Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Свобода внешняя и внутренняя



У слова "свобода" много значений. Наше недавнее прошлое – и советское, и постсоветское – на первый план выдвигало свободу в смысле освобождения от ограничений и стеснений, снятия запретов, открытия новых возможностей для жизни и действия. В этом случае свобода понимается от противного – как противоположность той или иной несвободе – подчинению каким-то внешним силам, духовному и даже физическому ограничению. Соответственно, свобода мыслится как то, что должно возникнуть в тот самый момент, когда снимаются "тяжкие оковы"; более того, она как бы персонифицируется – и может встретить, "принять" освобожденных узников у врат темницы...

Само по себе разделение свободы на внешнюю и внутреннюю естественно и является прежде всего констатацией факта. Действительно, бывают ситуации, когда я не могу говорить свободно, но могу думать свободно или когда меня заключили в узы (телесно), но внутренне (духовно) я чувствую себя свободным. Речь идет о том, что даже в условиях внешней несвободы человек способен иногда переживать отсутствие внутреннего стеснения: это и есть "внутренняя свобода".

Если говорить о христианском понимании свободы (а мы в дальнейшем сосредоточимся именно на этом понимании), в данном случае уместно вспомнить о другом расхожем представлении – представлении о христианстве как о "религии рабов". Любители спекулировать на этой формуле забывают, что в христианстве "рабом Божиим" человек называет себя сам – и называет перед лицом Бога. Самоидентификация христианина как раба Бога коррелирует с другим представлением – о том, что человек не должен быть рабом другого человека: "Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор 7:23). Отличие такого религиозного "самопорабощения Богу" от социального феномена рабства очевидно. И когда в древности раб, став христианином, называл себя рабом Божиим, он действительно становился в некотором внутреннем смысле свободным, ибо теперь его жизнь определялась не только и не столько социальным статусом раба, сколько духовной (внутренней) свободой, обретенной в Боге.

В то же время эта классическая ситуация "свободного раба" указывает лишь на один способ разрешения проблемы свободы: когда конфликт между, с одной стороны, внутренней потребностью в жизненном просторе, объем которого совпадал бы со всем внешним миром, и, с другой, реальной ограниченной возможностью реализовать свободу во внешнем природном и социальном пространстве разрешается путем своего рода "сублимации", перенесения самого "места" решения проблемы в возвышенную, духовную сферу. На уровне социальной обыденности раб остается рабом, а освобождение он обретает в результате некоего экс-стасиса – выхода из социального пространства в пространство "духовное".

В этом случае и возникает различение, а точнее, разделение свободы на внешнюю и внутреннюю. И получается, что внешняя свобода – это свобода политическая в широком смысле (в смысле "полиса" как человеческого Града, сообщества людей). А свобода внутренняя – это свобода человека перед лицом всего мира, или Бога, или самых близких "других", а потому свобода от социума. Иначе – свобода анахорезы.

И когда акцент делается именно на внутренней свободе – как самой существенной, так сказать, едином на потребу, – это значит, что вопрос о внешнем стеснении свободы, по существу, снимается. "Истинная свобода – в духе". Проблема свободы перемещается внутрь человека, поскольку считается, что именно "внутри" совершается все самое главное. И тогда значимое различение свободы внешней и свободы внутренней превращается в разделение и, в конечном счете, в противопоставление, образующее некоторую первичную структуру "идеологии свободы".

Религиозные ценности в жизни человека.

Материальные и духовные нормы человечества вырабатывались на протяжении веков, они всегда выражали интересы определенной общности, класса, социальной или возрастной группы. Христианство принесло человечеству не только новое учение о мироздании, но и новое учение о жизни, проникнутое чистотой помыслов и заботой о человеке. Оно закрепило примат коллективного над личностным, межнационального над национальным. Христианство провозгласило принцип прощения и подавления зла добром - «Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его; ибо делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья» – только в таком случае противник начнет судить себя сам, судом своей совести. «Ценности религиозного общения сводятся к ценностям веры, таким как, например, признание Бога, понимание греха и добродетели, спасение души, ощущение чуда, соблюдение обрядов. Специфика рассматриваемого дискурса состоит в том, что …. в религиозном общении суть дискурса состоит в открытом утверждении ценностей» [2, 321].

Большая часть ценностей религиозного дискурса относится именно к абстрактным ценностям - ценности добра («Уклоняйся от зла и дела добро, и будешь жить вовек»), веры («Предай Господу путь свой, и уповай на него…»), мудрости («Мудрость делает мудрого сильнее десяти властителей», «Блажен, кто приобрел мудрость», «Главное – мудрость: приобретай мудрость, и всем именем своим приобретай разум», «Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди…..»), любви (как к Господу: «Любовь к Господу – славная премудрость; к кому благоволит Он, разделяет ее по своему желанию», так и к ближнему: «Возлюби ближнего своего, как самого себя»), истины («Мерзость перед Господом – уста лживые, а говорящие истину богоугодны Богу»), справедливости («Злые люди не разумеют справедливости, а ищущие Господа разумеют ее»). В религиозном дискурсе находят реализацию и ряд ценностей, представленных вполне конкретными субстанциями, «….ценностно окрашенным может стать любой фрагмент мира, например, небо, вся земля, пустыня как одна из ее частей и др. Вся культура есть совокупность абсолютных ценностей, создаваемых человеком, это «выражение человеческих отношений в предметах, поступках, словах, которым люди придают значение, ценность» [3, 87]. В древних мифах о происхождении вселенной мы находим различные учения о происхождении четырех первоэлементов, первоосновы мира: воде, огне, земле и воздухе. Эти стихии соотносятся с первоэлементами бытия: «земля соответствует времени, вода – пространству, огонь – душе, воздух – разуму» [3, 92]. Каждая из данных стихий «ведет себя» по-разному, что находит отражение в языке.

 


 

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.