Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Метод как критерий научности



 

Начиная с эпохи Нового времени, важнейшим признаком науки, позволяющим строго отличить ее от ненаучных дисциплин (прежде всего от схоластических и метафизических учений), считалось нали­чие в ней метода. Однако само понимание метода претерпело с тех пор значительные изменения.

Первоначально (ХVII век – Бэкон, Декарт) под методом пони­ма­лась система твердо установленных исследовательских действий и процедур, реализация которых с необходимостью, а не случайно, приводит к формированию нового знания. Тогда же были обоснованы два основных метода науки: индукция (Бэкон) и дедукция (Декарт). Последователи Бэкона (Локк, Юм и др.) получили название эмпи­ри­ков, последователи Декарта (Спиноза, Лейбниц и др.) – рацио­на­листов. Основу индукции составляет принцип восхождения от част­ных, наблюдаемых на опыте явлений к закономерностям, полу­чае­мым на основании их обобщения. Напротив, в основе дедуктивного метода лежит движение от некоего исходного общего положения (ак­сиомы) к конкретным, частным выводам.

Основными преимуществами индуктивного метода всегда были его опора на здравый смысл, ориентация на опыт и, следовательно, невозможность в его рамках возникновения схоластического, псевдо­научного знания. Кроме того, в пользу индуктивного метода говорили успехи экспериментального естествознания.

Однако индуктивный метод может дать лишь вероятностное знание, а знание точное в его рамках получено быть в принципе не мо­жет. Напротив, дедуктивный метод позволяет получать точное (все­общее и необходимое) знание, что и демонстрировалось достиже­ния­ми всех теоретических наук, например математикой. Последняя, как известно, на протяжении 25 веков была своеобразным эталоном науки и знания вообще. В то же время используемые в этом методе ис­ходные предпосылки сами не могут быть доказаны с его помощью, что оставляет открытым вопрос об их истинности. Более того, в слу­чае ложности последних возникают псевдонаучные учения (напри­мер, существовавшие в схоластике доказательства бессмертия души, бытия бога и т.д.). И наконец, все дедуктивные науки, в силу ограни­чен­ности исходных посылок, ориентированы на создание завер­шен­ных систем знания (евклидова геометрия), и, соответственно, вне их компетенции остаются многие аспекты окружающего мира.

Общим недостатком позиций и эмпириков, и рационалистов была их вера в возможность создания метода, применение которого гаран­ти­ровало бы получение всецело объективного знания. Последнее обеспечивалось либо беспристрастностью наблюдения («Гипотез не измышляю»), либо опорой на заложенные богом врожденные идеи (доказательство их существования было одной из философских задач рационалистов). Однако в последующей философии была показана невозможность осуществления лишенного гипотез познавательного про­цесса, а вместе с этим была показана полная утопичность идеи пол­ной формализации познания. Поэтому интерес исследователей науки постепенно переместился с изучения метода познания на иссле­дование методов строгой проверки его результатов. В итоге именно на­личие осознанного метода про­верки полученного знания в XX веке начинает рассматриваться в ка­честве важнейшего атрибута научности.

Самый очевидный и естественный путь проверки истинности ка­ких-либо гипотез и утверждений – поиск подтверждающих их фак­тов, получивший название методв верифи­ка­ции. Однако, отыскав даже тысячу подтверждений какой-либо гипо­тезы, мы не можем быть уверены, что тысяча первый опыт не даст ее опровержения. Так, до открытия Австралии считалось, что все ле­беди имеют белый цвет, и у этого утверждения было бесчисленное мно­жество подтверждений. Однако на новом континенте были обна­ружены лебеди черного цвета.

Анализируя подобную ситуацию, Поп­пер обратил внимание на прин­ципиальную асимметричность подтвер­ж­дающих и опровер­гаю­щих процедур: если никакой опыт не может до конца подтвердить гипотезу, то достаточно всего одного опровергающего фак­та, что­бы была установлена ее ложность. Та­ким образом, более науч­но про­дук­тивными оказываются проце­дуры, направленные не на под­т­верж­де­ние, а на опровержение выдви­нутых гипотез. Поппер назвал эту про­цедуру фальсификацией. В отличие от привычного значения этого тер­мина как синонима некоей подделки, обмана, в методологии Поп­пера он имеет совершенно иной смысл: фальсификацией назы­вается про­цедура проверки истинности научной гипотезы, направ­ленная на ее опровержение. В более строгом смысле – «альтернативная процедура по отношению к верификации» [7, I, 382]. Соответ­ствен­но, сами гипоте­зы дол­ж­ны фор­му­лироваться так, чтобы были строго обо­зна­чены усло­вия, при ко­то­рых они будут считаться опро­верг­нутыми. В тех же слу­чаях, когда гипоте­зы и утверж­де­ния прин­ципиально не мо­гут быть опро­вергнуты опы­том, Поп­пер отка­зы­вает им в праве име­новаться научными и относит их в раз­ряд метафи­зи­ческих. В част­ности, в этот разряд попадают рели­гиоз­ные и идео­ло­ги­чес­кие учения (например, марксизм и фрей­дизм). Таким об­ра­зом, оп­ро­вержимость теорий ста­новится основным крите­рием их научности.

 

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.