Право на жизнь по российскому законодательству

Сухорукова Ольга Александровна (Воронежский Государственный Университет)

Конституции Российской Федерации в статье 20 закрепляет право каждого на жизнь, и оно – первое в перечне основных прав и свобод человека и гражданина. Такое особое внимание конституционного законодателя к этому субъективному праву свидетельствует о первостепенности, приоритетности последнего.

Этим, по-видимому, и объясняется внимание к нему различных отраслей российского права.

Так, ученые-конституционалисты под реализацией права на жизнь понимают «активные действия государства, его органов и должностных лиц по созданию и поддержанию безопасных условий жизни в обществе. Для этого государство должно поддерживать социальный мир в стране, избегать военных способов разрешения споров и конфликтов как внутри страны, так и на международной арене. В целях охраны жизни человека государство в лице своих органов, прежде всего правоохранительных, ведет целенаправленную борьбу с преступностью. В целях охраны жизни и здоровья человека государство обеспечивает право каждого на бесплатное медицинское обслуживание. Непременное условие обеспечения права на жизнь - охрана среды обитания человека. Право на жизнь обеспечено также запретом пыток, насилия и добровольным согласием на проведение медицинских, научных и иных опытов; правом собираться мирно, без оружия; социальным обеспечением по возрасту, болезни, инвалидности».

Все это конституционные правоотношения, где управомоченному субъекту противостоят органы публичной власти, реализующие компетенцию государства и муниципальных образований сфере обеспечения права человека на жизнь.

Гражданское право относит жизнь к числу нематериальных благ, перечень которых дается в статье 150 Гражданского кодекса Российской Федерации. Известно, что в силу своей неразрывной связи с моралью, нравственностью, этикой, то есть теми сферами общественного сознания, нормативное регулирование которых в принципе невозможно, нематериальные блага остаются, как правило, вне поля зрения объективного права. Конструкция нематериального блага похожа во многом на модель абсолютного права, но таковым не является. Это подтверждается в первую очередь отсутствием законодательного оформления правомочий и, как следствие, механизма их реализации, что для нематериальных благ естественно, но невозможно в отношении субъективных прав.

В этой связи возникает проблема соотношения конституционного права на жизнь и жизни в смысле статьи 150 Гражданского кодекса РФ. На наш взгляд, жизнь – объект конституционно-правовых отношений по реализации субъективного права, предусмотренного ст. 20 Конституции РФ. Вместе с тем, жизнь, являющаяся нематериальным благом, согласно плюралистической теории, нашедшей поддержку в действующем законодательстве, - объект и гражданско-правовых отношений. Другими словами, здесь мы имеем дело с одним и тем же явлением, регулирование которого, однако, различно в зависимости от цели, предмета и методов исследования, то есть от отрасли права, в поле зрения которого находится изучаемый объект.

Итак, жизнь как нематериальное благо. Попытаемся абстрагироваться от его принадлежности к исследуемому конституционному праву и провести анализ с позиций гражданско-правовой теории.

Нематериальные блага - это самостоятельная группа объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ), для которых характерны такие признаки, как неотчуждаемость, то есть невозможность продажи, мены, дарения, наследования, передачи в качестве отступного и проч., и непередаваемость иным способом (невозможность передачи во временное владение и пользование). Следует также отметить, что нематериальные блага не имеют денежной оценки.

Особенностью жизни в ряду нематериальных благ является ее особая защита. В этой связи необходимо четко отграничивать понятие «защита права» от понятия «охрана права», ибо эти категории не тождественны. Охрана права есть создание государством условий, предоставление гарантий безопасности и неприкосновенности права в момент, когда непосредственной опасности еще нет, и это ее основное отличие от защиты права. Последняя, в свою очередь, является реакцией государства на состоявшееся нарушение субъективного права. В то же время, произошедшее нарушение не прекращает действие охранительных норм, ибо они – гарантия неприкосновенности права от возможных посягательств в будущем.

Основанием и условием «включения» механизма защиты жизни, в отличие от других нематериальных благ является не непосредственное нарушение, а угроза такого нарушения, то есть угроза лишения человека жизни. Это объясняется тем, что нарушение права в данном случае влечет прекращение самого субъекта и, как следствие, утрату всех его правовых возможностей. В этой связи возникает вопрос: какой должна быть эта угроза, чтобы ее можно было признать достаточным основанием для соответствующей реакции государства и какова эта реакция? Анализ статьи 119 Уголовного кодекса Российской Федерации позволяет сделать однозначный вывод о том, что угроза может быть выражена в любой форме: устно, письменно, жестами, демонстрацией оружия и т.д. Содержание угрозы составляет высказывание намерения лишить жизни, однако ответственность наступает только в том случае, если имелись реальные основания опасаться осуществления этой угрозы.

Однако и гражданское право не остается в стороне: оно рассматривает, в свою очередь, все посягательства на жизнь как гражданский деликт и связывает с ними обязанность возмещения причиненного вреда.

В главе 59 Гражданского кодекса «Обязательства вследствие причинения вреда» содержится ряд норм, связанных, в том числе, с защитой жизни. Гражданский кодекс РФ, однако, не называет способы, используемые для защиты именно нематериальных благ, но говорит о возможности применения любого из способов, перечисленных в статье 12 Кодекса.

Таким образом, жизнь человека, являющаяся основой правового статуса личности и высшей ценностью в государстве, требует детальной регламентации, что в рамках одной отрасли по объективным причинам невозможно. В этой связи регулирование различных сторон реализации права на жизнь соответствующими отраслями российского права представляется единственно возможным.

2) Источник: Введение в права человека. Под ред. К.Бергема, Г.Карлсена и др. – Норвежский Хельсинский Комитете по правам человека. Осло, 2003.

Поиск по сайту: