Ш. Мир средне - прусского дворянства, его жизненная концепция.

«…показать пустую, выспреннюю, лживую, высокомерную и жестокую сущность современного буржуа, у которого на устах Шиллер, а в голове Герзон (хозяин магазина мод)».

Т.Фонтане

В образе всего средне прусского дворянства Фонтане высмеивал лицемерие и подлинную сущность.

В романе «Эффи Брист» (1895) мы видим столкновение «истинного» человека, еще совсем юного и чистого, с лицемерием и жестокостью дворянского общества, его ложной моралью.

Жертвой этих общественных условий становится героиня романа Эффи Брист, отданная, согласно традициям ее семьи и по соображениям выгоды, в жены чужому ей человеку, который много старше ее, которого она не знает и не может полюбить.

Еще в 1878 году Теодор Фонтане дал выразительную характеристику современному обществу, прежде всего его социальным верхам: «Если осмотреться, то в высших слоях нашего народа, среди дворянства, крупных чиновников, сановной буржуазии, художников и ученых встретишь лишь умеренную порядочность. Все они узколобы, скупы, завистливы, лишены чувства прекрасного и справедливого, стремятся брать, но не давать, чтят показную честь больше действительной и в невероятной степени страдают отсутствием великодушия, благородства и способности прощать и приносить жертвы. Они эгоистичны, черствы, грубы».[4]

Эти слова Фонтане подтверждаются в тексте романа «Эффи Брист» (гл. 27): «… так должно быть. Я уже все обдумал. Каждый из нас не просто человек сам по себе, мы все лишь частица какого-то целого, и это целое мы должны постоянно учитывать, мы во всем зависим от него. Если бы я мог жить, не завися не от кого, я мог бы примириться; я взял бы только на себя эту ношу, забыл бы о своем счастье; многим выпадает такой удел – жить без настоящего счастья, и я должен был бы и смог бы согласиться со своей участью. Не обязательно быть счастливым, даже претендовать на счастье, и совсем не обязательно убивать того, кто отнял это счастье … я не хочу обагрить кровью свои руки только потому, что у меня отняли счастье, но это общественное нечто деспотически властвует над нами – ему нет дела до очарования, или любви, или срока давности. У меня нет выбора. Я должен!» (Инштеттен)

Другой герой – Крампас, тоже связан этим «общественным нечто»:

« - А как он держался?

- Прекрасно.

- Высокомерно? Фривольно?

- Ни то, ни другое. Откровенно говоря, Инштеттен, его поведение меня потрясло. Когда я назвал Ваше имя, он побледнел, как мертвец, и попытался собраться с силами, у него даже губы задрожали. Правда, это длилось какое-то мгновение, затем он снова овладел собой; теперь все в нем выдавало печальную покорность судьбе…» (разговор Вюллерсдорфа и Инштеттена после вызова Крампаса на дуэль).

А уже после дуэли Инштеттен думает о том, что все, что произошло – лишь фарс. «… но ведь все оказалось театром, данью предрассудку, надуманной историей, на половину комедией. Эту комедию я должен теперь продолжать и изгнать и погубить Эффи и себя самого…». И постепенно в своих рассуждениях Инштеттен приходит к мысли о том, что он мог всего этого избежать. Хотя он до конца сомневается и в том, что должен был убить, и в том, что должен был пощадить Крампаса и Эффи. «… сколько людей создает лишь видимость жизни, видимость брака, семьи … и я лишился бы счастья; но мне никогда не пришлось бы смотреть в эти вопрошающие и безмолвно укоряющие глаза…».

Эффи была покорна своей судьбе и решению мужа, она страдала и терпела, но лишь однажды из ее сердца вырвалось негодование на мужа, и на общество в целом: когда Эффи поняла, что у нее отняли привязанность дочери (Анни). «…о господи, прости мне все, что я сделала, я была тогда почти ребенком! Но нет, я уже не была ребенком, я была достаточно взрослой, чтобы понимать, что я делаю. Но то, что случилось теперь, это уж слишком! …Боже, это не ты сейчас с моей дочерью, это не ты хотел покарать меня! Это был он, только он! Я думала у него благородное сердце, я чувствовала себя рядом с ним маленькой и ничтожной. Я теперь поняла, что маленький и ничтожный – это он! И поэтому он жесток. Все ничтожные люди жестоки.»

В произведении Т.Фонтане выступает в роли судьи современному ему обществу, загнавшего женщину в кандалы домашнего рабства. Фонтане анализирует жизнь «ничтожных», «жестоких» людей наряду с жизнью главной героини. Писатель поднимает актуальные проблемы времени, в том числе и отведенной в нем роли женщины, умело отобранными деталями, точными мазками воссоздает малопривлекательную картину вильгельмовской Германии. В романе явно вырисовывается безнадежность буржуазного мира, демонстрируется на повседневности существования то, что говорит о «больном» обществе. Но самое ужасное, что про того, кто страдает от него, говорят, что это судьба: «все судьба. Так должно быть» (Инштеттен, гл. 27). Под судьбой понимается то, что, по сути, является результатом общественного давления. Именно в таком обществе отдельный человек, а тем более женщина не может управлять собственной жизнью и становиться «жертвой общества».

В романе описывается провинциальное общество. Фонтане прозрачно намекает на то, что даже в Берлине царят провинциальные нравы. В маленьком городе все на виду, от того все боятся его гнева и немилости.

Здесь речь идет не о настаивании на глухую мораль, а о том, что такие условия устройства общества вообще не уважаются. Самое страшное заключается в том, что Эффи нарушила нормы общества не своей изменой, а тем, что не смогла достаточно хорошо это скрыть.

В целом у всех героев романа есть внутренняя «подточенность». Фонтане нашел наглядный символ этой «подточенности». В 19-й главе описывается, как небольшое общество, побывавшее в доме главного лесничего, возвращается в Кессин; среди возвращающихся – Инштеттен, Эффи, Крампас, Сидония Гразенабб. На пути они встречают препятствие, хотя внешне ничего не заметно, весь берег моря, по которому они едут, размыт подпочвенными водами, шлоном, и стоит ступить человеку или лошади, как они погружаются в трясину. Этот эпизод приобретает символическое значение, потому что душа Эффи также не надежна, как эта почва, - сразу же следует рассказ о том, как Эффи, едущая в санях с Крампасом, не может оказать сопротивления его ухаживаниям.

Заключение

Острое чувство современности никогда не покидало Фонтане. И как ни ограничены романы Фонтане малым миром семейно-бытовых и семейно-психологических конфликтов, писатель ясно осознает историческое место своих героев в большом мире – их место в общественной истории своей страны и народа. Ведь уход его героев в малый мир, их пассивность по отношению к событиям большого мира, есть для Фонтане факт исторический, обусловленный особенностями развития Германии, и как ни «частны» конфликты, которые определяют судьбу его героев, эти конфликты всегда по-своему историчны.

Фонтане никогда не выводит своих героев за пределы их среды, их маленького мирка. Они не умеют найти в мире большой, настоящей правды, как не сумела найти этой правды Эффи. Но писатель, однако, умеет показать ограниченность своих героев как большую общественную драму – и пробудить к ним сочувствие.

Целью курсовой работы являлось определение женской психологии на примере романа Теодора Фонтане «Эффи Брист». Сделать это было непросто. В своем романе автор сумел доказать, что женщина будь она аристократкой или простой крестьянкой живет и чувствует наравне с мужчиной. Фонтане утверждает, что внутренний мир женщины настолько богат, что именно за ней будущее, жизнь. Автор использует реалистические образы без каких-либо прикрас. Реалистичность проявляется на грани с натурализмом, у Фонтане это выявляется на образе Эффи. Психология женщины тесно связана с социо-культурным сознанием.

Немецкие реалисты 20-го века многим обязаны Теодору Фонтане. Критическое отношение к окружающей действительности, точность социальных характеристик, умение сдержанно и вместе с тем покоряюще правдиво воссоздать психологический облик своего современника, удивительная конкретность изображения – все эти черты искусства Фонтане по-своему восприняли многие немецкие романисты 20-го века. Теодор Фонтане по праву занимает место автора немецкой классической литературы.

[2] 18 марта 1848 г. в Берлине победило народное восстание, ставшее высшей точной в развитии освободительного движения в Германии в революции 1848-1849 гг.

[3] «Исключительный закон против социалистов» (1878-1890) – принят Германским Рейхстагом по инициативе Бисмарка для подавления рабочего движения, в результате чего социал-демократическая партия была вынуждена уйти в подполье.

[4] Фрадкин И.М. Теодор Фонтане. – В кн. История немецкой литературы, т.IV. М., 1968, с 188-189

Поиск по сайту: