В народе // Дорогие россияне

В понедельник, в 2 часа дня, в Пресненском суде судья Тереза Жребец начала рассмотрение иска Фарида Махмудова, которого я назвала ухтинским Цапком и обвинила в поджоге «Пассажа» в Ухте в 2005 году, ко мне и к «Эху Москвы». Поджог этот — дело не менее знаковое, чем Кущевка или Сагра: все-таки сгорели 25 человек, и подожгли среди бела дня, с наглостью невероятной.

Адвокат Махмудова Константин Рыбалов озвучил иск (см. ниже), и после этого начался цирк. Мой адвокат Анатолий Иваниченко уточнил:

— А почему истец Махмудов не явился в судебное заседание?

Тут я должна напомнить, что на прошлых процессах у потерпевших по делу о поджоге «Пассажа» не было адвокатов. У подсудимых были, а у женщин, потерявших детей (сгорели 25 человек), не было. «У нас город маленький, все боятся Фарида», — так объяснила мне отсутствие адвоката одна из потерпевших, Валентина Стражникова. И Анатолий Иваниченко взялся представлять потерпевших бесплатно.

— Наш доверитель уполномочил нас защищать его законные права и интересы, — ответил на это адвокат Рыбалов.

— Я не сомневаюсь, но вы можете сообщить суду, почему истец не явился?

Адвокат Рыбалов подумал и ответил:

— Махмудов Фахрудин находится под стражей по уголовному делу в городе Сыктывкар.

— А в связи с чем возбуждено уголовное дело, предъявлялось ли обвинение?

— Если бы оно не предъявлялось, он бы не содержался под стражей, — парировал Рыбалов.

— Нет-нет, я не об этом. В чем суть обвинения? — продолжал мой защитник.

— А какое это имеет отношение к сегодняшнему процессу? — удивился Рыбалов.

— Оно связано с поджогом «Пассажа»?

— Моего доверителя не обвиняют в организации преступного сообщества! — взвился адвокат Рыбалов. — Поэтому предъявленное обвинение моему доверителю никак не связано с сегодняшним гражданским процессом. При чем здесь судебный процесс в Сыктывкаре? Я прошу снять этот вопрос, он не относится к сегодняшнему судебному заседанию!

То есть понятно, да? Фарид Махмудов со своими братьями Асретом и Магомедом и своим знакомым Валентином Гаджиевым — короче говоря, в составе организованной группы,сидит на скамье подсудимых по обвинению в поджоге ТЦ «Пассаж» (ст 105, «ж»). Однако он возмущен тем, что я назвала его лидером организованной преступной группы и обвинила в поджоге ТЦ «Пассаж» — один процесс, видите ли, не имеет отношения ко второму!

После этого адвокат Иваниченко попросил судью приобщить к материалам дела обвинительное заключение против Махмудова, где в 50 томах излагалось, собственно, куда больше того, о чем я говорила в своей передаче. И так как 50 томов прилагать бессмысленно, мы принесли выжимку, страниц на сто.

Адвокат Рыбалов взвился.

— Я прошу отказать в приобщении к материалам дела этой макулатуры! Откуда появились эти листы бумаги у представителя ответчика? — негодовал он.

По реакции адвоката Рыбалова можно было подумать, что он в глаза до сих пор не видал обвинительного заключения по делу его клиента.

Чтобы пощадить нежные чувства адвоката Рыбалова, судья Тереза Жребец постановила выжимки из обвинительного заключения, заверенные коллегией Иваниченко, к делу не приобщать, а запросить обвинительное заключение прямо из Сыктывкарского суда и приобщить его к делу.

После этого мой адвокат Иваниченко попросил суд приобщить к материалам дела постановление об избрании меры пресечения Фариду Махмудову, от 21.06.2009, потому как в этом постановлении, в качестве оснований для содержания Махмудова под стражей, говорилось, в числе прочего, что «Махмудов Ф. А. обвиняется в совершении особо тяжкого умышленного преступления, повлекшего смерть 25 чел.» и что он является «лидером организованного преступного формирования».

— Мы возражаем против того, чтобы приобщить к делу эту фотографию! — заявил адвокат Рыбалов. — Здесь мы видим удостоверенный адвокатом некий документ, который он мог получить неизвестно где! А основания, которые судья учла, они отпали в дальнейшем.

— Как это основания отпали? – удивилась я. — Что, Махмудов не под стражей?

— Он под стражей, а основания отпали, — заявил адвокат Рыбалов, но тут судья Жребец сказала:

— Суд приобщает данное постановление к делу.

И адвокат Рыбалов смолк.

После этого суд приобщил к делу копии записок, в которых Коростелев и Пулялин, исполнители поджога, признавались в преступлении и называли заказчиков, при яростном, разумеется, сопротивлении адвоката Рыбалова.

Адвокат Рыбалов чуть слезу не пустил.

— Сторона ответчика пытается увести суд в сторону от высказываний Латыниной, — сказал он. — Та трагедия, которая была в республике Коми в Ухте, — это большая трагедия и для Махмудовых!

— Все, документ приобщен, — прервала его судья. — В каком виде есть, в таком приобщен.

Когда заседание кончилось, я подошла к адвокату Рыбалову и сказала:

— Вы боитесь приходить на «Эхо Москвы», считая его ангажированным. Хорошо. Я согласна прийти к любому журналисту, который убежден, или куплен вами, или по какой-то причине излагал вашу точку зрения. Два года почти все СМИ излагали только вашу точку зрения. Я готова встретиться с вами там, где вы выберете.

— Я не хочу с сами разговаривать, — ответил адвокат Рыбалов.

— Вы выступали в программе Марьяны Торчешниковой на «Свободе», — сказала я. — Г-жа Торчешникова много лет излагает исключительно вашу точку зрения. Я готова встретиться с вами в программе Торчешниковой. Уж к Торчешниковой вы меня можете пригласить? Или вы ничего не можете, кроме как разводить вашего клиента на деньги?

— Вы мне омерзительны, — гордо сказал адвокат Рыбалов.

Отличный ответ на вопрос, готов ли он полемизировать со мной в прямом эфире в программе, находящейся на его стороне.

Ниже — полный текст иска Махмудова, а также та часть моей речи на суде (с сокращениями), которую мы успели огласить до конца заседания. Следующее заседание — в пятницу.