В Греции в древние времена семья (род) значительно отличалась от того, чем она стала позднее, в V и IV веках. Первоначально она была очень многочисленна и ее члены жили все вместе под одной крышей. Гомер, не делающий никакого различия между греками и троянцами, так описывает дворец Приама: «Внутри его было пятьдесят помещений, построенных одно возле другого из тесаного камня. Там жили сыновья Приама вместе с женами. С другой стороны, на женском дворе, возвышались одно возле другого двенадцать помещений, где жили с целомудренными супругами зятья царя».
Впоследствии, когда род был заменен семьей, понимаемой в современном смысле слова, его пытались рассматривать как фиктивную ассоциацию, где родство было ни при чем. Однако известно, что к членам одного и того же рода прилагался эпитет вскормленные одним молоком, а это, несомненно, указывает на родство по крови. Впрочем, входили ли туда по праву рождения или по усыновлению, это особого значения иметь не могло, так как усыновленный становился как бы настоящим сыном; его присутствие не было нарушением правила, требовавшего, чтобы все родственники были одной и той же крови; приобщение его к культу новой семьи совершенно порывало его связь с естественным отцом и давало ему нового отца, того, кто усыновлял.
Таким образом, род был союзом людей, происходивших от одного общего предка, но при этом было необходимо одно условие. Эти люди входили в состав рода и были в родстве друг с другом только в том случае, если они были связаны происхождением по мужской линии с этим более или менее отдаленным предком. Дети сестры и брата были друг для друга совершенно чужими.
Глава семьи обладал очень сильной властью. Таковым обычно был отец. Если отец умирал, власть его переходила к его старшему сыну, и в этом случае самый старший из живых братьев становился тем, что называлось pater familias. В принципе у греков отец имел абсолютное право на жизнь и смерть своих детей. Даже без всякой вины с их стороны он имел право их убить. Тем более отец имел право распоряжаться смертью детей, если они были в чем-либо виновны. По Гомеру, брак является договором, заключаемым между двумя главами семей; чаще всего будущих супругов и не спрашивали. Подарки, подносимые женихом своему будущему тестю, являлись настоящей ценой невесты; иногда даже происходил как бы аукцион по продаже девушки. В семье обязанностью женщины было послушанье. Пенелопа спускается из своей комнаты, чтобы попросить певца Фемия прекратить досаждавшее ей пение. Как только она появилась, закутанная в покрывало, на пороге комнаты, ее сын Телемах сразу же обратился к ней с такими словами: «Вернись к себе и займись своим делом -- веретеном и полотном; присмотри за служанками, чтобы они сделали свои дела; разговор же предоставь мужчинам, а в особенности мне, хозяину в этом дворце» [5].
Все это показывает нам, что семья в начале управлялась деспотически своим главой. Власть отца устанавливала между всеми ее членами тесную связь и мешала распаду этой группы. Без сомнения, время от времени из нее или изгонялся какой-либо недостойный, или кто-нибудь сам выходил по доброй воле, из непокорства или желания поискать свое счастье в другом месте. Но те, кто оставался возле главы, были для него как бы подданными самодержавного владыки. Они все действовали заодно. Если кто-либо из них брал что-либо в долг у постороннего, за долг отвечали все сообща; если один из них становился жертвой или виновником какого-либо преступления, вся семья объединялась, чтобы вознаградить или требовать возмещения за причиненный ущерб. Семья владела имуществом, оно, особенно недвижимое, составляло коллективную собственность всех. Земля же не принадлежала главе; она принадлежала целому роду, а глава семьи являлся, так сказать, только ее стражем и хранителем. Больше того, каждое поколение, наследовавшее это неделимое наследство, было обязано передать его следующему, по меньшей мере в том виде, в каком оно его получило, так что каждое поколение в действительности являлось только одним звеном в существовании семьи; и оно не имело права присвоить себе плоды долгой работы, выполненной теми, кто жил раньше; оно могло пользоваться этими плодами, но было необходимо, чтобы и их преемники также воспользовались ими в свою очередь. Платон точно воспроизводит идеи древних относительно этого, когда говорит: «Я не смотрю ни на вас, ни на ваше имущество как на принадлежащее вам, но как на принадлежащее вашей семье, столько же и вашим потомкам, сколько и предкам».
Многочисленные причины привели мало-помалу к распаду патриархальной семьи. Различные ветви одного и того же рода отошли друг от друга; каждое хозяйство устраивалось теперь отдельно, чтобы жить своей собственной жизнью, не сохраняя с другими родственными семьями отношений более тесных, чем те, которые наблюдаются и среди нас. Самое большее, если в некоторых религиозных церемониях и в некоторых юридических актах иногда можно было увидеть следы былого единства. Как это всегда бывает, старый дух солидарности, хотя и в ослабевших формах, дольше всего сохранялся в знатных семьях, а особенно в семьях жрецов.
Большую часть дня греки проводили вне дома — в палестрах и гимнасиях (спортивных залах и стадионах). Все граждане стремились попасть на агору (рыночную площадь) в центре города, где проходили личные и деловые встречи. Здесь греки узнавали новости, обсуждавшиеся всю вторую половину дня. Поэтому сопровождавший греческого гражданина раб приносил с собой складной стул для более удобного общения. Зачастую приходилось возвращаться ночью в сопровождении рабов-факелоносцев. В течение дня мужчины обычно принимали участие в нескольких спортивных состязаниях, а также азартных играх (игра в мяч, в кости), в петушиных боях. Женщина согласно обычаям могла выходить из дома только в сопровождении рабов. Рабыни несли за хозяйкой зонтик от солнца, рабы — складной стул.