НА СВЕТОВИТОВ ПРАЗДНИК. 5 страница

Когда уже миновала зима и наступало лето, юноши и девушки выходили из села и пели следующую песню:

ПЕСНЯ 1.

Лютая была зима, разлютая!

Снежный Бог разгневался,

Разгневался, да рассердился.

И своего слугу позвал,

Своего слугу Морозца ⁵⁸ юнака,

Да ему молвит и говорит:

"Ой, слуга, ой, Морозец,

Знаешь ли, Морозец, не знаешь?

Побил Бог Бана короля,

Бана короля, Бана царя !

Край-Земля у него плодородная,

Плодородная, да ещё тёплая;

Лютой моей зимы он не видел

Лютой моей зимы, белого снега;

Да меня он не почитал,

И мне требу не клал,

Веду книгу мне не пел,

Веду книгу мне, Веду песню,

Да мне сам ничего не сделал..

Но у него земля плодородная;

Да триста градов построил,

Триста градов сильных,

Сильных градов с башнями;

Уже вся земля заселилась.

Младые юнаки на поле,

Младые юнаки, да девушки;

Младые юнаки со стадом.

Сивое стадо они пасут;

Младые девушки на пашне,

Там они пашут и сеют.

У них скарба собралось,

Достаточно скарба на поле.

Триста юнаков пали,

Триста юнаков с девушками,

Теперь их стадо не пасётся;

Теперь их на поле не осталось,

Пустое поле, пустынное.

Старая мать уже во дворце,

Да плачем плачется Бану,

Что вся земля заселилась,

Да поля больше не осталось,

Да где же им стадо пасти,

Да где девушкам пахать,

Да где девушкам посеять.

Раздумывает Бана, размышляет,

Да что делать, куда нам идти?

Да мы тут ещё не знаем,

Где же есть пустая земля,

Пустая, да ещё запущенная;

Думал раздумывал ни мало, ни много,

Ни мало, ни много три месяца; -

Пока он уже больной слёг,

Слёг он больной на постель.

Вспорхнула Юда, прилетела,

Прилетела Юда из леса,

Из леса Юда, от Юдицы,

Прилетела Юда во дворец,

Да ему слова и говорит:

"Ой, Бана ты, Бана король,

Гой, ты мой король младой,

Младой, да ещё зелёный,

Ну вот ты уже больной слёг,

Болен ты, король, в постели.

Гой, о чем думка, чего размышляешь?

Разве ещё ты не знаешь,

Где есть пустая земля,

Пустая земля запущенная?

А забирай младых юнаков,

Юнаков, да младых девушек,

Да выходи с ними на Дунай,

На Дунай, да на море.

На Дунае требу воздашь,

В требу принесёшь ясную птицу,

Ясную птицу для меня с моря,

Требу воздаёшь, с мольбой спросишь:

"Ой, мама, ой, Юда,

Ой, Юда, самувила ты,

Да где же ты, только где ты!

Когда придёшь на Дунай,

На Дунай, да на море;

Да дашь ты мне, да подашь,

Да подашь мне лютую стрелу,

Лютую стрелу , златую свирель.

Стрелой я в битве сражусь,

Поборюсь с лютой Ламией,

Да её в борьбе одолею;

Что она захватила Дунай,

Мой Дунай, да ещё море;

А я на свирели как заиграю,

Как заиграю, так поплывём,

Да чтоб достигнуть то поле,

Где ещё Юда не летала,

Где ещё юнак не ступал,

Где ещё птица не порхала,

А есть пустошь запущенная.

Юнак стадо не пасёт,

Младая девушка не пашет,

Не пашет она, да не сеет.

Лишь только требу воздашь,

Да с мольбой попросишь";

Взлетит Юда, полетит,

Да подаст тебе стрелу,

А со стрелой златую свирель;

Стрелой в битве сразишься,

Да Ламию в борьбе одолеешь;

А на свирели поиграешь,

Так по Дунаю поплывёшь,

Да всё море переплывёшь;

И поля этого достигнешь,

Пустого поля, запущенного.

Дива король предикий,

Града тут не строил;

Так как обитал в пещере,

В пещере, в каменьях;

Поле он никогда не пахал ,

В поле он ничего не сеял;

Только прогуливался по лесу,

Да шёл пастись на травку,

Как мы пасём сивое стадо!

Побьёт Бог достаточно ханаетинян ⁵⁹,

Достаточно ханаетинян, чужеземцев.

Лишь только Бана услышит,

Что ему поле занимать,

Что ему поле заселять,

Сильное войско он соберёт,

Сильное войско, младых юнаков,

Чтобы выйти ему с ордой,

Там в борьбе сразиться;

Довольно у него юнаков над юнаками,

Ещё немного в битве продержишься .

Потом крикнешь да позовёшь: «Ой, Юда ты, Юда самувила,

Да где же ты, тут где ты!"

Ещё речь не отречёшь,

Тут же к тебе явлюсь в орду,

Да в битве буду биться;

И там службу сослужу,

Пока король их победит;

Потом эту землю займёшь,

Да эту землю ты заселишь;

Укреплённый град построишь,

Укреплённый град в поле."

Ещё Юда не досказала,

Крикнула птица на дворе,

Крикнула птица, пропела;

Тут же Юда улетела,

Улетела Юда, вспорхнула,

Только Бана Юду и видел.

Лишь только Заря занялася,

Занялась Заря, заблистала,

Заблистала Заря, блеснула;

Младые юнаки явились,

Юнаки и младые девушки,

Да весь двор заполнился.

И ему рыдают, плачутся,

Что им полей не осталось,

Где же стада им пасти,

Где же девушкам пахать.

Заплакал царь, запричитал!

Матери молвит и говорит:

"Ой, мама, родная мама,

Отомкни, мама, сундуки,

Да рубаху мне достань,

Златую рубаху добротную.

Пока я тут во дворце,

Во дворце, мама, при тебе;

Теперь тебя на брата оставляю,

Пусть он во дворце сидит,

Во дворце, мама, при тебе.

А я пойду, мама, в путешествие,

В путешествие, мама, на поле,

Где есть поле запущенное;

Где даже Юда не летала,

Где юнак не ступал,

Да где птица не порхала;

Я буду жить на том поле,

Да построю сильный град.

Младым юнакам стадо пасти;

Младым девушкам на поле,

Им на поле, мама, пахать,

Пахать им, мама, да сеять.

Тут им теперь надоело.

Хватит юнакам быть во дворце,

Да мне плачем плакаться,

Что полей совсем не осталось;

Да мы весь скарб уже собрали."

Мать в ответ ему говорит:

"Ступай ты, сынок, иди же,

Может быть поле заселишь,

Может быть в битве победишь.

Бог бы побил Суру Ламию,

Что твоё поле захватила,

Поэтому никто там не ходит."

Оделся Бана, нарядился,

Златую рубаху накинул,

Златую рубаху добротную.

Борзого коня он оседлал,

Борзого коня шестикрылого;

Да всех юнаков забрал

Ни мало, ни много – сто тысяч;

С юнаками младые девушки,

Ни мало, ни много – сто тысяч;

Да повёл он их на поле.

Ходил Бана с ними, ходил,

Ходил Бана с ними на поле,

Ни мало, ни много – три месяца;

Да достиг с ними уже Дуная.

Тут мать его опечалилась,

Опечалилась,затужила.

Да послала младого гонца,

С гонцом ему белую бумагу,

Белую бумагу чёрного письма:

"Ой, сынок, Бана король,

Гой, мой сын, ты ушёл,

Я тебе, сын, не сказала,

Что тебя, сын, я видела,

Как ты, сын, приоделся,

Приоделся, сын, нарядился,

Накинул златую рубаху,

Златую рубаху добротную;

Да мать тут улыбнулась,

Улыбнулась, засмеялась,

А теперь матери на ум пришло.

Да пошлю тебе младого гонца,

С этим гонцом белую бумагу,

Белую бумагу чёрного письма:

"Гой ты, сын, где же ходишь?

Зачем землю ты оставляешь?

Край – земля же плодородная,

Плодородная, сын, тёплая;

Ещё ты, сын, не видел,

Не видел ты лютой зимы,

Лютой зимы снежной.

Лишь придёт Августов день,

Августов день, Август месяц;

Дважды юнаки твои на поле,

На поле, да на окоте овец,

Светлые ягнята в кошаре;

Дважды девчата твои на поле,

На поле, да на жатве,

Тут жнут белую пшеницу; -

Тут собирают белый виноград;

Младые юнаки на винокурне,

Тут пьют они алое вино,

Алое вино трёхгодичное,

Вино пьют, хоровод они ведут;

Младые девчата песню поют,

Песню поют Богу Руевиту.⁶⁰

Я же, сын, опечалилась,

Опечалилась, затужила,

Что ты землю свою оставляешь,

Землю очень плодородную,

Да пойдёшь искать ты поле,

Пустое поле запущенное;

Где там Юда не летала,

Где там юнак не ступал,

Где там птицы не порхают;

Да где там лютая зима,

Лютая зима снежная.

Снежный Бог на небе том,

Да пошлёт он верного слугу,

Верного слугу Морозца юнака,

Да заметёт он белым снегом,

Пока поле всё побелеет.

Довольно, сын, ты исходил,

Довольно, сын, ты путешествовал,

Через поле до белого Дуная,

До белого Дуная, до моря того!

Вернись, сын, возвратись,

Вернись, сын, да ты придёшь,

Да сядешь ты во дворце,

Во дворце при своей матери;

Да тебя мать же обручит,

Да тебя мать же и женит.

А доплывёшь до белого Дуная,

Его переплывёшь, да приплывёшь,

И ступишь ты на поле то;

Довольно буду кручиниться,

Кручиниться, да печалиться.

Не прилетит чёрная птичка,

Чёрная птичка ласточка.

Только ты, сын, будешь плакать,

Будешь плакать, будешь меня звать!»

Бана король бумагу читает,

Белую бумагу чёрного письма,

А ему не печалится,

Не печалится, не кручинится.

Гонцу ничего не сказал,

Лишь писал белую бумагу,

Белую бумагу чёрным письмом:

«Ой, мама , родная мама,

Сейчас я, мама, на белом Дунае,

Завтра, мама, через него поплыву.

Правой рукою слегка махну,

Правой рукой слегка на поле том,

Так это поле мне понравилось .

Да Бог мне помощь пошлёт

Чтобы это поле заселить,

Достаточно нам пахотного поля;

Буду строить новый град,

Новый град очень прекрасный,

Новый град, новый Котлив,

Среди поля до белого Дуная,

То не Дунай – река вьётся,

То река вьётся, как змея.

Там течёт она в море то.

Река называется белым Дунаем,

Море называется Чёрным морем,

Край наш будет, как на Край-земле.

Только не порхают тут птицы;

А Бога я с молитвой прошу,

Когда будет весна и лето,

Чтобы прилетели чёрные птицы,

Чёрные птицы ласточки,

Чтобы был я, как на Край-земле –

Да ты, мама, нам жалуешься,

Жалуешься, печалишься;

Я же тут не жалуюсь,

Не жалуюсь, не печалюсь.»

Написал Бана белую бумагу,

Белую бумагу чёрного письма,

Дописал бумагу и послал её,

Да слез он с борзого коня,

Младые девушки заплакали,

Девушки и младые юнаки,

Заплакали, запричитали,

Как увидели младого гонца,

Что пришёл с Край–земли,

Где они оставили старую мать,

Старую мать, родную сестру,

Родную сестру, родного брата.

А им Бана так отвечает:

«Ой, вы, родные сестрицы,

Родные сёстры, родные братья!

Что же вы все заплакали,

Заплакали, запричитали,

Что у нас поле запущено?

Да Юда тут не летала,

Юнак тут не ходил,

Тут птица не порхала;

Только здесь мощная пахота.

Это поле вы вспашете,

Белую пшеницу посеете,

Чистую лепёшку замесите,

Чистую лепёшку, чистый хлеб;

Кто из дикарей вас видит,

Хвалит вас, да прославляет,

Требу он вам воздаёт,

Что вы спустились с неба,

Да их на поле научили

Как им пахать, да как им сеять,

Да как месить чистую лепёшку,

Чистую лепёшку, чистый хлеб;

Да они уже не стали в лесу

Как сивое стадо быть!»

Такие слова Бана им говорил,

Младые девушки засмеялись,

Девушки и младые юнаки,

Смеялись, да улыбались.

Теперь Бана на белом Дунае,

На белом Дунае, на море том.

Тут увидел он Суру Ламию,

Засвистела она, затрещала,

Запищала тут лютая змея,

Запищала и загудела на нас,

Да всё поле загрохотало,

Загрохотало, заколебалось!

Отступил Бана с белого Дуная,

С Баной младые юнаки,

Юнаки и младые девушки.

Тут для Бога требу воздают,

Требу воздают из ясной птицы,

Ясная птица с моря,

Требу клали с мольбой просили,

Да молвят и говорят:

«Ой, мать, ой, Юда,

Ой, Юда, самувила ты,

Да где же ты, тут где ты!

Когда придёшь к нам на Дунай,

На Дунай, да на море то,

Ты нам дашь, да подашь,

Да дашь нам лютую стрелу,

Лютую стрелу, златую свирель;

Стрелою в битве сразиться,

В битве с лютой Ламией,

Чтобы в битве её победить,

Так как весь Дунай захватила,

Дунай весь, да ещё и море;

А на свирели как заиграем,

Как заиграем, да поплывём,

И достигнем поля того,

Где Юда не летала,

Где юнак не ступал,

Где птица не порхала,

А лишъ пусто, запущено; -

Юнак стадо не пасёт,

Младые девушки не пашут,

Не пашут, да не сеют.»

Бана наш требу клал,

Бана с молитвой молился.

Тут летит Юда самувила,

Летит Юда, да порхает она,

Да стрелу ему подаёт,

Со стрелой златую свирель:

«Со стрелою в битве победишь».

Тут крикнул он и позвал:

«Эй, Ламия, Сура Ламия!

Ну-ка, вылезай ко мне из пещеры,

Из пещеры, да на поле то,

С тобою в битве сразиться:

А если меня в битве победишь,

То не поплывём на белый Дунай;

А если я тебя в битве одолею,

То поплывём на белый Дунай.»

Разгневалась Сура Ламия,

Разгневалась, разлютовалась,

Да из пещеры вылезла,

Тут в битве сразились они;

Бана в неё стрелу пустил,

Да Ламию он застрелил,

Упала Ламия на поле,

Да не успела слова сказатъ!

Заиграл Бана тут на свирели,

Проиграл ни мало, ни много,

Ни мало, ни много – три часика;

Только по Дунаю отправился,

Путь Дунай ему указал,

Тут Дунай он переплыл;

Там достиг он того поля,

Пустого поля, запущенного.

Дива король был предикий,

Ещё град себе не строил, -

А сидел он в пещере,

В пещере в каменной той.

В поле он не пахал,

Не пахал он, да не сеял;

Лишъ бродил по лесу,

Да только на траве пасся,

Как у нас пасётся сивое стадо!

А Бог побьёт его ханаетинян,

Достаточно ханаетинян чужеземцев.

Три его воеводы на поле;

Лишь наше войско увидели,

Войско с младыми юнаками,

Юнаками, младыми девушками,

Разгневались, разлютовались,

Оседлали они борзых коней,

Да к пещере поскакали,

К пещере, в свой стан,

Да королю весть принесли,

Что Бана их уже настиг,

Настиг их Банана поле,

Да всё поле их заполонил.

Дива король очень дикий,

Тут сильно он разгневался,

Разгневался, разлютовался.

Да собрал сильное войско,

Сильное войско своих молодцов,

Да выступили они на орду,

И сразились они в битве,

В битве очень великой,

Да длилась она всего немного,

Всего немного – три месяца;

Дива короля как победить,

Да задумался, что делать?

Тут ему на ум пришло,

Да крикнул он и позвал:

«Юда, Юда, самувила,

Да где же ты, тут где!»

Ещё речь не досказал,

Пришла к нему Юда в орду,

В его орду, да на поле,

Да ему помощь оказала;

Сразилась Юда в битве,

Да их короля победила.

Бана уже давно на поле ,

Бана всё поле пленил,

Пленил, всё поле захватил.

Юда ему наказ изрекла,

Изрекла, да поручила,

Молвила, ему говорила:

«Ой, Бана , Бана ты царевич,

Теперь ты поле прихватил,

Теперь ты поле заселишь,

А того, Бана, не знаешь,

Что поле это студёное,

Студёное это поле, снежное,

Лютая здесь зима, злющая!

Идёшъ, ты Бана, от Края-земли,

Где поля там плодородные,

Плодородные, да ещё тёплые,

Лютой зимы ты не видел.

Но ты, Бана, должен написать

Белую бумагу чёрного письма,

Да пишешь, Бана, напишешь:

«Пока лето здесь не минуло,

Ты возмёшь младых юнаков,

Юнаков и младых девушек,

Да приведёшь девять коров,

И выйдешь на белый Дунай,

На белый Дунай, на море то,

Да требу там воздашь,

Снежного Бога ты прославишь;

Да его с молитвой попросишь,

Чтоб не посылал родного слугу,

Родного слугу Морозца юнака,

Чтоб не посылал его на поле то,

Где навалил бы он белого снега;

А послал бы его в лес тот,

В лес тот, да в горы те,

Где не пасутся наши стада,

Где наши девушки не пашут,

Не сеют они белую пшеницу».

Юда ему наказ изрекла,

Изрекла, да поручила,

И в град она улетела.

Бог пусть побьёт Бану короля,

Не стал писать он белую бумагу,

Белую бумагу чёрным письмом;

Да требу он не клал,

Да меня хвалой не славил,

Да с молитвой меня не просил.

Теперь я уже разгневался!

Завтра рано ты сойдёшь,

Да сойдёшь ты на поле том,

И наметёшь белого снега,

Чтоб побелело всё поле;

Чтоб не пасли сивое стадо,

Чтоб не пахали девушки,

Чтоб не пахали, да не сеяли.

Пока Бане до ума дойдёт,

Чтоб написать белую бумагу,

Белую бумагу чёрным письмом,

Да чтобы требу воздать,

Чтоб клал девять коровъ,

Да меня хвалой прославил,

И с молитвой мне помолился.»

Разгневался Морозец юнак,

Разгневался, разлютовался,

Накинул белую одежду,

Белую одежду снежную.

Да сходил он на поле том,

Где пашут младые девушки,

А юнаки пасут своё стадо,

Тут завьюжил он белым снегом,

Завьюжил снегом ни мало, ни много,

Ни мало, ни много, на три месяца.

Теперь Бана опечалился,

Опечалился, затужил,

Да плачет он и причитает!

Но не знает, что ему делать,

Что делать, да что предпринять?

Такой беды он наделал,

Тут направляется он в Край–землю,

В Край–землю, да во дворец,

Во дворец к своей матери.

_________

Девять парней и девять девушек уходили в лес, да забирали девять коров и гнали их к старосте; в это время девушки пели следующую песню:

ПЕСНЯ 2.