 |
|
|
Архитектура Астрономия Аудит Биология Ботаника Бухгалтерский учёт Войное дело Генетика География Геология Дизайн Искусство История Кино Кулинария Культура Литература Математика Медицина Металлургия Мифология Музыка Психология Религия Спорт Строительство Техника Транспорт Туризм Усадьба Физика Фотография Химия Экология Электричество Электроника Энергетика |
Я Тучка, Тучка, Тучка,
А вовсе не медведь, Ах, как приятно Тучке По небу лететь! Ах, в синем-синем небе Порядок и уют-- Поэтому все Тучки Так весело поют!
Но пчелы, как ни странно, жужжали все подозрительнее и подозрительнее. Многие из них даже вылетели из гнезда и стали летать вокруг Тучки, когда она запела второй куплет песни. А одна пчела вдруг на минутку присела на нос Тучки и сразу же снова взлетела. -- Кристофер -- ай! -- Робин! -- закричала Тучка. -- Что? -- Я думал, думал и наконец все понял. Это неправильные пчелы! -- Да ну? -- Совершенно неправильные! И они, наверно, делают неправильный мед, правда? -- Ну да? -- Да. Так что мне, скорей всего, лучше спуститься вниз. -- А как?-- спросил Кристофер Робин. Об этом Винни-Пух как раз еще и не подумал. Если он выпустит из лап веревочку, он упадет и опять бумкнет. Эта мысль ему не понравилась. Тогда он еще как следует подумал и потом сказал: -- Кристофер Робин, ты должен сбить шар из ружья. Ружье у тебя с собой? -- Понятно, с собой,-- сказал Кристофер Робин.-- Но если я выстрелю в шарик, он же испортится! -- А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь я,-- сказал Пух. Конечно, тут Кристофер Робин сразу понял, как надо поступить. Он очень тщательно прицелился в шарик и выстрелил. -- Ой-ой-ой!-- вскрикнул Пух. -- Разве я не попал? -- спросил Кристофер Робин. -- Не то чтобы совсем не попал,-- сказал Пух,-- но только не попал в шарик! -- Прости, пожалуйста,-- сказал Кристофер Робин и выстрелил снова. На этот раз он не промахнулся. Воздух начал медленно выходить из шарика, и Винни-Пух плавно опустился на землю. Правда, лапки у него совсем одеревенели, оттого что ему пришлось столько времени висеть, держась за веревочку. Целую неделю после этого происшествия он не мог ими пошевелить, и они так и торчали кверху. Если ему на нос садилась муха, ему приходилось сдувать ее: "Пухх! Пуххх!" И, может быть -- хотя я в этом не уверен,-- может быть, именно тогда-то его и назвали Пухом.
-- Сказке конец?-- спросил Кристофер Робин. -- Конец этой сказке. А есть и другие. -- Про Пуха и про меня? -- И про Кролика, про Пятачка, и про всех остальных. Ты сам разве не помнишь? -- Помнить-то я помню, но когда хочу вспомнить, то забываю... -- Ну, например, однажды Пух и Пятачок решили поймать Слонопотама... -- А поймали они его? -- Нет. -- Где им! Ведь Пух совсем глупенький. А я его поймал? -- Ну, услышишь-- узнаешь. Кристофер Робин кивнул. -- Понимаешь, папа, я-то все помню, а вот Пух забыл, и ему очень-очень интересно послушать опять. Ведь это будет настоящая сказка, а не просто так... вспоминание. -- Вот и я так думаю. Кристофер Робин глубоко вздохнул, взял медвежонка за заднюю лапу и поплелся к двери, волоча его за собой. У порога он обернулся и сказал: -- Ты придешь посмотреть, как я купаюсь? -- Наверно,-- сказал папа. -- А ему не очень было больно, когда я попал в него из ружья? -- Ни капельки,-- сказал папа. Мальчик кивнул и вышел, и через минуту папа услышал, как Винни-Пух поднимается по лесенке: бум-бум-бум.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
Как-то днем известный своим друзьям, а значит, теперь и вам, Винни-Пух (кстати, иногда для краткости его звали просто Пух) не спеша прогуливался по Лесу с довольно важным видом, ворча себе под нос новую песенку. Ему было чем гордиться-- ведь эту песенку-ворчалку он сам сочинил только сегодня утром, занимаясь, как обычно, утренней гимнастикой перед зеркалом. Надо вам сказать, что Винни-Пух очень хотел похудеть и потому старательно занимался гимнастикой. Он поднимался на носки, вытягивался изо всех сил и в это время пел так: -- Тара-тара-тара-ра! А потом, когда он наклонялся, стараясь дотянуться передними лапками до носков, он пел так: -- Тара-тара-ой, караул, трам-пам-па! Ну, вот так и сочинилась песенка-ворчалка, и после завтрака Винни все время повторял ее про себя, все ворчал и ворчал, пока не выучил ее всю наизусть. Теперь он знал ее всю от начала до конца. Слова в этой Ворчалке были приблизительно такие:
Тара-тара-тара-ра ! Трам-пам-пам-тарарам-пам-па! Тири-тири-тири-ри, Трам-пам-пам-тиририм-пим-пи!
И вот, ворча себе под нос эту Ворчалку и размышляя-- а размышлял Винни-Пух о том, что было бы, если бы он , Винни, был не Винни-Пухом, а кем-нибудь совсем-совсем другим, - наш Винни незаметно дошел до песчаного откоса, в котором была большая дыра. -- Ага! - сказал Пух. (Трам-пам-пам-тирирам-пам-па!) - Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра - это нора, а нора - это Кролик, а Кролик - это подходящая компания, а подходящая компания - это такая компания, где меня чем-нибудь угостят и с удовольствием послушают мою Ворчалку. И все такое прочее! Тут он наклонился, сунул голову в нору и крикнул: -- Эй! Кто-нибудь дома? Вместо ответа послышалась какая-то возня, а потом снова стало тихо. -- Я спросил: "Эй! Кто-нибудь дома?"-- повторил Пух громко-громко. -- Нет!-- ответил чей-то голос.-- И незачем так орать,-- прибавил он,-- я и в первый раз прекрасно тебя понял. -- Простите! -- сказал Винни-Пух.-- А что, совсем-совсем никого нет дома? -- Совсем-совсем никого!-- отвечал голос. Тут Винни-Пух вытащил голову из норы и задумался. Он подумал так: "Не может быть, чтобы там совсем-совсем никого не было! Кто-то там все-таки есть-- ведь кто-нибудь должен же был сказать: "Совсем-совсем никого!" Поэтому он снова наклонился, сунул голову в отверстие норы и сказал: -- Слушай, Кролик, а это не ты? -- Нет, не я!-- сказал Кролик совершенно не своим голосом. -- А разве это не твой голос? -- По-моему, нет,-- сказал Кролик.-- По-моему, он совсем, ну ни капельки не похож! И не должен бытьпохож! -- Вот как?-- сказал Пух. Он снова вытащил голову наружу, еще раз задумался, а потом опять сунул голову обратно и сказал: -- Будьте так добры, скажите мне, пожалуйста, куда девался Кролик? -- Он пошел в гости к своему другу Винни-Пуху. Они, знаешь, какие с ним друзья! Тут Винни-Пух прямо охнул от удивления. -- Так ведь это же я!-- сказал он. -- Что значит "я"? "Я" бывают разные! -- Это "я" значит: это я, Винни-Пух! На этот раз удивился Кролик. Он удивился еще больше Винни. -- А ты в этом уверен?-- спросил он. -- Вполне, вполне уверен!-- сказал Винни-Пух. -- Ну хорошо, тогда входи! И Винни полез в нору. Он протискивался, протискивался, протискивался и наконец очутился там. -- Ты был совершенно прав,-- сказал Кролик, осмотрев его с головы до ног.-- Это действительно ты! Здравствуй, очень рад тебя видеть! -- А ты думал, кто это? -- Ну, я думал, мало ли кто это может быть! Сам знаешь, тут, в Лесу нельзя пускать в дом кого попало! Осторожность никогда не повредит. Ну ладно. А не пора ли чем-нибудь подкрепиться? Винни-Пух был всегда не прочь немного подкрепиться, в особенности часов в одиннадцать утра , потому что в это время завтрак уже давно окончился, а обед еще и не думал начинаться. И, конечно, он страшно обрадовался, увидев, что Кролик достает чашки и тарелки. А когда Кролик спросил "Тебе чего намазать -- меду или сгущенного молока?" -- Пух пришел в такой восторг, что выпалил: "И того и другого!" Правда, спохватившись, он, чтобы не показаться очень жадным, поскорее добавил: "А хлеба можно вообще не давать!"
И тут он замолчал и долго-долго ничего не говорил, потому что рот у него был ужасно занят. А спустя долгое время, мурлыкая что-то сладким-сладким голоском-- голос у него стал прямо-таки медовый!-- Пух встал из-за стола, от всей души пожал Кролику лапу и сказал, что ему пора идти. -- Уже пора?-- вежливо спросил Кролик. Нельзя ручаться, что он не подумал про себя: "Не очень-то вежливо уходить из гостей сразу, как только ты наелся". Но вслух он этого не сказал, потому что он был очень умный Кролик. Вслух он спросил: -- Уже пора? -- Ну,-- замялся Пух,-- я мог бы побыть еще немного, если бы ты... если бы у тебя...-- запинался он и при этом почему-то не сводил глаз с буфета. -- По правде говоря,-- сказал Кролик,-- я сам собирался пойти погулять. -- А-а, ну хорошо, тогда и я пойду. Всего хорошего. -- Ну, всего хорошего, если ты больше ничего не хочешь. -- А разве еще что-нибудь есть?-- с надеждой спросил Пух, снова оживляясь. Кролик заглянул во все кастрюли и банки и со вздохом сказал: -- Увы. совсем ничего не осталось! -- Я так и думал,-- сочувственно сказал Пух, покачав головой.-- Ну, до свиданья, мне пора идти. И он полез из норы. Он изо всех сил тянул себя передними лапками и изо всей мочи толкал себя задними лапками, и спустя некоторое время на воле оказался его нос... потом уши... потом передние лапы... потом плечи... а потом... А потом Винни-Пух закричал: -- Ай, спасите! Я лучше полезу назад! Еще потом он закричал: -- Ай, помогите! Нет, уж лучше вперед! И, наконец, он завопил отчаянным голосом: -- Ай-ай-ай, спасите-помогите! Не могу ни взад ни вперед! Тем временем Кролик, который, как мы помним, собирался пойти погулять, видя, что парадная дверь забита, выбежал наружу черным ходом и, обежав кругом, подошел к Пуху. -- Ты что-- застрял?-- спросил он. -- Не-ет, я просто отдыхаю,-- ответил Пух, стараясь говорить веселым голосом.-- Просто отдыхаю думаю кой о чем и пою песенку... -- Ну-ка, дай мне лапу,-- строго сказал Кролик. Винни-Пух протянул ему лапу, и Кролик стал его тащить. Он тащил и тащил, он тянул и тянул, пока Винни ну закричал: -- Ой-ой-ой! Больно! -- Теперь все ясно,-- сказал Кролик,-- ты застрял -- Все из-за того,-- сердито сказал Пух,-- что выход слишком узкий! -- Нет, все из-за того, что кто-то пожадничал!-- строго сказал Кролик.-- За столом мне все время казалось, хотя из вежливости я этого не говорил, что кто-то слишком много ест! И я твердо знал, что этот "кто-то" -- не я! Делать нечего, придется сбегать за Кристофером Робином. Кристофер Робин, друг Винни-Пуха и Кролика, жил, как вы помните, совсем в другом конце Леса. Но он сразу же прибежал на помощь и, когда увидел переднюю половину Винни-Пуха, сказал: "Ах ты, глупенький мой мишка!"-- таким ласковым голосом, что у всех сразу стало легче на душе. -- А я как раз начал думать,-- сказал Винни, слегка хлюпая носом,-- что вдруг бедному Кролику уже никогда-никогда не придется ходить через парадную дверь... Я бы тогда очень-очень огорчился... -- Я тоже,-- сказал Кролик. -- Не придется ходить через парадную дверь?-- переспросил Кристофер Робин.-- Почему? Пожалуй, придется... -- Ну вот и хорошо,-- сказал Кролик. -- Пожалуй, придется втолкнуть тебя в нору, если мы не сможем тебя вытащить, -- закончил Кристофер Робин. Тут Кролик задумчиво почесал за ухом и сказал,что ведь если Винни-Пуха втолкнуть в нору, то он там останется насовсем. И что хотя он, Кролик, всегда безумно рад видеть Винни-Пуха, но все-таки, что ни говори, одним полагается жить на земле, а другим под землей, и... -- По-твоему, я теперь никогда-никогда не выйду на волю? -- спросил Пух жалобно. -- По-моему, если ты уже наполовину вылез, жаль останавливаться на полпути,-- сказал Кролик. Кристофер Робин кивнул головой. -- Выход один,-- сказал он,-- нужно подождать, пока ты опять похудеешь. -- А долго мне нужно худеть? -- испуганно спросил Пух. -- Да так, с недельку. -- Ой, да не могу же я торчать тут целую неделю! -- Торчать-то ты как раз отлично можешь, глупенький мой мишка. Вот вытащить тебя отсюда-- это дело похитрее! -- Не горюй, мы будем читать тебе вслух!-- весело воскликнул Кролик.-- Только бы снег не пошел... Да, вот еще что,-- добавил он,-- ты, дружок, занял у меня почти всю комнату... Можно, я буду вешать полотенца на твои задние ноги? А то они торчат там совершенно зря, а из них выйдет чудесная вешалка для полотенец! -- Ой-ой-ой, це-е-лу-ю неделю!-- грустно сказал Пух.-- А как же обедать?! -- Обедать, дорогой мой, не придется! -- сказал Кристофер Робин. -- Ведь ты должен скорей похудеть! Вот читать вслух-- это мы тебе обещаем! Медвежонок хотел вздохнуть, но не смог-- настолько крепко он застрял. Он уронил слезинку и сказал: -- Ну, уж вы тогда хотя бы читайте мне какую-нибудь удобоваримую книгу, которая может поддержать и утешить несчастного медвежонка в безвыходном положении... И вот целую неделю Кристофер Робин читал вслух именно такую удобоваримую, то есть понятную и интересную, книжку возле Северного Края Пуха, а Кролик вешал выстиранное белье на его Южный Край... И тем временем Пух становился все тоньше, и тоньше, и тоньше. А когда неделя кончилась, Кристофер Робин сказал: -- Пора! Он ухватился за передние лапы Пуха, Кролик ухватился за Кристофера Робина, а все Родные и Знакомые Кролика (их было ужасно много!) ухвати.тись за Кролика и стали тащить изо всей мочи. И сперва Винни-Пух говорил одно слово: -- Ой! А потом другое слово: -- Ох! И вдруг-- совсем-совсем вдруг-- он сказал: -- Хлоп!-- точь-в-точь как говорит пробка, когда она вылетает из бутылки. Тут Кристофер Робин, и Кролик, и все Родные и Знакомые Кролика сразу полетели вверх тормашками! Получилась настоящая куча мала. А на верху этой кучи очутился Винни-Пух-- свободный! Винни-Пух важно кивнул всем своим друзьям в знак благодарности и с важным видом отправился гулять по Лесу, напевая свою песенку. А Кристофер Робин посмотрел ему вслед и ласково прошептал: -- Ах ты, глупенький мой мишка!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Лучший друг Винни-Пуха, крошечный поросенок, которого звали Пятачок, жил в большом-пребольшом доме, в большом-пребольшом дереве. Дерево стояло в самой середине Леса, дом был в самой середине дерева, а Пяточок жил в самой середине дома. А рядом с домом стоял столбик, на котором была прибита поломанная доска с надписью, и тот, кто умел немножко читать, мог прочесть:
Посторонним В.
Больше никто ничего не мог прочесть, даже тот, кто умел читать совсем хорошо. Как-то Кристофер Робин спросил у Пятачка, что тут, на доске, написано. Пятачок сразу же сказал, что тут написано имя его дедушки и что эта доска с надписью-- их фамильная реликвия, то есть семейная драгоценность. Кристофер Робин сказал, что не может быть такого имени-- Посторонним В., а Пятачок ответил, что нет, может, нет, может, потому что дедушку же так звали! И "В"-- это просто сокращение, а полностью дедушку звали Посторонним Вилли, а это тоже сокращение имени Вильям Посторонним. -- У дедушки было два имени,-- пояснил он,-- специально на тот случай, если он одно где-нибудь потеряет. -- Подумаешь! У меня тоже два имени,-- сказал Кристофер Робин. -- Ну вот, что я говорил!-- сказал Пятачок.-- Значит, я прав! Был чудесный зимний день. Пятачок, разметавший снег у дверей своего дома, поднял голову и увидел не кого иного, как Винни-Пуха. Пух медленно шел куда-то, внимательно глядя себе под ноги, и так глубоко задумался, что, когда Пятачок окликнул его, он и не подумал остановиться.
-- Эй, Пух!-- закричал Пятачок.-- Здорово, Пух! Ты что там делаешь? -- Охочусь!-- сказал Пух. -- Охотишься? На кого? -- Выслеживаю кого-то!-- таинственно ответил Пух. Пятачок подошел к нему поближе: -- Выслеживаешь? Кого? -- Вот как раз об этом я все время сам себя спрашиваю,-- сказал Пух.-- В этом весь вопрос: кто это? -- А как ты думаешь, что ты ответишь на этот вопрос? -- Придется подождать, пока я с ним встречусь,-- сказал Винни-Пух.-- Погляди-ка сюда.-- Он показал на снег прямо перед собой.-- Что ты тут видишь? -- Следы,-- сказал Пятачок.-- .Отпечатки лап!-- Пятачок даже взвизгнул от волнения.-- Ой, Пух! Ты думаешь... это... это... страшный Бука?! -- Может быть,-- сказал Пух.-- Иногда как будто он, а иногда как будто и не он. По следам разве угадаешь? Он замолчал и решительно зашагал вперед по следу, а Пятачок, помедлив минутку-другую, побежал за ним. Внезапно Винни-Пух остановился и нагнулся к земле. -- В чем дело?-- спросил Пятачок. -- Очень странная вещь,-- сказал медвежонок.-- Теперь тут, кажется, стало два зверя. Вот к этому-- Неизвестно Кому-- подошел другой-- Неизвестно Кто, и они теперь гуляют вдвоем. Знаешь чего, Пятачок? Может быть, ты пойдешь со мной, а то вдруг это окажутся Злые Звери? Пятачок мужественно почесал за ухом и сказал, что до пятницы он совершенно свободен и с большим удовольствием пойдет с Пухом, в особенности если там Настоящий Бука. -- Ты хочешь сказать, если там два Настоящих Буки,-- уточнил Винни-Пух, а Пятачок сказал, что это все равно, ведь до пятницы ему совершенно нечего делать. И они пошли дальше вместе. Следы шли вокруг маленькой ольховой рощицы... и, значит, два Буки, если это были они, тоже шли вокруг рощицы, и, понятно, Пух и Пятачок тоже пошли вокруг рощицы. По пути Пятачок рассказывал Винни-Пуху интересные истории из жизни своего дедушки Посторонним В. Например, как этот дедушка лечился от ревматизма после охоты и как он на склоне лет начал страдать одышкой, и всякие другие занятные вещи. А Пух все думал, как же этот дедушка выглядит. И ему пришло в голову, что вдруг они сейчас охотятся как раз на двух дедушек, и интересно, если они поймают этих дедушек, можно ли будет взять хоть одного домой и держать его у себя, и что, интересно, скажет по этому поводу Кристофер Робин. А следы все шли и шли перед ними... Вдруг Винни-Пух снова остановился как вкопанный. -- Смотри!-- закричал он шепотом и показал на снег. -- Куда?-- тоже шепотом закричал Пятачок и подскочил от страха. Но, чтобы показать, что он подскочил не от страха, а просто так, он тут же подпрыгнул еще разика два, как будто ему просто захотелось попрыгать. -- Следы,-- сказал Пух.-- Появился третий зверь! -- Пух,-- взвизгнул Пятачок,-- ты думаешь, это еще один Бука? -- Нет, не думаю,-- сказал Пух,-- потому что следы совсем другие... Это, может быть, два Буки, а один, скажем... скажем, Бяка... Или же, наоборот, два Бяки, а один, скажем... скажем, Бука... Надо идти за ними, ничего не поделаешь. И они пошли дальше, начиная немного волноваться, потому что ведь эти три Неизвестных Зверя могли оказаться Очень Страшными Зверями. И Пятачку ужасно хотелось, чтобы его милый Дедушка Посторонним В. был бы сейчас тут, а не где-то в неизвестном месте... А Пух думал о том, как было бы хорошо, если бы они вдруг, совсем-совсем случайно, встретили Кристофера Робина,-- конечно, просто потому, что он, Пух, так любит Кристофера Робина!.. И тут совершенно неожиданно Пух остановился в третий раз и облизал кончик своего носа, потому что ему вдруг стало страшно жарко. Перед ними были следы четырех зверей! -- Гляди, гляди, Пятачок! Видишь? Стало три Буки и один Бяка! Еще один Бука прибавился!.. Да, по-видимому, так и было! Следы, правда, немного путались и перекрещивались друг с другом, но, совершенно несомненно, это были следы четырех комплектов лап. -- Знаешь что?-- сказал Пятачок, в свою очередь, облизав кончик носа и убедившись, что это очень мало помогает.-- Знаешь что? По-моему, я что-то вспомнил. Да, да! Я вспомнил об одном деле, которое я забыл сделать вчера, а завтра уже не успею... В общем, мне нужно скорее пойти домой и сделать это дело. -- Давай сделаем это после обеда,-- сказал Пух,-- я тебе помогу. -- Да, понимаешь, это не такое дело, которое можно сделать после обеда,-- поскорее сказал Пятачок.-- Это такое специальное утреннее дело. Его обязательно надо сделать утром, лучше всего часов в... Который час, ты говорил? -- Часов двенадцать,-- сказал Пух, посмотрев на солнце. -- Вот, вот, как ты сам сказал, часов в двенадцать. Точнее, от двенадцати до пяти минут первого! Т ак что ты уж на меня не обижайся, а я... Ой, мама! Кто там? Пух посмотрел на небо, а потом, снова услышав чей-то свист, взглянул на большой дуб и увидел кого-то на ветке. -- Да это же Кристофер Робин!-- сказал он. -- А-а, ну тогда все в порядке,-- сказал Пятачок,-- с ним тебя никто не тронет. До свиданья! И он побежал домой что было духу, ужасно довольный тем, что скоро окажется в полной безопасности. Кристофер Робин не спеша слез с дерева. -- Глупенький мой мишка,-- сказал он,-- чем это ты там занимался? Я смотрю, сначала ты один обошел два раза вокруг этой рощицы, потом Пятачок побежал за тобой, и вы стали ходить вдвоем... Сейчас, по-моему, вы собирались обойти ее в четвертый раз по своим собственным следам!.. -- Минутку,-- сказал Пух, подняв лапу. Он присел на корточки и задумался-- глубоко-глубоко. Потом он приложил свою лапу к одному следу... Потом он два раза почесал за ухом и поднялся. -- Н-да...-- сказал он.-- Теперь я понял,-- добавил он.-- Я даже не знал, что я такой глупый простофиля!-- сказал Винни-Пух.-- Я самый бестолковый медвежонок на свете! -- Что ты! Ты самый лучший медвежонок на свете!-- утешил его Кристофер Робин. -- Правда?-- спросил Пух. Он заметно утешился. И вдруг он совсем просиял:-- Что ни говори, а уже пора обедать,-- сказал он. И он пошел домой обедать.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.
Старый серый ослик Иа-Иа стоял одинодинешенек в заросшем чертополохом уголке Леса.широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьезных Вещах. Иногда он грустно думал: "Почему?", а иногда: "По какой причине?", а иногда он думал даже так: "Какой же отсюда следует вывод?" И неудивительно, что порой он вообще переставал понимать, о чем же он, собственно, думает. Поэтому, сказать вам по правде, услышав тяжелые шаги Винни-Пуха, Иа очень обрадовался, что может на минутку перестать думать и просто поздороваться. -- Как самочувствие?-- по обыкновению уныло спросил он. -- А как твое?-- спросил Винни-Пух. Иа покачал головой. -- Не очень как!-- сказал он.-- Или даже совсем никак. Мне кажется, я уже очень давно не чувствовал себя как. -- Ай-ай-ай,-- сказал Пух,-- очень грустно! Дай-ка я на тебя посмотрю. Иа-Иа продолжал стоять, понуро глядя в землю, и Винни-Пух обошел вокруг него. -- Ой, что это случилось с твоим хвостом?-- спросил он удивленно. -- А что с ним случилось?-- сказал Иа-Иа. -- Его нет! -- Ты не ошибся? -- Хвост или есть, или его нет. По-моему, тут нельзя ошибиться. А твоего хвоста нет. -- А что же тогда там есть? -- Ничего. -- Ну-ка, посмотрим,-- сазал Иа-Иа. И он медленнио повернулся к тому месту, где недавно был его хвост; затем, заметив, что ему никак не удается его догнать, он стал поворачиваться в обратную сторону, пока не вернулся туда, откуда начал, а тогда он опустил голову и посмотрел снизу и наконец сказал, глубоко и печально вздыхая: -- Кажется, ты прав. -- Конечно, я прав,-- сказал Пух. -- Это вполне естественно,-- грустно сказал Иа-Иа.-- Теперь все понятно. Удивляться не приходится. -- Ты, наверно, его где-нибудь позабыл,-- сказал Винни-Пух. -- Наверно, его кто-нибудь утащил...-- сказал Иа-Иа.-- Чего от них ждать! -- добавил он после большой паузы. Пух чувствовал, что он должен сказать что-нибудь полезное, но не мог придумать, что именно. И он решил вместо этого сделать что-нибудь полезное. -- Иа-Иа,-- торжественно произнес он,-- я, Винни-Пух, обещаю тебе найти твой хвост. -- Спасибо, Пух,-- сказал Иа.-- Ты настоящий друг. Не то что некоторые! И Винни-Пух отправился на поиски хвоста. Он вышел в путь чудесным весенним утром. Маленькие прозрачные облачка весело играли на синем небе. Они то набегали на солнышко, словно хотели его закрыть, то поскорее убегали, чтобы дать и другим побаловаться.
А солнце весело светило, не обращая на них никакого внимания, и сосна, которая носила свои иголки круглый год не снимая, казалась старой и потрепанной рядом с березками, надевшими новые зеленые кружева. Винни шагал мимо сосен и елок, шагал по склонам, заросшим можжевельником и репейником, шагал по крутым берегам ручьев и речек, шагал среди груд камней и снова среди зарослей, и вот наконец, усталый и голодный, он вошел в Дремучий Лес, потому что именно там, в Дремучем Лесу, жила Сова. "А если кто-нибудь что-нибудь о чем-нибудь знает,-- сказал медвежонок про себя,-- то это, конечно, Сова. Или я не Винни-Пух,-- сказал он.-- А я-- он,-- добавил Винни-Пух.-- Значит, все в порядке! " Сова жила в великолепном замке "Каштаны". Да, это был не дом, а настоящий замок. Во всяком случае, так казалось медвежонку, потому что на двери замка был и звонок с кнопкой, и колокольчик со шнурком. Под звонком было прибито объявление:
ПРОШУ НАЖАТЬ ЭСЛИ НЕ АТКРЫВАЮТ
А под колокольчиком другое объявление:
ПРОШУ ПАДЕРГАТЬ ЭСЛИ НЕ АТКРЫВАЮТ
Оба эти объявления написал Кристофер Робин, который один во всем Лесу умел писать. Даже Сова, хотя она была очень-очень умная и умела читать и даже подписывать свое имя -- С а в а, и то не сумела бы правильно написать такие трудные слова. Винни-Пух внимательно прочел оба объявления, сначала слева направо, а потом-- на тот случай, если он что-нибудь пропустил,-- справа налево. Потом, для верности, он нажал кнопку звонка и постучал по ней, а потом он подергал шнурок колокольчика и крикнул очень громким голосом: -- Сова! Открывай! Пришел Медведь. Дверь открылась, и Сова выглянула наружу. -- Здравствуй, Пух,-- сказала она.-- Какие новости? -- Грустные и ужасные,-- сказал Пух,-- потому что Иа-Иа, мой старый друг, потерял свой хвост, и он очень убивается о нем. Будь так добра, скажи мне, пожалуйста, как мне его найти? -- Ну,-- сказала Сова,-- обычная процедура в таких случаях нижеследующая... -- Что значит Бычья Цедура?-- сказал Пух.-- Ты не забывай, что у меня в голове опилки и длинные слова меня только огорчают. -- Ну, это означает то, что надо сделать. -- Пока она означает это, я не возражаю,-- смиренно сказал Пух. -- А сделать нужно следующее: во-первых, сообщи в прессу. Потом... -- Будь здорова,-- сказал Пух, подняв лапу.-- Так что мы должны сделать с этой... как ты сказала? Ты чихнула, когда собиралась сказать. -- Я не чихала. -- Нет, Сова, ты чихнула. -- Прости, пожалуйста, Пух, но я не чихала. Нельзя же чихнуть и не знать, что ты чихнул. -- Ну и нельзя знать, что кто-то чихнул, когда никто не чихал. -- Я начала говорить: сперва сообщи... -- Ну вот ты опять! Будь здорова,-- грустно сказал Винни-Пух. -- Сообщи в печать,-- очень громко и внятно сказала Сова.-- Дай в газету объявление и пообещай награду. Надо написать, что мы дадим что-нибудь хорошенькое тому, кто найдет хвост Иа-Иа. -- Понятно, понятно, -- сказал Пух, кивая головой. -- Кстати, насчет "чего-нибудь хорошенького",-- продолжал он сонно,-- я обычно как раз в это время не прочь бы чем-нибудь хорошенько подкре...-- И он покосился на буфет, стоявший в углу комнаты Совы.-- Скажем, ложечкой сгущенного молока или еще чем-нибудь, например, одним глоточком меду... -- Ну вот,-- сказала Сова,-- мы, значит, напишем наше объявление, и его расклеят по всему Лесу. "Ложечка меду,-- пробормотал медвежонок про себя, -- или... или уж нет, на худой конец". И он глубоко вздохнул и стал очень стараться слушать то, что говорила Сова. А Сова говорила и говорила какие-то ужасно длинные слова, и слова эти становились все длиннее и длиннее... Наконец она вернулась туда, откуда начала, и стала объяснять, что написать это объявление должен Кристофер Робин. -- Это ведь он написал объявления на моей двери. Ты их видел, Пух? Пух уже довольно давно говорил по очереди то "да", то "нет" на все, что бы ни сказала Сова. И так как в последний раз он говорил "да, да", то на этот раз он сказал: "Нет, нет, никогда!"-- хотя не имел никакого понятия, о чем идет речь. -- Как, ты их не видел?-- спросила Сова, явно удивившись.-- Пойдем посмотрим на них. Они вышли наружу, и Пух посмотрел на звонок и на объявление под ним и взглянул на колокольчик и шнурок, который шел от него, и чем больше он смотрел на шнурок колокольчика, тем больше он чувствовал, что он где-то видел что-то очень похожее... Где-то совсем в другом месте, когда-то раньше... -- Красивый шнурок, правда?-- сказала Сова. Пух кивнул. -- Он мне что-то напоминает,-- сказал он,-- но я не могу вспомнить что. Где ты его взяла? -- Я как-то шла по лесу, а он висел на кустике, и я сперва подумала, что там кто-нибудь живет, и позвонила, и ничего не случилось, а потом я позвонила очень громко, и он оторвался, и, так как он, по-моему, был никому не нужен, я взяла его домой и... -- Сова,-- сказал Пух торжественно,-- он кому-то очень нужен. -- Кому? -- Иа. Моему дорогому другу Иа-Иа. Он... он очень любил его. -- Любил его? -- Был привязан к нему,-- грустно сказал Винни-Пух. С этими словами он снял шнурок с крючка и отнес его хозяину, то есть Иа, а когда Кристофер Робин прибил хвост на место, Иа-Иа принялся носиться по Лесу, с таким восторгом размахивая хвостом, что у Винни-Пуха защекотало во всем теле и ему пришлось поскорее побежать домой и немножко подкрепиться. Спустя полчаса, утирая губы, он гордо спел: Кто нашел хвост? Я, Винни-Пух! Около двух (Только по-правдашнему было около одиннадцати!) Я нашел хвост!
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Однажды, когда Кристофер Робин, Винни-Пух и Пятачок сидели и мирно беседовали, Кристофер Робин проглотил то, что у него было во рту, и сказал, как будто между прочим: -- Знаешь, Пятачок, а я сегодня видел Слонопотама. -- А чего он делал?-- спросил Пятачок. Можно было подумать, что он ни капельки не удивился! -- Ну, просто слонялся,-- сказал Кристофер Робин,-- По-моему, он меня не видел. -- Я тоже одного как-то видел,-- сказал Пятачок.-- По-моему, это был он. А может, и нет. -- Я тоже,-- сказал Пух, недоумевая. "Интересно, кто же это такой Слонопотам?"-- подумал он. -- Их не часто встретишь,-- небрежно сказал Кристофер Робин. -- Особенно сейчас,-- сказал Пятачок. -- Особенно в это время года,-- сказал Пух. Потом они заговорили о чем-то другом, и вскоре пришла пора Пуху и Пятачку итти домой. Они пошли вместе. Сперва, пока они плелись по тропинке на краю Дремучего Леса, оба молчали; но когда они дошли до речки и стали помогать друг другу перебираться по камушкам, а потом бок о бок пошли по узкой тропке между кустов, у них завязался Очень Умный Разговор. Пятачок говорил: "Понимаешь, Пух, что я хочу сказать?" А Пух говорил: "Я и сам так, Пятачок, думаю". Пятачок говорил: "Но с другой стороны, Пух, мы не должны забывать". А Пух отвечал: "Совершенно верно, Пятачок. Не понимаю, как я мог упустить это из виду". И вот, как раз когда они дошли до Шести Сосен, Пух оглянулся кругом и, убедившись, что никто не подслушивает, сказал весьма торжественным тоном: -- Пятачок, я что-то придумал. -- Что ты придумал, Пух? -- Я решил поймать Слонопотама. Сказав это, Винни-Пух несколько раз подряд кивнул головой. Он ожидал, что Пятачок скажет: "Ну да!", или: "Да ну?", или: "Пух, не может быть!", или сделает какое-нибудь другое полезное замечание в этом духе, но Пятачок ничего не сказал. По правде говоря, Пятачок огорчился, что не ему первому пришла в голову эта замечательная мысль. -- Я думаю поймать его,-- сказал Пух, подождав еще немножко.-- в западню. И это должна быть очень Хитрая Западня, так что тебе придется помочь мне, Пятачок. -- Пух,-- сказал Пятачок, немедленно утешившись и почувствовав себя вполне счастливым,-- я тебе, конечно, помогу.-- А потом он сказал:-- А как мы это сделаем? И Пух сказал: -- В этом-то вся соль: как? Они сели, чтобы обдумать свое предприятие. Первое, что пришло Пуху в голову,-- вырыть Очень Глубокую Яму, а потом Слонопотам пойдет гулять и упадет в эту яму, и... -- Почему?-- спросил Пятачок. -- Что-- почему?-- сказал Пух. -- Почему он туда упадет? Пух потер нос лапой и сказал, что, ну, наверно, Слонопотам будет гулять, мурлыкая себе под нос песенку и поглядывая на небо -- не пойдет ли дождик, вот он и не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не полетит в нее, а тогда ведь будет уже поздно. Пятачок сказал, что это, конечно, очень хорошая Западня, но что, если дождик уже будет идти? Пух опять почесал свой нос и сказал, что он об этом не подумал. Но тут же просиял и сказал, что, если дождь уже будет идти, Слонопотам может посмотреть на небо, чтобы узнать, скоро ли дождь перестанет, вот он опять и не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не полетит в нее!.. А ведь тогда будет уже поздно. Пятачок сказал, что теперь все ясно, и, по его мнению, это очень-очень Хитрая Западня. Пух был весьма польщен, услышав это, и почувствовал, что Слонопотам уже все равно что пойман. -- Но,-- сказал он,-- осталось обдумать только одно, а именно: где надо выкопать Очень Глубокую Яму? Пятачок сказал, что лучше всего выкопать яму перед самым носом Слонопотама, как раз перед тем, как он в нее упадет. -- Но ведь он тогда увидит, как мы ее будем копать,-- сказал Пух. -- Не увидит! Ведь он будет смотреть на небо! -- А вдруг он случайно посмотрит вниз?-- сказал Пух.-- Тогда он может обо всем догадаться... Он долго размышлял, а потом грустно добавил: -- Да, это не так просто, как я думал. Наверно, поэтому Слонопотамы так редко попадаются... -- Наверно, поэтому,-- согласился Пятачок. Они вздохнули и поднялись, а потом, вытащив друг из друга немножко колючек, опять сели, и все это время Пух говорил себе: "Эх, эх, если бы только я умел думать!.." Винни в глубине души был уверен, что поймать Слонопотама можно, надо только, чтобы у охотника в голове был настоящий ум, а не опилки... -- Предположим,-- сказал он Пятачку,-- ты бы хотел поймать меня. Как бы ты за это взялся? -- Ну,-- сказал Пятачок,-- я бы вот как сделал: я бы сделал западню, и я бы поставил туда приманку-- горшок меду. Ты бы его учуял и полез бы за ним, и... -- Да, я бы полез за ним туда,-- взволнованно сказал Пух,-- только очень осторожно, чтобы не ушибиться, и я бы взял этот горшок с медом, и сперва я бы облизал только края, как будто там больше меда нет, понимаешь, а там отошел бы в сторону и подумал о нем немножко, а потом я бы вернулся и начал бы лизать с самой середины горшка, а потом... -- Ну ладно, успокойся, успокойся. Главное -- ты был бы в ловушке, и я бы мог тебя поймать. Так вот, первым делом надо подумать о том, что любят Слонопотамы. По-моему, желуди, верно? У нас сейчас их очень много... Эй, Пух, очнись! Пух, который тем временем совсем размечтался о меде, очнулся и даже подскочил и сказал, что мед гораздо приманочней, чем желуди. Пятачок был другого мнения, и они чуть было не поспорили об этом; но Пятачок вовремя сообразил, что если они будут класть в ловушку желуди, то желуди придется собирать ему, Пятачку, а если они положат туда мед, то его достанет Пух. Поэтому он сказал: "Очень хорошо, значит, мед!"-- в тот самый момент, когда Пух тоже об этом подумал и собирался сказать: "Очень хорошо, значит, желуди". -- Значит, мед,-- повторил Пятачок для верности.-- Я выкопаю яму, а ты сходишь за медом. -- Отлично,-- сказал Пух и побрел домой. Придя домой, он подошел к буфету, влез на стул и достал с верхней полки большой-пребольшой горшок меду. На горшке было написано "М и о т", но, чтобы удостовериться окончательно, Винни-Пух снял с него бумажную крышку и заглянул внутрь. Там действительно был мед. -- Но ручаться нельзя,-- сказал Пух.-- Я помню, мой дядя как-то говорил, что он однажды видел сыр точь-в-точь такого же цвета. Винни сунул в горшок мордочку и как следует лизнул. -- Да,-- сказал он,-- это он. Сомневаться не приходится. Полный горшок меду. Конечно, если только никто не положил туда на дно сыру-- просто так, шутки ради. Может быть, мне лучше немного углубиться... на случай... На тот случай, если Слонопотамы не любят сыру... как и я... Ах!-- И он глубоко вздохнул.-- Нет, я не ошибся. Чистый мед сверху донизу! Окончательно убедившись в этом, Пух понес горшок к западне, и Пятачок, выглянув из Очень Глубокой Ямы, спросил: "Принес?" А Пух сказал: "Да, но он не совсем полный". Пятачок заглянул в горшок и спросил: "Это все, что у тебя осталось?" А Пух сказал: "Да", потому что это была правда. И вот Пятачок поставил горшок на дно Ямы, вылез оттуда, и они пошли домой. -- Ну, Пух, спокойной ночи,-- сказал Пятачок, когда они подошли к дому Пуха.-- А завтра утром в шесть часов мы встретимся у Сосен и посмотрим, сколько мы наловили Слонопотамов. -- До шести, Пятачок. А веревка у тебя найдется? -- Нет. А зачем тебе понадобилась веревка? -- Чтобы отвести их домой. -- Ох... А я думал, Слонопотамы идут на свист. -- Некоторые идут, а некоторые нет. За Слонопотамов ручаться нельзя. Ну, спокойной ночи! -- Спокойной ночи! И Пятачок побежал рысцой к своему дому, возле которого была доска с надписью "Посторонним В.", а Винни-Пух лег спать. Спустя несколько часов, когда ночь уже потихоньку убиралась восвояси, Пух внезапно проснулся от какого-то щемящего чувства. У него уже бывало раньше это щемящее чувство, и он знал, что оно означает: ему хотелось есть. Он поплелся к буфету, влез на стул, пошарил на верхней полке и нашел там пустоту. " Это странно,-- подумал он,-- я же знаю, что у меня там был горшок меду. Полный горшок, полный медом до самых краев, и на нем было написано "М и о т", чтобы я не ошибся. Очень, очень странно". И он начал расхаживать по комнате взад и вперед, раздумывая, куда же мог деваться горшок, и ворча про себя песенку-ворчалку. Вот какую:
Поиск по сайту: |