Россия и Западная Европа

Вопрос о соотношении исторического развития России и стран Западной Европы

являлся одним из важнейших в отечественной историографии и общественно-политической

мысли XIX в. В рассмотрении его Погодин исходил из двух посылок. Первая — история

России есть составная часть истории человечества, т.е. истории европейской. В них имели

место одинаковые события, обусловленные «общим (родовым) ее подобием» и «единством

цели». Поэтому историк не может изучать историю России вне контекста истории Европы.

Вторая — «всякий народ развивает своей жизнью особую мысль» и содействует тем самым в

той или иной степени, прямо или косвенно, исполнению предначертаний Провидения. Факты

отечественной истории существенно отличаются по своему содержанию от подобных фактов

истории европейских народов. Россия всегда шла своим путем, и обязанность историка

отыскать этот путь, показать его своеобразие.

Все европейские великие происшествия, средства для развития которых «мы по Вере,

языку и другим причинам» не имели, были заменены у нас на другие, писал Погодин. Они

были у нас под другой формою, решали те же задачи, только другим путем. Ключ к

пониманию использования им сравнительного метода находится в заглавии работы:

«Параллель русской истории с историей западных европейских государств, относительно

начала».

В России не было западного среднего века, но был восточный русский; развивалась

удельная система, которая существенно отличалась от феодальной, хотя и составляла вид

того же рода; следствие крестовых походов — это ослабление феодализма и усиление

монархической власти, а в России усиление монархической власти явилось результатом

монгольского ига; на Западе была реформация — в России — реформы Петра I — такие

параллельные события находит Погодин в истории русской и западноевропейской. Это два

процесса, идущие рядом друг с другом, но не пересекающиеся. Их течение абсолютно

самостоятельно и независимо друг от друга. Они могут пройти через похожие стадии

развития, но это не будет означать, что они обязательны для их эволюции. В конечном итоге

Погодин пришел к выводу, что «вся история России до малейших подробностей

представляет совершенно иное зрелище».

Корень различий ученый видел в «изначальной точке», «зародыше», т.е. обращался к

уже известному тезису о том, что история народа начинается с истории государства, а

источник различий заключен в особенностях его происхождения. Государство на Руси

началось вследствие призвания, «полюбовной сделки». На Западе оно обязано своим

происхождением завоеванию. Идея для российской историографии не новая, но у Погодина

она становится доминирующей, определяющей судьбу и особенности развития русской

жизни во всех ее аспектах, в том числе в институтах власти, социальном строе,

экономических отношениях.

На Западе пришельцы побеждают туземцев, отнимают у них землю, обращают в

рабство. Победители и побежденные образуют два класса, между которыми возникает

непримиримая борьба. В городах образуется третье сословие. Оно тоже борется с

аристократией. Борьба их оканчивается революцией. На Западе король был ненавистен

туземцам.

В России государь был «званым... мирным гостем, желанным защитником». Он не

имел никаких обязанностей по отношению к боярам. С народом имел дело «лицом к лицу,

как его защитник и судья». Земля была в общем владении, сподвижники князя получали ее

на время как род жалованья. Народ оставался свободным. Все жители различались только по

роду занятий, а в политическом и гражданском отношении были равны между собой и перед

князем. Высшие сословия приобрели свои привилегии «службой отечеству, России».

Русскому простолюдину был открыт доступ к высшим государственным должностям,

«университетское образование заменяло, привилегии и грамоты». У нас, заключал Погодин,

«нет ни разделения, ни феодализма, убежищных городов, ни среднего сословия, ни рабства,

ни ненависти, ни гордости, ни борьбы». Все преобразования, все нововведения шли сверху,

от государства, а не снизу, как в Европе. Таким образом, разница в первичной точке решила

судьбу России.

Кроме исторических причин, разделивших судьбы России и народов Западной

Европы, Погодин обратил внимание на физические (пространство, почва, климат, система

рек) и нравственные (народный дух, религия, образование).

Россия занимала огромные пространства, объединяла многочисленные народы,

причем «не механически, силою оружия», а всем историческим ходом своего развития. Это,

по мнению Погодина, определило такие особенности, как отношение к земле, которая долго

не имела цены и в силу этого из-за нее не враждовали; беспрерывное движение, имевшее

место на протяжении 100 лет от смерти Ярослава до нашествия монголов, чему

способствовало и правило наследования княжеского престола. Князья переходили, за ними

следовали дружина, воины, бояре, иногда в движении принимали участие и поселяне.

Переносились и главные центры (столицы). В этом движении Погодин видел одно из

главнейших отличительных черт русской истории. При этом, подчеркивал он, Россия

никогда не переставала быть единым целым.

Некоторые особенности политического развития России Погодин связывал с суровым

климатом, который заставлял «жить по домам, около очагов, среди семейств и не заботиться

о делах общественных, делах площади». Князю было предоставлено право самостоятельного

решения всех вопросов. А это устраняло почву для всяких «раздоров». Географическая

изолированность, связанная с системой рек, текущих внутрь земли, отдаленность от морей

мешали общению с другими народами, что также способствовало тому, что Россия шла

«своей дорогой».

При определении духовных различий Погодин подчеркивал особенности характера

народа — терпеливость, покорность, равнодушие, в противоположность западной

раздражительности. Принятие христианской веры из Византии смягчило нравы,

способствовало сохранению доброго согласия в обществе. Духовенство в России

подчинялось государям. Единство языка, единство веры, следовательно, один образ мыслей

народа, делал вывод Погодин, составляли силу российского государства,

В определении особенности исторического пути России и условий, способствовавших

обособлению ее от западноевропейского мира, Погодин исходил из традиций отечественной

историографии.

Он развил и уточнил ее некоторые положения, например, о влиянии географического

фактора на постоянное движение населения и трудности сношений с другими народами, о

влиянии православия на духовную и политическую жизнь русского общества. «Сколько же

различий положено, — восклицал он, — в основание русского государства сравнительно с

западным! Не знаем которое сильнее: историческое, физическое и нравственное». Их

совместное действие и привело к тому, что история России предстала «совершенною

противоположностью с историей западных государств». Постановка и решение проблемы

«Россия-Запад» в трудах Погодина при всей уязвимости его рассуждений и выводов

обращает на себя внимание попыткой целостного подхода к ее рассмотрению.

Уроки истории

Наблюдения за древней и средневековой историей России определили Погодиным

основные постулаты жизни российского общества. Подчеркивая исторически сложившееся

согласие в обществе, основанное на доверии правительству, царю, он сделал вывод, что в

этом отношении «российская история может сделаться охранительницею и

блюстительницею общественного спокойствия самою верною и надежною». Залогом этого

всегда было и есть самодержавие, заботящееся о благе народа, способствующее сохранению

исторических традиций и русской государственности. Россию всегда спасало и спасет,

утверждал Погодин, самодержавие, сильное государство, народ, носящий «во глубине своего

сердца сознание объединенной Русской земли, объединенной Святой Руси»; вера

православная, готовая на всякие жертвы; «язык живой», земля просторная, плодоносная. На

них «Святая Русь удержалась, удерживается и удержится!». Так он приходит к известной

формуле — «самодержавие, православие, народность».

Погодин считал обязанностью историка и любого человека уважать, беречь и

трудиться во благо России. Обращаясь к своим соотечественникам он писал: «Мы имеем

собственную историю, удивительный богатый язык, собственное национальное право,

собственные национальные обычаи, свою поэзию, свою музыку, свою живопись, свою

архитектуру». Отказаться от этого, значит утверждать, что у «русских нет истории, нет

предков... Руси нет». Он предупреждал об осторожности при попытках мерить Россию по

масштабам западноевропейским, искать в них плодов, для которых нет семян. Это, однако,

не означало отрицательного отношения его к Западной Европе в целом, ее культуре, науке.

Только пересадка «чужих растений» не всегда возможна и полезна. Она всегда требует

«глубокого размышления, великого благоразумия и осторожности».

Историческая наука как самопознание народа, был убежден Погодин, должна

проникать в его национальный характер, помочь понять себя, чем были и, тем самым, чем

стали. Он придавал истории значение «учителя жизни». Погодин отдавал себе отчет о том,

что каждый век имеет свои требования и свой взгляд на прошлое, и картина его меняется в

соответствии с состоянием науки. И в содержании научного творчества Погодина нашли

отражение настроения общества, его потребности в историческом знании и самой

исторической науке.

Давая оценку творчества Погодина Ю.Ф. Самарин ставил в заслугу историку то, что

он пытался разъяснить «явления русской истории из нее самой». Погодин отстаивал

первенствующее значение национальной идеи, национального сознания как главного

условия жизни русского общества. Эти идеи получили признание и развитие в трудах других

ученых, в частности, они были созвучны настроению славянофилов.

Главной национальной идеей он признавал образование и развитие государства, в

связи с этим высказывал ряд положений в духе государственной школы. Погодин отмечал

особую роль государства и самодержавия на Руси, представлял их как общенародных

заступников и радетелей за благо народное.

Погодин одним из первых обратил внимание на возможность использования в

исторических исследованиях методов естественных наук. Заслуживает внимания его

отношение к историческим источникам, работа по их собиранию и публикации. Его

полемика с М.Т. Каченовским о древнейших русских памятниках имела положительное

значение, Погодин выдвинул программу развития вспомогательных исторических

дисциплин, начал работу по составлению древнерусской географии, хронологии

летописания.

Погодин относился к историкам, олицетворявшим переходное время в исторической

науке, как писал К.Д. Кавелин, он «всеми своими сторонами принадлежал к прошедшему...

но не чужд некоторых новых требований, взглядов, ученых приемов, которых мы не

встречаем у его предшественников».

Н.Г. Устрялов (1801-1870)

Николай Герасимович Устрялов происходил из семьи крепостного, управляющего

имением князя И.В. Куракина. Он окончил историко-филологический факультет

Петербургского университета в 1824 г. Затем семь лет работал в канцелярии Министерства

финансов. В 1830 г. начал читать лекции по русской и всеобщей истории в университете «без

жалованья». В 1836 г. Устрялов защитил диссертацию на звание доктора философии «О

системе прагматической русской истории». Был избран профессором и почти четверть века

возглавлял кафедру русской истории в Петербургском университете.

Свою научную деятельность Устрялов начал с подготовки к изданию «Сказаний

современников о Дмитрии самозванце» и «Сказаний князя Курбского». За их подготовку он

был удостоен двух «бриллиантовых перстней» и ордена св. Анны 3-й степени. Интерес к

источнику Устрялов старался передать своим ученикам, по воспоминанию одного из них, он,

«начиная свой курс подробным перечислением и оценкою источников», открывал им

«совершенно незнакомый мир».

Особенно плодотворный период его деятельности относится к 30-40-м гг. В 1837 г.

публикуется его диссертация, вышли в свет двухтомная «Русская история»; в 1839-1840 гг.

«Начертание русской истории для учебных заведений»; «Руководство по русской истории» и

др. Устрялов получил статус официального историографа и в 1837 г. был избран адъюнктом

Академии наук.

Поиск по сайту: