Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Обращение внимания на мелочи.



 

"В 'Человеке, который был Четвергом' Честертон описывает бригаду политической полиции, специализировавшейся в области поэзии. Покушения удалось избежать, потому что один полицейский понял смысл сонета. В прихотливых шутках Честертона кроются значительные истины. Течение мыслей, не замечаемое патентованным наблюдателем, равно как и писания и труды, на которые не обращает внимания социолог; социальное значение фактов, представляющихся слишком незначительными и слишком спорными, говорят, быть может, о будущих событиях вернее, чем крупные, явно заметные факты и значительные видимые движения мысли." (Ж. Бержье, Л. Повель "Утро магов", ч. 5, гл. 1)

Расследование почти всякой большой катастрофы (стихийной, технической или социальной) приводит к выводу, что задолго до того, как она разразилась, имели место признаки, позволявшие сделать довольно убедительное заключение о ее возможности или даже о ее неизбежности. Более того, иногда находились люди, которые такое заключение делали и тщетно добивались внимания тех, у кого была достаточная власть для принятия защитных мер. Правда, это вовсе не означает, что люди, обладавшие властью, делали ошибки: возможно, они обращали внимание на какие-то другие обстоятельства или следовали более правдоподобным рекомендациям каких-то других предостерегающих и тем самым спасали общество от какой-то другой катастрофы.

Во всякий момент времени в обществе существуют зачатки очень разных тенденций (в том числе взаимно противоположно направленных), большая часть из которых никогда не разовьется сколько-нибудь значительно, причем не из-за того, что кто-то намеренно ее остановит, а из-за неблагоприятного стечения обстоятельств.

Из этого следует, что лучше принимать защитные меры с широким спектром действия, но из этого не следует, что малополезно пробовать распознать что-то скрытое, зарождающееся или вовсе еще не существующее, но уже имеющее предпосылки для своего возникновения.

 

Уровни аналитической работы.

 

Выделяются следующие уровни сложности познавательного мышления:

· работа в рамках существующих теорий;

· доработка существующих теорий;

· создание новых теорий в рамках существующих парадигм;

· создание новых парадигм.

 

Соответственно выделяются следующие уровни аналитической работы:

· аналитика нормального уровня: с использованием и доработкой существующих обобщенных представлений;

· аналитика высокого уровня: с обновлением обобщенных представлений в рамках существующей парадигмы;

· аналитика особо высокого уровня: с использованием разных существующих парадигм и созданием новых.

 

На 1-м уровне способны проявить себя многие умные люди, прошедшие специальную подготовку. 2-й уровень предполагает склонность к теоретизированию и готовность браться за масштабные задачи. 3-й уровень - удел индивидуумов, отмеченных чертами гениальности (понимаемой как специфический "раскрепощенный" склад ума и не обязательно выливающейся в выдающиеся творческие достижения). Их нужно всего 3..5 человек на всю службу АР, но не всегда набирается и столько. Между тем, эту службу можно лишь в том случае считать полноценной, если такие люди попали в нее, заняли не последние должности и не имеют необходимости скрывать свои особенные качества.

Аналитическую разведывательную работу на парадигмальном уровне вредно отделять от работы научно-философской. Первая обеспечивает вторую проблемами, фактами и стимулами, вторая первую - практическими идеями.

Аналитику, работающему на парадигмальном уровне, по большому счету безразлично, что анализировать: лишь бы был творческий интерес, хорошо платили и давали время разобраться в предметной области.

 

Феномен истины.

 

У мудрецов Древней Греции было такое публичное развлечение: один и тот же оратор произносил одну за другой две вполне аргументированные и страстные речи, первая из которых была в защиту некоторой позиции, а вторая - против нее. В этом трюке имелся великий смысл: демонстрировалась сложность ситуации с истиной.

Таким образом, уже древние греки понимали, что полезные и вредные стороны большинства сущностей - относительные, изменчивые, неопределенные, совместимые одна с другой.

Поясним эти свойства:

1. Относительность: сущность может быть вредной для субъекта А и полезной для субъекта В - но с точки зрения наблюдателя р, а с точки зрения наблюдателя Q эта сущность, наоборот, полезна для А и вредна для В.

2. Изменчивость: одна и та же сущность может быть полезной для субъекта А до обеда и вредной после.

3. Неопределенность: сущности Х и Y несомненно вредны для субъекта А, но трудно указать, какая из них вреднее, если приходится между ними выбирать.

4. Совместимость: аспект "альфа" сущности Х может быть полезен для субъекта А, а аспект "бета" этой же сущности - вреден, и трудно определить, какой из них в X перевешивает.

 

Описанный выше подход к понятиям "хорошо" и "плохо" не свойственен простым интеллектам. Им иногда объясняют, что истина - где-то посередине между плюсом и минусом, но такая модель не намного точнее черно-белой.

Истина - не посередине. Ее вообще там нет. Для ее выражения нужны модели более высокого порядка сложности. Выбор определяется тем, какое представление выгоднее в текущий момент поднести массам в качестве "истины".

Оправдание можно найти для любой мерзости. И наоборот, можно безошибочно плюнуть в любого святого. Одно и то же явление в одной и той же ситуации можно, ничуть не поступаясь с истиной, представить в различных пропорциях черного и белого:

· превознести;

· щедро похвалить, но не превращать в канон;

· похвалить, но указать недостатки;

· пожевать достоинства и недостатки, но уклониться от суммирующей оценки;

· поругать, но упомянуть и достоинства;

· сильно поругать, но допустить возможность исправления;

· разнести вдребезги абсолютно и категорично.

 

Самые светлые и выстраданные истины могут со временем или при некоторых условиях оказываться не вполне соответствующими действительности или вовсе вредными заблуждениями.

К примеру, либерализм, ставший догмой, может в некоторых ситуациях оказаться вредным: общество способно дойти до такого состояния разброда, что спасти его от распада сможет только жесткая диктатура. Поэтому принципиальные "народолюбцы" могут быть для общества опаснее бандитов. И если вы сегодня поддерживаете либерализм, завтра диктатуру, а послезавтра еще что-нибудь, то это, возможно, не беспринципность, а принципиальность более высокого порядка.

При выборе частных истин для представления их в качестве всей истины обычно исходят из текущих потребностей. Нельзя даже утверждать, что для некоторой социальной проблемы существует в каждый период времени единственное оптимальное решение. Может быть несколько существенно различающихся вариантов, эффективность которых крайне трудно сравнить из-за высокой сложности задачи. К тому же бывает лучше последовательно держаться одного не самого лучшего варианта, чем метаться между разными возможностями.

При описанном выше положении с истиной драматическая борьба концепций в политике представляется лишь состязанием пропагандистских машин и организационных усилий функционеров, а вовсе сложным процессом выбора или выработки компромиссов.

 

* * *

Добиться высокой степени достоверности своих представлений очень трудно, даже если неуклонно к стремиться истине и использовать при этом эффективные технологии интеллектуальной работы. Но сложность в том, что на самом деле достоверность мало кому бывает нужна: добиваются в основном не достоверности, а правдоподобности и убедительности. В политике, экономике, науке, судебных разбирательствах и т. п. бескомпромиссное стремление к истине оборачивается дополнительными затратами сил, меньшей результативностью в сравнении с оппонентами и конкурентами. Поэтому почти все представления людей о своем мире являются в той или иной степени искаженными - либо из-за непосредственной лжи, либо из-за ошибок, порожденных опорой на чьи-то ложные утверждения. По этой причине когда все-таки требуется узнать именно правду, цель оказывается едва достижимой.

Масштаб лжи в политике иллюстрируется следующим отрывком из книги К. Эндрю и О. Гордиевского "КГБ..." (которая сама, в свою очередь, наверняка местами содержит если не ложь, то ошибки, порожденные некритичным использованием результатов чужой лжи и чужих ошибок, потому что полностью защититься от этого невозможно):

"Находясь в Париже, Мюнценберг в августе 1933 года опубликовал документ, безусловно, имевший наибольший пропагандистский успех за всю историю Коминтерна: 'Коричневую книгу' о терроре Гитлера и поджоге рейхстага'. Моментально переведенная более чем на двадцать языков, начиная от японского и заканчивая идишем, 'Коричневая книга' стала, по выражению Кестлера, 'библией антифашистской борьбы'. Кестлер заявлял, правда, несколько преувеличивая, что издание 'возможно, произвело больший политический эффект, чем любой другой памфлет, с того момента, когда полтора века назад Том Пейн в своем 'Здравом смысле' потребовал независимости для американских колоний'. Согласно названию, книга была 'подготовлена Всемирным комитетом помощи жертвам немецкого фашизма (ПРЕЗИДЕНТ: ЭЙНШТЕЙН) с предисловием ЛОРДА МАРЛИ'. 'Мое имя, - писал Эйнштейн, - появилось в английском и французском изданиях, как будто все это написал я сам. Это неверно. Мне там не принадлежит ни слова'. Но поскольку книга служила благому делу, великий физик решил не предъявлять претензий. 'То, что не я это написал, - добродушно заявлял он, - ничего не значит...' Предисловие лорда Марли, написанное в 'Палате лордов, Лондон', придавало этому мошенническому изданию респектабельный и сугубо достоверный вид. 'Мы не пользовались наиболее... сенсационными... документами, - заверял читателей благородный лорд. - Все, о чем говорится в этой книге, было тщательно проверено и является типичным примером среди множества подобных случаев'. Лорд Марли был достаточно наивен, чтобы и самому поверить в собственное предисловие.'

"Как и большинство других удавшихся фальсификаций, 'Коричневая книга' во многом опиралась на факты. Однако факты, как позже признавал Кестлер, были смешаны с ложью и 'наглым блефом', изготовленным 'разведывательным аппаратом Коминтерна'."

"'Коричневая книга' ответила на утверждения нацистов, что пожар рейхстага был результатом заговора коммунистов, таким же фальсифицированным, но более убедительным тезисом о заговоре нацистов. Были продемонстрированы фальшивые документы, подтверждающие, что поджигатель голландец Маринус ван дер Люббе был на самом деле участником более обширного заговора, подготовленного главным нацистским пропагандистом Йозефом Геббельсом. В ходе мероприятия группа штурмовиков проникла в рейхстаг через подземный ход, соединявший его с официальной резиденцией председателя рейхстага нациста Германа Геринга, устроила поджог и бежала тем же путем. Этот выдуманный заговор оживлялся сексуальным скандалом, основанным на фальшивых сведениях, уличающих ван дер Люббе в связях с ведущими нацистскими гомосексуалистами."

"Основная гипотеза, предложенная 'Коричневой книгой' и мгновенно завоевавшая популярность среди антифашистов, была впоследствии снабжена новыми выдуманными подробностями и считалась достоверной вплоть до 1962 года, когда западногерманский журналист Фриц Тобиас разрушил обе теории и о заговоре нацистов, и о заговоре коммунистов, приведя свидетельства того, что, по всей видимости, ван дер Люббе поджег рейхстаг без чьей-либо помощи, в бесполезной надежде спровоцировать народное восстание. Откровения Тобиаса не вызвали восторга в Германской Демократической Республике, которая поддержала изготовление новых фальшивых доказательств в подтверждение версии 'Коричневой книги'. В семидесятых годах хорватскому эмигранту Эдуарду Калику удалось с помощью самой искусной из этих подделок ввести в заблуждение 'Международный комитет по научным исследованиям причин и последствий Второй мировой войны', который субсидировался Министерством иностранных дел и отделом по связям с прессой Федеративной Республики Германии и в который входили известные западногерманские историки. Позднее появились убедительные доказательства того, что эти документы являются фальшивкой." (стр. 203-205)

 

Работа с фактами.

 

Фактами можно доказать и опровергнуть все, что угодно. Особенно если использовать не все факты, относящиеся к рассматриваемому предмету.

При исследовании сложных явлений нередко на всякий важный факт отыскивается другой факт - с противоположным смыслом.

Также случаются ситуации, когда один и тот же факт применяется для обоснования противоположных позиций. Преимущество получает тот из оппонентов, кто первый привлечет факт на свою сторону.

Восприятие факта индивидуумом зависит от уже имеющихся у этого индивидуума воззрений. В одном и том же явлении разные люди увидят разные факты.

Вдобавок со временем выясняется, что некоторые факты – ложные (одни - вследствие ошибок, другие - вследствие лжи).

В общем, перед фактами преклоняться не следует. Слово "факт" завораживает только людей с недоразвитым мышлением.

 

* * *

 

Некоторые факты представляют собой не ложь, а некорректное выражение сути вещей. Можно рассмотреть, к примеру, такое утверждение: "В 1918-1920 годах эпидемия гриппа унесла по всему миру 20 миллионов человек". Возможно, в самом деле 20 миллионов перестали жить, будучи больными гриппом. Но также возможно, что в их числе было миллионов 10..15, а то и более, которые умерли бы в эти годы так или иначе - если не от гриппа, то от воспаления легких, от голода или от старости, а грипп всего лишь обрушился на их нежизнеспособные организмы раньше других неприятностей. Если учесть, что численность населения планеты в то время была около 1.8 млрд человек, а средняя продолжительность жизни - менее 40 лет, то около 130 миллионов должны были умереть в любом случае. Таким образом, весомость гриппа как вредного фактора могла оказаться значительно меньшей, чем представляется при поверхностном восприятии указанного утверждения.

Еще пример. Из газеты: "'Хрущев попытался возложить всю вину на Сталина, в то время как его собственные руки были по локоть в крови', - говорит историк Российской академии наук Юрий Жуков. Телеграмма, найденная им в архивах Политбюро, свидетельствует о том, что, когда Хрущев был назначен руководителем Украины в 1938 году, он послал в Москву запрос на ликвидацию или арест 30 000 человек. Вскоре состоялась "зачистка" интеллигенции и 'враждебных элементов'." 30 000 человек - в индивидуальном масштабе число очень большое и представляет Хрущева как чудовищно кровожадного человека. Но если сопоставить указанное количество репрессированных с численностью населения Украины в то время (более 30 млн), получится менее одного репрессированного на 1 000 человек, а среди 1 000 наверняка найдется даже не один крайне асоциальный индивидуум, от которого лучше избавиться. Так что на самом деле приведенный "факт" означает скорее то, что Хрущев был человеком очень гуманным.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.