Не может или не хочет? Индивидуальный подход

Итак, привычка задаваться вопросами «Почему?», «Что?» и «Как?» помогает всегда помнить и учитывать личностные особенности и потребности ребенка. Отвечая на эти вопросы, вы берете в расчет его возраст и свойства характера. Ведь то, что прекрасно работает по отношению к одному ребенку, может навредить его брату или сестре. Более того: то, что помогло вам скорректировать плохое поведение ребенка в прошлый раз, необязательно поможет ему же снова, даже если следующий раз наступит через десять минут. Так что в деле приучения к дисциплине универсальных рецептов не бывает. Помните: вы всякий раз должны искать способ призвать к порядку этого конкретного ребенка в этот конкретный момент времени.

Чаще всего, действуя на автопилоте, мы реагируем на события, исходя из нашего видения и настроя, а не из интересов данного ребенка в данной ситуации. Легче легкого забыть, что дети есть дети, и требовать от них поведения, не соответствующего их уровню развития. Например, глупо ждать самообладания от четырехлетнего мальчугана, раздраженного тем, что мама не отрывается от компьютера. Не приходится рассчитывать и на то, что девятилетний ребенок всегда будет бодро и своевременно усаживаться за уроки, не пытаясь иногда взбунтоваться.

Вот недавнее наблюдение Тины. Мама и бабушка пришли в магазин с малышом в возрасте примерно год и три месяца. Усадив его в тележку для товара, женщины бродили от прилавка к прилавку, рассматривали то обувь, то сумочки и совершенно не обращали внимания на рев мальчика и его попытки выбраться из тележки. Он нуждался в движении, в возможности исследовать окружающий мир, а мама с бабушкой рассеянно совали ему в руки покупки, чтобы чем-то занять, и он плакал все горше. Ребенок был слишком мал, чтобы говорить, но что он хотел сказать, было очевидно: «Вы слишком многого от меня требуете! Мне нужно, чтобы вы обратили внимание на мои потребности!» Его поведение было очень красноречиво, а переживания совершенно понятны.

Мы должны исходить из того , что дети время от времени будут проявлять эмоциональную реактивность, а также вести себя «враждебно». Дело в том, что их головной мозг еще не полностью развит (мы поговорим об этом в главе 2) и они буквально не способны всегда соответствовать нашим ожиданиям. А значит, приучая ребенка к дисциплине, мы должны всегда учитывать его уровень развития, особенности характера и степень эмоциональности, а также ситуацию .

Очень полезно ответить на вопрос, не может ребенок выполнить наше требование или не хочет . Вы не представляете, насколько реже будете испытывать беспомощность и гнев, когда научитесь отличать одно от другого. Нередко мы считаем, что ребенок не хочет вести себя так, как мы считаем нужным, тогда как в действительности он этого просто не может , во всяком случае в данный момент.

Очень многие случаи дурного поведения объясняются не нежеланием, а неспособностью ребенка выполнить наши требования. В следующий раз, когда дочка не сумеет совладать с собой, задумайтесь: «Объяснимо ли ее поведение с учетом ее возраста и обстоятельств?» Гораздо чаще ответ окажется положительным, чем отрицательным. Если несколько часов колесить по делам с трехлетней малюткой в автокресле, она неизбежно раскапризничается. Если 11-летний ребенок поздно лег, потому что смотрел фейерверк, а наутро встал раньше обычного, чтобы принять участие в школьном мероприятии, то в течение дня он почти наверняка сорвется по тому или иному поводу. И не потому, что не хочет сохранять спокойствие, а потому, что не может .

Мы не устаем объяснять это родителям. Одному папе, обратившемуся к Тине за консультацией, это оказалось особенно полезно. Он был на грани нервного срыва: пятилетний сын, очевидно, умел вести себя хорошо и принимать верные решения, но временами закатывал «необъяснимые» истерики на пустом месте. Вот как Тина вспоминает ту беседу.

Прежде всего я постаралась объяснить этому отцу, что его сын не способен управлять своими эмоциями, а следовательно, он не по собственному выбору своевольничает или не слушается. Реакция отца на мои слова однозначно считывалась по его мимике и жестам. Он скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и если не закатил глаза в буквальном смысле, то во всяком случае наглядно продемонстрировал, что не собирается открывать клуб сторонников Тины Брайсон.

– Судя по всему, вы со мной не согласны, – сказала я.

Он воскликнул:

– Все это просто чушь какая-то! Иногда он великолепно справляется даже с серьезным разочарованием. Скажем, на прошлой неделе, когда сорвался поход на хоккей. И вдруг с ума сходит из-за того, что синяя чашка в посудомойке, и ему дают другую! Причем тут может – не может? Его просто разбаловали, и все, что ему нужно, это строгость. Он должен научиться слушаться. И он это может ! Он давно уже доказал, что полностью властен над своим поведением.

Я решила пойти на просчитанный риск – сделать нечто из ряда вон выходящее, не зная наверняка, чем это обернется. Кивнула и заметила:

– Не сомневаюсь, что вы почти всегда ведете себя как любящий и терпеливый отец, верно?

– Да, чаще всего, – подтвердил он. – Хотя, конечно, не всегда.

Стараясь, чтобы мой голос звучал шутливо и доброжелательно, я подначила его:

– Значит, вы можете быть терпеливым и любящим, но иногда предпочитаете не быть таковым?

К счастью, он уловил, к чему я веду, и слегка улыбнулся. И я поднажала:

– Если действительно любишь сына, разве не лучше всегда делать правильный выбор – быть хорошим отцом во всех случаях? Почему же вы решаете иногда вести себя нетерпимо или импульсивно?

Он слушал, кивая, и, наконец, улыбнулся от души, приняв мою шутку, в которой была лишь доля шутки.

– Так что же мешает вам быть терпеливым? – спросила я.

– Ну, это зависит от самочувствия. Бывает, я устал, или был трудный день на работе, или что-то еще в таком роде, – ответил он.

– Вижу, вы меня поняли, – заключила я с улыбкой.

Еще как понял! В продолжение разговора Тина объяснила этому отцу, что способность человека справляться со стрессовой ситуацией и принимать правильные решения очень сильно меняется в зависимости от конкретных обстоятельств и условий. Мы ведь люди, а не машины, и наше самообладание – величина переменная. Тем более это справедливо в отношении пятилетнего ребенка.

Отец ребенка отлично понял мысль Тины: если сыну удается хорошо вести себя в каких-то случаях, было бы совершенно неправильно ждать, что у него это будет получаться всегда. И то, что ребенку иногда не удается совладать со своими чувствами и порывами, вовсе не значит, что он избалован и нуждается в строгой дисциплине. Ему нужны понимание и помощь, а отец может укреплять способность сына к самоконтролю, установив с ним эмоциональный контакт и очертив границы дозволенного. Способность каждого из нас держать себя в руках меняется в зависимости от психологического и физического состояния, на которые влияет множество факторов, и особенно это справедливо в отношении развивающегося мозга растущего ребенка.

Дальнейший разговор с отцом мальчика убедил Тину, что он хорошо ее понял. Он уловил разницу между «не может» и «не хочет» и осознал, что предъявлял слишком жесткие и не по возрасту завышенные («универсальные») требования к маленькому сыну, а также к его сестре. Взглянув на ситуацию под другим углом, он обрел способность «отключать автопилот» и стал учиться осознанно и целенаправленно решать каждую конкретную ситуацию нарушения дисциплины с учетом личных особенностей каждого ребенка и его потребностей на данный момент. Отец понял, что может не только установить четкие и обязательные требования к поведению, но воплощать их в жизнь с лучшими результатами и большим уважением к детям, начав учитывать темперамент и меру самообладания каждого ребенка, а также контекст каждого конфликта . В результате ему удалось достичь целей приучения к дисциплине – сын стал реже проявлять несговорчивость, и развить в нем важные навыки, а также преподать ценные жизненные уроки, которые пригодятся ему в дальнейшем.

Отцу пришлось изменить некоторые свои представления, например, о том, что плохое поведение ребенка – это всегда осознанный бунт против правил, а не временная неспособность справиться со своими переживаниями и порывами. Дальнейшие беседы с Тиной побудили его поставить под сомнение не только эту установку, но и настойчивое желание всегда добиваться от сына и дочери беспрекословного подчинения. Хотеть, чтобы дети слушались и охотно с ним соглашались, – совершенно обоснованное и законное желание отца. Но полное и безоговорочное подчинение? Неужели он хотел бы, чтобы дети выросли, привыкнув слепо покоряться чужой воле? Разве не предпочел бы он, чтобы каждый свободно развивал собственную индивидуальность, одновременно учась достигать согласия с окружающими, соблюдать границы допустимого, принимать здравые решения, проявлять способность к самодисциплине, самостоятельно и осознанно находить выход из сложных ситуаций? Все это отец также усвоил, что имело огромное значения для его детей.

Еще одно заблуждение, от которого пришлось отказаться этому папе, – вера в панацею, некое волшебное средство, избавляющее от любой проблемы с поведением детей. Всем нам хотелось бы иметь его, но такого средства не существует. Как хочется порой уверовать в какой-нибудь воспитательный прием, обещающий абсолютную действенность в любое время и в каждой ситуации или чудесное превращение ребенка в паиньку за несколько дней! Однако воспитательное взаимодействие с ребенком – гораздо более сложный и длительный процесс. Поведенческие проблемы попросту невозможно исправить одним универсальным приемом, как нет универсального средства, подходящего любому ребенку в любой ситуации.

Давайте рассмотрим две самые популярные среди родителей «универсальные» методики «излечения» от непослушания: отшлепать и изолировать.

Поиск по сайту: