ГЛАВА 8. ХОЗЯЙСТВО И ОБЩЕСТВЕННЫЙ СТРОЙ СЛАВЯН В VI—IX ВВ.

частью сохи — рассохой. Длина его 15,5 см, ширина спинки 7 см (табл. XX,1).

Очевидно, этот сошник занимает промежуточное положение между упомянутым более ранним оруди­ем, найденным на берегу Ладожки, и более поздними древнерусскими (Миролюбив М. А., 1972, с. 121).

Сошник того же типа, но более длинный, найден в слое Д Старой Ладоги (X в.). Подобные землеобра-батывающие орудия были в употреблении на широ­кой территории северной части Восточной Европы. Они встречены и в древнерусских курганах (Ува­ров А. С., 1871, с. 115), и среди древностей прибал­тийских и поволжско-камских племен.

Аналогичные сошники предназначались для па­хотных орудий, используемых для обработки вновь осваиваемых участков, освобожденных из-под леса подсечно-огневой системой, или залежных земель. Такой сохой предварительно взрыхляли верхний слой земли, а потом для полной обработки поля проходили сохой по нескольку раз.

Тягловой силой для работы пашенными орудиями как южного типа, так и сохой была у славян лошадь. О широком использовании лошади для обработки пашни в эпоху древней Руси говорят письменные источники и изображения на миниатюрах. На осно­вании косвенных данных (на поселениях костные остатки лошадей в числе пищевых отбросов встреча­ются в очень небольшом количестве, свидетельствуя о том, что мясо лошади использовалось для питания в сравнительно редких случаях) можно утверждать, что при обработке пахотных участков и во второй половине I тысячелетия н. э. применялась лошадь.

В хозяйстве славянских племен лесной зоны Вос­точной Европы в этот период заметное место принад­лежало подсечному земледелию. При этом участок, очищенный от леса, очень скоро истощался и пере­ставал давать урожай через три-четыре года. Это заставляло славян оставлять старые участки и выру­бать новые. Такая система земледелия требовала ог­ромного количества земли и заставляла селиться сравнительно небольшими поселками (Треть­яков П, Я., 1932).

Однако раскопки последних десятилетий показы­вают, что роль подсечного земледелия у славян лес­ной полосы Восточной Европы преувеличена. Иссле­дования нижних слоев Новгорода, Изборска и других поселений свидетельствуют о возделывании славяна­ми в лесной зоне как злаковых и зернобобовых куль­тур, так и волокнистых растений, что возможно лишь при наличии полевого пашенного земледелия.

Очевидно, подсека применялась в основном при расширении пахотных полей, для освоения новых участков земли под пашню. Господствовала же пере­ложная система земледелия.

В лесостепной зоне имелись крупные, свободные от лесных массивов участки, поэтому здесь наряду с перелогом, очевидно, возникла система севооборота — двухполье или трехполье. Скорее всего и в лесной полосе в последних веках I тысячелетия н. э. на ста­ропахотных землях выработалась такая же система севооборота.

Вспомогательными орудиями при обработке пахот­ных земель были .небольшие роговые мотыжки. Они применялись также для очистки пашенных орудий от налипшей земли. Изготавливались мотыжки из

широких частей рогов олагородных оленей и состояли из слегка заостренного плоского лезвия и небольшой втулки. Они найдены на славянских поселениях Среднего Поднепровья, в Побужье и Днестровско-Ду-найском междуречье. В X в. распространяются же­лезные мотыги, служившие для обработки как пахот­ных полей, так и участков, предназначенных для ого­родных культур.

Основным орудием для расчистки лесных участков под пашню был топор. Некоторые из топоров спе­циально предназначались для рубки леса. Оли желез­ные, массивные, с удлиненным узким клиновидным лезвием и закругленным обухом. Находки таких топоров на памятниках восточнославянских племен немногочисленны, но повсеместны.

Урожай с полей снимали при помощи серпов так же, как это делали еще в недавнее время (табл. LXII). В середине и второй половине I тысячелетия н. э. скадывается форма серпа, близкая к современной,— клинок близок по форме параболе или части эллип­тической кривой, черенок отогнут наружу, он вби­вался в короткую деревянную рукоятку. Нос серпа слегка загибается внутрь — конструктивная особен­ность, с помощью которой растения формируются в пучки, а лишние отбрасываются в сторону. Современ­ные серпы Восточной Европы восходят главным обра­зом к описанным раннесредневековым орудиям (Ми-насян Р. С., 1978а, с. 82—84), которые ведут свое происхождение от аналогичных римских и провин-циальноримских. В середине I тысячелетия н. э. та­кие серпы получают широкое распространение у сла­вянского населения, представленного пражско-кор-чакскими и пражско-пеньковскими древностями. В VIII—IX вв. серпы этого типа появляются и в лес­ной зоне Восточной Европы. В более раннее время здесь бытовали слабоизопнутые серпы с клиновидным клинком, непосредственно переходящим в черенок, и серповидные ножи, восходящие к раннему желез­ному веку.

На славянских памятниках второй половины I ты­сячелетия н. э. изредка встречаются косы-горбуши (табл. LXII). Для уборки урожая они, по-видимому, использовались в исключительных случаях, в основ­ном ими косили траву на сено.

Собранный с полей урожай в южных землях хра­нился в зерновых ямах — специальных погребах, ок­руглых в плане, колоколовидной или грушевидной формы, вырытых в материковом грунте. Ямы такой формы, закрывавшиеся деревянной крышкой, лучше сохраняли зерно. Стенки их или обжигались, или выстилались берестой, или укреплялись плетеной лозой. Кроме того, были распространены крупные глиняные сосуды-зерновики. В северной полосе обмо­лоченное зерно, очевидно, хранилось в специальных наземных постройках.

Переработка зерна на муку осуществлялась при помощи ручных жерновов. Они делались из различ­ных пород — известняка, песчаника, кварцита и т. п., были в плане круглой формы диаметром от 30 до 60 см. Различаются верхние и нижние диски: верхние, более массивные, имели вогнутую рабочую поверхность, нижние — выпуклую. Вращение жернова производи­лось с помощью рычага, укрепленного в отверстии с верхней стороны жернова. Жернова или их фрагмен­ты при раскопках встречены на очень многих посе-

ЧАСТЬ III. ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ АРХЕОЛОГИИ

лениях пражско-корчакской и пражско-пеньковской культур (Бакота, Ьранешты I, Вильховец, Городок, Зеленый Гай, Каветчина, Лопатна, Луг 1, Малинов-цы, остров Мытковский, Незвиско, Одая, Рашков, Раскайцы, Сахновка, Семенки, Ханска и др.). Иссле­дователь восточноевропейских жерновов I тысячеле­тия н. э. Р. С. Минасян утверждает, что в землях к северу от Припяти и Десны в VI—VII вв. еще широко бытовали зернотерки (Минасян Р. С., 1978в, с. 101— 112). Только приблизительно с VIII в. жернова рас­пространяются в Верхнем Поднепровье (древнейшие находки — в Тушемле и Городке на Смоленщине и в Дедиловичах в бассейне Березины) и далее на север (Изборское городище и Камно на Псковщине, Сельцо в Новгородской обл.).

Для выпечки хлеба широко применялись глиняные сковородки, встреченные на многих славянских посе­лениях второй половины I тысячелетия н. э. не толь­ко в южных, но и в северных районах восточносла­вянской территории. Обычно они имели круглую фор­му (диаметр 15—20 см) и были снабжены невысоки­ми бортиками, изредка украшенными пальцевыми вдавлениями по краю. На таких сковородах пекли хлебцы или лепешки, а также готовили различные блюда из несозревших зерен ячменя и пшеницы или пищу из проса (Skruzny L., 1964, s. 370—391). Пекли хлеб или другую пищу в печах. При раскопках сели­ща Одая в бассейне Днестра в печи-каменке одного из полуземляночных жилищ найдена глиняная сково­рода, установленная на поде.

Древние авторы оставили скудные сведения о зем­ледельческих культурах, возделывавшихся славянами накануне образования древнерусского государства. Византийский автор VI в. Маврикий сообщает, что основными культурами у антов и с(к)лавинов были пшеница и просо (Мишулин А. В., 1941, с. 253). Пер­сидский историк X в. Гардизи отмечал, что большая часть посевов славян состояла из проса (Новосель­цев А. П., 1965, с. 390).

О составе культурных растений, возделывавшихся восточными славянами в V—IX вв., полнее можно судить по находкам зерна на поселениях. Находки зерен злаков и отпечатков зерна на глиняной посуде или обмазке при археологических исследованиях па­мятников Днестровско-Прутского междуречья позво­ляют утверждать, что славяне возделывали почти все культуры — просо, мягкую пшеницу, овес, ячмень и др. (Янушевич 3. В., 1976). При раскопках Ново­троицкого городища выявлены обгорелые зерна пше­ницы двух сортов — твердой и мягкой, озимой ржи, ячменя и, вероятно, проса (Ляпушкин И. Я., 1958а, с. 211,212).

Анализ зернового материала, происходящего из различных поселений второй половины I тысячелетия н. э. лесной зоны Восточной Европы, свидетельствует о довольно широком ассортименте земледельческих культур (Кирьянова Н. А., 1979, с. 72—84). Так, на городищах Банцеровщина, Близнаки, Демидовка и Загорцы, относящихся к тушемлинско-банцеровской культуре, найдены зерна мягкой пшеницы, ячменя, проса, овса, бобов, гороха и вики. На городище Камно под Псковом в слоях VIII—X вв. обнаружены зерна мягкой пшеницы, полбы, ячменя, бобов, гороха, овса и конопли. Первые находки озимой ржи датируются IX в. (городище Свила I на Витебщине).

Исследованиями зерновых остатков, полученных при раскопках нижнего слоя Старой Ладоги, показа­но, что основную массу их составляют зерна пшени­цы двузернянки—полбы, меньшая часть принадлежит зернам мягкой пшеницы, овса, ячменя, ржи и проса (Кирьянов А. В., 1959, с. 312-314). В слоях X в. Новгорода среди зерновых находок преобладают зер­на проса, меньше зерен ржи, ячменя и пшеницы (Кирьянов А. В„ 1959, с. 321-324).

Наряду с земледелием большое место в хозяйствен­ной деятельности восточных славян занимало живот­новодство. Костные остатки выявлены при раскопках многих поселений и дают исчерпывающее представ­ление о составе стада. Первое место всюду должно быть отведено крупному рогатому скоту. Кости круп­ного рогатого скота составляют до 50% (а на некото­рых поселениях — и более) остеологического материа­ла, связанного с домашними животными. Очевидно, стада крупного рогатого скота были важнейшим богатством славянской общины. Мясо его употребля­лось в пищу, кроме того, крупный рогатый скот ис­пользовался для получения молока и молочных про­дуктов, а в южных землях восточнославянской тер­ритории, может быть, и как тягловая сила в пашенном земледелии. О значении крупного рогатого скота в жизни восточных славян ярко говорят письменные источники. Прокопий сообщает, что славяне «счита­ют, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие обряды» (Прокопий из Кесарии, с. 297). О почитании быка славянами пишет и Гарди­зи (Новосельцев А. Д., 1965, с. 390). Бык является обязательным элементом всякой скотоводческой братчины — культового общинного пира.

Второе место в остеологической коллекции из восточнославянских поселений второй половины I ты­сячелетия н. э. принадлежит костям свиньи, третье — мелкого рогатого скота, четвертое — лошади. Овцы и козы использовались для получения молочных про­дуктов и шерсти. На поселениях Прутско-Днестров-ского междуречья найдены глиняные сосуды с от­верстиями в придонной части тулова и в днище, предназначенные для приготовления из молока тво­рога.

По всей вероятности, в обычное время мясо лошади не шло в пищу, и это животное служило для хозяйст­венных надобностей. Поэтому костные остатки, яв­ляющиеся главным образом пищевыми отбросами, не определяют места лошади в составе стада. Помимо использования лошади как рабочей силы в хозяйстве и земледелии, ею пользовались для верховой езды. Византийские историки не раз упоминают всадников в славянском войске. Находки удил свидетельствует о широком применении лошади для верховой езды. При раскопках селища Ханска найдена глиняная мо­дель седла, изображающая деревянное седло с дуго­образной передней и круглой задней лукой. Такой тип седел распространился в Восточной Европе после нашествия гуннов.

Древние авторы (Маврикий, Иоанн Эфесский) неоднократно говорят о многочисленных стадах, на­ходившихся во владениях славян и антов. На славян­ских поселениях найдены небольшие глиняные фи­гурки животных, очевидно связанные с ритуалом жертвоприношения, подчеркивающие значение до-

Поиск по сайту: