Глава 2. Детские дома во время блокады

К концу 1941 года в детские дома начали массово поступать дети, родители которых погибли при защите города под обстрелами и бомбами или умерли от истощения и холода в первую суровейшую блокадную зиму.(см.рис.3, приложение 3)

Детские дома Ленинграда не были подготовлены к такому повороту событий, и одно из решений Ленгорисполкома (протокол № 57, п. 9 от 17.12.41 г.) красноречиво подтверждает сложность возникшей ситуации (пункт решения приводится полностью):

«Разрешить Ленгороно:

а) организовать с 15 декабря в помещении для детского сада по Ново-Литовской улице, д. 7, Выборгского района новый детский дом дошкольного возраста на 150 мест;

б) с 20 декабря – в помещении 114 школы Выборгского района по Большой Озерной улице, д. 50 детский дом № 52 на 160 мест для детей школьного возраста;

в) расширить с 15 декабря детский дом № 49 для детей школьного возраста по Загородному проспекту, д. 58 Фрунзенского района на 50 мест, т.е. до 300 мест;

г) увеличить с 15 декабря количество мест 16 школьного детского дома по Перфильевскому переулку, д. 3, Выборгского района на 30 мест, всего до 200 мест;

д) расширить с 15 декабря существующую школу – интернат с особым режимом (Мойка, 26) Дзержинского района на 60 мест, всего 120 мест».[1, с.17]

Учитывая бедственное положение детей, Совет Народных Комиссаров СССР Постановлением “Об устройстве детей, оставшихся без родителей” (№ 75 от 23.01.42 г.) обязал исполнительные органы всех уровней считать важнейшим государственным делом устройство детей и проведение мероприятий по предупреждению детской безнадзорности. Во исполнение этого правительственного постановления Леноблисполком своим решением № 50 – 47 от 23.02.42 г. дал указание исполкомам районных и городских советов, под личную ответственность их председателей, обеспечить устройство детей, оставшихся сиротами или потерявших родителей при переезде в другую местность, “ не допуская оставление детей безнадзорными”. На Управление НКВД Ленинградской области возложена обязанность выявления всех безнадзорных детей, размещение в приемниках – распределителях и организация их дельнейшего определения. [1, с.21]

Говоря о формировании блокадных детских домов, необходимо отметить особую роль директоров, воспитателей и обслуживающего персонала: нянечек, прачек, уборщиц, истопников, работниц столовых. Это им приходилось выводить вшивость, чесотку, убирать фекалии больных дистрофией детей, стирать грязное белье, собирать и увозить в братские могилы детские трупы. Это они заботились о питании детей, их досуге, режиме дня, дисциплине. Это они, как могли, старались утешить, снять надломленность, стрессовое состояние своих воспитанников, видевших ужасы блокады и смерть родных. Не хватало специально подготовленных директоров и воспитателей, должности которых занимали люди в лучшем случае с общим средним образованием, но зачастую и его не было. Однако беззаветная, порою близкая к самопожертвованию работа в значительной мере сглаживала названный недостаток, обеспечивая функционирование блокадных детских домов. Следует обратить внимание на объективную сложность в формировании детских коллективов из-за разновозрастности воспитанников (от 3 до 14 лет) и различного семейного положения их при поступлении в детские дома. Наибольшую и социально сильнее травмированную группу (54,1%) составляли круглые сироты, часть детей (29,5%) имели мать или отца, находившегося в рядах Красной Армии, у остальных (16,4%) были братья и сестры.

И теперь становится возможным понять, благодаря каким неимоверным усилиям Правительства и Государственного Комитета Обороны к апрелю 1942 года в Ленинграде действовало 98 детских домов, в области - 32. Общая численность воспитанников в них превышала 60 тысяч человек, которым предстояло до конца пройти через трагическую блокадную детдомовскую будничность и выжить с надеждой на будущее.

К концу мая 1942 года через ДПР области прошли 1 454 человека, в том числе в мая 717 детей, из которых 695 были определены в детские дома.

В июне 1942 года Ленгорисполкомом отмечено, что в детских домах имеется много свободных мест и поступление детей в приемники-распределители резко сократилось из-за проведенной эвакуации их из города.

В связи с этим необходимость в 16 ДПР отпала, и по решению Ленгорисполкома от 17 июля 1942 года (№ 71-36) количество приемников-распределителей было сокращено до шести.

В 1943 году наполнение ДПР города помесячно не превышало 200 человек, а к лету снизилось до 60-70 человек, однако в решении Леноблисполкома от 09.06.43 года (протокол №65) «О борьбе с детской беспризорностью и преступностью» отмечалось: « Органы НКВД и милиции не занимаются выявлением детей, оставшихся без родителей, и их устройством. Из поступивших с 1 января по 1 мая в детские приемники области 1035 человек выявлено органами милиции всего 38 человек, органами НКВД-13 человек». [1, с. 29]

С детьми, содержавшимися в ДПР, проводили учебные и трудовые занятия, политинформации, коллективные читки газет и художественной литературы, гимнастические упражнения. Дети писали письма на фронт и готовили подарки для бойцов Красной Армии.

В начальный период формирования блокадных детских домов, когда беспризорность росла лавинообразно, и детская смертность достигала уровня катастрофы, вся деятельность воспитателей и обслуживающего персонала сводилась к единственной цели - спасти детей, а значит, накормить их, защитить от эпидемических болезней, укрыть от вражеских обстрелов и бомбардировок. Из-за нехватки продовольствия, из-за непригодности помещений для срочно создаваемых детских домов, их переполненности, отсутствия элементарных удобств и предметов первой необходимости работа сотрудников детских домов была настоящим гражданским подвигом.

Особенно напряженным оказались декабрь 1941 года и первая половина 1942 года, ибо в эти месяцы одновременно проявились и массовая детская безнадзорность, и отсутствие борьбы с ней.

На этом фоне беспрецедентным событием в обороняющемся городе явилась организация для детей в первых числах января 1942 года новогодних праздничных елок.

Специальным решением Ленгорисполкома (протокол №57, п. 33, от 23.12.41 года с грифом «Весьма срочно») предписывалось городским райисполкомам и отделам народного образования совместно с профсоюзными организациями провести с 1 по 10 января 1942 года новогодние елки: «для учащихся 7-10 классов в трех пунктах на район с охватом 9 тысяч человек по городу в целом; для учащихся 1-6 классов в двух пунктах с охватом 40 тысяч человек; для дошкольников и воспитанников детских домов непосредственно в этих детских учреждениях и лишь для постоянного контингента с охватом 61 тысяч человек». Решением предусматривалась заготовка тысячи елок и рекомендовалось проведение праздничных мероприятий «лишь в помещениях, оборудованных бомбоубежищами». Участники праздников обеспечивались подарками и обедами без вырезки талонов из продовольственных карточек, а программа самих праздников посвящалась защите Родины и обороне города. [1, с. 32]

Одним из основополагающих документов того времени было Постановление совета Народных Комиссаров №75 от 23.01.42 года «Об устройстве детей, оставшихся без родителей», где определялись важнейшие направления повседневной работы в блокадных детских домах. Для выполнения этого постановления 23 февраля 1942 года было принято решение Леноблисполкома №50-47, а 24 февраля 1942 года организованно совещание в Леноблсовете и 16 марта 1942 года вышло Постановление секретариата обкома и горкома ВЛКСМ «Об ответственности комсомольских организаций за выявление и устройство безнадзорных детей и подростков». [1, с.34]

В этом последнем документе впервые уделено конкретное внимание кадровому составу работников детских домов и необходимости обеспечения повседневного воспитательного процесса.

Подтверждением бытовой неустроенности может служить принятое 4 марта 1942 года постановление Леноблисполкома, в котором для детских домов различным предприятием области в счет плановых заданий марта и апреля предписывалось безотлагательно пошить по 3100 штук белья и одежды различного ассортимента, включая шапки, платья, сорочки, трусы, трико, кальсоны и костюмы, 6200 наволочек, изготовить по 3100 кроватей или деревянных топчанов и матрасов, по 200 ведер и корыт, 100 бочков для кипяченой воды и много других, более мелких изделий. [1,с.35]

Вместе с тем, несмотря на предпринимавшиеся срочные, но разрозненные меры, бытовая обеспеченность детских домов в некоторых районах, как отмечалось на совещании Леноблсовета 24 февраля 1942 года, «пущена на самотек, граничащий с преступлением, которое нельзя оправдать войной, так как в деле спасения детей оправданий нет, и безобразия, творящиеся в детских домах, являются результатом распущенности».

По-разному преодолевались неординарные ситуации в детских домах. Во Всеволожском, например, из-за отсутствия сменного нижнего белья полураздетых детей оставляли на целые сутки в постелях, а за это время белье стиралось и просушивалось.

Но вопреки всем трудностям, всем невзгодам блокадная жизнь в детских домах шла своим чередом.

В зависимости от состояния здоровья детей, от налетов авиации и артиллерийских обстрелов, наличия света, непосредственно в детских домах, а часто в бомбоубежищах работали школы для учеников 1-6 классов

Поиск по сайту: