Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Статус в настоящее время. Общая оценка



Юнгианская психология имеет множество преданных почитателей и приверженцев во всем мире. Многие из них – практикующие психоаналитики, использующие его психотерапевтический метод и принявшие его фундаментальные постулаты относительно личности. Некоторые выступают как теоретики, разрабатывающие идеи Юнга. Среди них – Герхард Адлер (Adler, G., 1948), Майкл Фордхэм (Fordham, М., 1947), Эстер Хардинг (Harding, Е., 1947), Эрик Неуман (Neumann, Е., 1954, 1955), Герберт Рид (Read, Н., 1945), Иоланда Якоби (Jacobi, J., 1959), Фрэнсис Уайкс (Wickes, F., 1950). Юнг имел и сильных сторонников-непрофессионалов, например, таковым был Пол Меллон (Меllon, Р.) из Питтсбургских Меллонов, президент Боллингенского фонда (назвайного так в честь загородной резиденции Юнга на Цюрихском озере). Боллингенский фонд спонсирует публикации работ Юнга. Самый амбициозный на сегодняшний день проект Боллингенского фонда – перевод и публикация собрания сочинений Юнга на английском языке под редакцией Рида, Фордхэма и Адлера. Наконец, влиятельными центрами распространения идей Юнга являются институты Юнга, созданные в ряде городов.

Значительно влияние Юнга и за пределами психологии и психиатрии. Историк Арнольд Тойнби (Toynbee, А.) признает, что обязан Юнгу открытием "нового измерения царства жизни". Большой почитатель Юнга – писатель Филип Уайли (Wylie, P.), равно как и критик Льюис Мамфорд (Mumford, L.), антрополог Пол Раден (Radin, P.). Юнгом восхищался Герман Гессе. Быть может, наибольший импульс Юнг придал современному религиозному мышлению (Progoff, 1953). Юнг был приглашен в Йельский университет для чтения лекций на тему "Психология и религия" (1938). Жесткой критике Юнг подвергался за поддержу нацизма (Feidman, 1945), хотя он и его последователи энергично отвергают упреки и утверждают, что Юнг был неверно понят. (Harms, 1946; Saturday Review, 1949).

Юнг подвергался нападкам со стороны психоаналитиков фрейдовской школы, начиная с самого Фрейда. Эрнст Джонс высказал мнение, что после юнговых "великих исследований ассоциаций и dementia praeсох* он впал в псевдофилософию, из которой так и не выбрался" (с. 165). Наиболее яростная атака на аналитическую психологию была предпринята, вероятно, английским психоаналитиком Гловером (Glover, Е., 1950). Он высмеивает понятие архетипа как метафизическое и необоснованное. Он полагает, что архетипы могут быть целиком описаны в терминах опыта, а постулировать родовую наследственность абсурдно. Гловер утверждает, что у Юнга не разработаны представления о развитии, на основе которых можно было бы объяснить развитие сознания. Главный же момент критики со стороны Гловера – и это звучит неоднократно – заключается в том, что юнгианская психология являет возврат к старой психологии сознания. Он обвиняет Юнга в том, что тот низверг фрейдово понятие бессознательного и на его место возвел сознательное Я. Гловер не претендует на беспристрастность в оценке Юнга. (Другие сопоставления взглядов Юнга и Фрейда вы найдете у Грэя (Gray, 1949) и Драя (Dry, 1961)). Селесник (Selesnick, S.Т., 1963) утверждает, что Юнг во время сотрудничества с Фрейдом оказал влияние на мышление последнего в нескольких важных направлениях.

* Одно из ранних названий шизофрении.

Каково влияние Юнговой теории личности на развитие научной психологии? Непосредственно видится очень немногое, за исключением теста словесных ассоциаций и понятий экстраверсии и интроверсии. Тест словесных ассоциаций не был изобретением Юнга. Создание теста обычно приписывается Гальтону (Galton, F.), а в экспериментальную психологию его ввел Вундт. Следовательно, когда Юнг в 1909 году в Университете Кларка читал лекции о методе словесных ассоциаций, это не выглядело чем-то странным или чужеродным. Более того, исследования Юнга в области словесных ассоциаций строились на основе количественной, экспериментальной методологии, обреченной на одобрение со стороны психологов, гордящихся тем, что они – ученые. Метод словесных ассоциаций обсуждается в нескольких обзорах, посвященных клинической психологии и проективным методикам (Bell, 1948; Levy, 1952; Rotter, 1951; Anastasi, 1968).

Труднее объяснить интерес психологии к предложенной Юнгом типологии. Создан ряд тестов интроверсии-экстраверсии, издано много посвященной этому литературы. Айзенк (Eysenck H., 1947) при помощи факторного анализа определил экстраверсию-интроверсию как одно из трех первичных измерений личности (два другие – невротизм и психотизм). Он считает, что это подтверждает идеи Юнга. Другие исследования этой типологии на основе факторного анализа осуществили Горлов, Симонсон, Краусс (Gorlow, Simonson & Krauss, 1966) и Белл (Ball, 1967). Тест, направленный на диагностику четырех функций – мышления, чувства, ощущения и интуиции – в соединении с определением экстраверсии-интроверсии разработали Грэй и Уилрайт (Gray & Wheelwright, 1964) и Майерс и Бриггс (Myers & Briggs, 1962). (Критическое и сочувственное обсуждение проблемы экстраверсии-интроверсии см. в 25 главе работы Мерфи (Murphy, 1947) а также Кэрриган (Carrigan, I960)).

Со стороны психологов аналитическая психология не подвергалась столь пристрастной критике, как психоанализ Фрейда. Не нашла она прочного места и в стандартных "историях психологии". Боринг в "History of experimental psychology" уделяет шесть страниц Фрейду и четыре строки Юнгу. Потере (Peters, R.S.), пересматривая и сокращая "History of psychology" Бретта (Brett, С.S.), после достаточно полного обсуждения идей Фрейда уделяет по странице Адлеру и Юнгу. Он находит, что последние работы Юнга столь загадочны, что могут и не обсуждаться. В работе Флуджела (Flugel, J.С.) "A hundred years of psychology" Юнгу уделено больше места, но большая часть посвящена тесту словесных ассоциаций и типологии. "Historical introduction to modern psychology" Мерфи уделяет Юнгу шесть страниц (Фрейду – 24), и эти шесть страниц входят в главу "Ответ Фрейду". Когда 45 преподавателей психологии ответили на вопрос, кто, по их мнению, внес существенный вклад в психологическую теорию (им было предложено проранжировать психологов). Юнг, рядом с Гатри (Guthrie, Е.R.) и Роджерсом (Rogers, С.R.), оказался тринадцатым в списке, возглавляемом Фрейдом (Coan and Zagona, 1962).

Почему психология игнорировала аналитическую теорию и в то время, как мир в целом воздавал ей столь явные почести и уважение? Одна из главных причин состоит в том, что юнгианская психология основывается на клиническом, историческом, мифологическом материале, а не на экспериментальных исследованиях. Сторонников эксперимента она привлекала не более, чем фрейдизм. Фактически, даже меньше, поскольку в работах Юнга так много обсуждаются оккультизм, мистика, религия, что это явно отталкивает многих психологов. Критика такого рода приводила Юнга в ярость. Он настаивал на том, что интерес к оккультным наукам типа алхимии и астрологии, интерес к религии совершенно не означает принятия этих верований. Они изучаются и появляются в его работах постольку, поскольку в них черпаются данные, адекватные его теории. Юнг не берется обсуждать существование Бога; истина в том, что большинство людей верит в Бога, и это такой же факт, как то, что вода бежит по склону вниз. "Бог – очевидный психический, нефизический факт, то есть факт, устанавливаемый психически, а не физически" (1952, с. 464). Более того. Юнг принимает такие устаревшие идеи, как идея наследования приобретенных свойств и телеологическая идея. Стиль презентации идей Юнгом многим кажется запутывающим, непонятным, неорганизованным. Как следствие, теоретические представления Юнга пробудили интерес у немногих психологов и породили еще меньше исследований.

Отвержение психологией его системы определил и тот факт, что в Юнге видят психоаналитика. При мысли же о психоанализе в первую очередь на ум приходит Фрейд, и лишь во вторую – Юнг и Адлер. Олимпийская фигура Фрейда отвлекает внимание от других светил психоанализа. Публикация собрания сочинений Юнга на английском языке могла бы изменить ситуацию, если только эффект не будет подпорчен одновременной публикацией собрания сочинений Фрейда.

Хотя Юнг и не имел значительного прямого влияния на психологию, некоторые недавние изменения в ней обязаны ему, быть может, больше, чем это сознается. Непрямые влияния трудно поддаются оценке, так как идеи могут приходить в обращение как благодаря одному человеку, так и возникая более или менее спонтанно в умах нескольких людей примерно в одно и то же время, в связи с особенностями общей интеллектуальной атмосферы. Нельзя отрицать, что многие идеи Юнга ныне нашли широкое распространение, вне зависимости от того, он ли за это ответственен. К примеру, представление о само-осуществлении. Это понятие или сходные с ним можно найти в сочинениях Гольдштейна (Goldstein, К.), Роджерса, Ангьяла (Angyal, Е.), Олпорта и Маслоу (Maslow, А.) – мы называем лишь тех, чьи идеи представлены в этой книге, хотя мы нигде не находим признания авторства за Юнгом. Само по себе это не означает, что Юнг прямо или косвенно не повлиял на названных авторов. Они могли, сами того не сознавая, заимствовать эту идею у Юнга или у тех, на кого он повлиял. Или же рассмотрим идею развития от глобального к дифференцированному и далее к интегрированному состоянию, которую мы находим и у Юнга, и у Мерфи. Повлиял ли Юнг на Мерфи (обратное сомнительно, так как Юнг провозгласил свою точку зрения раньше Мерфи) или же Юнг повлиял на кого-то, повлиявшего на Мерфи, или же между ними нет никакой связи за исключением того, что оба они жили в одно время и принадлежали к западной культуре? Данных в пользу того или другого нет. Отражает ли оптимизм многих новых учений (скажем, Роджерса или Олпорта) оптимизм Юнга или он отражает дух времени? Было ли внимание Юнга к целенаправленному поведению основанием для других "целевых" теорий или же цель как теоретическое понятие вошло в моду именно сейчас, поскольку девятнадцатый век был столь механистичен? Это трудные вопросы, которые мы оставляем без ответа.

Если юнгианская теория и нуждается в чем-то, чтобы быть принятой научно мыслящими психологами, так это в том, чтобы выводимые из нее гипотезы были экспериментально проверены. Мы не имеем в виду исследования клинического типа (Adier, 1949; Fordham, 1949; Hawkey, 1947; Kirsch, 1949) или изучение типов (например, Eysenk, Gray и Wheelwright; Myers-Briggs); подразумевается более ориентированный на эксперимент подход (Bash, 1952; Melhado, 1964; Meier, 1965). Когда будет больше исследований такого плана, статус теоретических воззрений Юнга среди психологов повысится, поскольку те приветствуют теории, порождающие проверяемые гипотезы и стимулирующие исследования. Формулировка эмпирических положений на основе сложной теории Юнга требует большого искусства.

После всего сказанного – теория личности Юнга, развитая в его обширных сочинениях и соотносимая с широким кругом феноменов, оказывается одним из самых замечательных достижений современной мысли. Оригинальность и смелость мысли Юнга имеет немного аналогов в науке последнего времени, и никто, за исключением Фрейда, не открыл больше путей в то, что Юнг называл "душа человека". Вероятно, с возрастанием в западной культуре, среди молодежи особенно, склонности к интроверсии, феноменологии, медитации, мистицизму, оккультизму, экспансии сознания, индивидуации, трансцендированию, единству и "самоосуществлению". Юнг окажется лидером этого "революционного" движения. Очевидно, что сегодня больше студентов положительно относятся к Юнгу, чем несколько лет назад. Его популярность начинает превышать популярность Фрейда. Без сомнения, его идеи требуют самого пристального внимания со стороны любого студента, серьезно изучающего психологию.

 

4.

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ:
АДЛЕР, ФРОММ, ХОРНИ, САЛЛИВАН

Психоаналитические теории Фрейда и Юнга взросли в том же климате позитивизма, который определил направления развития физики и биологии девятнадцатого века. Индивид рассматривался в первую очередь как сложная энергетическая система, поддерживающая себя посредством взаимодействия с внешним миром. Основные "цели" этого взаимодействия – индивидуальное выживание, размножение и эволюционное развитие. Этим целям служат различные составляющие личность психические процессы. Согласно эволюционной доктрине, некоторые личности соответствуют этим задачам лучше, чем другие. Следовательно, представления ранних психоаналитиков были обусловлены представлениями об изменчивости и приспособлении – хорошем или плохом. Даже академическая психология была втянута в орбиту дарвинизма и обратилась к проблеме измерений индивидуальных различий в способностях и определения адаптивной или функциональной ценности психических процессов.

В то же время формировались иные интеллектуальные тенденции, отличные от чисто биофизического подхода к человеку. В конце девятнадцатого века начали развиваться в качестве самостоятельных дисциплин социология и антропология, а их бурный рост в нашем столетии просто феноменален. Социологи изучали людей, живущих в условиях развитой цивилизации, и обнаружили, что человек – продукт своего класса и касты, сообщества и народности; антропологи вторглись в отдаленные уголки мира, где обнаружили свидетельства почти безграничной пластичности человека. Согласно этим новым общественным наукам, человек – преимущественно продукт общества.

Постепенно эти развивающиеся социальные и культурные доктрины начали просачиваться в психологию и психоанализ и размывать нативистское и физикалистское основание наук. Ряд последователей Фрейда, неудовлетворенные тем, что они считали его близорукостью в отношении социальных условий развития личности, порвали с классическим психоанализом и начали переориентацию психоаналитической теории в соответствии с направлением нового движения общественных наук. Среди тех, кто привнес в психоанализ социально-психологические идеи четыре человека, чьи взгляды составляют содержание этой главы: Альфред Адлер, Карен Хорни (Horney, К.), Эрих Фромм (Fromm, Е.) и Гарри Стек Салливан (Sullivan, Н.). Из этой четверки отцом "нового социально-психологического взгляда" может считаться Альфред Адлер, поскольку он еще в 1911 году порвал с Фрейдом из-за различия во взглядах на проблему сексуальности и начал разрабатывать теорию, двумя концептуальными столпами которой стали социальный интерес и стремление к превосходству. Такой авторитетный ученый как Фромм, признавал, что Адлер был первым психоаналитиком, специально обозначившим фундаментальную социальную сущность человека. Позже против инстинктивистической ориентации психоанализа восстали Хорни и Фромм, настаивавшие на том, что теории личности релевантны социально-психологические переменные. Наконец, Гарри Стек Салливан в своей теории межличностных отношений укрепил позиции теории личности, ориентированной на рассмотрение социальных процессов. Хотя каждая из этих теорий располагает собственной системой допущений и понятий, между ними можно провести ряд параллелей, как это сделали различные авторы (James, 1947; Ruth Munroe, 1955; Н.L. & R.R.Anbacher, 1956).

To, что Гарри Стек Салливан выбран в качестве главной фигуры единой главы, определяется в первую очередь тем, что, по нашему убеждению, он поднял свои идеи на более высокий уровень концептуализации и, следовательно, как теоретик был более влиятелен. Салливан был относительно менее зависим от психоаналитических доктрин; хотя вначале он использовал систему Фрейда, в дальнейшем развил теоретическую систему, явно от нее отличную. Он испытал существенное влияние антропологии и социальной психологии. Представления же Хорни и Фромма в целом оставались психоаналитическими; Адлер, хотя и отошел от школы Фрейда, на протяжении всей жизни воплощал импульс раннего сотрудничества с Фрейдом. Хорни и Фромм обычно рассматриваются как ревизионисты и неофрейдисты, хотя эти ярлыки вызывают протест Фромма. Ни один из них не претендовал на создание новой теории личности; скорее они полагали, что обновляют и разрабатывают старую. Салливан был новатором в гораздо большей степени. Он был очень оригинальным мыслителем, имел много преданных сторонников и создал то, что иногда называют новой школой в психиатрии.

АЛЬФРЕД АДЛЕР

Альфред Адлер родился в 1870 году в Вене, в семье среднего класса, скончался в Абердине (Шотландия) в 1937 году во время выступления с циклом лекций. Медицинскую степень получил в 1895 году в Венском университете. Вначале он специализировался в области офтальмологии, а затем, после периода занятий общей медициной, стал психиатром. Он был одним из основателей Венского психоаналитического общества, позже его президентом. Однако вскоре Адлер начал разрабатывать идеи, отличные от идей Фрейда и других членов Венского общества, и, когда различия эти стали слишком очевидны, его попросили представить обществу свою точку зрения. Это произошло в 1911 году, и вследствие яростной критики и осуждения позиции Адлера со стороны других членов Общества он ушел с поста президента, а через несколько месяцев порвал с фрейдовским психоанализом. (Colby, 1951; Jones, 1955; H.L. and R.R.Ansbacher, 1956, 1964).

Он сформировал собственную группу и направление, известное как "Индивидуальная психология", которое привлекло сторонников по всему миру. Во время Первой Мировой войны Адлер служил врачом в австрийской армии, а после войны заинтересовался проблемами воспитания детей и в сотрудничестве с Венским школьным управлением организовал первую воспитательную клинику. Он был инициатором создания в Вене экспериментальной школы, где применялась его теория воспитания (Furtmuller, 1964).

В 1935 году Адлер поселился в Соединенных Штатах, где продолжил практиковать как психиатр, а также преподавал психологию в медицинском колледже Лонг-Айленда. Адлер был плодовитым автором и неутомимым лектором. За свою жизнь он опубликовал сто книг и статей. "Practice and theory of individual psychology" (1927) – вероятно, лучшее введение в теорию личности, созданную Адлером. Более кратко взгляды Адлера изложены в "Psychologies of 1930" (1930) и "International Journal of Individual Psychology" (1935). Хейнци Ровена Ансбахер 1956, 1964) издали и аннотировали два тома сочинений Адлера. Эти два тома – лучший источник информации об адлеровой "индивидуальной психологии". Были опубликованы две биографии Адлера (Bottome, 1939; Orgler, 1963). Идеи Адлера распространяются Американским обществом адлерианской психологии с отделениями в Нью-Йорке, Чикаго и Лос-Анджелесе и через журнал этого общества – "The American Journal of Individual Psychology".

В явном противоречии с основным допущением Фрейда о том, что поведение человека управляется врожденными инстинктами, и главной аксиомой Юнга, что поведение человека управляется врожденными архетипами, Адлер принял допущение о том, что человеческая мотивация в основном представлена социальными побуждениями. По Адлеру, люди – изначально социальные существа. Они соотносят себя с другими людьми, участвуют в совместной социальной деятельности, ставят общее благо выше эгоистических интересов, и стиль их жизни преимущественно социален по своей ориентации. Адлер не считал, что люди социализируются просто потому, что вовлекаются в социальные процессы; социальный интерес врожден, хотя развивающиеся специфические отношения с людьми и социальными институтами определяются характером общества, в котором рожден человек. Следовательно, в одном аспекте точка зрения Адлера биологична – так же, как взгляды Фрейда и Юнга. Все трое допускают врожденную сущность человека, сущность, определяющую его личность. Фрейд выделил секс. Юнг – изначальные мыслительные схемы, Адлер выделяет социальный интерес. Это внимание к социальным детерминантам поведения, игнорировавшимся или сведенным к минимуму Фрейдом и Юнгом, – вероятно, величайшая теоретическая заслуга Адлера. Он обратил мысль психологов к социальным переменным и помог становлению социальной психологии как отрасли тогда, когда она нуждалась в поощрении и поддержке, особенно – со стороны психоаналитиков.

Второй важный вклад Адлера в теорию личности – понятие творческого Я. В отличие от фрейдовского Я, представляющего группу обслуживающих инстинкты процессов, у Адлера Я – высоко персонализированная субъективная система, интерпретирующая и осмысливающая опыт организма. Более того, оно ищет тот опыт, который поможет в осуществлении уникального жизненного стиля личности; если его найти невозможно, Я старается его создать. Это представление о творческом Я для психоаналитической теории было новым и помогло компенсировать исключительный "объективизм" классического психоанализа, который при рассмотрении движущих сил личности почти полностью опирался на представление о биологических потребностях и внешних стимулах. Как мы увидим в дальнейшем, представление о Я сыграло главную роль в последних разработках относительно личности. Вклад Адлера в эту новую тенденцию – рассмотрение Я как существенной причины поведения – считается очень весомым.

Третья черта психологии, разработанной Адлером, отличающая ее от классического психоанализа, – акцент на уникальности личности. Адлер представлял каждого человека как уникальную систему мотивов, черт, интересов, ценностей; каждое действие человека несет печать свойственного именно ему жизненного стиля. В этом отношении Адлер принадлежит к традициям Уильяма Джеймса (James, W.) и Вильяма Штерна, которые считаются основателями психологии персонализма.

В теории Адлера роль полового инстинкта сведена к минимуму, тогда как у раннего Фрейда ему придается почти исключительная роль в динамике поведения. К монологу Фрейда о сексе Адлер добавляет новые голоса. Люди – в первую очередь социальные, а не сексуальные существа. Их мотивирует социальный, а не сексуальный интерес. Их неполноценность не ограничивается областью сексуального, но распространяется на все стороны бытия, как физические, так и психологические. Они стремятся к развитию уникального жизненного стиля, в котором сексуальные побуждения играют незначительную роль. В сущности, то, как человек удовлетворяет половую потребность, определяется стилем жизни, а не наоборот. Развенчание Адлером сексуальности дало многим отрадное освобождение от монотонии пансексуализма Фрейда.

Наконец, Адлер считал центром личности сознание, что делает его пионером эго-психологии или психологии, ориентированной на Я. Люди – сознательные существа, обычно понимающие причины своего поведения. Они сознают свою неполноценность и сознают цели, к которым стремятся. Более того, люди обладают самосознанием, способны планировать действия и управлять ими, полностью сознавая их значение для собственного самоосуществления. Это абсолютно противоположно теории Фрейда, в которой сознание низведено до положения ничтожества, пены на поверхности моря бессознательного.

Альфред Адлер, подобно многим теоретикам, получившим медицинскую подготовку и практиковавшим как психиатры, свои первые теоретические разработки посвятил проблемам аномального поведения. Он сформулировал основные положения теории неврозов, и лишь в 20-е годы развил свою теорию настолько, что она охватила и проблемы здоровой личности. Разработанная Адлером теория личности крайне экономна – в том смысле, что вся теоретическая конструкция строится на немногих базовых понятиях. По этой причине, позицию Адлера можно изложить соответственно нескольким общим заголовкам. Вот они: 1) фиктивный финализм; 2) стремление к превосходству; 3) чувство неполноценности и компенсация; 4) социальный интерес; 5) стиль жизни; 6) творческое Я.

Фиктивный финализм

Вскоре после разрыва с кружком Фрейда, Адлер попал под философское влияние Ганса Вейгингера (Vaihinger, Н.), чья книга "The philosophy of "as if"" вышла в 1911 году (перевод на английский – 1925 г.). Вейгингер развивал любопытную и многообещающую идею о том, что люди живут фиктивными представлениями, не имеющими соответствий в действительности. Эти фикции – например, "все люди созданы равными", "честность – лучшая политика", "цель оправдывает средства" – не дают возможности эффективно взаимодействовать с реальностью. Они представляют собой вспомогательные конструкты или допущения, но не гипотезы, которые можно было бы проверить. Когда они становятся бесполезны, без них можно обойтись.

Адлер воспринял эту философскую доктрину идеалистического позитивизма и использовал в собственных целях. Напомним, Фрейд подчеркивал роль конституциональных факторов и раннего детского опыта как того, что детерминирует личность. Адлер нашел у Вейгингера опровержение этого жесткого детерминизма: он обнаружил идею о том, что в мотивации большую роль играют ожидания, а не прошлые переживания.

Цели не существуют в будущем как часть телеологического плана – ни Вейгингер, ни Адлер не верили в предначертание или рок; нет, они существуют субъективно, ментально, здесь и сейчас – как влияющие на поведение стремления и идеалы. Например, если человек верит, что праведников примут небеса, а грешников – ад, можно предположить, что это окажет определенное влияние на его поведение. Эти фиктивные цели, по Адлеру, – субъективные причины психологических явлений.

Подобно Юнгу, Адлер связывал теорию Фрейда с принципом причинности, а собственную – с принципом финализма.

"Индивидуальная психологии решительно настаивает на том, что психологические феномены невозможно понять, не основываясь на"принципе финализма. Причины, силы, инстинкты, побуждения не могут быть основой для объяснения. Только финальные цели могут объяснить человеческое поведение. Переживания, травмы, половое развитие не дадут объяснения, но перспектива, в которой они видятся, индивидуальный способ видения, подчиняющий жизнь финальной цели, могут это сделать" (1930, с. 400).

Эта финальная цель может быть фикцией, то есть недостижимым идеалом, но тем не менее является реальным стимулом и дает окончательное объяснение поведения. Адлер полагал, однако, что здоровый человек может освободиться от этих фикций и при необходимости открыто встретить реальность – невротик на это не способен.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.