Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Великое географической открытие, о котором сам первооткрыватель и не подозревал



О великом открытии Семёна Дежнёва узнали случайно. Восемьдесят лет спустя, когда имя путешественника было уже забыто, в архиве городе Якутска было найдено донесение Дежнёва якутскому воеводе. Ни современники Семёна Дежнёва, ни он сам, ни даже ближайшие его потомки не смогли оценить важность открытия, сделанного простым казаком. Однако именно Дежнёв открыл пролив между Евразией и Америкой.

Путешествия казаков на северо-восток начались ещё в шестнадцатом веке. Спускаясь вниз по реке Лене, они добрались до Северного Ледовитого океана, который называли Студёным морем. Отважные северяне плавали по рекам Лене, Яне, Колыме и по Ледовитому океану за белыми медведями, оленями, песцами и моржовым клыком. Однажды услышали казаки от поморов про реку Анадырь, где пушнины, моржового клыка и серебра видимо-невидимо. Когда собрались охочие люди* на поиски реки Анадырь, в их числе был и Семён Дежнёв, служивший в Якутском остроге. Был он на государственной службе, и его обязанностью было собирать с коренных жителей Сибири в царскую казну дань —ясак. Он вызвался управлять судном и обещал доставить в царскую казну богатую добычу. Государев приказчик передал ему «наказную память» — то есть инструкцию. И вот в 1648 году девяносто отважных мореходов на семи парусных судах — кочах — вышли в Студёное море и поплыли «встречь»* солнцу.

Но разыгралась буря, и два коча раздавило льдами. Ещё два коча пропали без вести. Не оставляли беды северную экспедицию — путешественники пристали к берегу отдохнуть, а вместо отдыха пришлось биться с жившими там племенами. Поплыли дальше — и тут берег повернул, и коч поплыл на юг.

Так русские путешественники обогнули самую восточную точку нашей страны, нашли пролив, отделяющий друг от друга два материка — Евразию и Америку. Но сколько же испытания пришлось им выдержать, прежде чем они вернулись! «И носило нас по морю неволею и выбросило на берег, на Анадырь-реку. А было нас на коче двадцать пять человек. И пошли мы все в гору, пути не знаем, холодны и голодны, наги и босы. И шли мы с товарищами до Анадырь-реки ровно десять недель. И попали мы на Анадырь-реку близь моря, но рыбы добыть не могли. И с голоду мы, бедные, врозь разбрелись…» * (из донесения Дежнёва). А ведь стояла уже суровая зима! Пытались они пройти вверх по реке, найти дороги, людей, но не найдя, вернулись. Многие не дошли до временного становища, изнурённые и истощённые, пытались устроиться прямо в снегу и замерзли… Оставшиеся кое-как перезимовали, а весной на вновь построенных кочах понялись по реке Анадырь. Там Дежнёв основал зимовье — Анадырский острог, — откуда потом не раз плавал в поисках лежбища морского зверя.

Позже, набрав «рыбьего зуба», то есть морского клыка, столько, сколько можно было вывести, добрался до Колымы, оттуда до Якутска, а там пустился в неближний путь до Москвы.

Большую часть жизни Семён Дежнёв провёл в походах. Он со своими спутниками открыл пролив между Евразией и Северной Америкой, Чукотский полуостров и устье реки Анадырь.

Сохранилась челобитная Дежнёва о выдаче ему жалованья, заслуженного им, но не полученного, за 19 лет, что и было исполнено.

Пролив между Евразией и Америкой назвали Беринговым, хотя первым его открыл Семён Дежнёв. Надо заметить, что через восемьдесят лет Витусу Берингу не удалось пройти весь пролив целиком — корабли командора* побывали лишь в его южной части. А Семён Дежнёв прошёл пролив полностью: с севера на юг. В 1898 году по ходатайству Русского географического общества крайней восточной точке Азии было присвоено название «мыс Дежнёва». Именем Семёна Дежнёва названа бухта в Беринговом море и горный хребет на Чукотском полуострове.

 

 

ПРИМЕЧАНИЕ

Коч — деревянное, одномачтовое, однопалубное промысловое мореходное парусное судно северных и сибирских промышленников. Кочи первоначально строились без применения металлов. Оснащался коч мачтой, навесным рулём и вёслами.

Корпус судна противостоял сжатию во льдах. Название «Коч» связано со словом «коца» — шуба ледяная, то есть вторая ледовая обшивка судна.

Существует мнение, что корпус судна имел яйцеобразную форму для выжимания на поверхность льда. Однако скорее всего речь идет о возможности вытащить коч на лед неповрежденным, чему способствовала его легкость и конструктивные особенности. Именно на это в 1734 г. указывал 80-летний архангельский кормщик Дмитрий Откупщиков при характеристике кочей: когда «льдами суда затирает, то лучшее спасение судам получают тем, что вышед на лед и тягами судно вызимают…»[1].

Длина судна от 16 до 24 метров, ширина от 5 до 8 метров, команда от 10 до 15 человек, осадка 1—1,5 метра, скорость при попутном ветре 6—7 узлов, грузоподъемность от 15 до 24 тонн. Использовались большие и малые кочи. Большие суда вмещали 35—42 человек. Малые кочи применялись для плаваний в устьях рек.

 

ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ИТОГ:

Русские корабли под командованием Семёна Дежнёва впервые прошли проливом Между Евразией и Северной Мерикой. Были открыты Чукотский полуостров и устье реки Янадырь.

КОГДА ЭТО БЫЛО

Время царствования — смутное время — Бориса Годунова (1598-1605), Фёдора II Борисовича (апрель 1605- июнь 1605, сын Бориса Годунова), Лжедмитрия I (1605-1606), Василия Шуйского (1606-1610), по окончании смутного времени — первого русского Царя из династии Романовых Михаила Фёдоровича (1613-1645), Алексея Михайловича Романова (1645 — 1676).

Семён Иванович Дежнёв (около 1605-1673), русский мореплаватель, первооткрыватель пролива между Азией и Америкой.

Во льдах Таймыра

А. Лейкин

Посмотрите на карту. Между устьями великих сибирских рек Лены и Енисея расположился огромный, в сотни тысяч квадратных километров, полуостров Таймыр. Далеко вклинился он в воды Северного Ледовитого океана. Кажется, отсюда до полюса — рукой подать.

Почти девять месяцев в году таймырскую землю покрывают льды и снега, лишь на короткий срок их сменяет белый олений мох — ягель. Полгода солнце вовсе не появляется в небе. Зимой — постоянные жестокие морозы с пронизывающим ветром, пурга. А люди всё равно живут здесь. Пасут оленей, ловят рыбу, продолжают изучать этот суровый северный край.

Двести пятьдесят лет назад о Таймыре знали лишь понаслышке.

По-настоящему открыли Таймыр лишь участники Великой Северной экспедиции (1733—1745 гг.). Открытия доставались нелегко. За них платили тяжёлыми лишениями, а иногда и жизнью. В составлении карты полуострова Таймыра особенно велика заслуга штурмана Семёна Ивановича Челюскина. Недаром самая северная точка полуострова впоследствии была названа его именем – именем Челюскина.

В марте 1733 года основной обоз экспедиции — двести шестьдесят тяжело гружёных саней, отправился в дальний путь из Петербурга.

По последнему снегу доехали до Твери. После того как Волга очистилась ото льда, плыли на баржах до Казани. Здесь жили до середины лета. Пополнили запасы материалов для строительства кораблей и провиант.

В Казань, в распоряжение экспедиции, прибыли каспийские навигаторы, в их числе подштурман Челюскин.

Из Казани добирались до Якутска больше года. Плыли по рекам, на телегах по бездорожью добирались от реки до реки, в метель и пургу ехали на санях. В конце ноября 1734 года прибыли в Якутск и остановились на зимовку. В то время это был небольшой острог, окружённый частоколом заострённых сверху брёвен.

Двадцать месяцев и одиннадцать дней минуло со дня отъезда из Петербурга.

Зиму провели за работой. Валили лес, возводили казармы и избы, заготавливали провиант для будущих плаваний. Строили не только корабли, но и железоделательный завод.

Одежда у всех изрядно поизносилась, питались скудно. А тут ещё долгие пятидесятиградусные морозы с пронзительным ветром.

29 июня 1735 года, сразу же после ледохода, в Якутске звонили во все колокола, стреляли изо всех пушек и ружей. И стар, и млад провожали в плавание сразу два отряда экспедиции. По пять дощаников с провиантом сопровождали корабли «Якутск» и «Иркутск». Командиром «Якутска» был лейтенант Прончищев. Таких кораблей не видывали. У каждого по две мачты, по пять парусов, по двадцать четыре весла. Ведь раньше в Сибири плавали на больших лодках — умиаках — с одним парусом, шитым из оленьих шкур, с одной палубой и камнем вместо якорей.

В экспедиции на «Якутске» принимала участие жена лейтенанта Прончищева Татьяна. По великим сибирским рекам она сопровождала мужа и его товарищей до самого Ледовитого океана.

Сначала шли то под парусом, то на вёслах по реке Лене. По течению грести было легко. К тому же, чтобы как можно точнее нанести на карту изгибы реки и очертания берегов, плыли медленно и только днём, а ночью становились на якорь.

В конце июля миновали последние русские селения на Лене. Резко похолодало. На низменных топких берегах уже не росли деревья. Только белый олений мох — ягель — кое-где покрывал землю да изредка встречались карликовые берёзки и чахлый кустарник.

Однажды утром увидели густую цепь огромных льдин — айсбергов, плывущих навстречу. Это зрелище впечатляло. Одни ледяные острова сверкали белизной. Другие были расцвечены всеми цветами радуги — так причудливо отражалось в них солнце. Голубым, фиолетовым и оранжевым переливались и скалы, испещрённые жёлтыми пятнами песчаника и белыми — ягеля.

— Прорвёмся, — сказал Челюскин. — На войне перед неприятелем не отступают. А льды — та же вражеская эскадра!

Между первыми рядами айсбергов сманеврировали удачно. Но, чем дальше, тем плотнее шли льды. Чтобы пробиться в чистые воды, пришлось «схватиться» с айсбергами врукопашную.

Матросы приняли таранящую их льдину в «копья» и, по команде боцмана, дружно навалились на багры и шесты, повели айсберг влево... За два часа едва ли продвинулись вперёд на полкилометра. А льды шли так же густо, как и вначале. Матросы уже выбивались из сил. Айсберги, летящие на них, казались чёрными. И море казалось чёрным. И прибрежные скалы. И не только потому, что небо затянуло тёмными тучами — слишком дорогой ценой давался каждый шаг вперёд.

За скалами пережидали льды двое суток. А на третьи — резко похолодало, повалил густой снег. В воде появилась шуга — ледяное «сало». Это грозило ледовым пленом. Пришлось войти в устье ближайшей реки Оленёк и искать место для зимовья.

Весть о появлении «большой русской лодки» разнеслась за сотни вёрст. Местные жители — якуты и эвенки поспешили увидеть её. Они привезли свежее мясо и рыбу, помогли собрать вынесенные на берег деревья, рыть землянки, строить избы.

В начале ноября солнце скрылось за горизонтом, и наступила долгая полярная ночь. Неделями за окнами выла метель, трещали пятидесятиградусные морозы. Челюскин и его команда оставались на зимовье до весны.

Весной Челюскин заметил признаки цинги у своего командира Прончищева. У него кровоточили дёсны, шатались и выпадали зубы, лицо опухло и пожелтело.

— Возвращайтесь с женой в Якутск, — сказал Челюскин. — Я сам поведу корабль к Енисею.

— Пока держусь на ногах, — ответил лейтенант, — корабль не покину. И Татьяна останется со мной до конца.

Из-за позднего ледохода во второе полярное плавание «Якутск» отправился лишь в августе 1736 года. При попутном ветре за два дня преодолели двести сорок километров и достигли устья большой реки Анаборы.

Вскоре берег полуострова Таймыр резко повернул на север. Этого командир со штурманом никак не ожидали. На всех известных им чертежах и картах Таймыр лишь слегка вклинивался в море.

— Курс — на Полярную звезду! — приказал Прончищев.

Свинцовые тучи снова заволокли небо. Резко похолодало. Ветер погнал навстречу «Якутску» большие волны. Полосы чистой воды чередовались с плавучими льдами, между которыми шли «через великую нужду и опасность». Лавируя между айсбергами, Челюскин успевал наносить на карту неведомую ещё никому береговую линию, неизвестные острова.

Через несколько дней ветер стих, и на море опустился густой туман. Берег вовсе потерялся из виду. Измерили глубину. Лот* не достиг дна. Исчезли и чайки, до того неотступно следовавшие за кораблём. По всему выходило, что «Якутск» находился далеко в открытом море. А узкая полоска воды между необозримыми неподвижными полями льдов снова вела на север.

— Снова манит нас Полярная звезда, — сказал Челюскин. — Доверимся ей?

— Придётся. Другого пути к Енисею нет.

Прончищеву трудно было говорить. Распухшие и почерневшие от цинги губы едва шевелились. Лишь глаза полыхали лихорадочным синим огнём.

Полдня шли на вёслах по узкому проходу между ледовыми полями. Постепенно туман рассеялся, но выхода из расщелины по-прежнему не видели даже в подзорную трубу. К четырём часам дня ударил мороз. Вода стала смерзаться, шуга налипала на вёсла. Прежний курс вёл к верной гибели.

— Поворачивай! — махнул рукой Прончищев и спустился в свою каюту. До этого держался он лишь огромным усилием воли, и неудача окончательно сломила его.

Теперь Челюскин один стоял вахту. Десять суток, пока возвращались на прежнее зимовье, спал он лишь урывками.

Корабль и команду удалось спасти. А лейтенант Прончищев умер в море, за сутки до прибытия в селение Оленёк.

Татьяна Прончищева тоже болела цингой и пережила мужа всего на две недели. Похоронили её рядом с лейтенантом, отдав воинские почести. Она была первой в мире женщиной, которая участвовала в двух труднейших полярных плаваниях.

Два года томилась в Якутске команда Челюскина, ожидая из Петербурга разрешение на очередное плавание. И вот оно получено:

«Ищите морской ход к Енисею, — значилось в нём, — в третье и в четвёртое лето. И только ежели к тому никакой надежды не окажется, идите по берегу на оленях или собаках и наносите его очертания на карту. Без того возврата из похода никому не будет».

Привёз указ новый командир «Якутска» лейтенант Харитон Лаптев*. Это был весьма образованный для своего времени и опытный моряк. Харитон, так же как его старший брат Дмитрий Лаптев, вызвался идти добровольцем в экспедицию.

На сей раз запаслись провиантом не на один, а на два года. Старались вести «Якутск» на предельной скорости — дорожили каждым часом короткого полярного лета. У матросов уже был опыт, как лавировать во встречных льдах.

Вот и устье знакомой по прошлому плаванию реки Анаборы осталось позади. Повернули на север, стали огибать полуостров. Более подробно, чем три года назад, исследовали его берега, заливы, мысы, острова.

21 августа снова упёрлись в сплошную стену льда. Упряжку собак, взятую из Якутска, высадили на берег и послали двух матросов проверить, далеко ли тянется ледовое поле и нет ли где в нём прохода. Через сутки они вернулись — прохода нигде не нашли. Оставалось одно — зимовать.

По совету местных жителей, дружбу которых завоевал ещё Прончищев, с первых же дней зимовки моряки питались свежезамороженной рыбой, свежим оленьим мясом, пили горький отвар из кедровых шишек. Много двигались на свежем воздухе: сгребали снег, кололи лёд с корабельных снастей, охотились, рыбачили. Исследовали и нанесли на карту очертания ближайшего побережья. Той зимой цингой в отряде никто не заболел.

Четвёртое плавание «Якутска» оказалось самым коротким и несчастливым. В море удалось выйти лишь 30 июля 1740 года.

Непрерывно боролись со льдами, лавировали между айсбергами. В семь часов утра 13 августа корабль затёрло ледяным полем и понесло на северо-восток. Около полудня страшный удар до основания потряс «Якутск»: льдом выломало и выбросило на лёд форштевень — носовую балку судна. В трюм хлынула вода. Нос судна опустился, корму приподняло. Почти сутки пытались моряки спасти корабль. Подводили под многочисленные пробоины пластырь из парусов, непрерывно откачивали воду ручными помпами. И лишь исчерпав все возможности, с огромным трудом подвели корабль к стоячим льдам, чтобы спасти хотя бы людей и провиант.

Смертельная опасность придавала силы. Люди пилили мачты, отрывали доски обшивки бортов и сбрасывали их вниз. Часть вещей погрузили на нарты* и восемь волокуш*, сооружённых из вёсел. Впряглись в них и потащили к берегу. В конце многочасового перехода пришлось вброд преодолевать трёхметровую полосу воды, отделявшую ледяное поле от берега.

Две недели голодные, замёрзшие, изнурённые бессонницей люди ежедневно впрягались в волокуши и тянули их: пятнадцать километров туда и пятнадцать, с тяжёлым грузом, — обратно. Каждый шаг давался с огромным трудом. Особенно тяжело было преодолевать торосы — высокие ледяные валы. Однажды кто-то из матросов сел на лёд и объявил, что дальше не пойдёт: всё равно помирать!

— Встать! — закричал Челюскин. — Что толку от твоей гибели, ежели товарищей не выручишь! Без тебя, вдвоём, тяжёлую волокушу и с места не сдвинуть!

Внушение подействовало, малодушия больше никто не проявил.

К концу второй недели ледовое поле было сломано, его унесло в море, и полузатонувший корабль «Якутск» вместе с ним. И всё-таки большинство грузов, сброшенных на лёд, удалось перевезти на берег.

Без помощи местных жителей добраться до зимовья было невозможно, и Лаптев послал за ними. Ради спасения друзей эвенки и якуты пожертвовали лучшим временем для охоты и рыбалки. Запрягли всех своих оленей и собак и поспешили спасать моряков. К тому времени, как подоспела помощь, в отряде умерли от цинги четыре человека. Остальных доставили в Хатангское зимовье*.

К весне 1741 года люди пришли в себя, хорошо отдохнули. А весной на собачьих упряжках от истоков до устья объехали все реки полуострова Таймыр и нанесли их на карту. Попробовали добраться до устья Енисея по морскому берегу, но он оказался, по меньшей мере, вдвое длиннее, чем полагали вначале. Вернулись с полпути, изнурённые метелями, жестокими морозами и голодом, полуослепшие от сверкающего на ярком солнце снега, «на худых собаках». Теперь все надежды оставались на весну 1742 года, девятую по счёту с начала экспедиции.

К последнему сухопутному походу готовились особенно долго и тщательно — целый год. Отобрали самых сильных лаек, запаслись продовольствием, разведали кратчайшие пути из Туруханска на Енисее, где зимовали на этот раз, до непройденного ещё Таймырского побережья.

Решили двумя партиями выйти к побережью так, чтобы затем двигаться навстречу друг другу. Челюскин с четвёркой матросов вызвался идти самым длинным и трудным путём.

5 декабря 1741 года на пяти собачьих упряжках отправились в долгий путь. Предстояло пройти почти четыре тысячи километров. Таких расстояний здесь ещё никто и никогда не преодолевал, даже местные жители, якуты и эвенки. С Челюскиным ехали четыре матроса.

В середине января отважная пятёрка едва не погибла в жесточайшей пурге. Меньше чем за минуту небо будто задёрнулось чёрным покрывалом. Бесконечное белое поле исчезло в круговерти крупных снежных хлопьев.

— Распрягай собак! — перекричал Челюскин свирепые завывания ветра. — Ставь сани стоймя!

Шалаш из пяти саней спас им жизнь. За сутки снега намело выше человеческого роста.

— Семён Иванович, — спросил после того, как откопались из-под снега один матрос, — а не напрасно ли стараемся? Сможет ли ещё кто-то, кроме нас, пробиться сюда?

— Первым — всегда труднее. За нами идти будет куда легче!

Лишь через пять с половиной месяцев достигли морского побережья. Двинулись вдоль него уже втроём.

В начале мая вышли к мысу Фаддея — крайней точке плавания 1736 года. Метели и туманы задержали здесь почти на неделю.

6 мая 1742 года впервые за много дней выглянуло солнце, и Челюскин установил по нему их точное местонахождение. Теперь неизвестную береговую линию удалось нанести на карту гораздо точнее. Вот только держать карандаш в обмороженных пальцах было пыткой...

До встречи с партией Лаптева оставались считанные дни, но они оказались едва ли не самыми трудными. Снова замела пурга. А когда прояснилось, вдруг увидели... корабли, плывущие по льдам. Как по команде, все трое бросились к ним. Уже на бегу Челюскин вспомнил, что ему рассказывали о подобном всеобщем обмане зрения, о миражах. Пришлось силой останавливать спутников. В погоне за призраками они могли погибнуть среди льдов и снегов.

В полночь с 8 на 9 мая берег резко повернул к югу. Это была крайняя северо-восточная точка полуострова Таймыр.

«Здесь, — записал в дневнике Челюскин, — поставили маяк — одно бревно, которое везли с собой, а по всему взморью леса не встречали».

Как много заключено в этих скупых словах. Люди много дней отказывали себе в горячей пище, чтобы сберечь это единственное бревно и обозначить им крайнюю северную точку Азии.

Лишь много лет спустя её назовут именем первооткрывателя — мыс Челюскина. А тогда штурман и не подозревал, что вместе со своими людьми совершил подвиг, равного которому ещё не было и долго не будет в истории полярных исследований.

За свой подвиг Челюскин не получил никаких наград и почестей. После возвращения в Петербург Челюскин получил чин мичмана и служил на разных должностях на Балтийском флоте.

 

СНОСКИ

Лот — прибор для измерения глубины воды, верёвка с грузом

Нарты — узкие длинные сани, предназначенные для езды на упряжках из собак и северных оленей.

Волокуши — предок саней.

Хатангское зимовье — населённый пункт на берегу реки Хатанги на Таймыре.

Лаптев Харитон Прокофьевич (1700 — 1763) — русский полярный исследователь. В честь Харитона Лаптева и его двоюродного брата Дмитрия Лаптева названо Море Лаптевых.

 

КОГДА ЭТО БЫЛО

Время царствования Павла I (1796-1801), Александра I (1801-1825), Николая I (1825-1855), Александра II (1855-1881).

Семен Иванович Челюскин (около 1700-1764) — полярный исследователь, капитан 3-го ранга.

1720-е гг. — С. И. Челюскин служит на кораблях Балтийского флота в должности навигатора, ученика штурмана и подштурмана.

С 1726 года служит на Балтийском флоте.

1733-1743 гг. — участвует в Великой Северной экспедиции.

1735-1736 гг. — штурман на дубель-шлюпке «Якутск» в экспедиции В. В. Прончищева. Ведёт дневниковые записи этой экспедиции.

1736 г. из-за болезни Прончищева принимает командование кораблём и вывел его к устью реки Оленёк.

1738-1739 гг.— принимает участие в экспедиции Х. П. Лаптева.

В 1741-1742 гг. — исследование западного побережья полуострова Таймыр, устья рек Хатанги, Пясины и Енисея, открытие самого северного места континентальной Евразии, которое позже было названо в его честь мысом Челюскин.

1742 г. — С. И. Челюскин возвращается в Петербург, где его производят в мичманы. В последующие годы служит на разных должностях на Балтийском флоте.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.