Проблема дерегулирования

Проблема снятия неоправданных административных норм и ограничений всегда являлась для Японии проблемой политической, хотя она охватывала целый комплекс экономических, политических, административно-правовых, социальных, психологических и иных вопросов. Ключевыми для нее являются прежде всего организационно-политические аспекты, а именно – вопросы о том, какими методами государство должно регулировать рынок и социальную сферу, каким образом должны определяться, утверждаться и контролироваться те или иные ограничения деловой активности, какую форму эти ограничения должны принимать и каков порядок их ослабления.

Актуализация проблемы дерегулирования стала проявляться на фоне существенных изменений социально-экономического характера. Прежде всего, произошло резкое ужесточение международной экономической конкуренции. «Политика государственного конвоирования» стала в этих условиях выступать существенным барьером на пути экономического развития, поскольку ослабляла конкурентоспособность отечественной продукции и снижала эффективность производства. В результате снятия различных торговых барьеров, в первую очередь таможенных пошлин, которое Япония была вынуждена предпринять под давлением международных экономических организаций, стала особенно наглядно проявляться неуклюжесть государственной политики регулирования, объективно направленной на защиту собственных компаний от конъюнктуры мирового рынка. Для Японии, являющейся мировой экспортной державой, фактор риска проиграть в конкурентной борьбе на мировых рынках стал фактически ключевым в мотивации политики дерегулирования, поскольку либерализация экспортно-импортных операций, снятие барьеров и протекционистских ограничений стала насущной потребностью для экспортеров. Дерегулирование, по мысли идеологов административной реформы, способно было бы дать мощный импульс для развития экономики. Уместно привести здесь цитату известного специалиста по административной политике, ректора коммерческого университета Тиба проф. Като Хироси, который отмечал: «Повышение эффективности общественного сектора в Японии в настоящее время должно привести к взлету японской экономики. Благодаря административной реформе японская экономика сможет обрести свою первоначальную силу и, благодаря усилиям частных компаний, начнет новый виток своего развития»[218].

Другим важным фактором курса на дерегулирование стал рост демократического сознания, массовое стремление к самостоятельному решению собственных проблем, социальные изменения в японском обществе, выразившиеся в выходе на арену «поствестернизированного», т.е. более эгоистично настроенного поколения японцев, в мотивации которого начал преобладать индивидуализм и нонконформизм. Стремительный рост информационных и, в частности, компьютерных технологий усилил в японском обществе ощущение процессов глобализации, породил чувство сопричастности с мировой цивилизацией. Излишняя зарегулированность жизни граждан, введение норм, не соответствующих международным стандартам либо не принятых в большинстве стран-партнеров Японии, стали выступать резким диссонансом с общественными потребностями.

Многие мировые экономические державы к концу 80-х годов пришли к пониманию того, что дерегулирование является категорическим императивом времени, поскольку излишнее регулирование негативно сказывается на макроэкономических показателях, приводит к разбуханию управленческой сферы, повышает инвестиционные риски. В США отражением этого понимания явился экономический курс администрации Р.Рейгана (само понятие «рейганомика» во многом означало отказ от традиционных методов государственного регулирования), в Великобритании оно проявилось в виде политики тэтчеризма. В Японии задача дерегулирования неоднократно, начиная с 60-х гг., ставилась на повестку дня в качестве важной задачи административной реформы, однако необходимость в масштабной и скоординированной государственной политике в этой области стала осознаваться властью лишь к концу 80-х – началу 90-х гг., когда кризис прежних методов управления стал сказываться на макроэкономической ситуации в стране. Потребность в дерегулировании стала особенно явственно проявляться в связи с началом полосы финансово-экономических трудностей, в которые Япония вступила в начале 90-х гг. Дефицит государственного бюджета, в основе которого во многом лежит регуляционный, инкременталистский механизм распределения общественного богатства, составил в середине 90-х гг. астрономическую сумму в 240 трлн иен[219].

Справедливости ради следует отметить, что начало административной реформы 90-х гг. пришлось на период достаточно скептического отношения общественного мнения к любым радикальным реформаторским шагам, которые могли бы нарушить сложившиеся в обществе порядки. Так, уже упомянутый ранее С.Сайто отмечал, что в японском обществе до последнего времени в достаточной степени не проявлялось ощущения кризиса, аналогично тому, как советский народ долгое время считал, что существующий социализм вовсе не так уже плох[220]. Уместно также процитировать американского политолога Дж.Куртиса, который в своей монографии, вышедшей в конце 90-х гг., отмечал, что «послевоенное экономическое «чудо» сделало многих японцев осторожными в отношении предложений по поводу радикальных институционных инноваций с непредсказуемыми последствиями»[221]. Иными словами, в Японии середины 90-х гг. сложилось известное противоречие между общественным мнением, которое было настроено против рискованных действий, и риторикой политических лидеров, которые выступали за реформы.

Поиск по сайту: