Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Демократизация русской исторической науки



Важное место в мировоззрении историков и их исторических представлениях в связи

с глубокой и всесторонней демократизацией науки занимали моральные и нравственные

критерии. Именно они обрели значение структурообразующего компонента концепции не

только у народников, но и у ряда либералов («чувство боли» за народ, «неоплатного долга»

перед ним). Нервом размышлений становится идея одновременности спасения общества и

человеческой личности, поиск путей к обществу народного благосостояния, называвшегося

исследователями по-разному, например «гармоническим хозяйством». Очевидно, что

русскую историческую школу характеризовали черты, в целом присущие национальной

культуре. Среди них в историческом исследовании доминировали этические и

психологические методы и подходы. Особо выделялся вопрос о роли человека в истории.

В самом тесном идейном взаимодействии шло развитие национальной исторической и

экономической школ. Общим для них являлось уважительное отношение к производителю,

выдвижение на первый план социальных вопросов, обостренное внимание не столько к

идейной и идеологической проблематике, сколько к экономической, изучение которой

рассматривалось в качестве ключа к решению важнейших проблем исторического познания.

Дальнейшее развитие получил принцип историзма. В полный голос прозвучал призыв к

историзму мышления, высказывались соображения об историческом времени.

На рубеже XIX—XX вв. Россия переживала не только «культурный Ренессанс», но и

могучую демократическую реформацию. Всякое общественное и литературное течение

подвергалось острому обсуждению, что считалось единственно возможным. Особенно

активно теоретически и познавательно шел творческий поиск общих закономерностей,

намечался комплексный подход к определению ведущих проблем в историческом процессе,

первостепенное внимание к духовности личности и общества, разносторонность

источниковедческого и историографического анализа. В то время как в науке возобладала

тенденция все большей дифференциации и анализа, она стремилась к интеграции и синтезу.

Возросло значение полемики. Объяснения одних и тех же проблем озвучивались

представителями разных направлений. В том случае, если в дискуссиях не брала верх

политическая составляющая, они обогащали науку. Мир отечественной исторической науки

был сложнее, чем иногда он представляется в учебниках и учебных пособиях по

историографии. Неизбежная классификация историков по основным направлениям ставит

вопрос о гранях и возможности сотрудничества историков, принадлежавших к разным,

враждебным, нередко не пересекающимся между собой направлениям. Так, анализируя

творчество Л. А. Тихомирова, нельзя не согласиться с мнением И.А. Бунина о том, что

лучшие консерваторы получаются из бывших революционеров и наоборот. Видимо, не

случайно в последнее время в специальной литературе все чаще рассматривается общение

ученых разных школ, анализируются человеческие связи историков (в частности,

московской и петербургской школ, общение их представителей и их влияние на развитие и

состояние исторической науки). Заслужили внимание в историографической литературе

темы: народники и П.Н. Милюков, В.И. Семевский и либералы и т.д.

Научному сотрудничеству способствовала нашедшая понимание идея кооперации,

которую разделяли многие: Л. А. Тихомиров и Н.К. Михайловский, видевший в

солидарности главный признак простой кооперации, С.Н. Булгаков, М.И. Туган-Барановский

И.Х. Озеров и др.

Каждое из четырех основных общественно-политических направлений:

консервативного, либерального, демократического, радикального — было многосоставным.

Развитие взглядов конкретной личности, переосмысление ценностей позволяли эти грани

преодолевать и делали их подвижными. Классическим ______________примером является личность Л.А.

Тихомирова. Как историк, предложивший свое понимание законов исторического развития,

он выступил, уже став монархистом. Но само понимание его концепции и пути историка к

ней требуют изучения системы его убеждений, в том числе и в бытность Тихомирова

народником. Не менее ярким примером может служить жизнь историка, чья теоретическая

принадлежность к народничеству не оспаривается, — В.И. Семевского. Он объединял вокруг

себя людей самого широкого общественно-политического спектра: историков А.С. Лаппо-

Данилевского, А. А. Корнилова, П.Н. Милюкова, С.Ф. Ольденбурга, С.А. Венгерова, С.П.

Мельгунова, публицистов с ярко выраженным общественным темпераментом В.А.

Мякотина, А.В. Пошехонова, В.Л. Бурцева и др.

Современный исследователь Б. П. Балуев подчеркнул значение В. И. Семевского

самим перечислением тех, кто пришел попрощаться с историком на Литературные мостки

Волкова кладбища: В. Д. Набоков и В. Д. Бонч-Бруевич, М.А. Антонович и Г.А. Лопатин,

А.А. Кауфман и М.Д. Приселков, М.А Дьяконов и П.Е Щеголев, М. Горький и многие

другие.

Способы научной коммуникации и получения научного знания отличались

разнообразием. Хорошо известен факт профессиональной помощи С.Ф. Платонова П.Н.

Милюкову. Уже после защиты последним диссертации ему было предложено написать и

опубликовать рецензию на книгу А.С. Лаппо-Данилевского «Организация прямого

обложения в Московском государстве», которая выросла из-под пера Милюкова в

монографическое исследование. Но если П.Н. Милюков и Лаппо-Данилевский,

принадлежавшие к одной генерации русских и европейских интеллектуалов, оказавшихся на

гребне мучительных методологических поисков, являлись постоянными оппонентами, то

С.Ф. Платонов и П.Н. Милюков (впрочем тоже почти ровесники), самоидентифицировавшие

себя с конкретными школами (петербургской и московской), знаменовали движение этих

школ навстречу друг другу.

Наряду со взаимообогащающими влияниями присутствовали «разрывы»,

прерывистость и даже возвраты к ранее завоеванным наукой позициям для последующего

рывка вперед. П.Н. Милюкову, например, концептуально ближе оказался С.М. Соловьев (что

не мешало ему не соглашаться с соловьевской оценкой, данной Петру Великому), чем его

непосредственный учитель В.О. Ключевский.

Бурное развитие переживали формы организации науки. Реформы 1860-х гг.

изменили общие условия ее развития. Университетский устав 1863 г. открыл более

свободные возможности для развития научных концепций на университетских кафедрах и в

целом для университетского образования. Либеральный устав содействовал оживлению

научной работы не только в высших учебных заведениях, но и за их пределами.

Эпоха реформ способствовала повышению уровня образования, количественному

росту научных исследований. Наступление нового этапа в развитии и организации

исторических исследований в России позволило усовершенствовать инфраструктуру

исторического образования и исторических исследований.

Плодотворной становится работа ученых в научных обществах, менее подверженных

контролю со стороны государства. Перед учеными появляется возможность более

свободного определения направлений научного поиска. Деятельность исторической

периодики и научно-исторических обществ отражали динамичное состояние исторической

науки. В 1866 г. по инициативе А.А. Половцова с одобрения великого князя Александра

Александровича было создано Императорское Русское историческое общество (РИО)

(закрыто 4 сентября 1920 г. по решению общего собрания Российской Академии наук с

передачей ей всего имущества общества). В работе РИО участвовали С.М. Соловьев, В.О.

Ключевский, Н.И. Костомаров, С.Ф. Платонов, B.C. Иконников, П.П. Пекарский, В.И. Герье

и другие историки. Председателями РИО в разные годы были П.А. Вяземский, А.А.

Половцов, почетными председателями члены царской фамилии Александр III, великие

князья Владимир Александрович, Николай Михайлович.

«Сборник» РИО — насчитывал 148 томов документов, в том числе XVIII — начала

XIX в. Среди них: «Материалы екатерининской законодательной комиссии» (отдельные тома

редактировали Д.В. Поленов, В.И. Сергеевич и Н.Д. Чечулин), «Дипломатическая переписка

иностранных послов и посланников при русском дворе», «Акты, документы и материалы по

политической и бытовой истории 1812 года». Все это ранее недоступные исследователям

источники. Историкам, как правило, приходилось довольствоваться тем, что появлялось на

страницах исторических сборников и журналов, а также результатами частной разрозненной

деятельности. В целом архивы были малодоступны. Под редакцией А.А. Половцова РИО

выпустило 25 томов «Русского биографического словаря».

История — наука общественно значимая. Ее «многоголосье» и «многоцветье»

создавало русским историкам возможность широкого плодотворного общения. Таким

образом действовал фактор, стимулирующий научное творчество.

Любовь к исторической науке и преданное служение ей ломали сословные

перегородки. В историческую науку приходили из разных сословий: К.И. Бестужев-Рюмин

из дворян, В.О. Ключевский из сельского духовенства, Д.И. Иловайский из семьи

разорившегося купца. У них была одна цель — стать историками, служить исторической

науке. Получение историко-филологического образования русскими историками развивало

любовь к исторической науке и давало знание русской литературы.

Г.В. Вернадский

Трагедию послереволюционного периода отечественной историографии определил ее

разлом на советскую и эмигрантскую историческую науку, причем каждая ее ветвь

пролагала свое «русло». В 1990-е гг. в нашей стране начинается активное изучение

историографического наследия, оставленного русским зарубежьем. Происходит

подключение этой ветви к отечественной историографии. В 2000 г. в Москве выходит труд

«Русская историография. Очерки по истории науки в России в 1725— 1920 гг.» — последняя

большая работа, написанная Г.В. Вернадским (1887—1973), где прослежено развитие

историографии в России от XVIII в. до «разгрома русской исторической науки» в 1920 г. В

ней ученый дал оценку вклада более ста персоналий в отечественную историографию, найдя

в своем лекционном курсе место не только историкам, но также писателям (А.С. Пушкину,

Ф.М. Достоевскому, Л.Н. Толстому), ученым (Д.И. Менделееву) и искусствоведам (И.Э.

Грабарю, В.Н. Лазареву). Г.В. Вернадский был убежден, что «в совокупности все они

наметили дальнейший путь развития русской исторической науки». Достоинством пособия

Г.В. Вернадского является выделение научных школ (в частности, разделов «Ученики В.О.

Ключевского», «Ученики С.Ф. Платонова»).

В России Г.В. Вернадский прожил 33 года. В 1917 г. за несколько дней до

Октябрьской революции он защитил в Петроградском университете магистерскую

диссертацию о масонах XVIII в. В августе 1920 г. Г.В. Вернадский принял предложение П.Н.

Врангеля и возглавил Отдел печати при Гражданском управлении в Крымском

правительстве. Данное обстоятельство сделало неизбежной его эмиграцию два месяца

спустя.

Ряд тем, разработка которых была начата Г.В. Вернадским в юности, затем проходит

через всю его жизнь. Так, еще в дореволюционный период историк обратился к анализу

«Исторических замечаний» А.С. Пушкина, набросанных поэтом в 1822 г. Тогда Г.В.

Вернадского привлекли сами подходы великого поэта к истории, которые в его глазах имели

методологический смысл. С одной стороны, Пушкин стремился вникнуть в «подпочвенную

историческую жизнь», понять психологию «толпы» и с этой целью «разлагал» народ на

отдельные группы и слои и стремился понять «взаимные их отношения» — между властью

(«аристократией») и народом («чернью»). А с другой — Пушкин умел «глубоко вникнуть» и

в психологию «героя», «который стоит во главе общества; он вскрывает интимные тайны

иных загадочных политических поступков». В начале XX в. и другие историки настойчиво

стремились понять источники интереса Пушкина к истории (М.М. Покровский),

анализировали интерес поэта к истории и теории монархии.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.