Неомарксизм - это совокупность целого ряда теорий и концепций, разнородных и противоречивых по своим ориентациям и установкам но объединенных стремлением модернизировать учение Маркса в свете опыта XX века и общим критическим отношением и к капитализму, и к той модели социализма, которая была реализована в СССР и странах «социалистического лагеря», не приемлет неомарксизм и «марксизм-ленинизм», обосновывавший эту модель. С позитивной стороны для неомарксизма характерна прежде всего, попытка усилить гуманистическую составляющую учения Маркса. и дополнения идей раннего Маркса идеями различных немарксистских философских течений - неогегельянства, «философии жизни» неофрейдизма, экзистенциализма, феноменологии, философской герменевтики и др. Непосредственно расшифровывая само понятие «неомарксизм», говорят как об узком его значении, так и о широком В узком смысле «неомарксизм» - это воззрения Франкфуртской школы (Германия) в широком - все течения так или иначе опирающиеся на учение Маркса (порою даже чисто словесно) но не приемлющие его «ортодоксальную» версию. Ограничимся здесь лишь рассмотрением существа взглядов указанной школы. Возникла Франкфуртская школа в 20-е годы. Школу представляют - М Хоркхаймер, Адорно, Э Фромм, Маркузе и др. Уже в довоенных работах Хоркхаймера проступает характерная для школы устремленность - найти действенные средства сохранения личностью своей целостности и своего достоинства в условиях тоталитарных режимов, и средства эти, по его мнению, - не революционная практика а «критическое мышление» и «критическая теория», смысл которых - в преодолении, прежде всего, такой ключевой категории традиционного мышления, как «тождество» - оно «повинно» в отождествлении общего (социум) и единичного (отдельный человек) и в деперсонализации и деиндивидуализации личности. Близка к Хоркхаймеру позиция Адорно, автора труда «Негативная диалектика» (1966) Продолжая критику традиционного мышления, он считает «ложной» всякую «позитивность», усматривая в ней синоним всего завершенного и косного, оправдание и защиту «данности» «Истина» - в отрицании как таковом - безостановочном и бескомпромиссном не позволяющем останавливаться и замыкаться на чем-то устойчиво-определенном так в центр «негативной диалектики» выдвигается категория «отрицание» Как и его предшественник, Адорно дистанцируется от насильственных методов преобразования реальности противопоставляя им путь реформ и просвещения (его «диалектика просвещения»). Если у Хоркхаймера и Адорно ощущается доминирование экзистенциалистских мотивов, то Фромм обращается прежде всего к идеям 3 Фрейда причем, в той их интерпретации которая характерна для неофрейдизма. Неофрейдизм сохраняя детерминирующую роль бессознательного в жизни человека и человечества, отказывается от биологизма Фрейда и связывает эту роль, согласно Фромму с «социальным бессознательным» в котором хранятся архетипы культуры и которое выступает в качестве необходимого связующего звена между индивидуальной психикой и социальными структурами общества Так мыслитель приходит к идее «социального характера» детерминированного не инстинктивными влечениями, а социокультурными факторами, используя в данном контексте положение Маркса об обусловленности явлений духовной жизни общественными отношениями. Как устранить эти явления, воссоздать целостность личности и определить перспективы ее свободного и творческого развития. Этим целям отвечает концепция «гуманистического психоанализа» Фромма, ее стержень - совершенствование межличностных отношений методами и средствами психоаналитической «индивидуальной и социальной терапии», основа этой терапии - раскрепощение человеческой потребности в любви, позволяющее соединить людей узами братства и солидарности. Исходное в понимании воззрений Маркузе - его анализ труда в аспекте «экзистенции» Труд как материально-производственная деятельность связан, рассуждает философ, используя на свой лад учение Маркса о товарном фетишизме, с «опредмечиванием», или «овеществлением» те переходом деятельности в ее продукт, существующий в вещной форме, а это, считает он, - «безусловно негативный процесс», поскольку в нем человек покидает почву собственного бытия, где главное - свободное уяснение смысла человеческого бытия, того, исторична или конечна «экзистенция» Труд же отсылает человека к чуждому ему «закону вещи» с ее природной необходимостью как противоположностью свободы, что и оборачивается для него драмой отчуждения. Буржуазный» разум нацелен, в конечном счете, на извлечение господствующим классом прибылей, а чтобы скрыть, замаскировать «тотальное господство», которое несет людям этот разум он выступает в форме идеологии. Ею, полагает Маркузе, пропитана вся современная культура, и настолько глубоко пропитана что в науке например, идеологический характер приобретает не только сфера интерпретации, но и сфера самого объектного знания, отсюда - «Великий отказ», или радикальное отрицание этой культуры, не учитывающее наличие в ней и внеидеологического, общечеловеческого содержания Так Маркузе по-своему использует известное положение Маркса об идеологии как «ложном сознании»
Западная философия XX века: постмодернизм. Отказ от универсализма и тотальности ради «инаковости» и «Другого». Непрерывное становление и проблема симулякров. Ризома как образ мира. Понятие деконструкции.
Постмодернизм - движение достаточно сложное и разнородное, объединенное неприятием «модернизма». Постмодернизм ставит под сомнение все существующие способы философствования и само существование философии как отрасли знания, впрочем, разрыв этот, как увидим, не абсолютный, и отрицание философии здесь неполное, ибо и сам постмодернизм - все-таки хотя и своеобразная, но философия, ориентированная, прежде всего, на постструктурализм (нередко понятия «постмодернизм» и «постструктурализм» отождествляются). Первоначально постмодернизм заявил о себе в сфере художественной культуры (в искусстве «авангарда», позже приобрел статус философского течения, распространен в развитых странах Запада (особенно во Франции), известность приобрел в 80-х годах текущего столетия Видные представители- Лиотар, Делез, Деррида и др. Главный объект атаки со стороны постмодернистов - универсализм и тотальность в указанном выше смысле и защита «разности» и «инаковости» (по терминологии Дерриды - «Другого»), приводящая к пониманию мира. Ведущим принципом и в котором каждая «отдельная вещь» самодостаточна а все они одинаково важны и имеют вполне законное «право на существование» Установка же на универсализм и тотальность, считают они, основывается на ограниченности (а значит и ошибочности) традиционного рационалистического мышления оно строится на редукции - сводит сложное к простому, неизвестное к комбинации уже известного и знакомого, считая «Другое» проницаемым, прозрачным, лишенным собственного устойчивого и неразложимого содержания («самости») и потому неспособным сопротивляться включению его в целое и подчинению ему. Имеется позитивный аспект и в постмодернистской критике рационализма - неприемлемость абстрактности разума, противопоставления его другим сторонам человеческой духовности. Но очевидны и издержки Сомнителен вывод об «исчерпанности» ресурсов классического разума Налицо и чрезмерное увлечение «отдельным» и «множественным», при котором предлагается такое отрицание «целого» и всеобщего, когда остается лишь «игра частностями», где отсутствует закономерность и господствует случай, «центр» вытесняется «рассеиванием», а иерархия - анархией Более того, отрицая незыблемость мира и настаивая на его беспрерывном «становлении», исключающем устойчивость, постмодернисты полагают, что человек имеет дело вообще не с реальностью, а с ее иллюзией (точнее, с бесконечной сменой иллюзий), в силу чего у символа подчас может быть больше реальности чем у того, что он символизирует (пример - реклама) Развивая эту идею в своей работе «Симулякры и симуляция», Бодрийар полагает что к концу XX века происходит полное отделение знака от означаемого и сам знак обретает телесность, образуя «кентавр знака и тела», это - симулякры, способные порождать («симулировать») реальность. «Ризома» - таков, в итоге, метафорический образ мира в постмодернизме термин взят из ботаники и означает особую форму хаотического развития, при котором отсутствует какое-либо преобладающее направление и регулярность, ибо побеги от корня могут идти и в стороны, и вверх, и вниз, давая жизнь новым растениям. Вместо определенности - неопределенность, вместо единства - множественность, вместо заданной направленности - хаосный плюрализм, - вот что олицетворяет ризома, являющаяся, по мнению исследователя, «базисной интуицией постмодернизма». Каким мыслится в рамках этой онтологии человек. Он теряет определенность - распадается на множество самодостаточных фрагментов, поскольку же при этом разум дискредитируется, сущность человека усматривается в коллективном бессознательном (социальном и политическом) а его поведение и деятельность направляются безличными, в сущности, «потоками желания». Сближая философию с лингвистикой и художественным творчеством, постмодернизм расширял свои исследовательские возможности, хотя специфика философского знания при этом нередко терялась (растворялась в лингвистике и в теории и практике искусства). Но - какие конкретно брались тексты в качестве объекта анализа и каким целям он служил? Это были тексты трудов Платона, Руссо, Гегеля, Ницше, Гуссерля и других философов, а главной мишенью анализа была «метафизика присутствия». Так в своем труде «О грамматологии» (1967) Деррида обозначает ограниченность классического разума, его замкнутость, при которой «настоящее» абсолютизируется, понимается как самотождественное и мирное, однородное единство, как «абсолютная полнота смысла» (эффект «присутствия»), тогда как на самом деле оно несет в себе также «следы» прошлого и «набросок» будущего, что в «настоящем» как бы «отсутствует». И Деррида предлагает особую исследовательскую процедуру - «деконструкцию», обнаруживающую, что любой текст создается на базе прежних текстов и что вся культура - это серия текстов, сложно взаимодействующих между собой и живущих собственной жизнью. Так «настоящее» «размыкается», в нем появляются новые «смыслы», которые автором текста и не закладывались, но которые так же значимы, как и сознательно заложенный «смысл»; да и само прочтение текста есть творческое созидание новых «смыслов», осуществляемое как бы «на полях», и цель здесь скорее - сама деконструирующая деятельность, а не ее результат. В онтологическом же смысле это означает, что восстанавливается самодостаточность каждого события и социального факта, их значимость вне подчиненности целому, а также острое ощущение быстротечности и эфемерности всего и вся. Так на смену «метафизике присутствия» приходит «культура избытка», представляющая реальность как немирную, репрессивную «систему различий» с ее гетерогенностью и непрерывным становлением взамен критикуемым гомогенности и незыблемости. Налицо, таким образом, уже знакомый нам резкий разрыв с классической традицией. Однако это не совсем так - речь идет не об отказе от градиции, а о ее переосмыслении и трансформации. Другое важнейшее понятие постмодернизма - «децентрация» лишается смысла само противопоставление «центра» и «периферии», поскольку, во-первых, реабилитируется «периферия» и, во-вторых, переосмысливается само понятие «центра» - это не традиционные властные структуры, локализуемые в столицах государств и подчиняющие себе «окраины», а организующий фактор «системы различий и множественностей», пространственно располагающийся и в системе, и вне ее, т.е. не есть собственно центр. Позитивный аспект «децентрации» - возможность исследования действия властных структур на микроуровне (т.е. в аспекте повседневности), социальной значимости центробежных тенденций и т.д.