Правовое положение рабов

114. Общая характеристика положения рабов.Рим был рабовладельческим государством на всех стадиях своего существования. Собственниками рабов были главным образом отдельные лица. Известно, однако, и государственное рабство (servi public!), имевшее, впрочем, второстепенное значение. Могли быть собственниками рабов и муниципии.

Основным принципом, определявшим правовое положение рабов на протяжении всей истории Рима, было признание рабов не субъектами, а объектами прав. Однако формы практического осуществления этого принципа менялись в ходе экономического и политического развития Рима и изменений идеологии господствующих классов. При этом возрастание, особенно в период империи, числа правовых норм, якобы направленных на улучшение положения рабов, шло параллельно с ухудшением фактических условий их жизни.

В древнейшее время, когда раб был нередко жителем соседней общины, взятым в плен непосредственно господином, который подарил ему жизнь и знает, что через некоторое время в новой войне, может быть, сам будет взят в плен и обращен в рабство отцом, братом или сыном того же раба, когда число рабов было невелико и рабы жили и работали в постоянном и непосредственном общении с рабовладельцем и его семьей и являлись для него лишь подсобной силой, условия жизни рабов тогда не слишком резко отличались от условий жизни их собственников. Рабство носило еще патриархальный характер. Но когда с развитием экономического и политического могущества Рима число рабов возросло чрезвычайно, когда нормальным способом приобретения рабов стала купля и вывезенные, главным образом из далеких) стран, Азии, Африки, рабы работали часто в отдаленных от Рима ог-ромных имениях и предприятиях под надзором поставленных рабовладельцами надсмотрщиков, когда, иначе говоря, окончательно сложилась система античного рабства, в которой господин является паразитом своих рабов, тогда положение servi pro nullis habentur отчетлива вошло в обиход и сознание римских рабовладельцев. И если преторское право и законодательство и создают ряд норм, якобы направленных на признание и охрану личности рабов, если складывается т.н. favor libertatis, тенденция толковать правовые нормы в случае спора в пользу признания человека свободным, то по существу эти нормы направлены одни – на создание более тонких форм эксплуатации рабов, другие – на некоторое прикрытие этой эксплуатации. Беспощадная эксплуатация рабов вызвала те многочисленные восстания рабов, которые, последовательно расшатывая хозяйство римского государства и . устои его политической жизни, привели Рим к гибели.

115. Способы установления рабства. (1) Основным способом установления рабства был плен, захват чужеземца в войне с государством, к которому он принадлежал. Но такой же захват допускался и в отношении чужеземца, с государством которого Рим не состоял в войне, если у Рима в то же время не было договорных отношений с этим государством, ибо чужеземец, как уже сказано, был, в принципе, вне права и правовой охраны, и создать для него какой бы то ни было правовой режим мог только договор с его государством.

(2) Другим основанием возникновения рабского состояния было
рождение от матери-рабыни: заключение брака с рабыней не допуска
лось, а ребенок, рожденный вне брака, следовал состоянию матери.
При этом первоначально ребенок признавался рабом, если мать его
была рабыней в момент родов, независимо от ее состояния с момента
зачатия ребенка до его рождения. Однако в период империи, в силу
приведенного выше правила infans conceptus pro nato habetur (п. 102),
ребенок признавался свободным, если мать была свободна в какой бы
то ни было момент беременности. Это было и одним из проявлений
упомянутого уже favor libertatis.

(3) Человек, родившийся свободным, мог при известных условиях
быть обращен в раба.

Преторский эдикт установил, что свободный человек, продавший себя в рабство для того, чтобы затем разделить покупную цену с лицом, которое вчинит иск о признании этого человека свободным (pretii participandi gratia), останется рабом.

В древнейшие времена допускалась в известных случаях продажа римского гражданина в рабство, но не иначе как за границу – trans Tiberim, ибо на территории своего государства римский гражданин, по воззрениям глубокой древности, не мог стать рабом: рабы из числа бывших граждан представляли бы слишком большую опасность для государства (п. 108).

Все эти основания установления рабства отпали к периоду империи. Вместо них появились случаи обращения в рабство уже на территории Рима в связи с присуждением судом к определенным наказаниям (servi роепае). Так, обращались в рабство лица, приговоренные к смертной казни (in ferrum, ad bestias) или к бессрочной каторге, которая отбывалась в рудниках (in metallum). В силу императорского эдикта 52 г. н. э. свободная женщина, вступившая в связь с рабом и не прервавшая ее, несмотря на требование господина, становилась рабыней.

116. Личное положение рабов. Основной определявший правовое положение рабов принцип servi res sunt (рабы – вещи) исключает, разумеется, всякую возможность говорить о каких бы то ни было публичных правах рабов. Не несут они и публичных обязанностей – служба в римских войсках им недоступна; налогов они не платят, ибо они pro nullis habentur (не признаются лицами).

Точно так же и в сфере частноправовой господин имеет права не по отношению к рабу, а на раба – так же, как он имеет права на животное или любую материальную вещь. Но раб является вещью своеобразной, вещью, наделенной разумом и волею, существование которых рабовладельцу не столько невозможно, сколько невыгодно было отрицать. Поэтому невозможно было безоговорочно применять к рабу правовые нормы о материальных вещах, и ряд особых норм составил в совокупности то, что называется личным и имущественным положением раба в римском частном праве.

Не будучи субъектом прав, рабы, с точки зрения права, не имели семьи. Связь раба с женщиной не признается браком, matrimonium. Это – contubernium, не влекущий за собою в принципе никаких правовых последствий.

В сфере имущественных отношений раб может быть объектом права собственности индивидуальной и общей, узуфрукта (п. 221), залога (п. 406). Он может быть предметом сделок: купли-продажи, имущественного найма и т. п. Если рабу причинено телесное повреждение, над ним учинено насилие, соответствующий иск предъявляется не рабом, а господином, гак же как в случаях, когда повреждение причинено животному или кем-нибудь испорчена вещь, принадлежащая господину. Отказ господина от своих прав не делает раба свободным. После отказа господина от своих прав одно лишь изменяется в положении раба: до этого отказа он был servus Marci или servus Tullii – рабом такого-то, после отказа он – servus nullius, «ничей раб», но все же раб, которого, также как и брошенную вещь, может присвоить любое лицо.

Бесправное положение рабов, как уже указано, несколько смягчалось в древнейшее время близостью, в которой они жили с господином. Поэтому, рассматривая раба как вещь, древнейшее право в то же время считало раба находящимся in dominica potestate так же, как были patria potestate подвластные члены"семьи, но не вещи господина. Раб допускался в известной мере к участию в отправлении домашнего культа. Место погребения раба охранялось сакральным правом.

В период империи ряд законов ограничивает права господина на личность рабов. Закон Petronia (начала н. э.) запретил отдавать раба в труппы гладиаторов; в середине I в. н. э. было установлено, что господин утрачивает права на раба, которого покинул в старости или болезни. Во II в. н. э. установили такую же уголовную ответственность за убийство sine causa своего раба, как за убийство чужого, и пр.

Все эти законодательные меры являются, однако, по выражению одного историка римского права, не столько действительными средствами смягчить зло рабства, сколько свидетельством силы этого зла: именно период империи был периодом расцвета античного рабства, периодом безудержно жестокой эксплуатации рабов. В этой эксплуатации заключалась основная сущность римского государства, и ограничить ее оно не могло. Рабство исчезло и сменилось другими формами эксплуатации с падением римского государства, обусловленным восстаниями рабов.

117. Имущественное положение рабов.Будучи не субъектами, а объектами прав, рабы, разумеется, не имели имущества. Вещью, находящейся в обладании раба, независимо от того, как она в это обладайие попала, с точки зрения права, обладал господин. Но раб был объектом прав, наделенным сознательной волей и способным служить интересам господина путем проявления этой воли. Поэтому уже в древнейшее время раба называли «говорящим орудием» – instrumentum vocale, а когда того потребовали экономические интересы господина, было признано, что при помощи раба может быть расширен круг правовых отношений господина. За рабом была признана способность вступать в имущественные сделки ex persona domini, создавая при помощи этих сделок права для господина. Господин предъявлял иски из таких сделок, как если бы совершил их сам. Наоборот, обязательства из совершенных рабом сделок для господина не возникали. Выражая воззрения мало развитого гражданского оборота, незнакомого со сложными

коммерческими операциями и оформляющими их двусторонними договорами, и считая, что возникающие для контрагента по договору обязанности делают его положение «хуже», Гай во II в. говорил в обоснование этого правила:

Однако, с развитием гражданского оборота, становится все яснее, что не всегда положение господина становится «хуже» с возникновением для него обязанности из заключенной рабом сделки.

Уже издревле было установлено, что если раб причинит кому-нибудь имущественный вред, украдет, испортит вещь.то господин обязан либо возместить этот вред, либо выдать раба потерпевшему. В случае отчуждения раба это обязательство переходило на нового господина. В этом правиле невозможно, однако, усмотреть признания личности раба, ибо однородное правило действовало и для случаев причинения вреда животным, но юристы признали, что в случае освобождения раба ответственность iure natural! за причиненный им в рабстве вред падает уже на него самого, если этот вред не был ранее возмещен господином. Понятно, что это исключение из общего правила о неправоспособности рабов было установлено не в интересах рабов, а в интересах рабовладельцев, к числу которых только и мог принадлежать истец, потерпевший от правонарушения раба. Но те же интересы рабовладельцев потребовали отказа от полной неправоспособности рабов и в сфере договорных обязательств.

Началось с того, что стали признавать после освобождения раба obligatio naturalis из совершенного рабом до его освобождения договора. Иск из такого договора не может быть предъявлен к освобожденному рабу, но если он исполнит договорное обязательство, он не вправе потребовать обратно переданное им кредитору, ибо он не уплатил недолжного, не уплатил без основания. Ульпиан уже говорит, что рабы ex contractibus... naturaliteretobliganturetobligant(D.44.7.14; см. п. 283).

Однако гражданский оборот был заинтересован не столько и во всяком случае не только в признании ответственности раба по заключенным им договорам, но и в установлении ответственности по этим договорам господина, обладавшего, обыкновенно, значительно большими средствами, чем раб, хотя бы и освобожденный из рабства. И претор выработал вид исков к господину, сущность и структура которых непосредственно вытекали из жизненной и деловой обстановки, чаще всего обусловливавшей заключение рабом более крупных договоров.

Господин часто давал рабу отдельные хозяйственные поручения, а нередко назначал раба управляющим каким-нибудь предприятием, капитаном корабля, снаряженного господином для торговли с дальними странами. Договоры, заключенные рабом в ходе исполнении хозяйственных заданий господина, стали признаваться основанием преторских исков к господину – actiones adiecticiae qualitatis. Такими исками были:

(1)Actio institoria, если договор был совершен рабом, управлявшим
предприятием господина (institor – приказчик).

(2)Actio exercitoria, если договор был совершен рабом-капитаном
принадлежащего господину корабля (exercitoria – хозяин корабля;
раб-капитан корабля назывался magister navis).

(3)Actio quod iussu (во исполнение приказа), если совершению договора
рабом предшествует обращение господина к контрагенту раба, например,
господин просит дать взаймы рабу, если тот обратится за займом.

(4)Actio de in rem verso, если на основании договора, совершенного
рабом, какая-нибудь ценность поступила в имущество господина (in
rem domini versum est).

По трем первым искам господин отвечал полностью, по последнему – в пределах сумм, поступивших в его имущество на оснований договора, заключенного рабом.

Нередко, однако, сфера хозяйственной самостоятельности раба оказывалась значительно шире. Господин выделял рабу определенные имущественные ценности: земельный участок, скот, даже других рабов (servi vicarii) и предоставлял рабу вести самостоятельную хозяйственную деятельность, лишь внося господину определенную часть доходов. Юридически такое обособленное господином имущество, peculium, принадлежало господину, но фактически раб свободно располагал входившими в состав peculium имущественными ценностями. Отдельные представители класса рабовладельцев, лучше других понимавшие выгоды хозяйственной инициативы раба, считали себя обязанными признавать свободу действий раба в отношении peculium.

Понятно, что такая самостоятельная хозяйственная деятельность рабов была возможна только при существовании определенного порядка ответственности по сделкам, совершенным рабом. В ходе эксплуатации пекулия и наряду с obligate naturalis раба из таких сделок претор стал предоставлять иск из этих сделок к господину – actio de peculio в пределах стоимости пекулия (D. 15. 1.5. 1.4).

В то же время, с развитием экстраординарного процесса, раб постепенно приобрел право обращаться к магистрату для рассмотрения последним extra ordinem личных и имушестненных претензий раба к другим лицам. В частности, раб мог обратиться к praefectus urbi и потребовать принудительного осуществления своей обязанности лицом, которое, получив от раба определенную сумму денег, обязалось выкупить раба и затем освободить из рабства. Таким образом, институт пекулия послужил к облегчению положения наиболее предприимчивых и энергичных рабов, умевших извлекать доходы из имущества пекулия.

Несколько лучше положения других рабов было положение рабов государственных. В частности, за ними прямо признавалось право распоряжаться по завещанию половиной предоставленного им пекулия (Ulp. Regulae, 20.16).

118. Освобождение из рабства. До конца республики раб мог быть освобожден из рабства только по воле господина (manumissio). Древне^ время знало три способа такого освобождения. По-видимому, древ"-нейшим способом была manumissio testamento, т. е. освобождение раба путем включения господином соответствующего распоряжения в завещание. Так как древнейшее завещание совершалось в народном собрании, превращавшем волю завещателя в issus populi, повеление народа или специальный закон, то таким специальным законом был и каждый акт освобождения из рабства. Этот законодательный характер был утрачен освобождением раба по завещанию вместе с изменением порядка составлении завещания (п. 240).

Manumissio testamento могла совершаться в разных формах: а) завещатель мог прямо предписать: servus meus Stichus liber esto, тогда раб становился свободным ispo iure с момента вступления завещания в действие, т. е. с момента смерти господина; б) завещатель мог возложить на наследника обязанность освободить раба – раб становился свободным с момента совершения наследником одного из действий, освобождавших раба при жизни господина; в) завещатель мог освободить раба под суспенсивным (отлагательным) условием (п. 398) – раб становился свободным в момент наступления условия (например, раб будет свободен, если внесет определенную сумму денег наследнику и т. п.).

Другим известным древнему праву способом освобождения из рабства была manumissio censu: подобно тому, как уклонение от ценза могло привести к обращению свободного человека в раба (п. 108), так внесение раба в списки граждан с ведома господина освобождало из рабства. Этот способ освобождения из рабства отпал ко времени принципата с прекращением ценза.

Наконец, третий известный древнейшему праву способ освобождения из рабства был одним из проявлений характерной для римского права тенденции использовать формы гражданского процесса для изменения отношений материального частного права. Это была manumissio vindicta – Мнимый процесс о свободе, мнимая vindicatio in libertatem, для которой использовались формы legisactio per sacramentum.

Господин, раб и третье лицо, по соглашению с господином, являлись к магистрату (консулу, претору) и здесь третье лицо, assertor in libertatem, разыфывая роль истца, накладывал на раба vindicta и утверждал: hunc hominem ex Jure Quirtium liberum esse aio. На это заявление господин отвечал молчанием, как думают одни юристы (Жирар и некоторые другие) или изъявлением воли освободить раба, как полагают другие (Зом и другие). Затем магистрат объявлял раба свободным. Эта сложная процедура упростилась с течением времени: сначала в качестве assertor'a стал выступать один из ликторов, сопровождавших претора, а затем и самая vindicatio in libertatem была заменена заявлением господина об освобождении раба с занесением в протокол.

Во второй половине республики развиваются и новые неформальные способы освобождения из рабства: путем заявления господина об освобождении в присутствии свидетелей (manumissio inter amicos), путем составления господином отпускного письма (manumissio per epistolam). Однако отпущенный таким образом раб не становился свободным Jure civili. Лишь преторские средства охраны его свободы обеспечивали ему своеобразное состояние – «пребывание в состоянии свободы», in libertate morari. В таком же положении находились и рабы, отпущенные на свободу не цивильным, а преторским, бонитарным собственником.

В период империи закон Junia Norbana превратил преторское in libertate morari в latinitas и притом в latinitas особого рода. Отсюда группа latini luniani, о которой сказано выше (п. 110) и которая исчезает после того, как при Юстиниане установлено, что неформальное заявление или отпускное письмо сообщают вольноотпущенным римское гражданство, если они были совершены в присутствии пяти свидетелей.

Начиная со времени принципата, появляется и ряд случаев освобождения из рабства в силу закона: так, освобождаются из рабства раб, открывший убийцу господина, раб, в течение 20 лет живший как свободный человек – своеобразное освобождение по давности и др. (D. 40. 8; С. 7. 22); больной раб, брошенный господином.

В IV в. н.э. возникает церковная форма освобождения рабов путем соответствующего заявления господина в церкви.

Таким образом, через историю римского права проходит процесс возрастания числа способов освобождения из рабства.

В то же время освобождение рабов затрудняется рядом условий, которым подчиняются направленные на освобождение действия по существу. Римское государство стремится ограждать от заметных колебаний институт рабовладения и не допускать освобождения в слишком широких размерах, и в то же время не «засорять» коренного гражданства значительным числом вольноотпущенников, среди -которых было и немало людей небезопасных для спокойствия господствующих классов. В этом отношении особенно важны два закона начала I в. н. э.

Первый из этих законов – lex Aelia Sentia (4 г. н. э.) – установил следующие ограничительные условия освобождения рабов:

(1)Освобождение раба, не достигшего 30 лет, или господином, не
достигшим 20 лет, требует предварительной проверки особой комис
сией de causis liberalibus уважительности оснований освобождения.

(2)Рабы, подвергнувшиеся клеймению, относятся после освобождения к числу peregrini dediticii и высылаются из Рима.

(3)Ничтожно освобождение, совершенное in fraudem creditorum,
т. е. во вред кредиторам, в предвидении обращения взыскания на
имущество лица, произведшего освобождение рабов.

Другой закон – lex Fufia Caninia ограничил число рабов, освобождавшихся завещательными распоряжениями: господин, имевший до 3-х рабов, был вправе освободить не более 2-х, имевший до 10 – не более половины; до 30 – не более 1/3, до 100 – не более 1/4, до 500 – не свыше 1/5; и во всяком случае не более 100 рабов.

При Юстиниане закон Fufia Caninia был отменен, а из закона Aelia Sentia остались в силе только необходимость разрешения освобождения рабов господином, не достигшим 20 лет, и запрещение освобождении in fraudem creditorum.

О правовом положении вольноотпущенников сказано выше (п. 107).

В случае особой неблагодарности вольноотпущенника по отношению к освободившему его из рабства, он может быть возвращен в рабство (revocatio in servitutem propter ingratitudinem).

Колоны

119. Происхождение колоната.В период империи возникает новая категория юридически зависимых людей – колоны. Не только Кодекс Юстиниана, но и Кодекс Феодосия отводит немало места колонату. Однако время возникновения колоната так же, как и историческое его происхождение до настоящего времени не вполне выяснены. По-видимому, колонат представляет собою порождение условий, предопределивших окончательное разложение рабовладельческого общественного строя Рима и переход Европы к феодальному строю. Однако неясны ни время зарождения колоната, ни степень влияния, оказанного на его развитие однородными формами зависимости в Египте, в Азии.

Можно утверждать, что термин colonus постепенно изменил свое значение. Не только в период республики, но и при. принципате colonus – это арендатор чужой земли, юридически независимый от арендодателя, с которым его связывают лишь договорно-обязатель-ственные отношения.

В период империи юридически независимый colonus становится фигурой экономически все более важной для хозяйственной жизни Рима.

Частые восстания и многочисленные казни рабов, слабый естественный их прирост и прекращение победоносных войн, когда-то обильно пополнявших ряды рабов, сделали выгодной обработку земли не рабским трудом, а путем сдачи ее мелкими участками в аренду за натуральный оброк (colonia partiaria), а иногда на условиях некоторых барщинных работ в пользу арендодателя. Пополняемые, главным образом, из беднейших элементов населения колоны скоро попадают экономическую зависимость от землевладельцев, как на почве денежных займов, которые те предоставляют колонам для нужд хозяйства, так и на почве задолженности по оброчным платежам.

Превращению экономической зависимости колонов от землевладельцев в зависимость юридическую немало способствовала осуществленная императорами реорганизация налогового обложения земли. B основе этого обложения лежало определение количества и доходности принадлежащей каждому землевладельцу земли. При периодическом составлении кадастра, в котором указывалось количество земли, принадлежащей отдельным плательщикам поземельной подати, capitation terrena/к числу доходных статей земли стали относить и живших на ней колонов. С этих пор оставление земельного участка колоном означало уменьшение ценности участка. Это являлось предпосылкой для прямого прикрепления колонов к земле; это находилось в соответствии с общей тенденцией императорского законодательства прикреплять людей к профессиям, которыми они занимались.

Первым известным актом, устанавливающим такое прикрепление, I была конституция 322 г., которая предписывает принудительно возвращать колонов на самовольно оставленные ими земли. После ряда! других законов, выражавших то же стремление прочно связать колона с землей, издается в 357 году закон, воспрещающий продажу земли без живущих на ней колонов. Так появляется новая категория зависимых людей – людей, не лишенных правоспособности в сфере частноправовых отношений, но прикрепленных к земле, на которой живут и которую обрабатывают; их называют servi terrae ipsius, glaebae adscript!. Они действительно прикреплены к земле, ибо оставление колоном возделываемого им участка дает землевладельцу право осуществить vindicatio по образцу виндикации раба. С другой стороны, и землевладелец не вправе изгнать колона, со своей земли, не вправе продать земли без колонов, либо колонов без земли.

120. Основания возникновения колоната.Кодексу Юстиниана известны следующие основания возникновения юридического положения колона: а) рождение от родителей, из которых хотя бы один является колоном; б) соглашение, в силу которого свободный человек поселяется в качестве колона на чужой земле; в) проживание в течение 30 лет на чужой земле на условиях, на каких обычно живут колоны.

Кроме того, превращаются в колонов трудоспособные лица, изобличенные землевладельцем в занятии нищенством.

121. Прекращение колоната.Этому немалому числу оснований воз
никновения состояния колона противостоят всего два основания его
прекращения: приобретение колоном обрабатываемого им земельного
участка и возведение колона в епископский сан.

Таким образом, на смену основной форме эксплуатации человека человеком в античном обществе – рабству, процесс разлржения рабовладельческого хозяйства подготовил другую форму эксплуатации человека человеком, которой суждено было стать основой в феодальном обществе эксплуатации крепостных крестьян,

Capitis deminutio

122. Понятие capitis deminutio.Утрата одного из трех состояний право
способности (см. п. 102) влекла за собою и утрату правоспособности –
capitis deminutio. Первоначально capitis deminutio рассматривалась как
гражданская смерть. Однако, в дальнейшем стали считать, что за граждан
ской смертью следовало то, что некоторые историки римского права
(Жирар) называют возрождением: умерший как бы. возрождался в качестве
новой, с точки зрения права, личности. С утратой свободы его можно было
считать возродившимся iure natural!, поскольку юристы периода империи
признавали всех людей равными перед лицом естественного права. С утра
той римского гражданства capite minutus с того времени, как перегрины
стали признаваться правоспособными, рассматривался как возрождавшийся iure gentium. Наконец, с утратой прежнего status familiae, лицо, не
утрачивавшее при этом ни свободы, ни гражданства, возрождалось iure
civili, ибо оно приобретало новое семейное состояние.

Таким образом, с течением времени capitis deminutio стала признаваться изменением состояния лица, permutatio status. Отсюда и различия в степенях capitis deminutio: утрата свободы рассматривалась, как capitio deminutio maxima, утрата гражданства составляла capitis deminutio media, утрата, или точнее, изменение семейного состояния признавалась capitis deminuto minima.

123. Основания capitis deminutio.Основания capitis deminutio были
Различны для разных ее степеней.

Capitis deminutio maxima была следствием всех указанных выше оснований возникновения рабства. Следует, однако, помнить, что Postlimmium (п. 108) устранял действие capitis deminutio maxima в случаях, когда взятый в плен римлянин возвращался на территорию Римского государства. В тех же случаях, когда он умирал в плену, его считали в силу фикции, введенной lex Cornelia (законом неизвестного времени издания), умершим в самый момент пленения, и наследование после него регулировалось общими правилами римского права.

Основаниями capitis deminutio media были все указанные выше основания утраты римского гражданства.

Основаниями capitis deminutio minima были обстоятельства, порывавшие старые и устанавливавшие новые семейные связи. Сюда относились обстоятельства, вследствие которых persona sui iuris становилась persona alieni iuris: вступление женщины sui iuris в брак cum manu, arrogatio, узаконение. Сюда же относились обстоятельства, в силу которых лицо alieni iuris переходило из-под одной семейной власти под другую: вступление дочери in patria potestate в брак cum manu, adoptio, также переход in mancipium (в кабалу). Capitis deminutio minima имела место и тогда, когда сын становился persona sui iuris с освобождением его от mancipium после третьей его продажи, а равно и в тех случаях, когда становились persona sui iuris дочь или внук, освобожденные из mancipium после первой продажи их. Очевидно, что в трех последних случаях capitis deminutio не только не была гражданской смертью, но и не означала умаления гражданской личности, наоборот, она была расширением правоспособности сына, внука или дочери.

Тем не менее, первоначальная концепция capitis deminutio, как гражданской смерти, проявлялась всегда в регулировании последствий capitis deminutio, в том числе и capitis deminutio minima.

124. Влияние capitis deminutio на личные и имущественные правоотношения.В сфере личных правоотношений всякая capitis deminutio влекла за собою прекращение для capite minutus агнатического родства с его прежними агнатами (п. 133). Наоборот, когнатическое родство оставалось в силе. Manus отпадала, но брак продолжал существовать в качестве брака sine manu, по крайней мере, в случаях capitus deminutio minima, ибо ни рабы, ни перегрины вообще не могли состоять в римском браке. Понятно, что вытеснением агнатического родства родством когнатическим и брака cum manu браком sine manu, практическое значение capitis deminutio в сфере личных отношений почти отпало.

Постепенно изменилось и первоначальное значение capitis deminutio для сферы отношений имущественных. По первоначальной концепции capitis deminutio означала утрату лицом всего своего имущества: права, входившие в состав этого имущества, переходили к тому, по почину кого происходила capitis deminutio: к кредиторам, которые продавали должника в рабство trans Tiberim, к государству, которое продавало в рабство или лишало римского гражданства в наказание за определенные деяния (п. 108), к усыновителю или мужу при arrogatio или совершении брака cum manu. Обязанности же лица sui iuris, подвергшегося capitis deminutio, считались прекратившимися. То же происходило и с обязанностями лица alieni iuris, которое, как уже указано, приобретало имущественные права только для paterfamilias, но постепенно стало признаваться в некоторых пределах субъектом имущественных обязанностей.

Немногочисленные исключения из этого общего правила: ответственность усыновителя или мужа по долгам, входившим в состав наследств, открывавшихся для усыновленного или для жены, ответственность самого capite minutus по деликтным обязательствам не удовлетворяли потребностей гражданского оборота – capitis deminutio должника всегда могла тяжело отразиться на интересах кредиторов, требования которых возникли из договоров.

Вот почему претору пришлось разными правовыми способами обеспечить покрытие долгов capitie minutus'a. В случаях, когда capitis deminutio была следствием arrogatio, претор предоставлял кредиторам усыновленного actio de peculio против усыновителя, как если бы последний выделил имущество усыновленному в качестве пекулия. В остальных случаях capitis deminutio minima претор предоставлял кредиторам in integrum restitutio, в силу которой они были вправе предъявить иск к capite minutus, причем долги последнего, если он стал persona alieni iuris, должен был покрыть новый носитель власти над ним под страхом утраты его имущества. В случаях capitis deminutio media или maxima претор, не прибегая к in integrum restitutio, давал кредиторам иск против лица, к которому перешло имущество capite minutus'a, а если это лицо уклонялось от ответственности, разрешал арестовать и продать это имущество.

Существенные изменении были внесены уже не претором, а законодательством византийских императоров вследствие перехода на почве capitis deminutio, входивших в состав имущества capite minutus: ввиду того, что подвластные стали признаваться обладателями не только имуществ, входивших в состав peculium castrense и peculium quasi castrense, но и всех bona adventicia (п. 145), capitis deminutio minima перестала означать перемещение имущества: она лишь превращала имущество, принадлежавшее лицу sui iuris, в peculium castrense, peculium quasi castrense или в bona adventicia и, наоборот, делала лицо alieni iuris неограниченным в правах обладателем только что перечисленных имуществ, на которые до capitis deminutio определенные права принадлежали носителю семейной власти над capite minutus. Последствия capitis deminutio media остались неизменными.

Гражданская честь

Наряду с capitis deminutio римское право знало ограничения правоспособности вследствие умаления гражданской чести. Важнейшими случаями такого ограничения правоспособности были: a) intestabilitas; б) infamia; в) turpitude.

125. IntestabUitas. Intestabilitas поражала лицо, которое было свидетелем или весовщиком при совершении соответствующих гражданских сделок (mancipatio, nexum, testamentum per aes et libram – cm. ... 196, 457, 240), а затем отказывалось подтвердить совершение такс сделки или ее содержание. В более позднее время intestabilitas поражала также лиц, виновных в составлении и распространении пасквиле (carmen famosum).

Она заключалась в лишении права быть свидетелем и прибегать к пс мощи свидетелей при совершении гражданских сделок, права весьма i–. кого в древнейшие времена, когда совершение большей части важнейшк-сделок требовало участия свидетелей. С постепенным исчезновением ста| рых формальных сделок intestabilitas утратила свое значение.

126. Infamia. Infamia заключалась в том, что римские магистраты не
допускали к осуществлению тех или иных публичных функций лиц
сомнительной репутацией. Цензор был вправе вычеркнуть то или инс
лицо из списка сенаторов, из всаднических центурий и т. п. Консул,;
руководил выборами в магистраты, мог отказать в выставлении канди
датуры лица, опорочившего себя по мнению консула. Претор мог не
допускать то или иное лицо к выступлению на суде. В то время как
контроль цензоров и консулов отпал с падением республики, преторс-|
кая infamia стала прочным институтом гражданского права. Она ли£
наступала непосредственно, infamia immediate, в связи с определен-,
ными обстоятельствами (удаление из состава легионов за недостойное
поведение, двойное обручение и т. п.), либо являлась результатом об-'
ви нения лица в некоторых процессах, в которых обвинение показыва
ло преступность или недобросовестность этого лица. Сюда относятся:
iudicia publica по actio furti, vi bonorum raptorum, iniuriarum, doli, pro
socio, tutelae, mandati, depositi. Все соответствующие иски назывались
actiones famosae, a infamia была в этих случаях mediata. Как infamia
immediata, так и infamia mediata, влекла за собою лишение права выступать в суде в качестве представителя за других (procurator), а также
права быть опекуном, быть избранным на общественные должности.

127. Turpitude. Turpitude представляла собой умаление чести, связанное с занятием некоторыми профессиями, например, актера и др., и влекла за собою также некоторые ограничения гражданской правоспособности.

Глава 10

ЮРИДИЧЕСКИЕ ЛИЦА

Поиск по сайту: