Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

После возникновения языка передача происходила ненадежным способом — посредством легенд...



...живое предание и изустные саги являются очень ненадежны­ми источниками для истории. Поэтому и все события, которые про­исходили до возникновения письменности, почти пропали для миро­вой истории...

Но и сами письменные документы не вечны. Вследствие случай­ностей и разрушительного действия времени погибло огромное ко­личество памятников прошлого и лишь немногие остатки минувшего дожили до века книгопечатания. Гораздо большая их часть потеряна для истории со всей той информацией, которую мы могли бы полу­чить из них...»54.

И хотя очевидно, что «материал» всемирной истории ограничен, но все же Шиллер утверждает необходимость извлечения из событий всемирной истории тех,

«...которые имели существенное, серьезное и совершенно очевид­ное влияние на существующее положение в мире и на ныне живу­щее поколение»".

Это положение имеет для Шиллера эвристический характер, по­скольку утверждение, что для объяснения любого современного со­бытия необходима вся мировая история, с неизбежностью влечет за собой необходимость предложить критерии для отбора исторических фактов. И он такой критерий предлагает:

«При собирании материала для всемирной истории важно иметь в виду, в какой связи находится тот или иной исторический факт с тепе­решним положением в мире»56.

Прямые параллели с этими рассуждениями Шиллера мы обнару­живаем снова у Блока, который вскрывает распространенную ошиб-

ку исторического познания, суть которой в том, что

«эволюцию человечества представляют как ряд коротких рывков, каждый из которых охватывает всего лишь несколько человеческих жизней».

Утверждая, что общество не детерминируется лишь ближайшим предшествующим периодом, Блок высказывает убеждение, что

«в этом огромном континууме великие потрясения способны рас­пространяться от самых отдаленных молекул к ближайшим».

Конечный вывод в этом рассуждении Блока выглядит так:

«Во времени, как и во вселенной, действие какой-либо силы опреде­ляется не только расстоянием»57.

Но если это так, то историку уже недостаточно просто в хроноло­гической последовательности выстраивать известные ему факты, свя­зывая их в цепочки только по принципу причинно-следственности. Нужны иные основания упорядочения исторического материала, вы­страивания исторической целостности. Так же как Гердер считал, что «времена полны хаоса», Шиллер говорил, что именно историк

«заимствует... гармонию из своего внутреннего мира и переносит ее вовне в мир вещей, то есть он привносит разумную цепь в мировой процесс и телеологическое начало в историческую науку»58.

Шиллеру удалось предсказать удивительный психологический фе­номен исторического познания:

«Чем чаще и чем с большим успехом он [историк. — М. Р.] возоб­новляет свои попытки связать прошедшее с настоящим, тем больше он будет склонен то, что он рассматривает как причину и следствие, связывать одно с другим как цель и средство. Одно явление за другим начинают ускользать от слепого случая и необусловленной законо­мерно свободы и в качестве отдельного звена присоединяются к гармонически связанному целому (которое существует, конечно, лишь в его представлении). Скоро ему становится трудно убедить себя, что эта последовательность явлений, которая выглядит в его представле­нии столь закономерной и разумной, отсутствует в мире действи­тельности»59,

В полном соответствии с предсказаниями Шиллера историки ста-

54 Шиллер И.-Ф, Указ. соч. С. 607. ss Там же. С. 608, 56 Там же.

57 блок М. Указ. соч. С. 26.

58 Шиллер И.-Ф. Указ. соч. С. 610. Там же. С. 609-610.

ли придавать теориям исторического процесса онтологический харак­тер. И лишь на рубеже XIX—XX вв. в науке вновь была поставлена эта проблема и появились высказывания против онтологизации теорети­ческих построений. Приведем для сравнения высказывание русского эмпириокритика П.С. Юшкевича, относящееся уже не только к исто­рическому знанию, как у Шиллера, и даже не только к познанию, но к мировосприятию в целом:

«Иррациональность потока бытия сознание преодолевает тем, что оно — сперва непроизвольно, а потом и произвольно — выделяет постоянные элементы, из которых и около которых оно и начинает строить свой символический мир»60.

Итак, Кант и Шиллер по-разному выстраивают свои теории. Но есть нечто существенное, что их объединяет — это убежденность в том, что разрозненность исторических фактов преодолевается только на философском уровне:

Иммануил Кант:

Иоганн Фридрих Шиллер:

«...странным и, по видимости, неле­пым намерением кажется попытка составить историю согласно идее о том, каким должен бы быть мировой ход вещей, если бы он осуществлялся сообразно определенным разумным целям; кажется, что в соответствии с таким замыслом мог бы появиться только роман. Но если все же до­пустить, что природа даже в игре человеческой свободы действует не без плана и конечного замысла, то эта идея тем не менее могла бы быть весьма плодотворной; и хотя мы и теперь слишком близоруки для того, чтобы проникнуть взором в тайный механизм устройства природы, все же упомянутая идея могла бы по­служить нам путеводной нитью, по­зволяющей представить беспорядоч­ный агрегат человеческих действий,

по меньшей мере, в целом как сис­тем»6*.

«...наша мировая история никогда не могла бы стать чем-либо иным, кро­ме агрегата отдельных отрывков и не заслуживала бы названия науки, если б ей на помощь не пришла фи­лософия. Искусственно соединяя эти отрывки промежуточными звенья­ми, философия превращает этот аг­регат в систему, в разумное и зако­номерно связанное целое»62.

 

60 Юшкевич П. С. Современная энергетика с точки зрения эмпириосимволиз-ма//Русский позитивизм: Лесевич, Юшкевич, Богданов. СПб., 1995. С. 141.

61 Кант И. Указ. соч. С. 117.

62 Шимер И.-Ф. Указ. соч. С. 609.

Но какова же цель исторического познания для историков в конце XVIII в. Наиболее оптимистичен Кант, который, утверждая, что потребность в историческом познании присуща человеческой при­роде, что само по себе уже является оправданием для ремесла истори­ка, все же считает, что историческое знание, хотя бы в самой мини­мальной мере, может способствовать переустройству общества на ра­зумных основаниях.

«...человеческая природа такова, что не позволяет оставаться равно­душным даже к отдаленнейшей в будущем эпохе существования на­шего рода, если только ее можно с уверенностью ожидать. В нашем случае этого равнодушия тем более не может быть — и прежде всего потому, что мы могли бы, кажется, с помощью нашего соб­ственного разумного устроения ускорить наступление такого, столь радостного для наших потомков момента»63.

Но все же в конце XVIII в. цели исторического познания по-пре­жнему обнаруживались в морально-этической сфере. Мы уже отмеча­ли в самом начале этой главы, что еше одной существенной пробле­мой, вставшей перед человеком нового времени, в отличие от сред­невекового, был страх смерти. Преодолеть его человек пытался, оставив по себе память, осмыслив свое место в чреде поколений, зафиксиро­вав свою связь с поколениями предшествующими и последующими. И эта функция исторического знания, актуализировавшись в эпоху Просвещения, сохранила свое значение и в последующем. Сходные размышления о воздействии исторического познания на нравствен­ную сферу мы находим у Шиллера и спустя ровно сто лет в юношес­ких записных книжках Лаппо-Данилевского (выдержки из них приво­дит в своем очерке-некрологе о Лап по-Дан иле веком его друг, чело­век одного с ним научного круга И, М. Гревс). Совпадение хода размышлений удивительное.

Иоганн Фридрих Шиллер:

«Приучая человека рассматривать себя в связи со всем его прошлым и подготовляя его к выводам в отноше­нии отдаленнейшего будущего, изу­чение истории стирает границы меж­ду зарождением и смертью, которые замыкают в столь тесные и гнетущие фаницы индивидуальную человечес­кую жизнь, и своей оптической ил-

и Кант И. Указ. соч. С. 111.

Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский:

«Что такое моя личн«я жизнь сама по себе? Жалкий и бессмысленный об­рубок без начала и конца, меня вов­се не удовлетворяющий. Но если я на себя взгляну как на частицу все­ленной, а на свою жизнь как на мик­роскопическую долю мирового про­цесса, я буду видеть начало и конец такой жизни... Человек, в противопо-

люзиеи удлиняет его краткое суще­ствование до бесконечности, делая не­заметным переход о г индивидуума к роду. [История имеет дело с] оконча­тельными результатами законченных процессов, [поэтому] она восстанав­ливает правильный масштаб для оцен­ки счастья и заслуг, который всячески искажается иллюзиями, господствую­щими в данном веке»64.

ставлении со вселенной, такое ничто­жество в пространстве, о котором и говорить нечего и думать не стоит. Но если он будет рассматривать себя как атом, как частицу, хотя бы малей­шую частицу мирового здания, как шорох, незначительный звук в гармо­нии вселенной, словом, если мы взгля­нем на себя как на участников в миро­вой жизни, не человеческой только, но именно мировой, — тогда получим значение и станем на свое место»65.

Отталкиваясь от идеи Шиллера, еще раз вспомним, что, по Кан­ту, «...у человека... природные задатки, которые направлены на примене­ние его разума, должны развиться полностью только в роде, но не в инди­виде».

История и должна была воссоединить индивида с родом, но для этого она должна воссоздавать некую целостность, пока хотя бы в эволюционном пространстве. Особо следует подчеркнуть, что эта за­дача в конце XVIII в. начинает осознаваться не только в исторической науке, но и на индивидуально-психологическом уровне, что вопло­щается в мемуаротворчестве. Один из самых известных российских мемуаристов Андрей Тимофеевич Болотов, кстати начавший писать свои обширные мемуары в том же 1789 г., когда Шиллер прочитал анализируемую нами лекцию, аналогичным образом определят цель писания своих воспоминаний66.

При всем различии ответов Канта и Шиллера для нас очевидно, что ни тот, ни другой не рассматривают историческое знание как основу законотворчества и принятия политических решений. Что же могло служить такой основой в эпоху рационализма. Ответ содержит­ся в названии труда Иеремии Бентама «Введение в основание нрав­ственности и законодательства». Формулируя этический принцип ути­литаризма и его практическое значение, Бентам пишет:

«Природа поставила человечество под управление двух верховных властителей, страдания и удовольствия... Принцип полезности при­знает это подчинение и берет его в основание той системы, цель кото-

64 Шиллер И.-Ф. Указ. соч. С. 611.

65 Цит. по: Гревс И. М. Александр Сергеевич Лаппо-Данилевский (Опыт истол­кования души)//Русский исторический журнал. СПб., 1920. Кн. 6. С. 58, 64.

66 См. с. 251.

рой возвести здание счастья руками разума и закона [выделено мной. — М. Р.]»67.

Таким образом, в основе политических решений лежат разумно понятые принципы нравственности.

«Известная мера правительства (это только особенный род действия, совершаемого частным лицом или лицами) может быть названа сооб­разной с принципом полезности или внушенной этим принципом, ког­да таким же образом стремление этой меры увеличить счастье об­щества бывает больше, чем ее стремление уменьшить это счастье»68.

Характеризуя умонастроение законодателя, выдающийся русский историк права М. Ф. Владимирский-Буданов писал, что особенностью XVIII в. в сфере законотворчества — и не только в России — было преобладание «философского направления» с «...мыслью о возможно­сти произвольно устроять правовую жизнь посредством новых законов»*9.

Подведем итоги:

• в XVIII в. научное историческое знание призвано в первую оче­редь дать человеку нравоучительные примеры, что связано с пробле­мой нравственного выбора, возникающей перед человеком в про­цессе эмансипации личности при переходе от средних веков к ново­му времени;

• для решения этой задачи историку было достаточно путем крити­ки достоверности исторических свидетельств точно воспроизвести от­дельные исторические факты, не задумываясь об историческом целом;

• утвердившееся в 80-е годы XVIII в., прежде всего в немецкой историософии, представление об истории как о едином процессе за­ставило поставить новую проблему методологии исторического по­знания: как из разрозненных данных исторических источников полу­чить историческое целое;

• в это время сформировались два типа теорий исторического процесса — философски-умозрительные и собственно исторические, их объединяло понимание того, что только философская мысль спо­собна стать системообразующим началом исторической теории;

• историческое знание продолжает выполнять преимущественно морально-этические функции — давать нравоучительные примеры и смягчать страх смерти, вписывая индивидуума в историческое про-

67 Бентам И. Введение в основание нравственности и законодательства. М.,

1998. С. 9.

6R Там же. С. 11.

69 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Пг.; Киев, 1915.

С. 2.

странство и утверждая его связь с предшествующими и последующи­ми поколениями;

• научное историческое знание пока еще не является основой для принятия политических решений, история если и является шко­лой «политики», то действует только через разум и нравственность законодателя.

Литература

Настоятельнорекомендуемая

Болингброк. Письма об изучении и пользе истории: Пер. с англ. М, 1978.

Декарт Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках//Соч.: В 2 т.: Пер. с лат. и фр. М., 1989. Т. 1. С. 250-296.

Кант И. Идея всеобщей истории во все мирно-граждане ком плане// Соч.: на немецком и русском языках. Т. 1. Трактаты и статьи (1784—1796). М., 1994. С. 78-123.

Шиллер И. Ф. В чем состоит изучение мировой истории и какова цель этого изучения//Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1937. Т. VII. Исторические работы. С. 593-612.

Рекомендуемая

ВикоДж. Основания новой науки об общей природе наций: Пер. с ит. М.; Киев, 1994.618с.

Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. 703 с.

Мабли Г.-Б. де. Об изучении истории. О том, как писать историю: Пер. сфр. М., 1993. 414с.

Дополнительная

Румянцева М.Ф. Перспектива в изобразительном искусстве и в истори­ческом познании//Пространства жизни: К 85-летию академика Б. В. Рау-шенбаха. М.: Наука, 1999. С. 530-542.

4. Чем похожи и чем отличаются построения И. Канта и И.-Ф. Шиллера?

5. В чем видел И.-Ф. Шиллер смысл исторического позна­ния?

6. Для чего и как, по мнению И.-Ф. Шиллера, может исполь­зоваться метод аналогии?

Задания

1. Приведите примеры стадиальных теорий исторического про­цесса.

* 2. Сопоставьте цели историописания историков XVIII в. и со­временных им мемуаристов.

Вопросы

1. Какие изменения мировоззрения при переходе от средних веков к новому времени обусловили интерес к истории и становление истории как науки?

2. В чем видели свою основную задачу историки эпохи Про­свещения?

3. Чем отличаются философски умозрительные и собственно исторические концепции исторического процесса?

Глава 2

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.