В которой много всяческого колдовства

Прошло несколько часов. Человек-пес снова проголодался. Майкл и Софи тоже решили пообедать. Софи подобралась к Кальциферу со сковородкой наперевес.

— Поели бы хлеба с сыром, что ли, — так, для разнообразия! — забурчал Кальцифер.

Однако голову он пригнул. Софи как раз пристраивала сковородку на кудрявые зеленые огоньки, и тут из ниоткуда раздался хриплый голос Хоула:

— Держись, Кальцифер! Она меня нашла! Кальцифер вскинулся. Сковородка полетела Софи на колени.

— Придется тебе подождать! — проревел Кальцифер, взвиваясь столбом ослепительного пламени до самой трубы. И тут он расплылся, превратившись в десяток горящих голубых лиц, словно его яростно трясли, и запылал с громким гортанным гулом.

— Выходит, они дерутся, — прошептал Майкл.

Софи сунула в рот обожженный палец и другой рукой собрала с юбки кусочки бекона, не отводя глаз от Кальцифера. Кальци-фера мотало из стороны в сторону. Расплывающиеся лица меняли цвет от темно-синего до небесно-голубого и даже почти белого. То у него появлялись россыпи оранжевых глаз, то, наоборот, ряды звездно-серебристых. Ничего подобного Софи даже представить себе не могла.

Что— то пролетело над головой, подняв вихрь и жужжа так, что в комнате все задрожало. Другое что-то промчалось за ним по пятам с долгим пронзительным воплем. Кальцифер потемнел до иссиня-черного цвета, а у Софи по коже пошли мурашки от магической отдачи.

Майкл подобрался к окну.

— Они же прямо тут!

Софи тоже подковыляла к окну. Магический вихрь закрутил почти все, что было в комнате. Череп так разевал рот, что челюсть кругами ходила. Свертки подпрыгивали. Порошки в бутылочках бурлили. С полки свалилась какая-то книга и лежала теперь на полу, раскрывшись и вороша страницами туда-сюда. На одном конце комнаты из ванной валил благоуханный дым, на другом беспорядочно тинькала Хоулова гитара. А Кальцифер метался все отчаяннее.

Майкл сунул череп в таз, чтобы тот не зазевался и не свалился на пол, а потом открыл окно и высунулся наружу. Что бы там ни происходило, происходило оно совсем рядом, но так, что видно его не было, отчего хотелось немедленно рехнуться. Из окон и дверей домов на той стороне улицы повысовывались зеваки, тыча пальцами куда-то над головой. Софи и Майкл кинулись в кладовку, схватили по бархатному плащу и напялили их. Софи достался тот, который превращал владельца в рыжего здоровяка, и она поняла, над чем смеялся Кальцифер, когда она надела другой. Майкл оказался лошадью. Но на сей раз времени смеяться не было. Софи распахнула дверь и выскочила на улицу, а за ней увязался человек-пес, который относился ко всему происходящему с неожиданным спокойствием. Майкл вышел следом, стуча несуществующими копытами, а Кальцифер остался в очаге — становиться из синего белым.

На улице столпилась уйма народу, и все глядели вверх. Всякой ерунды вроде выходящих из домов лошадей никто не замечал — не до того было. Софи и Майкл тоже задрали головы и увидели, что прямо над трубами клубится, извиваясь, огромная туча. Она была черная, и ее так и крутило. Сквозь сумрак пробивались белые вспышки, не очень-то похожие на свет. Но едва Софи с Майклом подошли поближе, сгусток магии превратился в темный туманный клубок дерущихся змей. Потом клубок разорвался надвое с таким воем, словно дрались два огромных кота. Одна половина, визжа, укатилась за крыши к морю, вторая с пронзительным ревом метнулась следом.

Тогда некоторые зеваки разошлись по домам. Софи с Майклом примкнули к рядам храбрецов, которые поспешили вниз, к порту. Там, похоже, все разом решили, будто лучше всего происходящее видно с пирса. Софи было тоже заковыляла туда, однако оказалось, что выходить из-за домика начальника порта нет никакого смысла.

За пирсом, в отдалении, над морем висели две тучи — две тучи на ясном голубом небе. Их было прекрасно видно, и так же прекрасно было видно бушующую в море между тучами свирепую бурю, так и вздымавшую громадные белопенные волны. Какой-то несчастный корабль попал в эту бурю, и мачты его гнулись под ветром, В борта со всех сторон били волны. Команда отчаянно пыталась спустить паруса, но ничего не удавалось, а одно полотнище сорвалось и серыми клочьями улетело в море.

— Неужели не могли о корабле подумать! — возмутился кто-то.

Тут ветер и волны достигли наконец пирса. Белые волны нахлынули на него, и храбрецы поспешили назад на набережную, где пришвартованные суда колотились и скрежетали о причал. И вдруг послышались громкие, высокие поющие голоса. Софи высунулась из-за стены, щурясь от ударившего в лицо ветра, и обнаружила, что бурлящая магия затронула не только море и несчастный корабль. На пирс выбралось множество мокрых и скользких на вид дам с развевающимися зеленовато-бурыми волосами, — они кричали и протягивали длинные мокрые руки к другим кричащим дамам, качавшимся на волнах. У всех дам вместо ног были рыбьи хвосты.

— Да чтоб им провалиться! — ахнула Софи. — Это же русалки из проклятья!

Теперь оставалось сбыться только двум небывалым вещам, и тогда…

Софи посмотрела на две тучи. На левой стоял на коленях Хоул — он был гораздо больше и ближе, чем ожидала увидеть Софи. Чародей был по-прежнему в черном. Он пялился через плечо на беснующихся русалок. Ну еще бы, очень в его духе. Хоул глядел на них совсем не так, как смотрел бы на сбывшуюся часть проклятья.

— Думайте о Ведьме! — заржала лошадь рядом с Софи.

И появилась Ведьма — она стояла на правой туче в вихре пламенного плаща и струящихся рыжих кудрей, подняв руки, чтобы притянуть еще магии. Стоило Хоулу повернуться и взглянуть на нее, и руки у нее медленно опустились. Туча, на которой был Хоул, взвилась фонтаном розового пламени. Горячий ветер пронесся над гаванью, и от камней пирса повалил пар.

— Обошлось! — выдохнула лошадь. Хоул оказался на палубе корабля, который все раскачивался и едва не тонул. Теперь чародей стал крошечной черной фигуркой, вцепившейся в грот-мачту. Он дерзко махнул Ведьме рукой — пусть знает, что промахнулась. Ведьма в тот же миг его заметила. Туча вместе с Ведьмой обернулась красной птицей и ринулась на корабль.

Корабль исчез. Сирены пропели печальную ноту. Там, где только что был корабль, вспухали волны. Но птица разогналась так, что не успела остановиться. Она с мощным всплеском вонзилась в воду.

Зеваки на набережной одобрительно загалдели.

— Так и знала, что корабль ненастоящий! — сказала какая-то женщина за спиной у Софи.

— Да, это наверняка наваждение, — со знанием дела сообщила лошадь. — Слишком уж маленький.

В доказательство того, что корабль был действительно куда ближе, чем всем казалось, Майкл не успел даже договорить, как волна ударила в пирс. Зеленая водяная гора в двадцать футов вышиной плавно разлилась по пирсу, смыв визжащих сирен, расшвыряв суда у причала и завертевшись водоворотами у домика начальника порта. Из бока лошади высунулась рука и потянула Софи прочь. Софи, запыхавшись и споты-кась, шлепала прямо по серой воде. Рядом скакал вымокший по самые уши человек-пес.

Стоило им оказаться на набережной, как все суда в бухте так и встали торчком, потому что через пирс перекатилась вторая водяная гора. Из ее гладкого склона вырвалось чудище. Это было нечто узкое, черное, когтистое, наполовину кошка, наполовину морской лев, и оно помчалось по пирсу прямо к набережной. Когда волна докатилась до бухты, из воды показалось второе чудище — тоже длинное и приземистое, только в чешуе, — и ринулось за первым.

Все поняли, что битва не кончена, и поспешили к домам и складам на набережной. Софи споткнулась о канат, а потом о порог какого-то здания. Из лошади высунулась рука и подхватила ее — и тут же мимо по соленой луже прокатились одно за другим два чудища. Через пирс перемахнула следующая волна, а из нее выскочили еще два чудища — такие же, как первые два, только чешуйчатое было еще ближе к котообразному. А со следующей накатившей волной появились еще два чудища — еще ближе друг к другу.

— Что происходит? — взвизгнула Софи, когда мимо нее промчалась третья пара, под которой мостовая так и тряслась.

— Наваждения! — отозвался из лошади голос Майкла. — Какие-то из них — наваждения. Оба пытаются обдурить друг друга, заставить гнаться не за тем зверем!

— А который кто? — спросила Софи. Без понятия, — ответила лошадь.

Некоторые зеваки решили, что чудища — это уже слишком. Многие отправились по домам. Кое-кто попрыгал в болтавшиеся на волнах лодки, чтобы оттащить их подальше от набережной. Софи с Майклом примкнули к основной массе зрителей, ринувшейся вслед за чудищами по улицам Портхавена, Поначалу они бежали по ручьям соленой воды, потом по следам огромных мокрых лапищ и, наконец, по белым бороздам и царапинам, которые оставляли в брусчатке когти жутких тварей. Следы вывели всех за город, к топям, где Майкл и Софи ловили падучую звезду.

К этому времени все шесть тварей превратились в скачущие черные точки, едва различимые на ровном горизонте. Толпа рассыпалась по краю топей, глядя во все глаза, стараясь высмотреть как можно больше и отчаянно страшась увидеть что-нибудь не то. Скоро уже никто не видел ничего, кроме пустых плоских топей. Ничего не происходило. Очень многие уже направились было прочь, и тут, конечно, все остальные заорали:

— Глядите!

Вдали лениво взмыл в небеса бледный огненный шар. Судя по всему, он был огромный. Грохот донесся до толпы лишь тогда, когда шар превратился в расплывчатый дымный столб. Все как один скривились — такой оглушительный был этот гром. Толпа глядела на рассеивающийся дым, пока он не слился с болотным туманом. И после этого толпа все равно глядела. Но все было тихо и мирно. Ветер шевелил осоку, а птицы понемногу отваживались петь.

— Наверное, с ними обоими покончено, — заговорили зеваки. И вот толпа начала распадаться на отдельные фигуры, которые заспешили по своим оставленным делам.

Софи и Майкл все ждали и ждали, пока не стало ясно, что ничего больше уже не дождешься. Потом они потащились обратно в Портхавен. Говорить никто настроен не был. Весело было только человеку-псу. Он так вальяжно шествовал рядом с ними, что Софи решила -он точно знает, что Хоулу конец. Пес так радовался жизни, что когда они свернули на улицу, где стоял дом Хоула, и дорогу им перебежала бродячая кошка, он разразился восторженным лаем и устремился за ней. Он наскакивал и тявкал, пока не загнал бедняжку к самому порогу замка, а там кошка развернулась и зашипела на него.

— Отвалллиау! — мяукнула она. — Тебя только не хватало!

Пес, стыдливо поджав хвост, шарахнулся прочь.

Майкл зацокал копытами к двери.

— Хоул! — обрадовался он.

Кошка съежилась до размера котенка самого жалостного вида.

— Ну вы и вырядились, — сообщила она. — Откройте дверь. Я на ногах не стою.

Софи открыла дверь, и кошка вползла внутрь. Там она подползла к очагу, на дне которого еле мерцал голубым Кальцифер, с усилием подняла передние лапы и оперлась на кресло. Затем она медленно превратилась в согнутого пополам Хоула.

— Вы убили Ведьму? Нетерпеливо спросил Майкл, скинув плащ и тоже став самим собой.

— Нет, — ответил Хоул. Он развернулся и рухнул в кресло, вытянув ноги. Было видно, что он действительно совсем вымотался. — К простуде — еще и это! — прохрипел он. — Софи, умоляю, снимите эту жуткую рыжую бороду и разыщите в шкафу бутылочку бренди — если, конечно, вы не выпили его и не превратили в скипидар.

Софи сняла плащ и достала бренди и стакан. Хоул осушил стакан, словно в нем была простая вода. Потом он снова наполнил стакан, но пить не стал, а осторожно вылил бренди на Кальцифера. Кальцифер вспыхнул, зашипел и, кажется, ожил. Хоул наполнил стакан в третий раз и откинулся в кресле, прихлебывая бренди.

— Ну что вы на меня так смотрите? — поинтересовался он. — Не знаю я, кто победил. До Ведьмы нипочем не добраться. Она полагается на своего огненного демона, а сама прячется за его спиной. Сдается мне, мы все-таки вогнали ей ума, правда, Кальцифер?

— Ее демон невероятно старый, — слабо протрещал Кальцифер из-под поленьев. — Я сильнее, но он знает такое, что мне и в голову не приходило. Она держит его при себе сотню лет! И он меня едва не прикончил! — Демон зашипел, а потом высунулся из-за поленьев и проворчал: — Мог бы и предупредить!

— Да я же предупреждал, старый плут! — устало отозвался Хоул. — Ты знаешь все, что знаю я!

Так Хоул и лежал в кресле, прихлебывая бренди, пока Майкл нарезал хлеб и колбасу на ужин. Еда взбодрила всех, кроме, пожалуй, человека-пса, который явно был подавлен тем обстоятельством, что Хоул все-таки вернулся живым. Кальцифер снова запылал и стал снова похож на прежнего голубого себя.

— Так не пойдет! — сказал вдруг Хоул, поднимаясь на ноги. — Подумай хорошенько, Майкл! Ведьма знает, что мы в Портхавене. Теперь нам придется перенести не только замок и кингсберийский вход. Я должен буду перетащить Кальцифера в тот домик, который продается в придачу к той шляпной лавке.

— Меня?! затрещал Кальцифер. От опасения он сделался лазоревый.

— Хорош-шо, — протянул Хоул. — Выбирай между Маркет-Чиппингом и Ведьмой. Не хочешь — не переезжай и разбирайся сам.

— Проклятье! — заскулил Кальцифер и нырнул на самое дно очага.

Глава семнадцатая

Поиск по сайту: