Или МОТИВЫ СУИЦИДА У ЕГОРА ЛЕТОВА

ЕГОР И ОП***ЕНЕВШИЕ «Прыг-скок» — ГрОб Рекордз/Золотая долина

Новой пластинкой порадовал нас незабвенный Игорь Федорович Летов. Ярко-красная, броская, но ни в коей мере не безвкусная (в противоположность последней АЛИСЕ) обложка замелькала в киосках, на прилавках «Манчестера» и "Феньки".

Это последний официальный альбом Летова, записанный в 1990 г. И фигурирующий в каталогах "ГрОб Рекордз" " как сольный. Собственно, группа называется ЕГОР и О… — хотя если Вас интересует, почему Летов там много матерился, см. Рецензию в "РОК-ФУЗЗ, е" № 9.

Альбом имеет подзаголовок "Детские песенки" — не случайно, и, конечно же, имеется в виду не сопелочки для самых маленьких. Когда сочинялись вошедшие в диск веши, Егору было 26 (родился 10.09.1964); обычно в таком возрасте как «детство» воспринимаются не далекие розовые годы, но отрочество, 15–16 лет. Представляется, что автор тут апеллирует к психологии и эмоциональному миру подростка пубертатного возраста, увиденному хоть и не без крупицы иронии, но сочувственно.

Диск можно считать концептуальным: каждая сторона открывается песенкой про странствия по лесу, по миру и, наконец, по небу, некого дурачка, за которым сейчас же угадывается исполнитель ("моя мертвая мамка вчера ко мне пришла, все грозила кулаком, называла дураком"). То есть, весь цикл пронзительно личный, автобиографический. Эго придает ему редкую проникновенность.

Смерть — доминирующая тема альбома, заявленная уже в первых строках ("идет смерть по улице, несет блины на блюдце") и навязчиво, назойливо переходящая из вещи в вещь: "Отряд Не Заметил Потери Бойца", "покидая свое тело, как пожарище в смертном бою", "когда я умер, не было никого, кто бы это опроверг". Смерть — это малиновая девочка, чей "взгляд откровенней, чем сталь клинка" из песни Романа Неумоева. Здесь открывается ее истинное лицо: не просто смерть, но самоубийство, "непрерывный суицид для меня-а-а-а…".

Известно, что костлявая в то время не раз прошлась рядом с Егором: умер его друг, басист первого состава АДОЛЬФ ГИТЛЕР (1986) Е. Лищенко (ему посвящен данный альбом), покончил с собой гитарист ГО. Селиванов, а позже — ушла Янка… Но все же думается, что настойчивое цепляние за такую тему имеет и другую, внутреннюю обусловленность.

На пороге юности происходит чувственное пробуждение человека, его сексуальная идентификация. Подростка будоражит и пугает собственное тело, в котором он обнаруживает, как порох в патроне, и потенцию, и смертность. Сближение этих двух крайностей хорошо запечатлелось в знаменитых строках Ф. Тютчева: "И кто в избытке ощущений, когда кипит и стынет кровь, не ведал ваших искушений — самоубийство и любовь!" (1851). Тяготеющая к экстремизму молодь просто бредит суицидом, это — закономерность биологическая, экзистенциальная.

Существует и подсознательная психологическая закономерность, связанная с так называемым "архетипом инициации". Юноша покидает мир детства и вступает во взрослую общность, этот акт обязательно включает прохождение через символическую смерть. Гибнет-то детство — вот почему "детские песенки" Егора носят столь ностальгический и надрывно- экстатический характер.

Особенно это чувствуется в заглавной, 11-минутной эпической теме, где странствия протагониста переносятся "из земной юдоли в неведомые боли". Тут все вышесказанное осложняется наркотическими иллюзиями. "Прыг под землю — скок на облако": это смерть. "Прыг под кожу — скок на яблоню/небо": наркотический трип. Причем, что больше всего волнует, то и пригрезится: под крутым кайфом даже Джон Леннон пел: "I know what its like to be dead". Словом, как захочешь, так и было, "сбрось свой облик — загаси огарок — принимай подарок".

Шопенгауэр в одном месте писал: все, что может приключиться с человеком, предрешено им самим, поэтому всякая смерть — самоубийство. Каждым сорванным хрипом на сем нервном, умном, отчаянном альбоме Егор Летов мог бы присоединиться к этим словам.

А — КУ (А. Курбановский)

1992 г., "Rock Fuzz"

ГО — ПОРА МОЛЧАНИЯ?

Ну, что ж, продолжим разговор о «психоделии». Я снимаю пенсне, галстук, костюм. Одеваю джинсы, черные очки, «кросы», а галстук повязываю на ногу… Хожу я по Москве, брожу и слышу сплошные базары.

…А вы знаете, почему Летов замолчал? Да потому, что его песни слушали (большинство): а) из-за крутых словцов; б) из-за того, что панк-рок — круто и т. д. Я спросил у одного "Настоящего Панка" (так он себя назвал): "дружище, а почему ты слушаешь Егорку?" Знаете, что он мне ответил? "Да, он такие слова поет! И на «X», и на «П», и вообще, ты, парень — «Попс»! Вот, что мне сказал "Настоящий Панк"!…

…Я ищу таких, как я,

Сумасшедших и смешных,

Сумасшедших и больных.

А когда я их найду —

Мы уйдем отсюда прочь,

Мы уйдем отсюда в ночь,

Мы уйдем из зоопарка…

Так сказал автор всего репертуара ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Тем, кто интересуется советским авангардным роком, советую прочитать «КонтКультуру» № 3, где Егор Летов сам рассказывает о себе, а тем, у кого нет такой возможности, я расскажу в общих чертах об этом человеке, а вернее о его песнях.

Все началось примерно в 1987 году. Многие фанаты скажут: "Да ты гонишь, старик", — а я отвечу, что "сам Егорка" считает свою раннюю музыку чем-то таким личным. Если откинуть социальные песни, то останется то, о чем я сейчас буду говорить. Во-первых, Егор замечает такие нюансы жизни, которые на первый взгляд кажутся несущественными. Например: "Пойманная рыба постигает воздух", "Трогательный ножик", "Весна забилась в рукопашной" и т. д. А ну-ка, попробуйте представить все, что я здесь сказал. А? Что? Что это такое? — Психоделия — она самая, но уже только с помощью слов (в этом плане наиболее удавшийся альбом Прыг-Скок).

Во-вторых, «детище» Летова пропахло одиночеством и суицидом (саморазрушение, самоубийство): "Петля затянулась, потолок задрожал", "Я хочу умереть молодым"…

Вот тут мне хотелось бы опять надеть пенсне, галстук, костюм и сказать: "Юные дамы и господа! Товарищи самоубийцы (если такие есть)! Ведь это слабость — покончить с собой. Это значит, что ты проиграл. И хотя: "Джим Моррисон умер у тебя на глазах"…, Виктор Цой умер у тебя на глазах, Саша Башлачев, Яна Дягилева и… миллионы умерли у тебя на глазах — но ты остался таким же, как и был!" (Во, как сказал! — У самого аж слезы брызнули).

И, наконец, в-третьих любителям чистой «русской» музыки (без всякого шовинизма) объявляю: Егор Летов — истинно исполнитель русской музыки. Его несложные мотивы пропахнуть! деревенскими (а может быть, просто Сибирскими) колыбельными. Иногда создается впечатление, что ты попал в сказку Бажова "Каменный цветок"…

"…Глупый мотылек догорал на свечке.

Жаркий уголек, дымные колечки.

Звездочка упала в лужу у крыльца,

Отряд не заметил потери бойца…"

Некоторые из его песен представляют собой какие-то молитвы, заклинание:

"…Ходит дурачок по лесу,

Ищет дурачок глупее себя.

Идет смерть по улице, несет блины на блюдце.

Кому вынется — тому сбудется,

Тронет за плечо, поцелует горячо…

Полетят копейки из-за пазухи долой…"

Вот так, господа "Настоящие Панки". Не такой уж безграмотный, не такой уж глупый, не такой уж анархичный и т. д. этот самый Егор (Игорь) Летов.

Марат (Друг Народа).

1992 г.

ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА

Как известно, Сибирь — край суровый, некурортный и весьма холодный. Кругом тайга. Иногда в тайге встречаются и люди. Происхождение людей в тайге известно — еще в давние времена ссылали в Сибирь неугодных.

Так вот — панк-группа ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА (ГО) как раз оттуда, из Сибири вышла. Из Омска — если кого-то интересует конкретика. Нонсенс, конечно, — неугодные не стали дожидаться, когда их сошлют в Сибирь, а сами туда направились. Неугодной ГО стала очень быстро. Стоило группе в 1984 году оказаться в Санкт-Петербурге (тогда еще Ленинграде) и стать членом знаменитого рок-клуба на Неве, как она тут же и оказалась в числе запрещенных. Почему? Ну, это-то понятно: всякие необычные явление, вроде Высоцкого, Токарева или Звездинского всегда легче запретить, чем прилагать усилия к тому, чтобы разобраться, что сие означает. Вот и запрещали. Рок-музыку особенно тщательно. Особенно такую, как у ГО — глубокую, резкую, отвратительную для чиновничьего слуха. Кроме слухов, передававшихся из одного уха в другое, о «гражданке» практически узнать было неоткуда — пресса о ней просто не писала.

Состав группы менялся постоянно, но в итоге к 1987 году осталось четверо сумасшедших: Егор Летов, Янка Дягилева, Кузя Уо да Селиванов. Пели они "про нашу такую прекрасную жизнь", не слишком стесняясь в выражениях, и выражения эти отнюдь не одобряли то, что наблюдалось в той самой жизни.

Первый концерт ГО вышел в 1984 году под названием Панк Энд Рок-н-ролл, а концу восьмидесятых количество магнитофонных альбомов перевалило за двадцать. Увы, тогда же группа получила и первый ощутимый удар: басист Селиванов кончает жизнь самоубийством. Ему посвящена одна из песен ГО:

"Музыкант Селиванов удавился шарфом.

Но никто не знал, что это будет смешно."

Это не издевка — это стон. "Жизнь человека бесценна!" Мы так привыкли к этим словам, что даже не вслушиваемся в звучание: эта жизнь не имеет цены, не стоит ни гроша. А уж если человек умер — то и вообще наплевать, поскольку он в тоталитарном государстве — ноль, ничто.

По существу, можно править панихиду и по самой ГО — практически ее уже не существует. Последний раз удалось увидеть Егора Летова и Яну Дягилеву ровно два года назад на ленинградском концерте памяти Башлачева. По духу песен, по "болевому порогу" их выступление и было наиболее близким к творчеству Башлачева. И пускай в их стихах, как прежде, проскакивали крепкие словечки и выражения, заставлявшие нервно вздрагивать пожилых билетерш, — эти песни открывали ту же саднящую кровоточащую рану, которая в конце концов довела Сашу Башлачева до гибели.

Кто знал тогда, что будет впереди еще и "смерть в воде" Яны Дягилевой, которая нанесет окончательный удар по форпосту правды, которым многие годы была ГО. И все же не хочется прощаться с группой — потому что, кроме воспоминаний, остались еще и песни, которые поют парни с гитарами на своих тусовках, часто даже не подозревая, чьи это песни. Да и Егор Летов еще способен вернуть надежду. Подождем прощаться.

Ярослав Подгора.

1992 г., журнал, г. Киев.

Поиск по сайту: