ЧАСТЬ II. ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА В СОСТАВЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ НАРОДНОСТИ

В XIII—XIV вв. в Верхнем Понеманье на смену курганам широко распространяются каменные моги­лы (карта 16). Как и курганы, они расположены группами, насчитывающими по нескольку десятков могил. Они представляют собой плоские прямоуголь­ные, слабо возвышающиеся над землей сооружения из камней (табл. XXX, 31). В поздних могилах в го­ловах погребенных обычно ставили большой камень.

Основные исследования каменных могил относятся к 80—90-м годам XIX в. и к первым двум десятиле­тиям XX в. Тогда В. А. Шукевич и Э. А. Вольтер рас­копали более 400 могил в сравнительно небольшом районе неманского правобережья, главным образом в Лидском уезде (Szukiewicz W., 1910b, s. 39—45; 1911, s. 57—62; 1921, s. 52—63). Научная сводка этих древ­ностей была составлена А. А. Спицыным (Спи-цын А. А., 18996, с. 303-310; 1925, с. 159), повтор­ный новейший обзор принадлежит Ф. Д. Гуревич (Гуревич Ф. Д., 1962, с. 121—130). В последние годы производились лишь незначительные исследования каменных могил (Зверуго Я. Г., 1978, с. 415).

Захоронения в каменных могилах совершались по обряду трупоположения. Ориентировка — преимуще­ственно западная. В Салапяцишках мужчин хоронили головой к востоку, женщин — к западу. Восточная ориентировка зафиксирована в Вензовщинском мо­гильнике, южная — в Олыпанах. В каждой могиле, как правило, находится по одному костяку, но изве­стны могилы с двумя и четырьмя погребенными.

Захоронения женщин часто содержат многочислен­ные украшения. Височные кольца двух типов — пер-стнеобразные с заходящими концами и трехбусин-ные. Один раз найдено многобусинное кольцо. Неод­нократно обнаружены серьги в виде вопросительного знака со спиралькой и бусиной. Весьма характерным украшением были головные венчики из разнообраз­ных металлических бляшек, окаймленных бусинами. В состав шейных ожерелий входили бусины стеклян­ные синие и черные с белыми разводами, а также спиральки из бронзовой проволоки. Среди украшений имеются ромбические подвески, бубенчики, крестики и раковины каури. Весьма часто в одном погребении находят два-три браслета и несколько перстней. Преобладают пластинчатые орнаментированные браслеты, но известны также плетеные, витые и спи­ральный. Перстни обычно имеют витую или плете­ную одну половину и пластинчатую — другую.

Захоронения мужчин в каменных могилах также нередко сопровождаются различными вещами. Это боевые и рабочие топоры, втульчатые наконечники копий, крупные ножи, сабли, шпоры, кресала и то­чильные бруски. Обычны поясные пряжки и бляшки, встречаются перстни и изредка — иные украшения.

Для датировки могил важны находки монет литов­ских князей и польских королей и пражских грошей. Монеты относятся к XIII—XVI вв. Этим периодом и датируются захоронения в каменных могилах.

Могилы в виде прямоугольников или овалов, об­ставленные крупными и засыпанные мелкими кам­нями, составляют характерную особенность области расселения одного из западнославянских племен — мазовшап (Rauhut L., 1971, s. 435—653). В этой связи некоторые исследователи предполагают, что камен­ные могилы Понеманья отражают мазовецкое рассе­ление. Однако детальное сравнение вещевых матери-

алов из каменных могил Верхнего Понеманья и кол­лекции предметов из Мазовии и Подляшья выявляет существеннейшие различия. Отсутствие же в камен­ных могилах Неманского бассейна типичных для западных славян, в том числе для мазовшан, височ­ных колец с S-образным концом отвергает гипотезу о расселении здесь этого племени.

По-видимому, каменные могилы Верхнего Поне­манья и погребальные сооружения мазовшан неза­висимо Друг от друга и в разное время эволюциони­ровали от каменных курганов ятвяжского происхож­дения. В Неманском регионе имеется немало погре­бальных сооружений, занимающих промежуточное положение между каменными курганами и могила­ми и свидетельствующих о такой эволюции.

Большинство предметов из верхненеманских камен­ных курганов (ожерелья из бус, спиралек, раковин каури и ромбовидных бляшек, подковообразные пряжки со стилизованными звериноголовыми конца­ми, пряжки прочих типов, ножны, украшенные пла­стинками и подвесками, плетеные и витые перстни, плетеные и спиральный браслеты и др.) имеет ана­логии в литовско-латышских древностях. С балтским культурным регионом связывает эти памятники и такой признак, как частое захоронение с погребен­ными предметов вооружения. Это дает основание от­нести каменные могилы Верхнего Попемапья к балт­ским памятникам, а отличие их от литовско-латыш­ских земляных курганов и грунтовых могильников позволяет считать их ятвяжскими.

Обычно височные украшения погребенных в камен­ных могилах типично славянские. В славянских древностях имеют аналогии и украшения (отдель­ные бляшки головных уборов, пластинчатые брасле­ты). По-видимому, эти предметы говорят о славяни­зации населения, оставившего каменные могилы.

В заключение обзора погребальных древностей Верхнего Понеманья и Брестского Побужья несколь­ко слов нужно сказать о названных выше каменных могилах мазовшап. Исследователь этой категории памятников Л. Раухут, исчерпывающе проанализи­ровав их, пришел к выводу, что каменные могилы Мазовии и Подляшья оставлены сельским населени­ем, принадлежавшим к одному из западнославянских (польских) племен (Rauhut L., 1971, s. 435—488). Однако в каменных могилах мазовшап обнаружи­вается заметное восточнославянское воздействие, говорящее не только о соседских культурных контак­тах, но и об инфильтрации восточных славян в обла­сти Подляшья. Так, в каменных могилытиках Еацики Дальние и Кореневка (Авенариус Н. Я., 1890, с. 24) найдены зерненые бусы — характерные украшепия дреговичей. В могильниках Лужки, Неверово-Сохи и Рогавка встречены полутораоборотньте перстнеобрал-ные височные кольца (с напускными зернепыми бу­сами) . К древнерусским предметам принадлежат за-гнутоконечные пластинчатые браслеты, плетеная гривна с концами в виде полых трубочек, разнообраз­ные крестики, пряслица из волынского шифера и др. (Гуревич Ф. Д., 1980, с. 46—52). Польский исследо­ватель А. Новаковский явно ошибался, когда писал, что болотистые пространства в окрестностях совре­менного г. Барановичи препятствовали проникнове­нию дреговичей в западном направлении (Nowakow-skiA., 1972, s. 115).

В междуречье нижнего Днепра и Днестра, в бас­сейнах Днестра и Прута, а также в Прикарпатье аптская культура пражско-пеньковского облика по­степенно трансформируется в культуру VIII—IX вв., которая относится к типу Луки-Райковецкой.

К VIII—IX вв. наблюдается некоторая нивелировка культур славянского населения расположенной за­паднее среднего Днепра лесной зоны и лесостепных областей междуречья Прута и Днепра. Прежние раз­личия, отчетливо наблюдаемые в керамическом мате­риале, несколько стираются. Объясняется это, по-ви­димому, передвижениями крупных масс населения. Как показывают археологические памятники Румы­нии, славянское заселение нижнедунайских земель шло несколькими потоками, в том числе и из различ­ных местностей Восточной Европы (Comsa М., 1972, р. 9—28). При этом происходило некоторое смешение славянского населения, продвигавшегося с Волыни и из Припятского Полесья, с потомками антов.

В результате на некоторых поселениях, принадле­жавших пражско-пеньковским племенам, распрост­раняется глиняная посуда, сходная с дулебской кера­микой и продолжающая традиции пражско-корчак-ских сосудов. Однако полного тождества в керамике славянской культуры VIII—IX вв. лесной и лесостеп-пой зон не наблюдается. В отличие от дулебского ре­гиона, в лесостепной полосе в это время в керамичес­ком материале видное место принадлежит лепным округлобоким горшкам, развившимся из характерной пражско-пенъковской посуды (Мезенцева Г. Г., 1965, с. 71-98; Хавлюк П. П., 1974, с. 193-196; Ти-мощук Б. О., 1976, с. 21—30;Приходлюк О. М., Казан­ский М. М., 1978, с. 43—47). Такая керамика состав­ляет значительную часть материалов культуры Луки-Райковецкой и известна не только в прежнем аптекой ареале, по и на некоторых поселениях дуле­бов (Гончаров В. К., 1963, с. 283-319, рис. 7; Шовко-пляс А. М., 1959, с. 169-172).

Эволюция аптекой (пражско-ттетгьковской) культу­ры в культуру Луки-Райковецкой отчетливо просле­живается во всех регионах. Основным типом поселе-тпш в VIII—IX вв. остаются селища (карта 17). Многие из них содержат и отложения предшествую­щего времени. По топографии, планировке и размерам селища VTTT—IX вв. идентичны поселениям аптского периода. Полуземляночные постройки той же конст­рукции и интерьера, что и в VI—VII вв., бытуют па поселениях VIII—IX вв. Остаются без изменений и прщт-каменки (Раппопорт П. А., 1975, с. 117—120, 148).

Раскопки поселений типа Луки-Райковецкой в южной части восточнославянской территории прово­дили многие исследователи. Особенно плодотворно пни изучались и продолжают изучаться в Северной Буковине (Б. А. Тимощук и И. П. Русанова), на территории Молдавии (И. А. Рафалович) и в Подне-

провье (Н. М. Кравченко). Значительное количество поселений этого типа выявлено и обследовано в За­карпатской обл. Украины (В. Г. Котигорошко), в Подолии и среднем течении Южного Буга. Научные обобщения по отдельным регионам принадлежат Д. Т. Березовцу, П. И. Хавлюку, И. А. Рафаловичу, Б. А. Тимощуку и О. М. Приходнюку (Березо-вец Д. Т., 1963; Хавлюк П. И., 1974; Рафалович И. А., 1972; Тимощук Б. О., 1976; Приходнюк О. М., 1980а).

В Северной Буковине исследованы разнотипные укрепленные поселения VIII—IX вв. (Тимощук Б. О., 1976, с. 60—82). Ломачинское поселение было устрое­но на высоком мысе и защищено дубовыми стенами столбовой конструкции. Городище Горишни Шерив-цы также занимало мыс. С напольной стороны его защищали подковообразный ров шириной 5—10 м тт деревянная стена. Размеры площадки городища 150Х Х80 м. На городищах IX в. сооружают и земляные валы (Ревне I). Добновское городище IX в. размера­ми 160X100 м по периметру имело укрепление из бревенчатых срубов. Раскопками в Грозинцах уста­новлено, что древнейшими укреплениями, относящи­мися к IX в., здесь служили деревянные срубньте стены. Земляной вал был насыпан на месте деревян­ных укреплений лишь на рубеже IX—X вв.

В других регионах рассматриваемой территории первые укрепленные поселения относятся к X в. п связаны с историей древнерусского военного зод­чества.

На прежней аптекой территории Повесть времен­ных лет локализует три племени — хорватов, тивер­цев и уличей.

Л Хорваты

Хорваты называются в Повести временных лет в перечне восточнославянских племеп: «И живяху в мире поляне, и дере.вляне, и северъ, тт радимичи, вя­тичи и хрвате» (ПВЛ, I, с. 14). В 907 г. хорваты уча­ствуют в составе 80-тысячпого войска, собранного из подвластных Киеву земель, в походе на Византию (ПВЛ, I, с. 23). Третий и последний лаз хорваты на­зываются начальной летописыо под 992 г.: «Иде Во-лодимиръ на Хорваты» (ПВЛ, I, с. 84). По-видимому, поход Владимира Святославича в Хорватекуто землю вызван был захватом их польским королем Болесла­вом Храбрым. Этим и ограничиваются известия ле­тописей о хорватах.

Кроме русских хорватов, летопись знает еще тож-пославянских: «А се ти же словетга: хровате белии тт серебь и хорутане» (ПВЛ, I, с. 11).

Источники не содержат сведений о географическом положении восточнославянских хорватов. Так как летопись вслед за хорватами называет дулебов, уличей тт тиверцев, то они должны принадлежать к га?кной группировке племен. Н. П. Барсов отводил хорватам

ЧАСТЬ II. ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА В СОСТАВЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ НАРОДНОСТИ

обширные пространства в Прикарпатской обла­сти, по склонам Татранских Карпат. Перечисляя то­понимы, которые, по его мнению, связаны с этниче­ским именем этого племени, Н. П. Барсов обрисовы­вает территорию от истоков Тисы и Прута на юге до Днестра на востоке и до Вислы на севере (Бар­сов Н. П., 1885, с. 94, 95).

Для локализации летописных хорватов имеет зна­чение известие Константина Багрянородного о белых хорватах, населявших в его время Далмацию (Грот К. Я., 1880). Константин Багрянородный ут­верждает, что далматинские (крещеные) хорваты происходят от некрещеных хорватов, живущих за венграми — мадьярами, рядом с некрещеными серба­ми. Эту Хорватию часто грабят франки, мадьяры и печенеги. В соседней с ней стране есть река Висла. Отсюда следует, что область, откуда переселилась на Балканы часть хорватов, находилась где-то по сосед­ству с Венгрией, печенегами и Вислой. Поэтому тер­риторию первоначального расселения хорватов обыч­но помещают в Галиции и Прикарпатье.

Для определения территории летописных хорватов иногда используются известия летописей о борьбе, Владимира Святославича с ляхами в 80—90-х годах X в. Под 981 г. летопись сообщает о походе Владими­ра на Перемышлъ и червенские города. Этот поход предшествовал походу на хорватов 992 г., почему предполагается, что областью расселения хорватов был регион червенских городов.

Л. Нидерле высказал предположение, что в Прикар­патье когда-то жило единое хорватское племя. Оно имело полугосударственное образование, центром ко­торого был Краков. Возможно, это славянское поли­тическое объединение упомянуто в арабских источ­никах под названием Хордаб (Джерваб, Джрават, Хрваб, Храват). После его распада часть хорватов ушла в Далмацию. Остатки хорватов с течением вре­мени смешались с чешскими, польскими и русскими племенами. В X в. одно из хорватских племен еще на­селяло восточную Галицию. Оно-то и названо ле­тописями (Нидерле Л., 1956,с 155). А.А.Шахматов

Карта 17. Славянские памятники VIII—IX вв. южногоре­гиона

а —селища; б — городища; в — курганные могильники; г — грунтовые могильники; д — городища и селища ромен-ской культуры; е — шпребепия кочевников Цифрами обозначены только сравнительно хорошо исследо­ванные памятники

1 — Ужгород; 2 — Червенево; 3 — Оросиево; 4 — Вербовец; 5—Вовчанское; 6 — Петрово; 7 — Федорове; 8—Чепа; 9 — Дяково; 10 —- Звиняч; 11 — Крылос; 12 — Лубянка; 13 — Баламутовка; 14 — Мусоровка; 15 — Добрынивцы; 16 — Го-ришны Шеривцы; 17 — Била; 18 — Коростувата; 19 — Ревне; 20 — Гореча II; 21 — Михальча; 22—Великий Кочуров; 23 — Валя Кузьмина; 24—Виликосила; 25 — Волока; 26 — Моги­ла II; 27 — Перебыковцы; 28 — Рашков; 29 — Городивцы; 30 — Пригородок; 31 — Грозинцы; 32 — Хотин; 33 — Перерыта Замка; 34 — Ломачинцы; 35 — Григоровка; 36 — Стынкауцы; 37— Малаешты; 38— Сороки; 39 — Одая; 49 — Алчедар; 41 — Лопатна; 42—Петруха; 43—Дубоссары; 44—Бранешты I; 45 — Бранешты XIII; 46 — Селиште; 47 — Скок; 48 — Калфа; $-Кобуска Веке; 50 — Ханска I; 51 — Ханска II; 52 — Ханска III; 53 — Этулия; 54 — Сандраки; 55—Париевка; 56— Кальник; 57 — Самчинцы; 58 — Семенки; 59 — Хриневка; 60 — Грабовец (Коржевка); 61 — Кочуров; 62 — Лодыжин; 63 — Комаровка; 64 — Мона<лырек; 65 — Канев; 66 — Крещатик; 67— Смела; 68 — Великая Андрусовка; 69 — Макаров остров; 70 — Луг 2; 71 — Першего Травня

допускал, что хорваты жили в Галиции и в первой по­ловине IX в. создали полугосударство с главным го­родом Джерваб. Скорее всего, полагал Л. А. Шахма­тов, это было западнославянское племя, поэтому из-за области червенских городов шла вражда между Кие­вом и ляхами (Шахматов А. А., 1919а, с. 32, 33).

С. М. Середонин локализовал Хорватию там же, в Галиции, считая, что первоначально она была заня­та ляшским племенем. В последних веках I тысячеле­тия н. э. в Хорватию вынуждены были переселиться выходцы из восточнославянских земель — уличи и ти­верцы, теснимые уграми ™ печенегами, а также древ­ляне. Разноплеменный состав хорватов, по мнению этого исследователя, и возбуждал территориальные споры между Русью и Польшей (Середонин С. М., 1916, с. 148-152).

Строгий отбор географических названий, образо­ванных от этнонима хорваты, выявляет лишь единич­ные топонимы — Хорващик (на р. Бодва, юго-запад­нее Кошицы), Эрде-Хорвати (близ Шаторалия), Хорвать (в верхнем течении р. Красна), Хоравятин-ская (близ Острога), Харваты (в окрестностях Радо-ма), а при учете, что в византийских источниках этот этноним принял форму Хробаты, также, может быть, Храбоч (близ Унги) и Хорбача (в верховьях Днестра). Распространение топонимов позволяет предполагать, что славянское племя хорватов было юго-западным соседом дулебов и занимало северные и южные области Восточного Прикарпатья, ныне входящие в территории Украины, Польши, Словакии и Венгрии.

Хорваты — племя праславянского периода. Пред­ставляется бесспорным, что этническое имя хорва­ты — неславянского происхождения. Ф. А. Браун и другие исследователи сближали этот этноним с на­званием гор Карпаты, что встретило возражение со стороны А. И. Соболевского (Соболевский А. И., 1910а, с. 171, 172). М. Фасмер и Г. Грегуар выска­зались за иранское происхождение этнонима (Gre-goire И., 1946, р. 116; Фасмер Л/., 1973, с. 262). Оче­видно, это было одно из антских племен, и этноним его восходит к периоду славянизации ираноязычного населения в условиях черняховской культуры.

Около 560 г. хорваты подверглись нападению со стороны авар, в результате которого значительные части этого праславянского племени переселились в Далмацию (хорваты до сих пор живут в западной части Балканского полуострова), а также на запад, к верховьям Эльбы. Среди чешских племен, перечи­сленных в грамоте Пражского епископства 1086 г., названы хорваты, жившие в области Орлицких гор. В грамоте Генриха II от 1108 г. упоминаются хор­ваты на р. Заале. В сочинении Масуди говорится о хорватах, живших между Моравой и Чахиным (Nie-derle L., 1906, s. 244, 271). Некоторые ученые думают, что остатки хорватов в Прикарпатье потеряли пле­менную самостоятельность и разделились на несколь­ко племенных групп. Другие же утверждают, что хорватский племенной союз в Прикарпатье сущест­вовал до рубежа VIII и IX вв. и охватывал всю Ма­лую Польшу и верхнеднестровские земли (Lowmia-nski Я., 1964, s. 114-200; Gaczynski /., 1968, s. SI-117). Е. Гачинский полагает, что вождем этого хор­ватского содружества был Крак. Оно распалось после смерти Крака на несколько племен, среди которых в

Поиск по сайту: