ПРЕДСКАЗАНИЕ ТЕСТОМ ПОВСЕДНЕВНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Рис. 8.8. Гипотезы о соотношении: (а) воображаемой агрессии и агрессивной тенденции в тестовой ситуации; (b) агрессивной тенденции у наблюдаемой агрессии и (с) воображаемой и наблюдаемой агрессии для групп школьников с низкой и высокой тенденциями подавления агрессии [D. Olweus. 1972. р. 291. 293]

диагностических методик коэффициент валидности (его можно сопоставить с валидностью тестов интеллекта для предсказания школьной успеваемости).

Более сложной, однако вполне поддающейся анализу является ситу­ация, когда прогностический и эталонный показатели не настолько пол­но соответствуют друг другу. Ольвеус [D. Olweus, 1969; 1972] продемонстри­ровал это на примере показателя агрессивности подростков по отноше­нию к взрослым и эталонного показа­теля агрессии против своих ровесни­ков (того же, что и в только что рассмотренном исследовании; возраст испытуемых — 12-14 лет). В качестве средства предсказания в этом исследовании применялся не опросник, а проективная методика, пос­кольку исходная ситуация теста (под­росток против взрослого) позволяла актуализовать, прежде всего, тенден­ции торможения агрессии, которые и должны были отражаться в тестовых реакциях, указывающих на открытую и заторможенную агрессии. Стимульный материал представлял собой че­тыре неоконченных рассказа, в каж­дом из которых взрослый мужчина создавал для подростка (того же возраста, что и испытуемые) ситуацию фрустрации и некоторой угрозы, за что, однако, последний в опреде­ленной мере сам был ответствен. От испытуемого требовалось ответить на три вопроса, касающихся предложен­ной ситуации, и после этого приду­мать окончание истории. Категории анализа содержания включали в себя ряд субкатегорий, группировавшихся в соответствии с двумя противоположными мотивами—агрессивной тенденцией и тенденцией торможения агрессии. Ситуация тестирования в целом (включавшая как неокончен­ные рассказы, так и задающие кон­текст условия проведения теста) ока­зывала, по мнению Ольвеуса, одинаковое умеренно-стимулирующее вли­яние на тенденции агрессии и ее торможение, и у большинства испыту­емых обе тенденции актуализовались одновременно. Степень согласованно­сти суждений экспертов составила r=0,90

Характерно, что между тестовой ситуацией и реальной ситуацией эталонного поведения (конфликт между сверстниками) в данном случае на­блюдается определенное рассогласо­вание в степени актуализации обеих тенденций-мотивов. Ведь при обычной драке между сверстниками мера ак­туализации агрессивной тенденции,

Рис. 8.9 Соотношение между воображаемой агрессией (против взрослого) в проективном тесте и наблюдаемой агрессией (против одноклассников) для двух групп 12-14-летних подростков (N=44), показавших в тесте низкую и высокую тенденции торможения агрессии [D. Olweus, 1972, p.294]

как и в тестовой ситуации, оказыва­ется примерно средней, а актуализация тенденции торможения агрессии — слабой. Отсюда следует, что тенденция торможения агрессии, если она имеется, сильнее будет прояв­ляться в тестовой ситуации, чем в ситуации повседневной жизни. Если тенденция торможения сильна, то в тесте (но не в школьной жизни, где агрессия направлена против однок­лассников) с ростом агрессивной тен­денции соответствующее ей содержа­ние будет проявляться по отношению к взрослому все реже. Это гипотети­ческое обратное соотношение фактической агрессивной тенденции и ее выраженности в деятельности вооб­ражения школьников с сильным торможением агрессии поясняет диаг­рамма на рис. 8.8а (тестовая ситуация). Напротив, в служащих критери­ем ситуациях повседневной жизни (рис. 8.8b) школьники с сильным и слабым торможением агрессии едва ли должны различаться, ибо ссора с ровесником вряд ли актуализует тен­денцию торможения: Если теперь мы захотим предсказывать на основе значений проективного теста повсед­невную агрессивность, направленную против сверстников, то для тех, кто обнаружил при выполнении теста сильное торможение, будет иметь силу обратное соотношение (рис. 8.8а), т. е. чем меньше обнаруживается аг­рессивных моментов в содержании фантазий, тем сильнее агрессивная тенденция, которая в менее угрожа­ющих обстоятельствах (стычка с ро­весниками) определяет фактическое поведение (рис. 8.8с).

Эти теоретические допущения Ольвеус сумел полностью подтвердить в эмпирическом исследовании, что легко видеть на рис. 8.9, где представле­ны результаты для выборки из 44 подростков, разделенной по медианным значениям прогностических пока­зателей тенденции торможения. Прог­ностическим показателем (абсцисса) служила позитивная тенденция агрес­сии против взрослого, выделенная по результатам проективной методики (сумма внутренних агрессивных поры­вов и агрессивных форм поведения главных героев рассказов) [см: D. Olweus, 1969, р. 49-50].

Критерием (ордината) опять-таки выступает агрессивность по отноше­нию к одноклассникам, оцениваемая для каждого класса четырьмя учени­ками. Для подгруппы со слабой тен­денцией торможения агрессии коэф­фициент корреляции между вообра­жаемой агрессией и наблюдаемой аг­рессивностью составил +0,64, в под­группе же с сильной тенденцией тор­можения он оказался равным -0,55.

Наиболее тонким из разработанных до сих пор средств анализа содержа­ния является проективная методика измерения агрессивности и торможе­ния агрессии как двух устойчивых мотивационных тенденций агрессив­ного поведения, предложенная Корнадтом [H.-J. Kornadt, 1973; 1974; 1983].

В качестве стимульного материала он использовал серию из 8 картинок, изображавших персонажей-мужчин, причем ситуация каждого типа — нейтрально, слабо, средне и сильно стимулировавшая появление релеван­тного агрессии содержания — была представлена двумя картинками. Внутренняя согласованность парал­лельных форм теста составляла r=0,50, степень согласованности оце­нок экспертов для обеих мотивационных тенденций приближалась к 0.90. Показатели обеих тенденций между собой не коррелировали. Категории анализа были аналогичны разработанному для мотива достижения (см. гл. 6) и охватывали следующие категории содержания:

“Мотив агрессии. (1) Потребность в возмездии; (2) деятельность, инструментальная для достижения возмездия; (3) позитивное эмоциональное состояние и агрессивные переживания; (4) ожидание успеха; (5) достижение цели (6) символы агрессии и связанные с ней предметы; (7) обесценивающая агрессию критика высмеивание агрессии; (8) табуированные выражения.

Мотив торможения агрессии. (1) Потребность в избегании внешних последствий агрессии (наказание или страх наказания); (2) потребность в избегании внутренних последствий агрессии (раскаяние, чувство вины); (3) деятельность, инструментальная для избегания внешних последствий агрессии; (4) деятельность, инструментальная для избегания внутренних последствий агрессии; (5) переживания релевантные торможению агрессии; (6) страх перед наказанием или какой-либо опасностью; (7) раскаяние, чувство вины; (8) ожидание неприятных последствий агрессии; (9) срыв агрессивного действия, его неудачное осуществление; (10) символы наказания и связанные с ним предметы; (11) наказание; (12) оценочные высказывания рассказчика, отрицающие агрессивность действий; (13) внезапное прерывание агрессивного происшествия. (Мотив торможения агрессии может быть далее подразделен на страх вины и страх наказания.)

Для проверки конструктной валидности наряду с другими использовался прием актуализации мотивации. Результаты одного из таких исследований [H.-J. Kornadt, 1974] представлены в табл. 8.8. Испытуемые-студенты были разделены на экспериментальную и контрольную группы уравненные (с помощью вопросника Басса—Дарки) по агрессивности и по тенденции торможения. Как и ожида­лось, показатели как агрессивности так и торможения агрессии подвергшихся фрустрации испытуемых экспериментальной группы оказались более высокими, чем соответству­ющие показатели контрольных испытуемых. В дальнейшем валидность проективной методики Корнадта была подтверждена исследованиями, связанными с гипотезой катарсиса, к чему мы еще обратимся.

Таблица 8.8

Средние значения полученных с помощью ТАТ показателей агрессии и ее торможения в ней тральных условиях и после провоцирующей гнев фрустрации [H.-J. Kornadt, 1976, р. 571]

Агрессия как цель действия:

Гипотеза катарсиса

Катарсическое, т.е. очищающее, воздействие Аристотель приписывал современным ему трагедиям. Воспро­изводимые на сцене аффекты, такие, как страх и сострадание, должны были облагораживать аналогичные аффекты сопереживающих действию зрителей и освобождать последних от этихаффектов. Впоследствии поня­тие катарсиса подхватили Фрейд и Брейер, воспользовавшиеся им в сво­ем исследовании истерии [S. Freud, J. Breuer, 1895]. По их мнению, в основе истерии лежат нереализовав­шиеся переживания травматического характера. Если в состоянии гипноза пациента удастся заставить его вспомнить и снова пережить их, то “ущемленный” аффект получит выход и травмирующее переживание бу­дет преодолено. Позднее эта энерге­тическая модель накопления и раз­рядки напряжения была перенесена психоаналитиками и находившимися под их влиянием педагогами на пони­мание агрессии, и они занялись изуче­нием возможности изживания агрес­сии в процессе терапии и воспитания. Относительно недавно Лоренц [К. Lorenz, 1963] стал популяризировать та­кого рода понимание, не сумев, одна­ко, убедить специалистов в его спра­ведливости.

Поиск по сайту: