Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ВСЕ НОВОЕ В ЖИЗНИ ПРИХОДИТ



Романтическая фантазия

От автора

 

Дивную повесть-легенду хочу рассказать тебе, друг мой,

Ту, что во сне я чудесном увидел однажды,

Затем записал ее, так же, как в древности пели поэты,

Сказанья о жизни и подвигах славных героев.

Об их нерушимой любви, о великих походах и битвах.

Не все к нам дошли, со времен легендарной Эллады.

Рассказ мой тебя унесет в ту глубокую древность.

События давних времен оживут, вновь, на этих страницах!

 

 

Жизнь, это тот же корабль, что ищет свой берег.

Радуясь, солнцу и звездам, идет он навстречу с судьбою.

Судьба – это карта, зовущая в мир приключений,

В которых, без знаний, все тайны останутся тайной.

События, как и стихия, меняют свое настроенье,

Борьба со стихией даст опыт, а опыт даст мудрость,

А мудрость, как компас, к желаемой цели приводит,

Пройдя все преграды и все расстояния с верой,

Которая, точно маяк, что не даст кораблю сбиться с курса,

Пронзая незримую тьму, подарив лучик света.

А свет это истина! С ним познаешь совершенство.

Но, что может быть совершенней божественной силы,

Что дарит любовь - излучение всей нашей жизни.

 

 

ПРОЛОГ

 

«Час близок и нет больше времени на расставанья,

Спеши! Ты успеешь спасти жизнь того, кто нам дорог!»

С востока по небу ползли уже черные тучи,

То всадники Зевса, блестя, серебристыми латами, мчались.

«Прости, Актеон, за любовь, что тебя погубила!

Ах, если б, могла я с тобой поменяться судьбою... »

«Не гибель страшна, без любви жить намного страшнее!

Но я буду жить в твоем сердце и в облике нашего сына!»

Вдруг все потемнело вокруг, и разрезали молнии небо,

И ветер завыл, словно волчья голодная стая,

Ломая деревья, круша и швыряя, как щепки.

«Он в гневе! Он ищет меня, Он совсем уже близко!

Прощай же, богиня! Пусть суд Он свершит надо мною.

Оставь, только, свой поцелуй, чтобы не было страшно!»

Прощание было коротким, он обнял еще раз младенца,

Который ему улыбался забавно, не чувствуя страха.

«Прости меня, сын, - прошептал Актеон, - что отец твой,

Не сможет тебя воспитать, а бесславно погибнет!»

И, трепетно нежно целуя его, своих слез не скрывая,

Закутав плащом, возвратил он ребенка любимой.

«Быстрее, мой друг!» - поторапливал верный помощник,

Волшебник и друг Актеона, что знал, как спасти его сына.

На старом Грифоне, его унесет он в надежное место,

А темная ночь навсегда их укроет от ярости Зевса.

Минутой спустя Актеон стал немного спокойным,

Как только любимый ему силуэт растворился во мраке.

Волшебник богине помог сесть на львиную спину Грифона.

Расправив огромные крылья, Грифон скрылся в тучах,

Неся на широкой спине колдуна и богиню с младенцем.

И юноша верил, что с ним ничего не случится.

Теперь Актеон отвлечет от погони за ними,

Оставшись один на один с разъяренной стихией,

За-ради спасения сына, ценой своей собственной жизни,

Он ждал, ощутив, приближение силы Великой,

И страхом наполнилось сердце холодным потоком.

Как, вдруг, оглушительный гром разорвал небеса, словно полог!-

Из черных клубов, в тот же миг, появилось лицо Громовержца!

Божественный лик был красив, но жесток и коварен,

Что, даже замерз водопад от его леденящего взгляда.

Тяжелые длинные волосы путались в тучах,

И горы дрожали, крошась, от дыхания Зевса.

Найдя Актеона, он гневно пронзил его взглядом,

И юноша сжался от боли, но, все же, не пал на колени.

Но Зевс беспощаден и сила его беспредельна!

Ветров круговерть над землей подняла Актеона,

Бросая на скалы, ломая суставы и ребра,

Безжалостно тело его изувеча в кровавую массу.

Истерзанный юноша тихо сказал: «За любовь погибая,

Я не отрекусь, ибо с ней твои пытки не страшны.

Любовь сохраню в своем сердце, хоть ты его выжги!

Не мучай же, сразу убей!» - закричал он, собрав свои силы.

Над телом истерзанным, Зевс произнес громогласно,

Да так, что земля задрожала, и ветер притих на мгновенье:

«Безродный глупец, за любовь к Артемиде ты жизнью заплатишь!

На завтра ты станешь пирушкой для воронов черных.

Но, как бы ни спрятал ты сына, его моя кара постигнет!»

«Даруй ему милость, - молил Актеон, - Он же внук твой!»

«Он сын моей дочери, но не мой внук, и он мною не признан!

Так пусть же, едва он познает любовь от любви и погибнет!»

«Даруй ему милость, прошу!»- зарыдал Актеон, умоляя.

«Помилую, если он сможет пройти испытанья:

Как только из мрака он свет возвратит, затмевающий звезды,

А в небе зажжется созвездие новым сияньем,

Когда своей кровью излечит врага, но вернет друга к жизни,

И если спасешь его ты, возродившись из пепла.

Даю клятву бога, тогда я признаю его своим внуком!

Но только, поверь, не по силам задания эти для смертных!

Едва он познает любовь, от любви и погибнет!»

От громкого смеха его вся земля, вдруг, опять содрогнулась.

И молния меткою пикой ударила в грудь Актеона,

Оставив его умирать, омывая косыми дождями.

 

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1

ТАИНСТВЕННЫЙ СТРАННИК

Румяная Эос[*] окрасила небо прозрачным пурпуром,

И мир пробудился от птичьего многоголосья.

Блистающий Гелиос *медленно вышел на небо,

Уже показалась за морем его золотая корона.

Роса на траве бриллиантовой пылью сверкала,

Как только туман постепенно спустился в ложбину.

Так день начинался, а с ним наше повествованье.

На склоне лесистой горы, возле самого моря,

В цветущих садах возвышался Эфес Легендарный.

За городом рос виноград на холмах, на лугах паслись овцы,

И малоазийские земли всегда плодородными были,

А в реках водилась форель, а в лесах много дичи.

В портовую гавань Эфеса суда заходили с товаром.

И люди здесь жили не бедно, богов прославляя.

Уж утро в разгаре и улицы все оживились в Эфесе,

Открылись торговые лавки, ремесленные мастерские.

Ватага мальчишек, сбивая прохожих, спешила на берег,

Увидеть торговый корабль, пришедший из Дельфов.

Он плавно скользил по волнам, отражаясь в лазури,

И, медленно парус сложил, лишь, коснувшись причала.

По узкому трапу купцы выносили товары на сушу,

Где ждали погонщики мулов, везти их на рынок.

И, без суеты, аккуратно, сложив все тюки на животных,

Один за другим отъезжали, довольны оплатой.

Помимо купцов с корабля пассажиры сходили.

Средь них был старик седовласый, в простом одеяньи.

Заметив мальчишек, он сел на прибрежный булыжник.

О чем думал старец, направив свой взор на ребячьи забавы?

Как дети, смеясь, в теплом море играли, плескаясь.

Он, словно себя в них увидел и вспомнил далекое детство.

Но, вот наигравшись, ребята, набросив на плечи туники,

Собрались идти по домам, и старик подошел к ним.

«Я вижу, вы здешние, дети? – спросил он с улыбкою доброй,-

Я странствовал долго по свету, в Эфесе впервые.

Быть может, придется мне здесь задержаться на время,

Прошу вас, друзья, помогите ночлег отыскать мне».

Но, все же Нимфидий солгал, что ни разу он не был в Эфесе.

Минуло одиннадцать лет, и, с тех пор все уже изменилось.

Один из детей, старика взяв за руку, сказал: «Мы поможем».

И, как по команде, все разом направились в город.

Ступая по каменным плитам, минуя базарную площадь,

Свернув в переулок тенистый, где пышно рос лавр.

Старик шел не быстро, и трое мальчишек его обгоняли,

Один же брел рядом, руки его не отпуская.

Но, вот, у высокого дома, с красивым крыльцом и фасадом,

Все мальчики остановились, и странник увидел

Гостиничный двор, источающий вкусные запахи с кухни.

И он, улыбнувшись, сказал, прежде чем попрощаться:

«Спасибо тебе, добрый отрок, за это получишь награду».

Старик наклонившись, медяк протянул мальчугану:

«Скажи свое имя, малыш!»- попросил его странник.

«Зовусь я Клеандром,- ответил мальчишка и, сразу добавил,-

Не надо монеты, ведь нам было, вовсе не сложно».

«Я рад нашей встрече с тобой, мое имя Нимфидий.

Я вижу в глазах твоих свет доброты, что исходит из сердца,

А в детских чертах проявляется сильный характер,

С челом мудреца, что достойное царской короны!»

И, тут же, старик показал ему фокус забавный:

Он, ловко подкинув монету, поймал ароматную грушу,

Клеандр, в ответ улыбнулся, и взял у него угощенье:

«Спасибо, Нимфидий!» И, вместе с друзьями, отправился дальше.

В гостином дворе к старику вышел статный хозяин.

«Что будет угодно почтенному старцу?»,- спросил он.

Услышав, что гость хочет комнату снять в его доме,

Он, тот час, супруге велел принести ему завтрак.

Минутой спустя, на столе уже был запеченный барашек,

Кувшин молодого вина, хлеб и сочные фрукты.

Хозяйка решила сама обслужить постояльца,

Желая ему угодить, любопытство свое не скрывая.

Старик это понял, начав разговор, избегая расспросов:

«Могу ль я узнать, где живет добрый отрок Клеандр?»

Хозяйка, взглянув на Нимфидия, тут же сказала:

«Наш сын Пиксадор проведет тебя к дому Клеандра.

Пока отдохнешь ты с дороги, домой он вернется».

Однако Нимфидий в тот день не собрался к Клеандру.

Прошло две недели, как в Эфес из Дельфов приехал Нимфидий.

Он был не общителен, все же, приветлив со всеми.

Всегда был один и не вел среди жителей местных знакомых.

О происхожденьи своем говорил, усмехаясь, при этом,

Что родом он из ниоткуда, а годы свои не считает.

Старик был высок и плечист, не взирая на возраст,

С высоким челом и густыми седыми бровями.

С красивым лицом и блестящим пронзительным взглядом.

Он строго следил за длиною своей бороды,

И, с проседью волосы гребнем зачесывал гладко.

Но, все-таки, личность его, несомненно, окутана тайной.

В народе его называли «таинственный странник».

На самом же деле старик был волшебником из Мегарона[†],

Одной из древнейшей династии магов, во всей Ойкумене,

Возникшей, воимя добра, сохранения знаний и мира,

На пике расцвета Великой страны Атлантиды.

Закон ведуна давать знания людям, от зла защищая.

Нимфидий владел языками, помимо фарси и санскрита,

Он знал язык птиц и животных, кормил и лечил их.

Он ведал по звездному небу и знал много древних историй,

Бывал в разных странах, от северных гор до Египта.

И, даже был там, где кончается Ночь, начинается Хаос.

Считал колдовство, как науку, открывшую мир посвященным,

И знал, где хранится святыня всех магов – скрижали Гермеса.

Он магом рожден, и быть магом его назначенье.

Его мимолетная встреча с Клеандром, отнюдь, не случайна.

Он, словно увидел нависшую тень над его головою,

Как ворон крыло распростер над судьбою мальчишки.

Он прибыл в Эфес, чтоб его защитить своей силой волшебной.

Бывало, что он отлучался на день или два, незаметно.

Вернувшись, сидел взаперти в своей комнате тихо.

Однажды Нимфидий спросил у хозяйки гостиного дома:

«Каким занимаются делом родные Клеандра?»

Присев рядом с гостем, хозяйка тихонько сказала: «Беда, за бедой, словно птицы слетелись на детство Клеандра!»

«Могла бы ты мне рассказать все, что знаешь об этом?»

«Мне кажется, в этой истории много загадок.

Послушай, пусть мудрость твоя разберется во всех ее тайнах!»

 

 

ГЛАВА 2

ВСЕ НОВОЕ В ЖИЗНИ ПРИХОДИТ

С РАССВЕТОМ

«Родители мальчика были прекрасною парой в Эфесе.

Любовью своей, окружив, мать дала ему доброе сердце,

Отец же воспитывал сына быть честным и смелым.

Клеандра учил он держаться в седле, каждый день тренеруя.

Солоний, так звали отца, доставал жемчуга со дна моря,

Затем продавал ювелирам и жил он не бедно.

Вилина, супруга его, занималась домашним хозяйством.

Когда сыну было пять лет, родила она девочку летом…

Но Мойры, мотая клубки людских жизней, рвут нити.

Однажды Солоний, отправившись в море, назад не вернулся.

Клеандру уже было шесть, а малышке исполнился годик.

Тот час рыбаки вышли в море на поиски друга,

Но тщетно! Ни тела, ни лодки его не найдя возвратились.

Бедняжка Вилина ждала, и не верила в гибель супруга.

Она, каждый день, приходила на берег в надежде,

Что лодка Солония, все же, причалит с ее живым мужем.

Но, как всем известно, беда в дом одна не приходит!

Несчастье случилось прекрасным безоблачным утром.

Внезапно, все море накрыли густые туманы.

Никто не заметил когда появился корабль пиратов,

И работорговцев, которым потворствует Фобос!

А, в это же время, Вилина с детьми находилась у моря.

Немного туман расступился, и стражи увидели с башни

Злодеев, с личиной звериной, подобной Химере,

Что силой вели на корабль Вилину с ребенком.

И, меткие лучники с башни, открыли обстрел по злодеям.

Но острые стрелы ломались о латы стальные!

Когда к ней на помощь пришли наши воины, было, уж поздно.

Корабль умчался, как ветер, и вскоре растаял в тумане.

Лишь только Клеандр был найден без памяти возле причала.

Он стал сиротой, но ему помогают соседи.

Кто словом, кто делом, и каждому названный сын он».

Нимфидий, дослушав рассказ, произнес очень тихо:

«О, боги! Наверное, я опоздал? НЕТ! Я вовремя прибыл!»

Хозяйка взглянула на старца и, тут же, воскликнула громко:

«Послушай, Нимфидий, возьми под опеку Клеандра!

Ты мудр, одинок и с тебя ничего не убудет,

Чтоб мальчику дать воспитанье, отца заменяя.

А мы, с удовольствием, будем всегда помогать по-соседски».

Старик ничего не сказал, про себя, лишь подумал:

«Пока жива память моя об отце мальчугана,

Я выполню долг свой! – а вслух произнес, - Я согласен!»

Наутро его Пиксадор проводил в дом Клеандра.

Нимфидий в дороге узнал от хозяйского сына о друге,

О том, что была у Клеандра мечта стать атлетом,

Как многие мальчики в детстве, хотел быть героем Эллады.

С друзьями, почти каждый день проводил состязанья

В кулачных боях или в беге, всегда побеждал он…

Клеандр был искренне рад старику, что пришел к нему в гости.

По просьбе Нимфидия друг Пиксадор сразу вышел из дома,

Оставив их наедине, и решил подождать у порога.

«Послушай, Клеандр, - присев на скамью обратился Нимфидий, -

Я здесь потому, что отец твой мне был лучшим другом.

Носил я тебя на руках, когда ты был прелестным младенцем.

Ты очень похож на него, я не мог ошибиться, Клеандр!

Я помню глаза цвета неба, к тебе перешла эта искра!»

Клеандр подошел к старику и, прижавшись к нему, он заплакал.

Прости его слезы, читатель! Герой наш еще был ребенком!

«Мне так тяжело без родных, как хочу я их снова увидеть!»

«Немало воды утечет, а земля даст зеленые всходы,

Когда твои силы окрепнут, ты в сердце получишь знаменье!»

 

Но детские годы Клеандра, как быстрые кони промчались.

С приходом Нимфидия жизнь мальчугана наладилась быстро.

Клеандр понимал, что старик для него стал спасеньем.

Так, мало-помалу, он вырос, и мышцы мальчишки окрепли,

Стал телом похож на Геракла, с лицом Аполлона.

Фигура его поражала гармонией всех линий тела,

Упругостью мышц и физической силой атлета.

Его белокурые кудри, как золото зрелой пшеницы,

Ложились на плечи, красивые формы лица обрамляя.

Глаза его, полные жизнью, сияли, как небо весною.

Едва появлялся Клеандр, красавицы, словно немели,

Покрывшись румянцем, глаза опускали, тихонько вздыхая.

К тому же, друзей окруженье, являлось немалой поддержкой.

Дружить они начали с детства, с тех пор неразлучны.

Теперь они выросли и, возмужав, превратились в красавцев,

Подобно колосьям на поле, что тянутся к солнцу.

Совсем стал другим Пиксадор, сын хозяев гостиного дома!

Толстяк и ленивец, уж крепок, плечист и подвижен,

С красивым румяным лицом и характером мягким.

Владел он особой чертою – своей драгоценной улыбкой,

Что так одаряла его обаяньем, едва появлялась.

Другой друг Диметрий, из знатного рода, элиты Эфеса.

Он рос, при наемной прислуге, но был очень скромен.

Диметрий похож был на мать, с миловидным лицом Геоцинта.

Его темно-русые волосы в кудри крутились природно.

Он был утончен, образован и очень воспитан.

Эвалк же, друг третий, на фоне его был невеждой,

Зато, неуемный во всем заводила, задорист и весел.

Отец его, в юности прибыл из северного Аркаима,

Прославившись, тут же, как мастер кузнечного дела.

Взяв в жены себе эфесянку, он стал гражданином Эфеса,

А, вскоре родился Эвалк, став отцовскою копией точной –

Высок, светлокож, кареглаз, с мускулистой фигурой.

Его белокурые волосы, в детстве торчали, как пакля.

Теперь же они отросли, превратясь в золотистые пряди.

Клеандру он был лучшим другом и названным братом.

Среди молодежи, друзья выделялись своей красотою.

Лишь только они появлялись в своих белоснежных туниках,

Наивные юные девы желанные взгляды ловили.

Эвалк, Пиксадор и Клеандр кокеткам улыбки дарили,

С нехитрым намеком о встрече под пологом ночи,

Сорвать расцветающий нежный бутон разыгравшейся страсти.

Помимо друзей у Клеандра подруга была, Эвтибида,

Родная сестра Пиксадора, что с детства его полюбила

Стройна и красива, как точная копия брата.

В народе твердили: «Смотрите, какая прекрасная пара!»

И мать Эвтибиды желала Клеандра назвать своим сыном.

Но, только, Клеандр не спешил никому отдавать свое сердце.

Он ждал с нетерпеньем знаменья, что предсказывал старец.

Мечтал он прославиться, выбрав кумиром Ахилла.

И юноша знал, что совет мудреца придавал ему силу.

Нимфидий с большим интересом способствовал дружбе.

Любил проводить с ними игры и соревнованья.

И часто рассказывал им вечерами легенды и мифы,

О сказочных странах далеких, где много сокровищ хранится,

О славе героев, воспетых в сказаниях древних.

С годами их дружба окрепла, и старец был очень доволен.

Однажды Нимфидий сказал: «Все имеет свое назначенье,

И все на земле друг от друга взаимно зависит.

Я вижу ваш жизненный путь, тот, который пройдете вы вместе».

Как только Клеандр отметил шестнадцатый год своей жизни,

Старик стал угрюм и рассеян, как будто он что-то предвидел.

Он поздно ложился и рано вставал, ожидая рассвета.

Клеандр не мог догадаться, что старца могло так тревожить,

Быть может, Нимфидий почувствовал рядом дыханье Харона[‡]?

Не выдержав, юноша как-то спросил у него: «Мой учитель!

Скажи мне, что стало причиной измены твоих настроений?

Ты что-то скрываешь, предвидя беды приближенье?

Нимфидий ответил: «Все новое в жизни приходит с рассветом,

Все то, что в ночи было тайным, к утру прояснится!»

Однажды Клеандр проснулся еще до восхода,

В поту и дыша тяжело, будто он с великаном сразился.
Нимфидий сидел у окна, как обычно, взирая на небо.

«Меня разбудил странный сон!» - объяснил старику он.

«Ты должен его рассказать, всех подробностей не упуская!» -

Сказал опекун и присел рядом с ним на постели.

«Я видел себя на руках у людей с красотой неземною,

Мужчина и женщина были прекрасны, но очень печальны.

Глаза их отчаяньем полны, как будто прощались на веки.

Я чувствовал что-то родное, хотя их я прежде не видел.

Мне даже казалось, что облик мужчины мое отраженье!

Вдруг все потемнело, и гром заглушил голоса их,

Кругом бушевала гроза, только я не почувствовал страха,

Я видел, как с неба посыпались камни на землю.

От молнии яркой я, словно ослеп, и виденья исчезли!»

Нимфидий слегка покачал головой, сон Клеандра дослушав.

Уже за окном наливалась зоря, словно плод созревая.

«Пришел этот день долгожданный! Мой друг, ты увидел знаменье.

Последний рассвет свой я встретил с тобою, Клеандр,

Я долг свой исполнил, теперь предстоит нам проститься.

Дальнейший твой жизненный путь от тебя, лишь зависит».

От мысли, что снова один он, Клеандр стал бледен.

«Прости меня, друг мой, что снова толкаю тебя в неизвестность,

Где все приключенья, не так романтичны, как не безопасны!

Тебя испытания ждут, и огнем и водою и славой,

И враг, над тобой, занесет свой клинок, но тебя не коснется,

И холод гордыни тщедушной и жар от любви неизбежной.

«Ты стал моим другом, отцом и учителем добрым.

Однажды, ты мне говорил, «все имеет свое назначенье»!

И то, что судьба это жизненный путь, неподвластный сознанью,

Иную на рынке не купишь, на лучшую не обменяешь,

Но каждый пожнет свои лавры, пролив свои пот, кровь и слезы!»

«Уроки мои ты запомнил, и это мне слышать отрадно.

По воле богов мы приходим из Тьмы, чтоб во Тьму возвратиться,

Пройдя путь, отмеренный нам, предначертанный свыше».

Но жизненный путь может быть и коротким и длинным

Ты смело иди по морям, чуждый страха и смерти.

Лишь с верой в себя и друзей ты дойдешь к своей цели.

Запомни: не имя прославит героя, герой свое имя,

А добрый поступок, не менее славен, чем подвиг!»

«Идти по морям?- удивился Клеандр,- Но где взять корабль?»

«Ты должен всего лишь набраться немного терпенья,

И будет корабль!»- ответил Нимфидий, с улыбкою хитрой.

«Я смог бы, тогда, найти мать и сестру, мой учитель!»

«Прошу тебя, не горячись, и пророчество сердцем послушай!

Волшебник вздохнул и, немного подумав, промолвил,-

«Лишь карта Единства смогла бы открыть эту тайну!

Пусть солнце и звезды подскажут, а ветер поможет!»

Старик, сняв с груди амулет из простого металла,

Сказал, отдавая Клеандру: «Пусть будет твоим оберегом.

На вид безделушка проста, но имеет огромную цену,

Волшебная сила его неразрывна с моею душою.

И там, где ты будешь, там будет с тобой мое сердце.

В ладони зажмешь амулет, и для всех ты невидимым станешь,

Но сам будешь видеть, что скрыто от глаз человека».

«Нимфидий, скажи, я тебя никогда не увижу?»

«Как только случится беда, в тот же миг прилечу я на помощь!»

Клеандр взглянул на лицо старика и застыл в изумленьи –

Глубокие стрелы морщин, на глазах исчезали бесследно,

И волосы, вдруг, из седых, обрели темно-русый оттенок,

Вернув ему, вновь, молодые черты, с красотою былою.

Вдруг, первый луч солнца вонзился в оконную раму,

Заполнив весь дом ослепительно-ярким сияньем.

Клеандр, невольно, зажмурился и заслонился рукою.

Когда же открыл он глаза, уж Нимфидия не было в доме.

 

ГЛАВА 3

ИЗБРАННИК БОГИНИ

 

Как быстро проносится время – невидимый всадник

И все настоящее, вдруг, незаметно становится прошлым.

Клеандру теперь надо вспомнить, чему обучал его старец.

Но, снова, на сердце Клеандра лежали тоска и тревога,

Каким будет завтра и, как его правильно надо построить.

Гуляя с Клеандром в саду Эвтибида сказала:

«Ты мысленно так далеко, милый друг, возвращайся скорее!»

«Мудрец говорил, что ученье дает ключ к познанью,- сказал он,-

Сознанье, рождая мечту, развивает идею,

Как выбрать единственный путь к достижению цели».

В ответ Эвтибида с улыбкой ему прошептала:

«Познанье любви – вот одно из условий, заложенных жизнью,

Познавший любовь, выпьет кубок, наполненный счастьем!

Иди к своей цели, а путь к ней подскажет тебе твое сердце».

И путались мысли и чувства от множества тайн и загадок,

Клеандру хотелось понять, почему его бросил Нимфидий,

Чем вызван был спешный уход без прощания и наставлений,

Кто были те люди, явившись во сне, как знаменье?

Их лица не мог он забыть, что ему не давало покоя.

Быть может они, как-то связаны с жизнью Клеандра?

Однажды всю ночь он не спал, лишь под утро забылся.

Во сне он увидел тот день роковой из далекого детства.

Мать с дочкой сидели на теплом песке, а он в море купался,

Когда из тумана возникли, вдруг, песиголовцы,

Ступая по брегу легко и бесшумно, как тени Тартара.

Несчастную мать окружив, они отняли дочку.

Клеандр, оглянувшись, увидел, как мать повели на корабль.

Она, отбивалась, крича, призывая на помощь!

Он к берегу быстро поплыл, но, впервые не слушались руки!
Клеандр, задыхаясь, проснулся, «Вот цель моей жизни! -
Шептал он, - «Искать их! Найти, и от рабства избавить!

Нет времени ждать, что, когда-то загадкам найдутся ответы!

Но каждый свой шаг нужно, прежде, серьезно обдумать».

Клеандр бродил одиноко по улицам сонным,

Где детство его пролетело, и вышел за город.

Ему захотелось в лесу прогуляться в тиши предрассветной,

Он рос у подножья горы, что в народе звалась Соловьиной.

И, вскоре, его окружили деревья, как вечные стражи –

Хранители древнего царства заснувших гигантов.

Сквозь крону густую, сюда свет едва пробивался.

Лес встретил Клеандра, как давнего доброго друга.

Он сел на густую траву, погрузившись в раздумья,

И лес догадавшись, вдруг стал абсолютно безмолвным.

«Я видел вчера у причала Эфеса торговое судно.

Ах, если б наняться в команду, и завтра отправиться в море,

И, в каждом порту, где б я не был, искал бы я маму с сестрою!

Пока не найду их, готов я скитаться по свету!..»

Вдруг мысли Клеандра прервало сиянье, средь зарослей леса,

Он видит прекрасную лань с золотыми рогами,

Что шла меж деревьев бесшумно и неторопливо.

Она грациозна и трепетна в утреннем свете,

И певчие птицы ее окружали почетным эскортом.

Клеандр любовался ее красотою, боясь потревожить.

Заметив нежданного гостя, она его не испугалась,

Напротив, животное шло прямо в руки Клеандру.

Внезапно, из темного леса, преследуя жертву,

Оскалясь рыча, к лани, выбежал хищник голодный.

И вздрогнула жертва от быстрой атаки матерого волка,

Все птицы взлетели на ветки, в листве затаившись.

Но лань златорогую, тут же Клеандр собой закрывает,

И острые когти вонзились ему в грудь глубоко.

Клеандр почувствовал боль, но руками схватил волчье горло,

Сдавив его крепко, что волк жертвой сам оказался.

И юноша хищного зверя отбросил подальше от лани,

Тот, словно взбесился и, брызгая пеной из пасти,

Сердито рыча, не сдаваясь, свою повторил он атаку.

Бесстрашный Клеандр догадался о хитрости волка,

И опередил нападенье, удар нанеся ему первым.

Вдруг хищник застыл от внезапной атаки Клеандра.

Не юноша с крепкой фигурой стал волку серьезной преградой,

Во взгляде его он почуял биение храброго сердца!

Он видел в лице человека соперника с большею силой.

И волк отступил, прижав уши и хвост, скрылся в чаще.

«Спасибо тебе, храбрый воин!» - услышал Клеандр за спиною.

Но он, оглянувшись, одну только лань пред собою увидел.

Животное выгнуло спину и встало на задние ноги,

Мгновением ока оно превратилось в прекрасную деву,

В прозрачной тунике, на теле нежней белых лилий.

Скульптурное тело скрывалось под складками шелка.

Ее золотистые пряди, украшенные диадемой,

Упали до пояса, в солнечном свете сверкая.

Но облик ее показался, до боли, знакомым Клеандру,

Глаза эти синие, в длинных ресницах он видел,

Уста, что подобны кораллам, ему улыбались, однажды!

«Ну, здравствуй, Клеандр!»- сказала она, одарив его взглядом,

А голос звучал, словно чистый ручей, утоляющий жажду.

И юноша понял, пред ним Артемида, богиня Олимпа,

Но не растерялся, а стал на колено, в глубоком поклоне.

«Ты спас мою жизнь, твой поступок достойный героя!»

Присев рядом с ним Артемида сказала Клеандру.

Затем прикоснулась своею рукой к кровоточащей ране,

От волчьих когтей, исцелив ее, тут же, бесследно.

Клеандр произнес удивленно: «Я думал, что лань защищаю,

Спасать беззащитных и слабых, всего лишь долг чести».

«Мне нравится скромность твоя, как венец воспитанья.

Так, знай же, что именно честь поднимает над бездной!

Она придает неуверенным смелость, а сильным отвагу».

«Признаюсь, твоя похвала, для меня слаще дикого меда,

Как мог я спасти твою жизнь, если боги бессмертны?»

Богиня, вдруг стала серьезной: «Пришло твое время, Клеандр,

Сегодня ты вынул свой жребий, при встрече со мною.

Награда моя будет скоро, не часто богинь ты спасаешь!

Я знаю, ты хочешь, покинув свой город, отправиться в море,

Навстречу судьбе, не страшась приключений опасных?»

«Богиня! Я долгие годы живу, лишь, с единственной целью!»

«Тогда тебе стоит довериться мне, выполняя советы,

Коль это, отнюдь не прогулка, а цель твоей жизни!»

«Что может быть лучше советов богини!»- воскликнул Клеандр.

«Сегодня, вернувшись, домой, собери всех друзей своих лучших,

Напрасно ты их не учел в своей миссии сложной.

Скажи, чтобы юношей равных себе, набирали в команду.

Ты выбери самых достойных средь них, ровно тридцать!»

«Не все будут рады сынов проводить в неизвестность!»-

Клеандр возразил, но в ответ Артемида сказала:

«Сумей убедить их, уроки Нимфидия вспомнив.

Друзья, это крепкий твой щит, что надежней Эгиды

И, каждый из них, рад внести свою лепту в далеком походе».

Она подняла свои нежные руки, и, что-то шепнула,

Откуда-то сверху перо опустилось ей, прямо в ладони.

«Дарю тебе это перо, что Грифон обронил, пролетая.

Как только все будут готовы, веди всю команду на берег,

Я дам тебе знак, и над морем, появится радуга в небе.

Все люди Эфеса, дела отложив, соберутся к причалу,

Тогда ты, прилюдно, перо положи на прибрежные волны…

А то, что случится с ним дальше, пускай остается сюрпризом!»

Клеандр почувствовал, как в его сердце нахлынула радость,

Которую скрыть невозможно: «Я выполню все, обещаю!»

Но, вдруг он увидел в прекрасных глазах ее слезы.

Клеандр удивился: «Я думал, что боги не плачут!»

«Глаза твои, вдруг, мне напомнили облик любимый,

Быть может, в твоем представлении, боги любить не умеют?

Позволь, я тебе расскажу о печальной любви, но прекрасной.

Однажды охотник попал в мое сердце своей красотою.

Глаза его были, как чистый родник, отражающий небо,

Но нашему светлому счастью судилось недолго продлиться,

О нашей любви, меж богиней и смертным узнал Громовержец.

Он всю свою ярость обрушил на милого друга,

Безжалостно огненной молнией выжег влюбленное сердце.

А утром я тайно вернулась с Грифоном в то самое место,

Где ночью погиб мой любимый от молнии Зевса.

С трудом я нашла средь обломков деревьев разбитое тело,

И мертвого друга Грифон переправил на остров колоссов.

Омыв его раны слезами своими и горной водою,

А нимфы деревьев его уложили с цветами магнолий,

По древней традиции греков мы тело придали сожженью.

И в каменном гроте высокой горы, в тишине и покое,

Надежно я спрятала в бронзовой амфоре прах Актеона».

«А что же с младенцем?- Клеандр спросил,- Где теперь он?»

И нежно взглянув на него, Артемида ответила тихо:

«Пока я у Зевса в опале, судьба мне его неизвестна.

Пророчества страшную тайну унес Актеон, умирая!

Но знаю, что скоро он имя свое сам прославит!»

И, взяв его руку, богиня с улыбкою нежной сказала:

«Он мною любим, как и прежде, поверь мне, Клеандр!

Пора расставаться. Друзья, уж давно тебя ищут.

Иди без оглядки, надеюсь, мы встретимся снова».
И, вдруг, Артемида растаяла в розовой дымке.

 

 

ГЛАВА 4

СЮРПРИЗ АРТЕМИДЫ

Полуденный зной опустился на город у моря.

Клеандр спешил возвратиться домой, где его уже ждали.

Друзья к нему вышли на встречу, как только заметив.

«Ты где пропадал? - возмутился Эвалк,- Мы давно тебя ищем!»

И он им решил рассказать все, что с ним приключилось сегодня.

Как он пришел в лес и увидел там лань с золотыми рогами,

О том, как ее, защищая, он с волком сразился.
А лань оказалась прекрасной богиней и дарит награду.

И, лишь, о печальной любви рассказать не решился.

В прохладной тени винограда, друзья его слушали молча,

Как слушали, в детстве Нимфидия, не прерывая.

«…Простившись со мной, Артемида исчезла»,- закончил Клеандр.

Минуту друзья не смогли проронить ни единого слова.

«Рассказ твой похож на легенду»,- сказал друг Диметрий.

«Пусть, все что угодно, чем, правда! – Эвалк рассердился,-

Но лучше не знать, когда преданный друг о друзьях забывает!

Как мог ты собраться в поход, не сказав нам ни слова?

Хвала Артемиде, за то, что спасла нашу дружбу!»

И к небу возвел он свои мускулистые руки.

Клеандра задели Эвалка слова: «Твой сарказм неуместен!

Идущий на риск, только собственной жизнью рискует!

Бывают моменты, что лучше забыть, но забыть невозможно!»

Сказал он Эвалку в глаза, дав понять, что он вовсе не шутит.

«По-моему, все мы рискуем, сюрприз не узнать Артемиды»,-

Сказал, пошутив, Пиксадор, понимая, что спор затянулся.

«Ты прав, - согласился Клеандр, - нужно браться за дело!»

Эвалк протянул свою сильную руку Клеандру:

«За другом и братом пойду я на риск, не щадя своей жизни!»

И дружеским рукопожатием спор завершил он.

«Ведь, каждый из нас, с детских лет был твоею командой!»-

Дополнил Эвалка Диметрий и встал рядом с другом.

«Я рад, что мы, все-таки, вместе! Хвала Артемиде!»-

Сказал Пиксадор,- «Не пора ли нам вспомнить советы богини?»

«Не знаю дороже награды, чем ваша надежная дружба!

И свой предначертанный путь я пройду вместе с вами!»-

Последнюю фразу, Клеандр произнес словно клятву,

И юноши крепко друг друга обняли в Пирическом круге.

Таков был обычай братанья у древних эллинов.

«Сегодня же я навещу ваши семьи с поклоном,

И выпрошу их разрешенье, поддержку и помощь,

Тогда и удача прибудет с родительским благословеньем!»

Простившись с друзьями, Клеандр склонился в молитве:

«Трепещет душа, в ожиданьи грядущих событий,

Дальнейший свой путь я увидел в глазах Артемиды!

И путь этот благословенный, хоть не безопасен,

Мне жребий счастливый достался, я избран богиней,

Готов я тебя, Артемида, всю жизнь свою славить!»

Прошло полчаса, и Клеандр зашел в дом Эвалка.

Родители друга любили его, как родного и ждали.

Эвалка отец, с виду строг, но с широкой и доброй душою.

Внимательно выслушав юношу, он добродушно ответил:

«Ну, что ж, вас удерживать дома, не буду пытаться,

Птенцы повзрослев, улетают, покинув гнездовья.

На доброе дело и помощь, и благословенье получишь.

Оружие, шлемы и латы, что в кузнице выковал с сыном,

Возьми себе в дар, вместе с ним и мое наставленье:

Свой меч, никогда первым не вынимай ты из ножен,

И бой не спеши начинать, но успей защититься.

Используя разум, ты жизнь сохранишь и свою и чужую!»

На этом родитель Эвалка с Клеандром простился.

Диметрия дом, как дворец был большим, и с ухоженным садом.

Клеандр поднялся по мраморной лестнице к входу.

Слуга проводил его в сад, где фонтаны журчали,

И, вскоре, родные Диметрия вышли к нему на террасу.

«Мы рады тебе в нашем доме», - сказала мать друга,

Она молода и красива, со стройной фигурой,

В нарядной хламиде, накинутой поверх туники.

«По городу слух разлетелся, со скоростью ветра,

О том, что сама Артемида, дарует тебе свою милость».

Она улыбнулась ему, обнажив белоснежные зубы.

«Когда твое имя уже произносят, как имя героя,

Тогда ты, поправу достойный поддержки и благословенья!»-

Заметил холеный мужчина, с манерами аристократа.

Он очень приветствовал дружбу Клеандра с их сыном.

«Мне нравятся храбрые люди, и лидеров я уважаю.

Прославьте Эфес и с триумфом домой возвращайтесь!»

Уже ранним утром Клеандр пришел к Пиксадору,

Где тридцать парней ожидали его, чтоб наняться в команду.

И все были молоды, мужественны и красивы.

Клеандр приветствовал всех своей доброй улыбкой,

Затем подошел к Пиксадору, что гордо стоял возле дома,

«Они хороши, как один, и готовы с тобой на край света!»

«Спасибо, мой брат, свое дело ты сделал отлично!

Я вижу, что знаю не всех, познакомь меня с ними поближе»,-

Клеандр шепнул, осмотрев их, как опытный воин.

Средь них темнокожий зулус, мускулистый и рослый,

С глазами, чернее маслин и улыбкой белее, чем мрамор.

«Он в детстве уведен был в рабство египетским войском.

Подростком бежал из страны пирамид, своей жизнью рискуя,

И, в прошлом году появился он здесь с караваном торговым»,-

Представил его Пиксадор, подойдя к нему с другом.

Клеандр увидел на правой щеке чернокожего парня,

Багровый рубец, отпечаток жестокого рабства.

«Скажи свое имя, мой друг»,- обратился к зулусу Клеандр.

«Свое настоящее имя, что дали родные, не помню,-

Ответил Клеандру зулус,- египтяне рабом называли

Сирийский купец, подобравший меня с караваном,

Стал звать меня сыном, что значит Али, по-сирийски»,

И белые зубы сверкнули на черном лице, словно искры.

«Я рад, что с нами, Али!»- улыбнулся Клеандр.

«А вот Аурей, - продолжал Пиксадор,- познакомься».

Клеандр к нему подошел и пожал его сильную руку.

Он выглядел старше друзей и носил небольшую бородку,

Она обрамляла лицо, придавая ему благородство.

«Клеандр, я чувствую долг пред тобой,- произнес он.

Мне было тогда еще двадцать, на башне стоял я с дозором,

И первым увидел, как группа людей похищает Вилину.

Но меткие стрелы мои не сразили злодеев!

Пять лет мою память терзает тот день ядовитой занозой,

Я жажду с тобой их найти и свершить правосудье!»

Рассказ его, тронул Клеандра до слез, и сказал он:

«Я рад, Аурей, что в лице твоем встретил поддержку!»

Затем обратился ко всем, кто присутствовал рядом:

«Друзья мои! Храбрые юноши! – начал Клеандр,-

Сегодня мы стали командой, а, значит, единою силой!

Наш путь будет длинным, но мы к своей цели прорвемся,

Так пусть же судьба нам готовит свои испытанья.

Нас ждет впереди мир прекрасных чудес и загадок.

И нет на земле тех дорог, по которым не сможем пройти мы,
Ведь жизнь человека, и есть бесконечная цепь испытаний».

Как только Клеандр закончил свое обращенье,

Как тут же, над морем увидели радугу, знак Артемиды.

Все люди Эфеса, дела отложив, устремились к причалу,

Желая своими глазами увидеть чудесный подарок богини.

Сливаясь единым потоком, народ наводнил сонный берег,

Вокруг все гудело, как будто встревоженный улей.

«Дорогу Клеандру!»- раздался в толпе чей-то голос.

Народ расступился, создав коридор для Клеандра.

И парами, тридцать парней шли за ним твердым шагом,

Под рукоплесканья и крики пришедших эфесцев.

Процессия вышла на берег и выстроилась возле моря.

И, вдруг тишина воцарилась, все ждали великого чуда.

Клеандр перо опустил на волну, прошептав «Артемида»,

Народ с интересом следил за движением каждым Клеандра

Но, то, что случилось потом, поразило всех жителей града.

Коснувшись воды, перо вспыхнуло пламенем ярким,

Раскинув лучи, словно веер, над гладью морскою.

Лучащийся свет строил метаморфозы волшебного танца,

Как будто невидимый скульптор лепил из тумана фигуру,

Все лишнее, словно, огромной рукой удаляя.

И, вот, завершающий штрих поражает своим совершенством.

На фоне вечернего неба все видят роскошный корабль,

С изящной отделкой из меди, что солнечный свет отражала,

С пятнадцатью парами весел у каждого борта,

С, расшитым орнаментом парусом белым, на мачте высокой.

А нос корабля был увенчан резным изваяньем Грифона,

Застывшим в полете, расправив свои серебристые крылья.

Его очертанья пленяли изысканною красотою.

Вдруг, громкий восторг разорвал тишину на причале.

Один из жрецов произнес: «Артемида всегда была рядом!

Мы ей воздадим благодарность, достойным подарком,

И новый воздвигнем здесь храм Артемиды эфесской,

Подобный великому чуду - прекрасный и неповторимый.

 

 

ГЛАВА 5

ПРОЩАЛЬНАЯ НОЧЬ

 

Народным гуляньем отпраздновал Эфес начало похода,

На рыночной площади были накрыты столы угощеньем.

До позднего вечера жители города не расходились,

Народ ликовал, восхищенный подарком богини.

Пестрела толпа всевозможных сословий, родов и занятий.

Философы и кузнецы, виноделы, купцы и портные.

Почтенные старцы и юные девы, певцы и поэты,

Отважные воины и ювелиры собрались на общем гуляньи.

И всем были рады сегодня, и всех угощали.

Гремела веселая музыка, все танцевали и пели,

Мужи, повидавшие жизнь и наивные малые дети,

Никто из людей не остался в тени равнодушья!

Они провожали с надеждой, что вскоре сыны возвратятся.

Ведь их путешествие благословляет сама Артемида!

Все люди Эфеса желали внести свою лепту.

К ладье потянулись повозки, наполненные провиантом:

Бочонками с красным вином и кувшинами с пресной водою,

Корзинами с фруктами, вяленым мясом и хлебом,

Оружием, теплой одеждой и прочим товаром.

Клеандр друзей отпустил попрощаться с родными.

Не все разошлись по домам, до утра пировать продолжая.

Поскольку, хозяйки нести продолжали все новые блюда,

Вином доливали кувшины, хвалясь урожаем.

И, полные кубки, подняв, пили все за Клеандра.

Эвалк, подхватив двух красоток, повел их к гостиному дому.

Пока его мать и отец веселились с друзьями.

Как, вдруг, пред народом, взошли на помост два атлета,

Два друга решили потешить народ состязаньем,

Один из них черный Али, а другой – Аурей белокожий.

Как два изваянья из камня, застыли они перед боем.

Борцы обнажили тела, что блестели от масла,

И начался их поединок, под громкие рукоплесканья.

Их сильные руки сплетались в железных объятьях,

Могучие мышцы играли на спинах, груди и на бедрах.

Но дружеским рукопожатием бой завершился их быстро.

Клеандр остался один, и по трапу взошел на корабль,

Вдохнув свежий запах сосновой смолы и соленого моря.

В груди трепетали, то радость, то грусть в одночасье.

Наверное, струны китары встревожили юное сердце,

Та песня, что нежно звучала, в ночной тишине, где-то рядом.

И, глядя на яркие звезды, мелодией он наслаждался.

«Клеандр, ты спишь?»- вдруг услышал он голос знакомый,

Закутавшись темным плащом, перед ним Эвтибида стояла.

Не веря глазам, он воскликнул: «О, как хорошо, что ты рядом!

Хочу своей радостью светлой с тобой поделиться».

«Но радость твоя в моем сердце поддержку не встретит,-

Ответила с грустью ему Эвтибида,- К чему веселиться?

Когда не смогу больше глаз твоих видеть, а голос твой слышать!»

Глаза Эвтибиды блестели от слез, словно зори.

«Прощаясь с тобой, я бы рада отдать тебе сердце, Клеандр!

Зачем мне оно, если только тебя оно любит?»

Клеандр смутился: «Признанье в любви я услышал впервые!

Мне раньше казалось, что чувства иные, нас в детстве связали.

Прости, Этибида за то, что тебя я невольно обидел».

Она, помолчав, и взволнованным голосом тихо сказала:

«Любовь, это солнечный свет, без которого жизнь угасает,

Как семя в пустыне не даст свои всходы без влаги».

Лицо ее в лунном сияньи, пленяло своей чистотою.

И он ее обнял за плечи, прижав к себе нежно.

Коснувшись легонько своею щекою щеки Эвтибиды,

Клеандр почувствовал легкую дрожь ее тела,

Внизу живота своего, ощутив теплый трепет приятный.

Он слышал, как бьются сердца их, сливаясь едино.

«Любимый! Возьми меня!»- тихо шепнула ему Эвтибида.

Его возбужденное тело окутала теплая влага,

И, вскрикнув негромко, прильнула к нему Эвтибида.

Клеандр проснулся один, Эвтибиды с ним не было рядом,

Как будто и не было вовсе ее, и ему все приснилось.

Вдали загорался восток, и манил горизонт своим светом.

Народ, постепенно сходился, еще раз взглянуть на корабль.

Родные друзей подходили к Клеандру, чтоб с ним попрощаться.

«Диметрий давно говорил, что вы братья,- сказала мать друга,-

Позволь же тебя мне обнять на прощанье, как сына!»

«Храни своих братьев, сынок!- обратился отец Пиксадора,-

Наш дом, это твой дом, вернись же в него, поскорее!»

Эвалка отец подарил ему свой лучший меч со словами:

«Ты силой и твердостью духа добьешься успеха».

Простившись со всеми, Клеандр взошел на корабль.

Клеандр дал команду, и на воду весла, тот час опустились.

Как только корабль отчалил, увидел он, вдруг Эвтибиду.

Фигура ее становилась все меньше и меньше,

До маленькой светленькой точки, пока не исчезла из вида.

 

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Корабль растаял вдали, и народ по домам разошелся.

Причал опустел, только волны ласкали прибрежную гальку,

И чайки кружили над морем, преследуя рыбу.

Лишь только одна Эвтибда осталась у моря.

Соленая пена пыталась достать ее стройные ноги,

И ветер, ласкал ее русые волосы, словно жалея.

Она не заметила той, что стояла в пурпурной тунике,

Над морем, у самого края высокой горы Соловьиной.

И в утреннем солнце ее золотистые пряди искрились.

Две женщины, как статуэтки застыли в одном направленьи,

Они всё смотрели туда, где растаял корабль Клеандра.

Душою они плыли с ним, и богиня, и юная дева,

И обе любили его, и желали ему возвращенья.

 

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1

ОСТРОВ КЕНТАВРОВ

Лазурное море сияло от золота солнечных нитей.

Изящный корабль скользил по волнам, подгоняемый ветром,

И сильные руки парней дружно веслами резали волны,

Диметрий им ритм задавал, в барабан ударяя.

Клеандр стоял на корме, глядя с грустью на тающий берег.

Еще час назад, ранним утром, народ уже был на причале,

И все в дальний путь провожали сынов и друзей и любимых.

Ладья оттолкнулась от брега, под действом магической силы.

Тут ветер надул ее парус, и весла упали на воду,

И, с каждым мгновением ход набирая, растаяла в дымке.

Но вот, очертания берега спрятались за горизонтом,

Вокруг, лишь бескрайние небо и море, с сияющею синевою.

Среди тишины заиграли серебряных струн переливы,

Мелодия эта звучала минувшею ночью у моря.

Клеандр оглянулся и, то, что увидел, глазам не поверил,

Присев рядом с мачтой, играл музыкант на китаре,

Совсем еще юный, как нежный бутон, неуспевший раскрыться.

Клеандр спросил: «Алиатт, как ты здесь оказался?»

Все верили, что соловьем Филомелой* был юношей рожден,

Что сам Аполлон подарил Алиатту китару,

Он был обдарован с рожденья, а, значит, обласкан богами,

И, как легендарный Орфей сочинял свои песни и пел их.

Закончив играть, Алиатт отложил инструмент и ответил:

«Я очень хотел плыть с тобой, но сказать не решился.

Когда ты заснул, этой ночью, я тихо проник на корабль,

И тут, затаившись, решил подождать до рассвета,

Но Гипнос закрыл мои веки, и в сон погрузил меня сразу».
Наивный ответ музыканта растрогал команду,

«Ты просто хитрец, Алиатт! – рассмеялся Клеандр,-

За этот обман проучить бы тебя не мешало,

Но я воздержусь, на сей раз, все же, с музыкой плыть веселее!»

Четвертые сутки корабль скользил по бескрайнему морю,

Как будто он был в целом мире один, только волны и ветер.

Над морем взметнулся стрелой альбатрос белокрылый.

«Хвала Посейдону! Земля, где-то рядом! – воскликнул Диметрий,
Нам надо за птицей идти, чтоб добраться до суши».

Но вот, показались вдали очертанья зеленого мыса,

И, вскоре, корабль Клеандра зашел в живописную гавань,

С роскошной тропической зеленью дикого леса.

В верхушках деревьев звучал птичий хор, оглушительной трелью.

Клеандр с друзьями сошел на песчаную отмель,

«Красивое место, - заметил Эвалк, - И, как будто безлюдно».

«Его бы исследовать нужно, - Клеандр сказал оглядевшись, -

Со мною вглубь леса пойдут, лишь, Эвалк, Пиксадор и Диметрий.

Пойдем налегке, только каждый возьмет по сарисе[§],

Чтоб путь расчищать себе ими, средь зарослей леса.

А ты, Аурей, оставайся с командой и лагерь разбейте».

«На случай опасности дай нам сигнал, чтоб пришли мы на помощь».-

Сказал Аурей, и рог овна вручил он Клеандру,

Подобными, стражи на башне Эфеса трубили тревогу.

«Но только не мешкайте, братья! – Эвалк пошутил расставаясь,-

Услышав сигнал, поспешите с врагами размяться в сраженьи,

Не то, вчетвером, мы оставим от них только трупы!»

Команда восприняла шутку его громким смехом.

Клеандр с друзьями исчезли в тропических дебрях.

Они шли цепочкой, рубая сарисами толстые стебли,

Среди необычных растений, себе коридор пробивая.

Казалось, что в этом лесу обитали, лишь птицы.

Он был так прекрасен, с невиданной пышной природой,

Где множество ярких цветов сочетались в причудливой гамме.

Вблизи нарушал тишину водопад громким гулом.

Серебряной змейкой река извивалась, средь зарослей леса,

Широкой она не была, но прозрачной и чистой.

Стоял жаркий день и Клеандр решил окунуться в прохладу,

Он сбросил тунику с себя, обнажив свое тело,

Войдя в реку первым, за ним и Эвалк с Пиксадором.

Диметрий прилег на траву, наблюдая за играми братьев.

Фигурами их идеальных пропорций в душе восхищаясь.

Но, вдруг он увидел отчетливый след, и совсем еще свежий.

«Клеандр! – позвал он, - Здесь лошади были недавно!»

«Довольно большие,- заметил Эвалк, рассмотрев след копыта,-

Не раз я подковывал лошадь и знаю размеры».

«Гигантские кони, - сказал Пиксадор, - А какие же люди?

Одно утешает, что нет человеческих здесь отпечатков!»

Следы конских ног привели их к скале с водопадом,

Внезапно они перед плотной стеною воды исчезали.

«Что скажите, братья? - Диметрий спросил удивленно, -

Следов больше нет, будто лошади в небо взлетели,

Похоже, что это крылатый Пегас к водопою спустился!»

«А, может быть, в этой скале есть проход?»- осенило Эвалка.

Клеандр ответил: «Но он, тогда должен быть очень широким,

Иначе, гигантские кони пройти не смогли бы свободно,

Но, только в скале нет заметных ходов расщелин!»

"Возможно, он прячется под водопадом»,- ответил Диметрий.

Клеандр поднялся на скользкий уступ каменистый,

И руку свою осторожно протиснул в поток водопада:

«Да, здесь пустота!»- крикнул он, исчезая за водной стеною.

Эвалк, Пиксадор и Диметрий пошли вслед за другом.

За толщей воды, в самом деле, скрывалась пещера,

Подобная черной разверзнутой пасти голодного акулы.

Предательский страх запульсировал в жилах Клеандра,

Но он, поборов это чувство, во мрак шагнул первым.

Как только глаза к темноте, постепенно привыкли,

Друзья разглядели просторный тоннель пред собою.

Лучи, словно пики, вонзились в пещеру, сквозь круглые норы,

Застывшие капли творили фигуры, причудливой формы,

И сотни летучих мышей шевелились среди сталактитов.

Подземные реки текли меж глубоких расщелин.

Друзья в этом каменном царстве шли молча, спускаясь все глубже,

И вышли на солнечный свет, проникающий вглубь коридора.

Но вот, наконец, круглый выход их вывел из чрева пещеры,

В невиданный край, окруженный скалистою цепью,

Осколок древнейшего леса, укрыв от вторжения ветра.

Высокие травы, зеленым ковром покрывали равнину,

И крона деревьев, сплеталась в огромные шапки.

«Прекраснее места во сне не увидишь!»- воскликнул Диметрий

Эвалк произнес: «Кто же здесь обитает, укрывшись от мира?»

Но, тут же, ответ на вопрос, сам собой появился из леса.

«Не двигайтесь дальше!» Пред ними стоял легендарный кентавр.

Хотя он был сед, но в нем виделась мощная сила,

Широкие плечи и торс восхищали своей красотою,

Серебряный обруч венчал его лоб, знак старейшины рода.

«Дозорные видели, как ваш корабль причалил в лагуну,

Откуда вы, странники, что вы за люди?»- спросил он.

«Ты видишь друзей из Эфеса, - ответил Диметрий,-

Сроднившихся с детства и связанных целью единой.

Средь нас Пиксадор - иониец, Эвалк из арийского рода...

Мы разных сословий, но братьями стали друг другу.

И каждый из нас бескорыстен в делах и отважен в сраженьях.

Судьба подарила нам путь, по которому мы идем вместе

Наш лидер и друг пред тобой, его имя Клеандр!»

«Не тот ли, что стал сиротой и Нимфидием с детства воспитан?»-

Спросил, удивленно кентавр седой и в лице изменился.

«Тот самый»,- ответил Клеандр, свое изумленье не пряча.

«При встрече с кудесником спросишь его о кентавре Кеосе.

Кеос - это я, мы дружили с ним долгие годы!»

Могучие руки свои положил он на плечи Клеандру,

Который ему был, всего лишь, по грудь, и сказал добродушно:

«Как мог не узнать я лицо и глаза твои сразу?

Позволь мне обнять тебя, ибо я рад нашей встрече!»

Он обнял Клеандра, как сына родного и молвил:

«Воистину облик твой спутать нельзя с кем угодно…

Зови всех друзей и будь гостем на Кентаврионе!»

«Кеос! Добротой и словами твоими я тронут,-

Ответил Клеандр,- Чем смог заслужить я твое отношенье?

Кого тебе облик мой напоминает, скажи мне!»

«Когда-нибудь сам ты узнаешь, кому своим сходством обязан».

 

В глуши изумрудного леса, на залитой солнцем поляне,

Средь хижин, высокий алтарь возвышался гранитный,

Дымились костры, на которых готовилась пища,

Здесь жили потомки великого древнего рода, кентавры.

Нимфидий рассказывал часто о полуконях-полулюдях,

Что приняли сторону Зевса, и против титанов сражались.

О том, как Хирон, брат Кеоса, служа Посейдону,

По просьбе его, воспитал Ахиллеса на острове дальнем.

И он его сделал выносливым, сильным, бесстрашным героем,

Но гибель Ахилла в троянской войне пережил он не долго.

Поднявшись на гору, он бросился в море, разбившись о скалы.

Давно, уж, кентавры ушли от людей, словно канули в Лету.
Друзья были рады безмерно увидеть забытое племя.

Пришедшим гостям выходили из хижин кентавры,

Сначала мужчины, за ними шли жены и дети.

«Встречайте гостей! – обратился к сородичам старый кентавр,-

Пред вами друзья из Эфеса, их лидер Клеандр!»

Все радостно, вдруг, оживились, как только услышали имя.

«Спасибо, Кеос за прием, но мы дальше отправимся скоро,-

Смутился Клеандр, - Позволь нам наполнить сосуды водою,

На большее, я и друзья мои, не претендуем».

«Конечно! Мой сын Руфион проведет вас к источникам нашим,

С водой, что усталость снимает, вернув телу новые силы,

В жару освежает, а в холод, как крепкий напиток согреет».

И, тот час, к нему подошел молодой и высокий кентавр,

Рельеф его тела и мышц, был самим совершенством,

Широкую грудь разделяла глубокая дельта.

Упругими ромбами пресс красовался, как панцирь.

Запястья его сильных рук два браслета сжимали,

 

Из тонких пластин, на которых чеканный орнамент.

«Услугу свою добрым людям, приму, как награду!- сказал он,-

Но, только негоже уйти, не приняв наше гостеприимство.

Клеандр, садись с нами рядом за стол, не побрезгуй,

Мы рады тебе и друзьям, и вы наши особые гости!»

«Он прав! Чтобы снова отправиться в путь, отдохните сначала,-

Кеос улыбнулся,- Примите, друзья, предложенье остаться!»

Клеандр согласился и, вместе с друзьями вошел в дом Кеоса,

А старый хозяин и сын его следом за ними.

Пропахшее сеном жилище кентавра просторно и скромно:

Массивные ровные стены из толстых отесанных сосен,

На стенах висели циновки из грубой рогожи,

Дубовые низкие лавы покрыты коврами из шерсти,

Посуда из глины стояла на каменных плитах.

Друзья вчетвером, поместились на лаве широкой,

Напротив, кентавры легли, подобрав свои конские ноги.

Кеос посмотрел на Клеандра и, сразу к нему обратился:

«Давно не ступала нога человека на Кентаврионе,

Последним Ахилл был у нас, отправляясь на Трою.

Скрывают надежно наш остров густые туманы с востока,

У берега в западной части, барьер острых рифов,

На севере – голые скалы стоят непреступной стеною.

Но вы зашли с юга, где мыс омывается сильным теченьем.

Вещует мне сердце, что вам помогает великая сила!»

Клеандр ответил: «Никто не заменит мне верного друга,

И тех, кто отправился вместе со мной в неизвестность.

Надежная крепкая дружба и есть моя сила!»

«Достойней ответа,- сказал Руфион,- Я не слышал!»

«Текущая жидкая лава, с годами становится твердой,-

Сказал Мегист мудрый,- И нет ничего на земле крепче камня.

Его не разрушит вода, и не высушит солнце.

Но, все-таки, есть, то, что может быть крепче гранита,

Дороже монет золотых и сильней волшебства, это дружба!»

Кентавр указал на гостей мускулистой рукою.

Клеандр сказал: «Вся команда, что ждет нас, тревожиться будет…»

«За нею уже я послал, скоро всех ты увидишь».

Но, вдруг, широко распахнулась циновка у входа,

В жилище вошла молодая кентавра, игриво.

Лицо было нежным, со взором, по-детски наивным,

Сквозь шелк золотистых волос обнажалось красивое тело,

Она грациозна, мила, с белоснежной приятной улыбкой.

«Приветствую вас, благородные люди на Кентаврионе!-

Сказала она, обратившись к гостям, с видом доброй хозяйки,-

О расе людской, от отца я наслышана с детства,

Но вижу впервые. Признаюсь, я вас представляла другими!-

Она улыбнулась,- Я вижу, что внешность людская красива,

Но, с парою ног, вы медлительны и уязвимы!»

«Не слушайте младшую дочь и сестру Руфиона Элею,-

Мегист улыбнулся,- Она молода и людей не видала».

 

Прогулка по старому лесу сдружила гостей и хозяев,

Кентавры прониклись симпатией к людям, они к ним взаимно.

Под вечер, в селенье пришли остальные собратья.

Зажглись факела на высоких и крепких опорах,

И начался праздник на Кентаврионе роскошным застольем.

Друзья, возлежа на перинах из шерсти, вели диалоги,

Им подали сладкие вина из диких сортов винограда,

С хрустящею корочкой жирных фазанов и уток.

«Сегодня ночь Бахуса! Пейте, друзья, веселитесь!»-

Воскликнул Кеос, выпив зелья хмельного из рога.

Слегка опьяневший Эвалк, с Руфионом уже побратался:

«Ты стал моим братом, так выпьем вина из единого кубка!»

С Элеей шутил Пиксадор, и она заливалась от смеха,

И, друг Аурей, как обычно серьезный, сегодня был весел,

Друзья наслаждались радушным приемом кентавров.

Клеандр не ел и не пил, погрузившись в раздумья,

В руках он держал амулет, что ему дал кудесник Нимфидий.

Он вспомнил из дальнего детства слова незнакомого старца,

Пришедшего в Эфес из греческих Дельфов на судне торговом.

На круглой медали начертаны тайные знаки.

Подобные символы видел однажды Клеандр,

Клюкою своею кудесник чертил на песке их, промолвив:

«Мудрец не прочтет их, тебе же откроется мудрость!»

Диметрий, сидевший напротив, заметил его настроенье:

«Мой друг, что за грусть твое сердце пленила?- спросил он,-

Я чувствую, мысли твои далеко, за пределами тела!»

«Мне вспомнилось детство, наш дом и рожденье сестренки,

Конечно, теперь она взрослою девушкой стала,

Лицо своей матери, так же, я вижу, как будто в тумане!

Тревожусь я, как среди множества лиц, мне узнать их?»

«Сначала нам надо найти это место,- ответил Диметрий,-

Надейся, мой друг, что тебе твое сердце подскажет,

Из прошлого, снова, воскреснут любимые лица!»

Но, кажется мне, что не это явилось причиной тревоги.

Откройся мне, друг, и сними поскорей напряженье».

«Мне вспомнилась фраза одна, что сказал мне Нимфидий:

«Лишь карта Единства смогла бы открыть

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.