Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

I.5. Диалектика развития стилей древнерусской литературы



Исследователями-медиевистами было развито положение о том, что “единство стиля пронизывает собой все Средневековье”. Исходя из него, ряд исследователей, в частности, Д.С. Лихачев в литературоведении [см. его труды, посвященные данной проблематике: Д.С. Лихачев. Человек в литературе Древней Руси. -М.,1970; Его же. Развитие русской литературы X - XVII веков. Эпохи и стили. -Л.,1973] и Г.К. Вагнер в искусствоведении [Вагнер Г.К. Канон и стиль в древнерусском искусстве. -М.: Искусство, 1987], начали разрабатывать термин “стиль эпохи”, которым они стали называть стиль, господствующий в ту или иную историческую эпоху, нашедший свое выражение в большинстве созданных в данное время произведений, причем не только литературных, но и в живописи, архитектуре, музыке и даже в богословии и других формах идеологии.

Развивая эту концепцию, Д.С. Лихачев выделил в истории древнерусской литературы четыре основных, последовательно сменявших друг друга, “стиля эпохи”:

- XI - XIII века - стиль монументального историзма;

- XIII - XV века - экспрессивно-эмоциональный стиль, или стиль “Русского Предвозрождения”;

- XVI век - стиль идеализирующего биографизма, или “второй монументализм”;

- XVII век - беллетристический стиль, стиль барокко.

Сам термин “стиль эпохи” вызвал в научной среде неоднозначное к себе отношение. Большинство исследователей-филологов выступило против использования самого этого понятия, поскольку они посчитали, что его введение в научную практику приведет к теоретическому оправданию устремления к чрезмерной “унификации” литературного процесса средневековой Руси, в результате чего не будет уделено должного внимания региональным, жанровым, индивидуальным чертам, присущим тому или иному конкретному произведению или группе произведений. В то же время, многие ученые, отказавшись от разработанной Д.С. Лихачевым теоретической основы этого понятия, широко использовали предложенные им определения конкретных стилей в той степени, в какой они, на их взгляд, удачно отражали характерные черты, присущие произведениям определенных эпох: так, термины “монументальный историзм” и “экспрессивно-эмоциональный стиль” прочно вошли в научный обиход.

Значительно более серьезные возражения в среде научной общественности вызвало предложение Д.С. Лихачева рассматривать экспрессивно-эмоциональный стиль древнерусской литературы конца XIII - XV веков в качестве “стиля эпохи Русского Предвозрождения”. В данном случае Д.С. Лихачев опирался на получившую широкую известность концепцию другого советского ученого Н.И. Конрада [Конрад Н.И. Запад и Восток. -М., 1966], в соответствии с которой все мировые цивилизации и все страны, пусть в различное время, но обязательно проходят одни и те же стадии культурного развития; в подтверждение своей концепции Н.И. Конрад представлял доказательства наличия признаков эпохи Возрождения в китайской культуре. Д.С. Лихачев был в данном случае более осторожен, оговариваясь, что “русское Предвозрождение, в силу определенных причин, не переросло в Возрождение”. Однако вызывает несогласие уже само применение данного термина по отношению к русской культуре указанного хронологического периода, поскольку оно неизбежно приводит к весьма серьезному типологическому несоответствию. Возрождение на Западе означало культурный подъем, в основе которого лежало освобождение общественного мировоззрения от власти церковных догматов, провозглашение индивидуализма как основы гуманизма, развития свободы личности человека, свободы прежде всего от “подчиненности церкви и Богу”. На Руси с конца XIII века (после победы в Куликовской битве) также имел место общественно-национальный, в том числе культурный, подъем, однако говорить о каком бы то ни было ослаблении значения православной церкви в этот период не приходится. Напротив, подъем этот был связан с процессом объединения русских земель вокруг Москвы, способствовавшим усилению Русского централизованного государства и освобождению от монголо-татарского ига. Во главе этого процесса стояла русская православная церковь в лице ее митрополитов Петра, Алексия, Ионы, а также таких деятелей, как преп. Сергий Радонежский, благословивший Дмитрия Ивановича Донского на его победу в Куликовской битве. Все сказанное заставляет сомневаться в плодотворности термина “Русское Предвозрождение”, как и в целесообразности его практического использования.

Термин “русское барокко”, который Д.С. Лихачев ввел в свою периодизацию стилей для эпохи XVII века, напротив, большинством исследователей древнерусской литературы, и шире - культуры, был принят и нашел в их трудах подтверждение и дальнейшее развитие. Заслуживают особого внимания весьма ценные теоретические замечания Д.С. Лихачева, касающиеся национальной специфики “русского барокко”. Ученый подчеркивает, что барокко на Руси было явлением, заимствованным из западноевропейской культуры. Однако по своему культурному развитию во второй половине XVII века Россия на несколько исторических фаз отставала от Западной Европы. К этому времени западноевропейские культуры пережили уже эпохи Средневековья и Возрождения, причем барокко в Западной Европе являлось “пессимистической реакцией на несбывшиеся идеалы Возрождения”: за нарочитой сложностью формы скрывалась принципиальная позиция, основанная на разочаровании в возможности познания человеком закономерностей окружающего мира и влияния на них. На Русь барокко пришло через своеобразный “буфер”, в трансформированном виде: через культуры Польши, Западной Украины и Белоруссии. В это время историческая обстановка, а потому и общественное мировоззрение в России были совершенно иными, чем на Западе. Для России вторая половина XVII века была эпохой исторического, гражданского оптимизма, связанного с недавним преодолением Смуты и с укреплением новой правящей династии Романовых. Для русских дворянских кругов будущее процветание страны в тот период однозначно связывалось с укреплением абсолютизма. Заимствованное с Запада, “пышное” по своей внешней форме искусство барокко приобрело у нас совершенно иное содержательное наполнение: оно стало служить выражению дворянского оптимизма, связанного с укреплением на Руси монархии. Барокко на Руси приобретает таким образом придворный характер и, как отметил Д.С. Лихачев, определенные “ренессансные”, оптимистические черты, поскольку в данном случае, наряду с общественным подъемом, имело место весьма существенное ослабление позиций православной церкви в обществе, государственной жизни, литературе и искусстве, проявившееся в секуляризации общественной и культурной жизни.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.