Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Раненые творцы получают признание



 

Вот уже неделю Дэн безвылазно сидел дома. На его бывшей белой футболке поприбавилось кофейных пятен. За это время он исписал целый блокнот. Это были мрачные стихи о том, что любовь — химера, выдуманная издательским домом «Холмарк», выпускающим валентинки к Дню влюбленных, внушая людям, будто бы их жизнь имеет смысл. В настоящий момент Дэн работал над стихотворением «Машина с камнями». Оно было про парня, который загружал салон своей машины камнями, отвозил к реке и сбрасывал их в реку. Все потому, что машина хранила воспоминания о его бывшей девушке, которая любила кататься с ним и слушать по радио не музыку, а треск эфира.

Тут в комнату постучалась Дженни: — Господин отшельник, вам почта. Дэн отложил ручку и открыл дверь. На Дженни был розовый халат, а на ее верхней губке — белая полоска крема.

— Что у тебя с губой, — поинтересовался Дэн, принимая конверт.

— Убираю усики, — пояснила сестра и вернулась в ванную.

Совсем сдурела, подумал Дэн, закрывая дверь в комнату. Дженни явно засиделась взаперти, читая бесконечные журналы мод. Но она шлюха, и поделом.

Дэн взглянул на конверт. Обратный адрес — редакция журнала «Нью-йоркер». Наверняка предложение о подписке. Господи, отец всю жизнь подписывается на этот журнал. Дэн раскрыл конверт, вытащил оттуда два сложенных листка.

Сначала он прочитал отпечатанное письмо.

 

Уважаемый мистер Хамфри!

Благодарим Вас за присланное Вами стихотворение «Шлюхи». Наши поздравления! С радостью сообщаю: оно будет опубликовано в номере, посвященном Дню святого Валентина. Просим также внести в анкету необходимую информацию о себе для публикации в рубрике «Наши авторы». В ближайшее время Вам будет выслан чек на 800 долларов.

С Новым годом!

 

Джани Прайс, редактор

 

Это что, чья-то злая шутка? Дэн еще раз перечитал письмо и бросил его на кровать. Его просто трясло от ужаса. «Нью-йоркер» почти никогда не печатал стихов неизвестных авторов, а Джани Прайс славился ядовитым стилем своих отлупов: «Неудачная попытка!» или «Увы и ах, Чарли!» Дэнни внимательно разглядел шапку письма. Вроде бланк настоящий. Он снова взял письмо и перечитал его. Дэна трясло от одной только мысли, что какой-то чужой человек — пусть даже и Джани Прайс — видел его стихотворение.

Чем больше Дэн пытался понять, что происходит, тем яснее становилось: только Ванесса могла отправить это стихотворение в редакцию. Мало она его кровушки попила, что ли? Какого рожна! Нет, он бы даже сказал: какого хрена!

Дэн снова бросил письмо на кровать и стал стягивать с себя грязную футболку. Сейчас он примет горячий душ и переоденется.

Наконец-то.

А потом поедет в район Бруклина и устроит Ванессе такое! Как она посмела вмешиваться в его творчество, как посмела без его ведома отправить кому бы то ни было его стихи! Да кто она такая! Она ему что, нянька? Лысая нянька в гриндерах!

 

Наконец-то Руби вернула Ванессе ее цифровую видеокамеру. Ванесса сидела за компьютером, загружая кадры с сосульками и монтируя их в свой фильм. Сосульки пойдут перед эпизодом про голубей, роющихся в мусорной машине. Ванесса уже стерла кадры, запечатлившие Нейта и Дженни, и решила полностью сконцентрироваться на своем новом фильме. Она просматривала эпизод с голубями: вот один голубь сидит на мешке с мусором, а из него торчит голова куклы без одного глаза. Жуть.

В правом верхнем окне компьютера замигал значок, сообщавший о поступлении почты. Ванесса кликнула по значку в надежде, что это Дэн. Возможно, ему уже пришел положительный ответ из «Нью-йоркера» и он хочет поблагодарить ее. Но она ошиблась. Письмо было не от Дэна.

 

КМ10001. Вы — Ванесса Абрамс и снимаете кино?

Лысая кошка. Может быть.

КМ10001. Я ищу автора, который заснял ту влюбленную парочку в парке на снегу. Потрясающая операторская работа!

Лысая кошка. Неужели? А вы кто?

КМ10001. Я — Кен Могул. Я снял фильм «Морской конек». Может быть, вы его даже видели. Так я попал по адресу?

Лысая кошка. Да.

КМ10001. Очень рад. Я хотел бы сотрудничать с вами. Я начинаю работу над одним фильмом и собираюсь послать его в Канны. Вы не заинтересовались?

Лысая кошка. Вообще-то я только заканчиваю школу. Но почему бы и нет? Предложение достойное.

КМ10001. Отлично. Могу я с вами увидеться? Как насчет сегодня? Сейчас я проездом в Нью-Йорке.

Лысая кошка. Сегодня я еду в Центральный парк, хочу кое-что отснять. Часов в десять. Вы сможете прийти?

КМ10001. Конечно. С удовольствием посмотрю, как вы работаете. Значит, до встречи? Лысая кошка. До встречи.

 

Ванесса прочитала письмо и вернулась к работе над фильмом. У нее было сильное подозрение, что этот розыгрыш устроили дружки Нейта: может быть, в этот самый момент они вырубают дырку в озере Центрального парка, чтобы сбросить ее туда и утопить — за все злодеяния. А может быть, это был действительно Кен Могул, режиссер, снимающий альтернативное кино, ее кумир. Ванесса громко расхохоталась. Да, она купилась на это послание. Но чем черт не шутит? В жизни всякое бывает.

 

SPLETEN.NET

 

Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.

 

народ!

 

КАК ПРОВЕСТИ САМЫЙ ЛУЧШИЙ В МИРЕ НОВЫЙ ГОД

 

Хотите два совета? Итак,

 

1) Держитесь ко мне поближе. Я знаю место действия.

2) Целуйте всех подряд. Сегодня в полночь - единственная возможность целовать кого хочешь. Так что вперед!

 

ВАШИ ПИСЬМА

 

Q: Дорогая Сплетница!

Я сама не очень-то большая свистунья, но должна тебе кое-что поведать. Сейчас я оттягиваюсь на острове Сент-Бартс. Кажется, Б тусовалась там с М, так? Но вот Б уехала и М переметнулся на одну француженку - она инструктор по водным лыжам. Они проводят вместе очень много времени.

- Фасолинка

 

А: Дорогая Фасолинка,

спасибо за свист. Жаль, что ты там, а не тут. Советую тебе чернушничать почаще. От этого только улучшается цвет кожи.

 

ОБЕГАЯ ВЗГЛЯДОМ

 

А выгуливает своего боксера на Парк-авеню. В отличие от своего друга М, он уже вернулся с острова Сент-Бартс. Флоу садится в самолет в Лос-Анджелесе. Ему предстоит длительный перелет в Нью-Йорк. Б отправилась в магазин за лаком для волос сверхсильной фиксации. Похоже, она собирается сварганить себе эксцентричную прическу. Прикольно будет на нее посмотреть. Да и на всех вас тоже!

 

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРАЗДНИК. НА КОТОРЫЙ СТОИТ ПРИЙТИ

 

Даже не сомневайтесь.

Приезжайте именно на мой праздник!

Тема вечеринки: Дикая ночь в раю.

Место действия: Отель «Челси», 19-я улица.

Время действия: Ночь с субботы на воскресенье. С девяти часов вечера и до...

Что приносить: Да приходите сами и приводите столько друзей, сколько вместит грузовой лифт.

До встречи! – Серена

 

НАША ЖИЗНЬ ЛУЧШЕ, ЧЕМ В КИНО.

 

Слава богу, наша жизнь не дурное кино про старшеклассников, иначе бы мы наприглашали на праздник халдеев, то бишь преподавателей, из колледжей, чтобы умаслить их. Но наша жизнь лучше, чем кино, поэтому на фига нам преподы? Верно?

 

Интересно, кто с кем будет целоваться сегодня в полночь?

 

Признайтесь, вы от меня без ума.

СПЛЕТНИЦА

 

Дж наводит красоту

 

Дженни сделала эпиляцию, выщипала брови, обработала тело скрабом, а потом нанесла увлажняющий лосьон, накрасила ногти, высушила волосы феном, сделала себе макияж в бронзово-золотых тонах — по статье из журнала «Альюэ». Потом надела белые стринги, вельветовые джинсы, те самые, что были на ней в тот день в парке, черную облегающую кофту с люрексом, остроносые короткие сапожки.

И последний штрих: на шею Дженни повесила бирюзовый кулон. Было всего шесть часов вечера. Еще два с половиной часа она пыталась отвлечься и смотрела по ящику «Семейку Осборнов», медленно поедая сырное печенье. На коленях у нее все время лежал сотовый. Уже полдевятого, а Нейт все не звонил.

Дженни так погрузилась в наведение собственной красоты и в беспокойное ожидание, что даже и не заметила, как все ее семейство куда-то отвалило. Она выключила телевизор и вышла в коридор. Дверь в комнату Дэна была приоткрыта. Дженни заглянула внутрь. Компьютер выключен, пепельница пуста.

— Дэн? — позвала она, но ответа не последовало.

Дженни развернулась и пошла в кабинет отца. Дверь открыта. Никого нет.

-Пап?

Все ушли.

Обычно под Новый год Руфус отправлялся с друзьями в ночное литературное кафе в Гринвич-Вилидж, где устраивался поэтический марафон. Наверное, он там.

Взяв сотовый, Дженни вызвала номер Нейта. На том конце провода раздался щелчок.

«Вы дозвонились Нейту. Чтобы оставить сообщение, нажмите кнопку «один» или дождитесь длинного сигнала...» — заговорил автоответчик механическим женским голосом.

— Нейт, это снова я, — зачирикала Дженни, стараясь говорить как можно бодрее. — Ты, наверное, застрял в пробке. Я отправляюсь на праздник к Серене одна. Если возьму такси, остановлюсь по дороге у твоего дома. Тогда перезвоню. В любом случае увидимся на вечеринке. Ну все, пока. Люблю, целую.

Наговорив на автоответчик, Дженни вернулась в свою комнату за сумочкой и пальто. Да, конечно, домашний арест с нее еще не снят. Но отец с Дэном оставили ее дома одну-одинешеньку.

А что вы хотите от принцессы, которая так долго томилась в своей башне?

 

Сначала Нейт не собирался курить травку. Он знал, что Блэр этого не любит. Но извините, Новый год, между прочим.

— Держи. — Джереми протянул Нейту «самолетик», который он только что запустил.

Нейт, Джереми и Энтони сгрудились в кучку возле памятника Ганди на Юнион-сквер. Рядом чей-то сотовый пиликал «Yesterday».

— Взрывай косяк, — посоветовал Джереми. — А потом двигаем на праздник. Ну и холодрыга! Как в Антарктиде.

Нейт закрыл глаза и затянулся. Нет ничего лучше хорошей затяжки морозным вечером. Он передал самокрутку Энтони, задержав дыхание как можно дольше.

— А что, если вечеринка окажется тухляк? — спросил Энтони, прежде чем закумарить.

Нейт вспомнил слова Серены: уже целую неделю Блэр сидит безвылазно дома и строчит свой очерк. Обычно после таких долгих трудов в одиночестве Блэр становится очень сексуальной.

— Старик, — сказал Нейт и выпустил облачко дыма, которое поплыло вверх к голове Ганди, — не бойсь, не протухнем. — Иными словами, поверь мне на слово: скучать не придется...

 

Сердце Б в рукаве Н

 

В подготовке вечера Серена превзошла саму себя. Если бы вы поднялись хотя бы на пару минут на последний этаж отеля «Челси», то уже ни за что бы не захотели уходить отсюда. По углам помещения были зажжены факелы, а танцевальная площадка выложена ковром из живой травы. Официанты расхаживали в жидких вязаных шортах, диджей — новая знаменитость из Исландии. Вдоль одной из стен были расположены три двери: они вели в комнаты с белыми кожаными диванчиками, при каждой из комнат была ванная и туалет. Так что при желании всегда можно было уединиться, а слишком разгоряченным гостям — принять ванну. С другой стороны зала — за раздвижными стеклянными дверьми — располагалась огромная открытая терраса с панорамой города.

Все это время после возвращения с Сент-Бартса Блэр спала не более пяти часов в сутки. Она держалась исключительно на эспрессо, на собственном адреналине, а также на сигаретах и уверенности в собственных силах. Ее сценарий произведет фурор, она чувствовала это. И она непременно поступит в Йельский университет!

Но даже самым талантливым авторам в работе требуется передышка.

Блэр пришла на вечер в короткой сиреневой замшевой юбочке, в черной сатиновой кофте, в колготках в крупную сеточку. Она стянула волосы в тугой и очень высокий хвост в стиле шестидесятых, наклеила накладные ресницы и покрасила губы серебряной помадой. На ноги надела новые, на высоких шпильках черные сапоги из тонкой замши. Сапоги были присланы из Франции на Рождество ее поголубевшим папочкой, к подарку была приложена открытка: «Счастливого Рождества, дорогая Блэр. Предупреждаю: не ходи на таких каблуках без спутника!» Но Блэр не прислушалась к совету родителя и пришла на праздник одна.

Она сразу заметила в толпе Серену. Единственная девушка с розовыми прядками в волосах. Серена отплясывала сейчас на босу ногу: одета она была в короткие черные вельветовые шорты и открытый топ из сплошных лямочек. Диджей усилил звук, и стены буквально сотрясало от грохочущей музыки.

— У меня уже попа болит от танцев! — пожалобилась Серена подошедшей подруге.

— А у меня мозги вспухли! — крикнула в ответ Блэр. Она не сможет ни танцевать, ни общаться, пока не выпьет хорошенько.

— Я только что видела Нейта! — крикнула Серена. — Он тебя искал!

Еще бы не искал.

Протискиваясь сквозь толпу танцующих, Блэр направилась к стойке бара. Она заслужила, чтобы выпить. Она почти завершила свой сценарий, осталась только концовка. Блэр была уверена, что это успех. Да, наступает Новый год, и, если она хочет спокойно поговорить с Нейтом, надо выпить.

У стойки бара стояли Кати и Изабель в ожидании, когда им приготовят мороженое.

— Привет, Блэр, — хором сказали они.

— Какая ты загорелая, а я... — проговорила Изабель и брезгливо продемонстрировала свою бледную худую руку.

Обе кумушки были в длинных черных платьях точно такого же покроя, как у Блэр с Сереной на Черно-белом балу.

— Серена сказала, что ты пишешь очерк соискателя, — сказала Кати, слизывая языком мороженое. — А у нас еще месяц до подачи документов.

Блэр сердито посмотрела на бармена, который слишком долго возился с ее заказом.

— Обязательно выдержите нужные пропорции, — не преминула уточнить она.

— Да уж пожалуйста, — услышала она за спиной знакомый голос.

Блэр повернулась и увидела Нейта. На нем был тот самый темно-зеленый кашемировый джемпер, подаренный ею на прошлое Рождество. На внутренней стороне рукава она пришила маленький кулон — золотое сердечко. Блэр загадала: на месте ли сердечко?..

Кати и Изабель вежливо откланялись, присоединившись к стайке девушек, которые тут же стали громко перешептываться.

— Я слышала, с Майлзом у нее ничего не вышло, — сказала Тина Форд.

— Поэтому она и вернулась с Сент-Бартса раньше положенного, — сказала Рейн Хоффштеттер. — Чтобы успеть принять противозачаточные таблетки; их же на следующее утро принимают, а у нее с собой, видимо, их не было.

— Разве Флоу не приехал?

— А Серена обещала, что он непременно будет, — заныла Изабель.

Ники Баттон покачала головой и прибавила со знанием дела:

— Я слышала, Флоу порвал с ней. Чтобы не портить свою репутацию: она ведь наркоманка.

 

— Ну и где же твоя девочка из ясельной группы? — сказала Блэр, вытащила сигарету из сумочки и поднесла к губам.

Нейт щелкнул зажигалкой. Блэр закурила. Он улыбнулся. Для начала неплохо. По крайней мере, с ним разговаривают.

— Мы расстались, — сказал он. Да неужели?

Нейт легонько постучал ладонью по стойке, подзывая бармена.

— Мы ждем «Ketel One» с тоником для девушки. А мне «Джек» с колой и побольше льда.

Блэр нравилось, когда Нейт угадывал ее желания. Сейчас она не подала виду и смотрела на танцующих, попыхивая сигаретой.

— Как прошло Рождество? — спросил Нейт, протягивая Блэр коктейль.

Не самый клевый вопрос. Блэр сделала большой глоток, а потом затянулась сигаретой:

— Отвратительно, если не сказать хуже. Нейт почувствовал, что эта тема для Блэр неприятна.

— Бывает, — сказал он. — До окончания колледжа осталось всего полгода.

Блэр недоуменно посмотрела на него.

— Полгода, — повторила Блэр и сделала еще один глоток коктейля.

— Да, пожалуй, это долго, — согласился Нейт.

Блэр очень хотелось ему улыбнуться. Потому что Нейт снова угадал ее мысли.

— Странное дело, — подхватил Нейт, почувствовав тень улыбки на лице Блэр. — Через год в это же самое время мы будем общаться с новыми друзьями по колледжу. А сейчас мы даже не знаем об их существовании.

Блэр в задумчивости покусывала соломинку, наблюдая, как Серена ритмично соприкасается бедрами с двумя парнями в одинаковых синих костюмах. Близнецы, что ли?

— А я не могу дождаться этого счастливого времени, — заявила Блэр, продолжая разговор. — Поступлю в Йель и больше сюда ни ногой.

 

А находит отдушину

 

В начале одиннадцатого на празднике появился Аарон. Он вышел из лифта и ступил в густое облако сигаретного дыма. На Аароне была все та же известная нам футболка с надписью «Легализуйте марихуану!». Для человека, проведшего неделю на Сент-Бартсе, он выглядел подозрительно бледным.

Аарон окинул взглядом толпу. Возле стойки бара он увидел Блэр и Нейта. Они разговаривали, не отрывая друг от друга глаз. Сердце Аарона екнуло: Блэр не была такой грустной, как на курорте, сейчас она просто сияла от счастья.

Аарон хотел подойти к ней и извиниться за инцидент на вилле. Но, пожалуй, все же следует воздержаться: сегодня праздник, кому захочется выяснять отношения. Он извинится завтра, если только Блэр не будет страдать от похмелья.

Серена сразу узнала Аарона по его буйным дредам: она подбежала к нему, босоногая, посверкивая серебряным лаком на пальчиках. Розовые прядки ее прически весело подпрыгивали в такт музыке. Серена обняла Аарона за шею и крикнула ему на ухо:

- Я так рада, что ты пришел! — Похоже, она действительно была рада.

— Я тоже, — улыбнулся Аарон. Похоже, и он был действительно рад.

— А где Майлз? Он не пришел? Аарон покачал головой:

— Он остался на Сент-Бартсе. Он там кое с кем познакомился.

Серена хихикнула:

— Да неужели?

Аарон засунул руки в карманы зеленых брюк и снова устремил свой взор в сторону Нейта и Блэр.

Серена внимательно изучала Аарона: почему он с такой грустью глядит на Блэр?

— Хорошо, что они снова вместе, правда? — сказала она.

Аарон кивнул с неохотой. Блэр не может быть его девушкой, и вообще — она вполне счастлива.

— Да, конечно, — произнес он.

Серена подхватила Аарона под руку и потащила к танцующим:

— Пошли потанцуем!

Она пахла маслом сандалового дерева и пачули, без обуви она была одного роста с Аароном.

«Уау!» — мысленно воскликнул он, когда Серена вскинула над головой свои загорелые руки и сделала солнышко — ее волосы с розовыми прядками весело закружились вместе с ней. Господи, да она потрясна!

Можно подумать, что остальные этого не заметили.

Конечно, Аарон сбледнул с лица, но веселый Новый год ему гарантирован.

 

Только в Нью-Йорке

 

Ванесса не горела желанием кричать «С Новым годом!» и целоваться с незнакомыми подвыпившими людьми. Для нее это было сверхидиотизмом. Поэтому она не пошла на праздник к Серене. А зачехлила камеру, оделась, как капуста, чтоб было теплее, и отправилась на метро в Центральный парк. Те же, кто прикипел к праздной жизни, отправились на вечеринку к Серене.

На улице было минус девятнадцать и становилось все холоднее. Ванесса хотела оказаться возле тех, кто предпочел отметить Новый год пробежкой по заснеженному парку. Это было отличной темой для ее киноочерка о Нью-Йорке.

Пробежка начиналась у входа в парк, с восточной стороны 89-й улицы. Народ постепенно стягивался к пруду, именно от пруда должен был стартовать забег. Пошел снег, и Ванессе приходилось время от времени протирать объектив и регулировать уровень света. Но это все ерунда, парк был прекрасен в своей первозданной красоте. Кругом лежал неутоптанный, нетронутый снег, и эта кучка чудаков посреди снежной тишины.

— Скажите, это ваша первая пробежка или вы всегда так встречаете Новый год?

Свой первый вопрос Ванесса задала очень худому, изможденному мужчине в коротких, обрезанных выше колен джинсах и кроссовках на босу ногу. Ванесса сделала наезд на тощую, впалую грудь, думая, что сейчас увидит в кадре гусиную кожу. Но человеку не было холодно. И это пробирало.

— Ха, первая пробежка, говорите? — воскликнул мужчина и собрал в хвост свои длинные жидкие седые волосы и улыбнулся желтозубой прокуренной улыбкой. — Я что, похож на новенького?

Ужас.

Слава богу, что за камерой мужчина не увидел ее изумленного лица.

— Отлично, — сказала Ванесса, опустила камеру и отошла в сторону. — Счастливо!

Потом она стала снимать женщину лет семидесяти, в норковой шубке, в кроссовках от Шанель, на голове у нее были норковые наушники. За женщиной бежал белый пуделек, тоже в норковой шубке.

— Господи, кто это у нас такой? — воскликнула Ванесса и присела с камерой на корточки, снимая пуделька.

— Да, мы любим бегать по снежку, — весело отреагировала женщина, и ее растрескавшиеся губы, накрашенные оранжевой помадой, растянулись в улыбке. Ее седые волосы были закручены в пучок, на щеках — бледно-оранжевые румяна. — Дети выросли, а муж сидит в казино в Ницце. А мы с Ангелом нашли для себя утешение.

— И я тоже, — сказала Ванесса. Правда, у нее не было ни мужа, ни детей, ни собаки.

Потом дама что-то вытащила из своей зеленой сумочки. Ванесса сделала наезд и увидела крошечные красные шузы на липучках.

— Это чтобы нам снег между коготочков не попадал, — пояснила женщина и наклонилась к собачке, чтобы надеть на нее ботиночки.

— Очень стильно, — похвалила Ванесса. Теперь она понимала, что имеют в виду люди, говоря «только в Нью-Йорке». Только в Нью-Йорке можно встретить даму и пуделька в норковых шубках, решивших совершить пробежку в обществе бомжеобразного дядьки в обрезанных шортах. Да, она знала теперь, как будет называться ее киноочерк: «Только в Нью-Йорке».

Ангел бежал за хозяйкой, успевая выписывать вокруг нее круги: красные ботиночки мелькали на белом снегу.

— Какой хороший мальчик! — воскликнула Ванесса, продолжая снимать собачонку.

Ванесса была так поглощена съемками, что не заметила, как на ближайшую скамейку пришел и сел ее кумир — Кен Могул.

 

Вот уже несколько часов, как Дэн безуспешно пытался отыскать Ванессу. Сначала он пришел к ее дому, долго трезвонил по домофону, кричал в окна, пока не охрип. Потом он отправился в клуб «Медяк», где играла группа Руби «Сахарный дядюшка». Как раз шла репетиция. Руби сообщила Дэну, что Ванесса собиралась в каком-то из парков отснять материал про новогодних чудиков.

Сначала Дэн поехал в Мэдисон-сквер-парк, где ранее Ванесса снимала эпизод для «Войны и мира». В парке народ выгуливал своих собак да какой-то бомж с бумажным пакетом на голове спал на скамейке, закутавшись в пальто. Ванессы там не было, тогда Дэн отправился в Уошингтон-сквер-парк, но, кроме скейтбордистов и студентов, поджигавших петарды, никого не нашел. Наконец Дэн очутился в Центральном парке. Он бесцельно бродил по дорожкам, мысленно проклиная Ванессу за то, что та не признает сотовых телефонов. Он постоял около пруда, наблюдая, как маленькие льдинки плавают по воде, сталкиваясь друг с другом. Интересно, куда подевались утки? Потом возле входа в парк со стороны 89-й улицы он увидел небольшую толчею. Там явно что-то происходило. Какая-то бледная девушка в черном пальто, черной кепке и черных грубых ботинках разговаривала с людьми и снимала все на камеру.

Дэн спустился по широким каменным ступенькам, ведущим к пруду, и сел на скамейку рядом с мужчиной лет тридцати в дорогой серой куртке с капюшоном, отороченным мехом. У того были кудрявые рыжие волосы, веснушки на лице. Он сидел, подложив под себя руки, и очень внимательно наблюдал за Ванессой.

— Смотрите: сначала она ведет людей со спины и только потом подходит и заговаривает с ними, — сказал мужчина, обращаясь к Дэну и указывая рукой на Ванессу. — Она как бы успевает узнать о них то, чего они сами о себе не знают.

Дэн кивнул. Кто этот тип?

— А иногда она отходит в сторону и ничего не делает, просто смотрит. Она великолепна.

Дэн повернулся и зло посмотрел на соседа. Ему так и хотелось пнуть его. Мужчина протянул руку:

— Я Кен Могул, кинорежиссер. Вы тоже имеете отношение к кино?

Дэн покачал головой:

— Нет. Я — поэт.

Они сидели, наблюдая, как Ванесса присела на корточки возле пуделька в норковой шубке. Пуделек с интересом понюхал объектив камеры. Дэн даже немного подался вперед. Ванесса работала так грациозно, была так естественна, что ему показалась дикой мысль, что она может неправильно распорядиться своими фильмами. И Дженни права, говоря, что Ванесса не виновата; вероятно, кассета случайно попала в чужие руки.

— Печатаетесь? — спросил Дэна Кен Могул.

— Еще нет, — ответил Дэн, потом улыбнулся и прибавил: — Правда, должно тут выйти одно мое стихотворение в «Нью-йоркере», знаете ли.

В голосе Дэна звучала гордость...

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.