людьми порождались сверхъестественным участием небесных светил.

Верховным покровителем вступающих в брак и всех остальных участников свадьбы было солнце. Рядом с ним возникали ме­сяц, звезды, заря. Люди сами уподоблялись светилам.

Образ солнца нес в себе свадебный венок невесты. Особенно значительной была концентрация небесного сияния в наиболее драматичный кульминационный момент свадьбы, а именно когда невеста, сидя за столом и ожи­дая приезда жениха, как бы расставалась со своей душой девуш­ки. Невеста должна была плакать.При этом она катала свой венок по столу.

В. Ф. Миллер, А. А. Потебня и другие исследователи в сла­вянских песнях с сюжетом "тонущей девицы" усматривали сол­нечный миф, повествование о небесном браке. В свадебных песнях невеста в веночке сравнивалась с хох­латой златоперой курочкой, с кукушкой, сбросившей свое обыч­ное оперение и одевшейся в золотые перья, с золоторогой телоч­кой и т. п. В хороводных и свадебных песнях много внимания уделялось необычным, солнцеподобным волосам невесты и жени­ха.

Севернорусская невеста сообщала в своем причитании, что вышивала свадебную рубашку три ночки: ивановскую, петровскую и ильинскую (период летнего солнцестояния). Она украшала рубашку красным сол­нышком, утренней зарей, младым полуночным светлым месяцем. И это соответствовало реальной вышивке на ее рубашке.

Небесным светом фольклор украшал поэтический образ сва­дебного терема: у него золотые выходы, переходы серебряные, в воротах столбы золотые, а сам он стоит, как жар горит. Подоб­ный чудесный образ известен и в былине "Про Соловья Буди-мировича", глубоко поэтизирующей любовь.

Поиск по сайту: