ОТ КАПИТАЛИЗМА К ОБЩЕСТВУ ЗНАНИЯ

Всего за полтора столетия, с 1750 по 1900 год, капитализм и технический прогресс завоевали весь мир и способствовали созданию глобальной цивилизации. Ни капитализм, ни технические новшества сами по себе не были чем-то новым; проявляясь с некоторой периодичностью, они в течение многих веков были хорошо известны и на Западе, и на Востоке. Абсолютно новым явлением стали темпы их распространения и всеобщий характер проникновения сквозь культурные, классовые и географические преграды. Такие темпы и масштабность распространения превратили капитализм в Капитализм с большой буквы, в целостную систему, а технические достижения - в промышленную революцию.

[Наиболее интересный анализ капитализма как периодически возникающего и довольно часто наблюдаемого явления содержится в двух работах великого французского ученого, специалиста в области экономической истории, Фернана Броделя - в его книге "Средиземноморье" (Fernand Braudel. The Mediterranean, 1949), а также в книге "Цивилизация и капитализм" (Civilization and Capitalism, 1979). Наиболее интересный анализ "промышленных революций" прежних эпох представлен в работах Линна Уайта-младшего "Техника в средние века и социальные преобразования" (Lynn White, Jr. Medieval Technology and Social Change. Oxford University Press, 1962); Жана Жемпеля "Машины в средние века: промышленная революция средневековья" (Jean Gimpel. The Medieval Machine: The Industrial Revolution of the Middle Ages, 1975).]

Это превращение происходило под воздействием радикальных изменений в самой концепции знания. И на Западе, и на Востоке знание всегда соотносилось со сферой бытия, существования. И вдруг почти мгновенно знание начали рассматривать как сферу действия. Оно стало одним из видов ресурсов, одной из потребительских услуг. Во все времена знание было частным товаром. Теперь практически в одночасье оно превратилось в товар общественный.

В течение столетия - на протяжении первого этапа этой трансформации - знания использовались для разработки орудий труда, производственных технологий и видов готовой продукции. Это стало началом промышленной революции, но в то же время породило феномен, который Карл Маркс (1818-1883) называл "отчуждением", привело к возникновению новых классов и классовых войн, а с ними и к идеологии коммунизма. На втором этапе, который начался приблизительно в 1880 году и достиг своей кульминации в конце второй мировой войны, знание в новом его понимании начали применять к трудовой деятельности. Результатом стала революция в производительности труда, которая за семьдесят пять лет превратила пролетария в среднего буржуа с доходом, приближающимся к уровню представителей высшего сословия. Таким образом революция в производительности труда положила конец классовой войне и идеологии коммунизма.

Последний этап начался после второй мировой войны. Сегодня знание уже применяется к сфере самого знания, и это можно назвать революцией в сфере управления. Знание быстро превращается в определяющий фактор производства, отодвигая на задний план и капитал, и рабочую силу. Пожалуй, нынешнее общество еще преждевременно рассматривать как "общество знания"; сейчас мы можем говорить лишь о создании экономической системы на основе знания. Однако общество, в котором мы живем, определенно следует характеризовать как "посткапиталистическое".

На протяжении веков капитализм в той или иной форме периодически возникал и в восточных, и в западных странах. Известны многочисленные периоды стремительного появления технических изобретений и новшеств, и многие из них приводили к не менее радикальным техническим преобразованиям, чем в конце XVIII - начале XIX века". Однако изменения последних 250 лет беспрецедентны и уникальны по своим темпам и масштабам. Если раньше капитализм представлял собой лишь один из элементов общества, то Капитализм с большой буквы превратился в общественную систему. Если в прежние времена распространение капитализма ограничивалось какой-либо отдельной местностью, то современный капитализм - Капитализм с большой буквы - охватил всю Западную и Северную Европу всего лишь за какие-то сто лет - с 1750 по 1850 год, а затем, в последующие 50 лет, распространился на всю обитаемую территорию планеты.

Капитализм прежних эпох был уделом небольших, замкнутых общественных групп. Он почти не затрагивал аристократию, землевладельцев, военных, крестьян, людей свободных профессий, ремесленников, даже наемных рабочих. Капитализм с большой буквы повсюду, где бы он ни появлялся, активно проникал во все слои общества и трансформировал их.

В Старом Свете с давних времен происходило быстрое внедрение новых орудий труда, производственных технологий, материалов, сельскохозяйственных культур, методов - всего, что сегодня входит в понятие "технология".

Немногие из современных изобретений могут сравниться по скорости распространения с очками, которые были изобретены еще в XIII веке. Разработанные примерно в 1270 году на основе экспериментов в области оптики английского монаха-францисканца Роджера Бэкона, в 1290 году они уже использовались пожилыми людьми для чтения при папском дворе в Авиньоне, к 1300 году - при дворе султана в Каире, а не позднее 1310 года - при дворе императора монгольской династии в Китае. Только швейная машинка и телефон - два главных изобретения XIX века - сопоставимы с ними по темпам распространения.

Однако в прежние эпохи любые технологические преобразования - практически без исключений - не выходили за рамки отдельного ремесла или узкой сферы применения. Только через двести лет - в начале XVI века - изобретение Бэкона стали использовать для коррекции близорукости. Гончарный круг широко применялся в Средиземноморье еще в 1500 году до нашей эры; сосуды для приготовления пищи, для хранения воды и продуктов питания имелись в каждом доме. Но принцип гончарного круга начал впервые использоваться в сугубо женском ремесле - прядении - только лишь к 1000 году нашей эры.

Аналогичным образом усовершенствование ветряной мельницы около 800 года превратило этот механизм из игрушки, каковой он являлся с древнейших времен, в настоящий станок (причем полностью "автоматизированный"), однако в кораблестроении этот механизм стал применяться только триста с лишним лет спустя - после 1100 года. До этого корабли приводились в движение только при помощи весел; если сила ветра и использовалась для этой цели, то лишь в качестве вспомогательного источника энергии, и лишь в том случае, если он дул в попутном направлении. Действие паруса основано на том же принципе, что и работа ветряной мельницы, и необходимость создания такой его разновидности, которая позволяла бы использовать энергию бокового и встречного ветра, ощущалась давно. Конструкция ветряной мельницы была усовершенствована где-то на севере Франции или в Нидерландах, и хотя жители этих регионов хорошо разбирались в кораблях и мореплавании, на протяжении нескольких столетий никому не приходило в голову, что механизм, изобретенный для перекачивания воды и перемалывания зерна, т.е. для использования на суше, можно применить и на море.

Изобретения, сделанные в ходе индустриальной революции, незамедлительно внедрялись повсеместно, во все ремесла и отрасли промышленности, где только это было возможно. Эти изобретения с самого начала воспринимались как технологии.

Между 1765 и 1776 годом Джеймс Уатт (1736-1819) усовершенствовал паровую машину, превратив ее в рентабельный источник энергии. Сам Уатт использовал паровую машину только для откачки воды из шахт; именно для этого она и была изобретена Томасом Ньюкоменом в начале XVIII века. Но один из ведущих производителей металла в Англии быстро понял, что усовершенствованную паровую машину можно также применять для подачи воздуха в домну, и сделал заказ на вторую машину, изготовленную Уаттом. Компаньон Уатта Мэтью Боултон (1728-1809) сразу же сообразил, что паровую машину можно использовать в качестве источника энергии в любых видах промышленного производства, особенно в крупнейшей из всех обрабатывающих отраслей - текстильной. Тридцать пять лет спустя американец Роберт Фултон (1765-1815) пустил по Гудзону первый пароход. Еще через двадцать лет паровой двигатель установили на колеса, и получился паровоз. К 1840, самое позднее - к 1850, году паровой двигатель полностью изменил все виды производственных технологий, от изготовления стекла до печатного дела. Произошли коренные изменения в области дальних сухопутных и морских перевозок, начались преобразования в сельском хозяйстве. К тому времени паровая машина применялась по всему миру, за исключением Тибета, Непала и внутренних районов тропической Африки.

В XIX веке считали (а многие считают и до сих пор), что промышленная революция - первый случай в истории, когда изменения в "способе производства", пользуясь терминологией Маркса, изменили социальную структуру общества и привели к формированию новых классов - капиталистов и пролетариев. Это мнение неверно. В период с 700 по 1100 год под влиянием развития техники в Европе также появились два новых класса - феодальные рыцари и городские ремесленники. Рыцари возникли благодаря изобретению стремени, появившемуся в Средней Азии около 700 года; ремесленники - благодаря усовершенствованию водяного колеса и ветряной мельницы и их превращению в настоящие машины, которые впервые в истории человечества приводились в движение природными силами воды и ветра, без использования мускульной силы человека.

Благодаря стремени стало возможным вести боевые действия верхом; без стремени наездник с копьем, мечом или тяжелым луком в руке тут же упал бы с коня согласно третьему закону Ньютона. На протяжении нескольких веков рыцарь оставался непобедимой "боевой машиной". Но этой машине требовалась поддержка "военно-аграрного комплекса", представлявшего собой совершенно новое явление в истории. У немцев вплоть до XX века дворянское имение называлось Rittergut, т.е. дословно "рыцарское поместье", которое имело свой правовой статус, было наделено экономическими и политическими привилегиями и состояло не менее чем из пятидесяти крестьянских дворов или около двухсот душ крестьян, производивших продукты питания для "боевой машины" - самого рыцаря, его оруженосца, трех коней и дюжины конюхов и слуг. Иначе говоря, стремя привело к возникновению феодализма.

Ремесленники древности были рабами. Ремесленники первого "машинного века" - европейского средневековья - стали городским правящим классом, "бюргерами", которые впоследствии создали уникальный облик европейского города, а затем готический стиль и стиль эпохи Возрождения.

Эти технические новшества - стремя, водяное колесо и ветряная мельница - распространялись по всему Старому Свету с огромной быстротой. Однако классы, возникшие в ходе промышленной революции, в целом так и остались чисто европейским явлением. Только в Японии около 1100 года возник класс независимых ремесленников, которые пользовались большим уважением и значительной властью. Что же касается стремени, то японцы хотя и пользовались им для верховой езды, боевые действия по-прежнему вели в пешем строю. Правителями Японии, преимущественно аграрной страны, были дайме - князья, имевшие под своим началом пеших воинов. Они облагали податями крестьян, но своих феодальных поместий не имели. В Китае, Индии и мусульманских странах упомянутые технические новшества не вызвали социальных перемен. В Китае ремесленники по-прежнему оставались крепостными и не имели какого-либо общественного статуса. Военные не стали землевладельцами, оставаясь, как в древние времена в Европе, профессиональными наемниками. Да и в самой Европе социальные перемены, вызванные первой промышленной революцией, окончательно сформировались лишь почти четыре столетия спустя.

В то же время общественные преобразования, вызванные наступлением современного капитализма и промышленной революцией, в полной мере проявились в Западной Европе менее чем за сто лет. В 1750 году капиталисты и пролетарии все еще представляли собой маргинальные группы; собственно говоря, пролетариев - в том смысле, в котором это слово использовалось в XIX веке, т.е. промышленных рабочих, - почти еще не было. К 1850 году капиталисты и пролетарии превратились в наиболее динамичные классы. Они быстро становились доминирующими классами общества повсюду, куда проникали капитализм и современная техника. В Японии этот процесс занял менее 30 лет, начиная с Мэйдзи исин в 1867 году до войны с Китаем в 1894 году, немногим больше времени потребовалось в Шанхае и Гонконге, Калькутте и Бомбее, а также в царской России.

Благодаря высоким темпам и огромным масштабам преобразований капитализм и промышленная революция создали мировую цивилизацию.

НОВОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЗНАНИЙ

В отличие от некоторых идеологов XIX века, таких, как Гегель и Маркс, которые склонны были упрощать общественное развитие, мы знаем сегодня, что крупные исторические события редко бывают вызваны одной конкретной причиной и имеют единственное объяснение. Как правило, они происходят в результате кумулятивного действия целого ряда независимых друг от друга обстоятельств и процессов.

Примером может служить возникновение компьютера. Своими корнями его идея уходит во времена разработки двоичной системы исчисления, когда немецкий математик и философ XVII века Готфрид Лейбниц понял, что все числа можно выразить при помощи двух цифр - 0 и 1. Второй важнейшей предпосылкой стало открытие английского изобретателя XIX века Чарльза Бэббиджа (1792-1871), который изобрел настоящую "вычислительную машину", способную при помощи зубчатых колес, т.е. механики, выполнять в десятичной системе четыре простейших действия арифметики - сложение, вычитание, умножение и деление. Несколько позже, уже в начале нынешнего века, два английских ученых-логика - Альфред Норт Уайтхед и Бертран Рассел - в своем труде "Основания математики" доказали, что любое понятие, представленное в четкой логической форме, может быть выражено математически. На основе этого открытия американец австрийского происхождения Отто Нейрат, работавший специалистом в области статистики в Департаменте военной промышленности США в период первой мировой войны, пришел к выводу, в те времена абсолютно неожиданному и крамольному, что любая информация, будучи представлена в количественной форме, имеет абсолютно одинаковый вид, к какой бы сфере деятельности она ни относилась, что позволяет использовать одни и те же методы обработки и представления данных. Немного раньше, незадолго до первой мировой войны, американский инженер Ли де Форест изобрел свой аудион (ламповый усилитель), способный преобразовывать электронные импульсы в звуковые волны, что позволило передавать речь и музыку по радио. Двадцать лет спустя инженеры, работавшие в небольшой компании по производству перфокарт под названием "Ай-Би-Эм" (IBM), сообразили, что аудион можно использовать для электронного переключения с 0 на 1 и обратно.

Не будь любого из этих элементов, не было бы и компьютера. Какой из них наиболее важен, определить очень трудно. Но при одновременном наличии их всех появление компьютера стало практически неизбежным. По чистой случайности компьютер изобрели американцы. Этой случайностью стала вторая мировая война, которая заставила американское военное ведомство выделить огромные средства на разработку машин для быстрых расчетов местонахождения высокоскоростных самолетов и морских судов противника (хотя положительные результаты этих разработок появились гораздо позже, когда война уже давно закончилась). Если бы не это обстоятельство, компьютер, скорее всего, изобрели бы англичане. По сути дела, первый действующий компьютер, названный "Лео", разработали специалисты английской корпорации "Джей Лайонз энд Компани" в 40-е годы, но компания не имела достаточных средств, чтобы конкурировать с Пентагоном, и ей пришлось отказаться от своего замечательного (и гораздо более дешевого) изобретения.

Превращению капитализма в Капитализм с большой буквы, а технического прогресса - в промышленную революцию способствовал целый ряд отдельных событий, не всегда связанных друг с другом. Наиболее известную из имеющихся на этот счет теорий - о том, что Капитализм явился детищем "протестантской этики", - развивал в самом начале нашего века немецкий социолог Макс Вебер (1864-1920). К настоящему времени эта теория оказалась в значительной мере дискредитированной ввиду недостаточной ее обоснованности. Немногим больше данных имеется для подтверждения одной из идей Маркса, высказанной несколько раньше, согласно которой паровой двигатель - новый генератор энергии - требовал столь значительных вложений капитала, что ремесленники уже не могли финансировать свои "средства производства" и вынуждены были уступить руководящую роль и управление капиталистам.

Имеется, однако, один важнейший элемент, без которого такие общеизвестные явления, как капитализм и технический прогресс, не могли бы превратиться в социальную пандемию всемирного масштаба. Этим элементом стало радикальное изменение значения знания, которое произошло в Европе около или вскоре после 1700 года.

[Это изменение проанализировано в моем эссе 1961 года "Техническая революция; заметки о взаимоотношениях между техникой, наукой и культурой" (The Technological Revolution; Notes on the Relationship of Technology, Science and Culture), включенном в сборник "Техника, управление и общество" (Technology, Management and Society, 1972) и в мою книгу "Экологическое предвидение" (The Ecological Vision. New Brunswick, N. J.: Transaction Publishers, 1992).]

Существует множество теорий о пределах и природе знания - столько же, сколько было метафизиков в истории философии, начиная от Платона (400 г. до нашей эры) и кончая Людвигом Витгенштейном (1889-1951) и нашим современником Карлом Поппером (род. 1902). Но со времен Платона на Западе появились только две теории - и еще две были созданы на Востоке - относительно значения и функции знания. Мудрец Сократ полагал, что единственная функция знания - это самопознание, т.е. интеллектуальный, нравственный и духовный рост человека. Его основной оппонент, блестящий и высокообразованный философ Протагор, утверждал, что цель знания - сделать деятельность человека более успешной и эффективной. Для Протагора знание есть логика, грамматика и риторика; впоследствии именно эти предметы и составят тривиум - три основные дисциплины времен средневековья, которые, собственно говоря, и по сей день в целом соответствуют понятию широкого образования (то, что у немцев называется "Allgemeine Bildung"). Две теории знания, возникшие на Востоке, были в целом аналогичны западным. С точки зрения конфуцианства, знание - это понимание того, что и как нужно говорить, чтобы добиться своей цели и успеха в земной жизни. Для даосистских и дзен-буддистских монахов знание есть самопознание, путь к просвещению и мудрости. И хотя между этими двумя теориями имеются очевидные разночтения относительно самого смысла знания, у них нет разногласий относительно того, что не есть знание. Знание никогда не означало способности к действию. Полезность не есть знание; полезность есть умение, навык - то, что по-гречески называется techne. В отличие от своих восточных современников, китайских конфуцианцев, с их безмерным презрением ко всему, кроме книжной мудрости, и Сократ, и Протагор с уважением относились к techne.

Но и для них techne не означало знания. Оно имело лишь конкретное применение и не содержало каких-либо общих принципов. Знания капитана корабля о плавании из Греции в Сицилию нельзя было применить в каком-либо другом деле. Более того, приобрести умение и навыки можно было только поступив в обучение или накопив собственный опыт. Умение, techne, нельзя было объяснить словами ни в устной, ни в письменной форме; его можно было только показать. Вплоть до 1700 года и даже позднее в английском языке понятие "ремесло" обозначали словом "mystery" (дословно "таинство") - и не только потому, что человек, овладевший секретами того или иного ремесла, давал клятву не раскрывать этих секретов, но и потому, что ремесло было недоступно тому, кто не прошел обучения у мастера и не перенял на практике его тайн.

Поиск по сайту: