Антисоциальное поведение

Относительный вклад генотипа и среды в вариативность тестовых и обобщенных показателей агрессии

Различные опросники дали не вполне совпадающие оценки наследуемости одноименных типов агрессивности, однако для обобщенных характеристик

- вклад генотипа в индивидуальные различия составил 44—52%, что близко к величине коэффициента наследуемости генерального фактора — 54 %, а

- вклад общей среды отсутствовал.

Кроме того, были получены значительные генетические корреляции между обобщенными характеристиками (0,31-0,51). Это свидетельствует о том, что различные проявления агрессии в определенной степени связаны с действием общих генов.

Результаты, полученные Ф. Верноном с коллегами, так же как и данные некоторых других авторов, указывают на существование в структуре индивидуальности генерального фактора агрессивности.

Однако многие исследователи полагают, что связь между наследственными биологическими особенностями индивида и склонностью к агрессивному поведению опосредствуется констелляцией ряда самостоятельных, имеющих собственные генетические предпосылки и биологические механизмы черт темперамента.

Так, в лонгитюдном исследовании 759 близнецовых пар было показано, что агрессивному поведению детей предшествовали высокие оценки эмоциональности и активности(модель Басса и Пломина) на более ранних этапах онтогенеза, причем между агрессивностью и эмоциональностью имели место существенные генетические корреляции.

Итак, близнецовые и семейные исследования позволяют заключить, что индивидуальные различия агрессивности в существенной степени (почти на 50 %) обусловлены генетическими факторами. Часть генов, влияющих на различия в данной психологической характеристике, является общей для разных типов агрессивного поведения и некоторых черт темперамента (эмоциональности и импульсивности). Общесемейная среда не представляет собой важной детерминанты агрессивности у взрослых, а индивидуальная, напротив, объясняет не менее половины ее дисперсии.

Антисоциальное поведение

При изучении семьи или родословной сравнивают распространение антисоциального поведения у биологических родственников преступников и не преступников. Практически все исследователи сходятся по крайней мере в том, что дети родителей-преступников чаще встают на криминальный путь. В Кембриджском исследовании, например, шансы мальчиков, имевших криминальных отцов, стать делинквентами были оценены как вдвое превышающие шансы мальчиков законопослушных отцов (West, 1982). Как показывают английские исследования, например, около 40% процентов тех, кто имел отцов с криминальным прошлым, сами были судимы, в то время как всего у 13% осужденных отцы не были судимы (Osborn & West, 1979).

Исследования семей с делинквентами женского пола тоже свидетельствуют о том, что у них больше социально девиантных родственников, чем у сравнимых с ними лиц женского пола, а также больше выражена семейная патология (familialpathology), чем у лиц мужского пола с антисоциальным поведением, хотя семейные факторы в равной степени важны для развития криминальности у обоих полов (Cloninger et al., 1978).

Вместе с тем, изучение родословных семей не позволяет четко отделить генетические влияния от средовых.

Проблема состоит в том, чтобы определить, в какой пропорции сказывается влияние семьи: что передается генетически, а что усваивается с опытом.

Исследования, сравнивающие монозиготных и дизиготных близнецов, проводились уже в 20-х годах. Они последовательно продемонстрировали, что склонность к совершению преступлений действительно может быть наследственной.

Одна из обзорных работ по исследованию взаимоотношений между наследственностью и преступностью, опубликованная между 1929 и 1940 годами, указывала средний уровень соответствия около 75% для монозиготных близнецов по сравнению с всего 24% у дизиготных близнецов. В позднейших исследованиях, применявших более точные методы определения однояйцевости и разнояйцевости близнецов, были получены степени соответствия в 48 и 20 %. Независимо от точности степени соответствия явно прослеживается влияние наследственности на склонность к совершению преступлений (Osborn & West, 1979).

Ранние исследования проводились на выборках с предварительным отбором близнецов и в них использовались ненадежные методы определения зиготности (Dalgaard, Kringen, 1976). Меньшие коэффициенты конкордантности были получены в более поздних скандинавских исследованиях, в которых были использованы случайные выборки близнецов из государственных реестров учета населения, а зиготность определялась по анализу крови.

Влияние наследственности было обнаружено в исследованиях, проводимых датскими учеными. Эта страна предоставляет превосходную базу для изучения преступности, так как у профессионалов есть возможность изучать полную информацию о преступниках. Воспользовавшись доступностью этой информации, Карл Христиансен из университета в Копенгагене отобрал почти 800 пар датчан из группы приблизительно в 3900 близнецов, родившихся в один промежуток времени. В каждой выбранной паре по крайней мере один близнец подвергался судимости. Затем ученый проследил, имел ли судимость второй близнец в каждой паре, и просчитал уровень соответствия для однояйцевых и двуяйцевых близнецов. В этой выборке, отметил Христиансен, оба типа близнецов проявляли закономерное сходство. Еще важнее то, что соответствие было очень большим, когда учитывались склонности однояйцевых близнецов к совершению преступлений, связанных с нападением на человека. Это соответствие было выше показателей преступлений, связанных с хищением собственности. Не отрицая влияния окружающей среды, Христиансен делал вывод о том, что «комбинированное влияние наследственности и окружения больше для преступлений, связанных с насилием, чем с хищением собственности» (Christiansen, 1974).

Данные, полученные Христиансеном в его исследовании однояйцевых и двуяйцевых близнецов, также наводят на мысль о том, что склонность к совершению насильственных преступлений может передаваться по наследству.

Готтесман, Кэри и Хэнсон (Gottesman, Carey & Hanson, 1983) отмечают, что различия являются значимыми только для взрослых. В шести исследованиях подростковкоэффициенты конкордантности для MZ и DZ близнецов были равны 87 и 72% соответственно, свидетельствуя о минимальном генетическом влиянии на делинквентность несовершеннолетних.

В исследованиях криминальности приемных детей используются два основных экспериментальных плана. Первый предполагает выявление родителей-преступников, отказавшихся от своих детей в пользу усыновления, и сравнение их детей с приемными детьми от биологических родителей, не привлекавшихся к уголовной ответственности. Кроув (Crowe, 1972) обнаружил, что 8 из 52 приемных детей (пробандов) от лишенных свободы преступниц имели досье арестов (arrest record), по сравнению всего лишь с 2 приемными детьми из равной по количеству (52 человека) контрольной группы, причем 19 и 8 соответственно арестовывались за нарушение правил дорожного движения. Шесть пробандов (и ни одного из контрольной группы) также отвечали критериям асоциальной личности.

Кадорет (Cadoret, 1978) установил, что 4 из 18 приемных детей, биологические родители которых имели диагноз антисоциального расстройства личности, получили тот же диагноз, в то время как из контрольной группы приемных детей числом в 25 человек такой диагноз не получил никто.

Второй экспериментальный план является аналогом модели перекрестного воспитания (cross-fostering). Берется неоднородная выборка приемных детей, которых разбивают на две группы — криминальную и некриминальную, а затем детей из этих групп сравнивают по критерию криминальности их биологических и приемных родителей.

Медники его коллеги (Mednick, Gabrielli & Hutchings, 1983, 1987; Van Dusen, Mednick, Gabrielli & Hutchings, 1983), пытаясь решить эту проблему, изучали степень наследуемости детьми черт своих биологических и приемных родителей. Эти исследователи изучили в датских судебных архивах судебные дела всех тех нарушителей закона, кто был в детстве усыновлен чужими людьми в период между 1924 и 1947 годами.

Кроме того, они рассмотрели судебные дела как биологических, так и приемных родителей. Мальчики, имеющие осужденных биологических отцов, скорее всего сами будут осуждены за нарушение закона.

Подобные факты, свидетельствуют о том, что склонность к агрессивному поведению передается по наследству.

Наследуемость склонности к совершению преступлений отнюдь не означает безусловной наследуемости склонности к агрессии: лица, поведение которых изучалось во всех этих исследованиях, зачастую совершали ненасильственные преступления. Фактически Медник и его коллеги пришли к заключению, что наследуется, как правило, склонность к совершению преступлений против собственности, а не против личности. Другие исследователи подчеркивают, что необходимо учитывать это обстоятельство при изучении роли наследственного фактора в формировании агрессивного поведения (Cloninger & Gottesman, 1987). Возможно, наследуется даже не склонность к агрессии как таковая, а какая-то характерная черта (например, импульсивность или стремление к лидерству), увеличивающая возможность проявления агрессии (Barratt & Patton, 1983; Mednick et al., 1987).

Стотт(Stott, 1982) отмечает, что стресс во время беременности, плохая гигиена беременных и преждевременные роды повышают риск возникновения у ребенка физических недостатков, задержек развития и нарушений поведения. Такие стрессы в первую очередь встречаются в группах с низким доходом, из которых чаще всего происходят матери-преступницы незаконнорожденных детей, и Стотт предполагает, что это само по себе может объяснять связь между криминальным поведением приемных детей и биологических родителей. Эта возможность заслуживает доверия, если обратиться к результатам наблюдений Медника с коллегами (Mednick et al., 1984), согласно которым больший эффект наблюдается в том случае, когда из двух биологических родителей преступником является мать, а не отец.

Поиск по сайту: