С ЧЕМ СОГЛАШАТЬСЯ, ЧЕМУ ВЕРИТЬ?

Встреча с академиком Михаилом Петровичем Щетининым, знакомство с его удивительной школой произошли после второго визита к Анастасии. После посещения этой школы у меня почти не осталось сомнений относительно высказываний Анастасии по воспитанию детей, относительно её действий по общению с сыном. Но тогда в тайге во мне всё бунтовало против неё. Не хотелось ей верить. По крайней мере, не всему хотелось верить.

Пишу эти строки и представляю, как многие читающие их скажут, кто вслух, кто про себя: “Сколько же можно не верить? Ведь множество раз ему приходилось убеждаться в её правоте, и все равно он, как дебил, не может воспринять новое явление”.

Дочь Полина видеокассету прислала с читательской конференции, я посмотрел, как учёный из Новосибирска, Сперанский его фамилия, прямо со сцены сказал: “ То, что говорит Анастасия, Мегре осмыслить до конца не может. Ему нечем такое осмыслить”.

Я не в обиде на него, напротив, он очень интересно всё говорил, зал слушал, затаив дыхание, и я благодаря ему смог осознать: Анастасия — Сущность, самодовлеющая субстанция.

Что про меня тут говорить, другим всё время делом занимался, но что же те, кто увлекался наукой о Земле, о детях и молчал иль тихо говорил, словно пищал? И даже дети пишут в своих письмах мне, чтобы я внимательнее относился к тому, что говорит и делает Анастасия.

Но, уверяю вас, уважаемые читатели, я теперь намного внимательнее к ней ­отношусь, однако не могу не спорить с ней, не сомневаться. Потому не могу, что не хочется ощущать себя и всё наше общество полными идиотами. Не хочется верить в то, что мы идём путём дегенератов.

Вот и стремлюсь найти хоть какое-то оправдание нашим действиям. Или неприемлемость для нашей современности её мировоззрения. И буду стремиться к этому, насколько хватит сил. Ведь если этого не делать, придётся признать не просто её правоту, а ужасающую ситуацию, в которой мы с вами сегодня находимся. И если говорить о существовании ада, то мы сами и строим в ад дорогу. Давайте возьмём хотя бы ситуацию с воспитанием детей. Я о себе скажу, но и про всех, подобных мне, и, думаю, немало их.

Учился я посредственно, отец наказывал меня за каждую двойку. Наказывал, не только лишая возможности погулять на улице с ребятишками, покупкой очередной игрушки, но и покруче. И был страх. Страх больший, чем удар ремня. Чего-то большего боялся я всё время. И шёл к доске, словно на эшафот. И вырывал из дневника страницы.

Школьные годы чудесные,

С книжкой, тетрадкою, песнею,

Как они быстро летят,

Их не воротишь назад.

Разве они пролетят без следа?

Нет. Не забудет никто никогда

Школьные годы.

Помните слова песни, внушающие нам, как прекрасны школьные годы? Внушают, внушают. Но давайте вспомним, особенно мы, троечники, а ведь нас большинство, с какой радостью зашвыривали подальше мы ненавистный портфель, когда начинались каникулы.

Как могут быть чудесными школьные годы для ребёнка, которому физиологически необходимы движения, а от него требуют целых сорок пять минут сидеть почти без движения, в строго определённой позе, положив, как все, обе ручки на парту. Кто-то флегматичный, медлительный это выдерживает, а тот, который от природы подвижный, темпераментный, импульсивный, ему каково? Но ведь всех под одну гребёнку, словно роботов, без разбора — сиди, иначе...

И сидит, старается выдержать сорок пять минут маленький человек, а через десятиминутный перерыв — новые сорок пять, так месяц, год, десять лет, выход один — смириться. А главное, смириться вообще с тем, что всю жизнь с чем-то должен смиряться. Жить, как заведено, жениться, как заведено, на войну идти, раз такая дана установка. Верить непременно в то, во что скажут.

Согласившимися смириться легко управлять. Вот только хорошо, если бы они были здоровыми физически, для работ разных. А они пить начинают, наркотики употреблять. Но не потому ли человек пьёт и наркоманом становится, что вырваться, хоть на мгновение, но вырваться стремится из клетки всеподчинённости чему-то непонятному его Душе и сердцу. Да не летят они быстро, школьные годы, тянутся они каждые сорок пять минут пытками.

Наши прапрадеды, деды и отцы считали и теперь мы считаем, что так надо, что ребёнок не понимает. И насилие над ним нужно для его же блага. Вот теперь, сегодня наши дети, Ванечки, Коли, Саши и Машеньки, тоже идут в школы, и мы сегодня, как века назад наши предки, тоже считаем, что направляем их во имя их же блага, за знанием и Истиной идут они. Вот тут-то — стоп! Давайте поразмыслим.

Период наш дореволюционный. За партами наши прадедушки сидят, тогда ещё не выросшие дети. Закон Божий им преподают, историю и как кто должен жить учат. Тех, кто не вызубрил и кто как следует воспринимать не хочет представленное мировоззрение, линейкой по башке и по рукам учитель строгий бьёт для их же блага.

Но вот свершилась революция, и враз признали взрослые, что в школах детям внушали ахинею. Из классов старое всё — вон, и новое внушается детишкам: законы Божьи — ерунда сплошная. От обезьяны развивался человек. Наденьте красный галстук, в линеечку постройтесь, стихи читайте, славьте, славьте коммунизм. И славили, читали, надрываясь, и отдавали взрослым пионеры честь. “За детство счастливое наше спасибо, родная страна”. И снова тех, кто не слишком постарался, лишали, били, публично осуждали.

Но вдруг, и в нашем же веке, на наших глазах, новые вдруг установки. Забросить галстуки. Чума красная постигла нас. А коммунизм — террор сплошной и лицемерие. Человек от обезьяны? Да это бред сплошной. Мы от другого чего-то родились. Рынок! Демократия! Вот Истина!

Где Истина, где догма лживая — ещё неясно до конца. Но дети вновь за партами сидят не шевелясь. А у доски — учитель строгий...

Веками длится над детьми садизм духовный. Как будто лютый зверь, невидимый и страшный, стремится каждого рожденного вновь поскорее вогнать в какую-то невиданную клетку. У зверя — верные сподвижники, солдаты, кто они? Кто издевается духовно над детьми? Над каждым в этот мир пришедшим человеком? Как имя их? Профессия какая? И что ж, поверить просто так, что имя их — учитель школьный или родитель? Образованный родитель? Так сразу не могу поверить, а как вы?

Сегодня учителям не платят вовремя зарплату. Учителя бастуют: “Мы детей учить не будем”. Скажите, плохо или хорошо, когда зарплату не платят человеку? Конечно плохо. Жить ведь человеку на что-то нужно. Но если среди бастующих действительно духовные садисты есть? Скажите, плохо или хорошо, что деньги не дают тому, кто над ребёнком вашим издевается?

Вообще, забастовки учителей навели меня на интересные размышления. Сейчас в крупных городах есть платные школы, организаторы этих школ подбирают наиболее одарённых учителей и платят им неплохую зарплату — примерно раза в два больше, чем в обычных. Отдать ребёнка в такую школу не каждому родителю удаётся, даже если он имеет возможность оплачивать обучение. Потому что школ таких не хватает. А почему не хватает? Причина проста — потому, что не хватает учителей хороших. Организаторы не могут их найти.

Ещё вопрос. Учителей не могут найти даже на хорошую зарплату, а кто тогда бастует — вот вопрос? Только поверьте, пожалуйста, я никоим образом не хочу выделить из всего среза нашего общества именно учителей одних. Я, говоря о них, себя в виду имею тоже. Ведь это я средь них. Ведь я — родитель и дочь свою учить заставлял то, что преподавали в школе ей, а потом, в начале перестройки, спрашивал: “Как по истории, учитель, что сейчас вам говорит?” — в ответ услышал: “Учитель говорит, но будто бы молчит”. А что на это дочери сказать? Вот и сказал: “Ну, ты не мудрствуй. Ты, давай учись”.

Теперь вот забастовки, но только ли учителей? Врачи бастуют, шахтёры, учёные. Бастующие пишут на своих плакатах: “В отставку правительство, в отставку президента!” Логично всё, считают, кто бастует. Раз нет зарплаты, значит, не справляется с обязанностями власть.

Сегодня всё в требованиях подобных кажется логичным, а вот завтра что? Опять вопрос. Быть может, выяснится завтра, что правительство и президент на светлой стороне стояли, от посягателей, вампиров Землю всю спасали. Невольно, может быть, и сами не подозревая, под градом недоброжелателей, рискуя власть терять, но денег не давали садистам, разрушителям и Душ людских, и плоти, и Земли. А те в истериках пред всеми мучениками представали.

Сегодня мучениками. С сегодняшних позиций, постулатов, но завтра новые постулаты придут, и кем предстанет кто — ещё не ясно. Анастасия говорит:

— Неверный путь сам каждый выбирает. Всегда расплата не потом, а в этой жизни наступает. Но каждым новым днём, с восходом солнца каждым дано для каждого осмыслить Истинность его пути, и выбор дан тебе! Ты волен, выбирай, куда идти. Ты человек! Осмысли суть свою. Ты — человек, рождённый быть в Раю.

Я спрашиваю:

— Где же он? Рай? Кто нас завел в какое-то болото? А она в ответ:

— Сам для себя творит всё человек.

Вы только поймите, что она ещё говорит. Она ведь утверждает, что сейчас настало время ускорения каких-то процессов вселенских. И те, чей образ жизни не соответствует естественным законам бытия, будут подвержены испытаниям сначала самым обычным способом, понятным и явным, и эти испытания для них как добрый знак к осмысливанию своих поступков, своего пути. У тех, ­которые осмыслить не сумеют, ещё невзгоды будут, а потом они из жизни должны будут уйти, чтоб здоровыми возродиться лишь через девять тысяч лет.

И получается, что, по её словам, шахтёры, рвущие жилы Земли, врачи современной медицины, вторгшиеся в генную инженерию, учёные, наизобретавшие смертоносные производства, уже получили первый знак в виде отторжения их обществом и материальной неудовлетворённости. Те из них, кто имеет материальные блага сегодня, ещё больше страдают от моральных неудовлетворённостей, подсознательно осознавая, что их деятельность вредна и никакого блага не приносит никому. Я возражать пытался, объясняя, что уголь нужен для заводов, а она:

— Каких заводов, что дымят, сжигают воздух, для дыхания человека предназначенный, и льют металл, чтоб сделать автомат и пули?

Другими словами, она утверждает, что созданная нами система искусственного жизнеобеспечения столь несовершенна, что все её достижения сейчас будут оборачиваться катаклизмами.

Изрытая под большими городами Земля, где заменили естественные подземные ручейки и бьющие из недр чистые ключи системой труб, кранами, не может самовосстанавливаться и гниёт, а гниль свою с водой в краны для каждого несёт. Ещё Анастасия говорит:

— Наступит время, человечество поймёт. Учёный самый крупный к бабушке на огород придёт. Изголодавшийся, попросит он помидор себе на пропитание. Учёный и его творения мнимые той бабушке сегодня не нужны. Она про них не знает, да и знать не хочет. Она спокойно без учёного живёт. А он не может без неё прожить. Он — в мире иллюзорном, бесплодном, в никуда ведущем. Она — с Землёй естественной и с Вселенной всей. Она нужна Вселенной, он не нужен.

Я возразить пытался тем, что если мы не будем производить оружия, а только Землёй заниматься, то станем слабыми, нас легко могут завоевать технически развитые державы, имеющие оружие.

— У них проблема настаёт, как бы себя сберечь от собственных оружий! И порождённых ими социальных катаклизмов.

— Да, бросят всё они и с пулемётом побегут на огороды, к нашим бабкам, дачникам твоим, а пулемётов нет у бабок, чтобы отбиться.

— А добежать успеют? Как считаешь ты? Между собой за бабок не передерутся?

Вот и получается, если не спорить с Анастасией, отнестись с доверием к тому, что говорит она, тогда нужно признать себя полнейшим идиотом, червями, погоняющими плод. Не хочется такого признавать!

Так понимая, ну, может быть, не всё в Анастасии, я хоть какое-то пытаюсь оправдание найти тому, что мы творим. А если не найти разумных оправданий, признать несостоятельность пути, тогда... А что тогда? Давайте поразмыслим. Быть может, стоит детям дать без наших постулатов подрасти? И у детей спросить, куда и как нам следует идти?

Анастасия говорит о том, что дети, не искалеченные духовно нами, дети найдут возможность и себя и нас спасти, вернее, данный Рай нам изначально обрести.

Всё просто и не очень просто в нашем мире, оказывается. Ну почему, скажите, почему бы не распространить опыт школы академика Щетинина. Почему бы не сделать хотя бы по одной такой школе в каждом областном центре? Оказывается, не очень просто. Щетинина я попросил в Новосибирске такую школу сделать. Он дал согласие. Но кто поможет с помещением? Вопрос. Я у Щетинина спросил:

— А если в городах других найдутся люди. Организуют базу, сможете вы в разных городах хоть по одной организовать подобной школе?

— Так сразу невозможно всё решить, Владимир.

— Почему?

— Мы столько не найдём учителей для школы.

И снова мысль. Да что ж это такое — “нет учителей”! А кто ж тогда бастует?

Школа академика Щетинина — официальная школа, не частная. Это бесплатная школа Министерства образования Российской Федерации. Но почему она в горах, в ущелье? Почему? И почему стреляли в академика Щетинина. И почему убили его брата? И почему казаки помогают охранять её? Кому не нравится она? Кому мешает?

Меня в Госдуму пригласили, в Комитет по образованию. Там прочитали книжки “Анастасия”, “Звенящие Кедры России”. И в Госдуме, в Комитете по образованию, нашлись люди, разделяющие и понимающие сказанное Анастасией. Хорошие люди. Я им о Щетинине рассказывал, они и его хорошо знают, с уважением отзываются.

— Так в чём же дело? — спрашиваю. — Почему ничто не изменяется в образовании страны? По-прежнему стра­дают дети, идут к доске, как к эшафоту. И без движения за партами сидят? Ответ был грустным для меня. И, к сожалению, трагичен для тех, кто ещё дети сегодняшнего дня. Парадоксально, но именно учителя, сами учителя преградою непреодолимой стали, как понял я, когда услышал грустный тот ответ:

— Куда, скажи, деть множество учёных званий, степеней, бесчисленные диссертации на тему воспитания детей? Куда научные деть институты? Ведь ими разработана система. Запущена машина, и маховик её так просто, враз не остановить. Каждый диссертант, тем более со званием профессор отстаивать стремится свои взгляды.

Ещё узнал я, как женщина-депутат из нашей Думы после визита в школу Щетинина посокрушалась:

— Мне непонятно всё в той школе, она какая-то необычная, на секту похожа.

Я не знал, что конкретно обозначает слово секта. Уже потом нашёл словарь и посмотрел. В словаре сказано:

“Секта от лат. secta, учение, направление, школа —

1. Религиозная община, группа, отколовшаяся от господствующей церкви;

2. Обособленная группа лиц, замкнувшаяся в своих узких групповых интересах”.

Непонятно, что под этим словом имела в виду депутат, но думаю, что в отношении школы Щетинина ни первое, ни второе не очень-то подходит. А если он обособился, то от хорошего или плохого? Думаю, если он и обособился, то от садистского обращения с детьми. А вот о Думе, депутаты которой делают такие заявления, ничего не могу сказать. Пусть читатели подумают, в какой степени подходит к некоторым фракциям Думы определение: “Обособленная группа лиц, замкнувшаяся в своих узких групповых интересах”. Секта, значит?

В Щетинина стреляли. Но он мужчина. Сейчас казаки, быть может, хоть как-то помогут. И Анастасия сказала, что будет сберегать росточки новые. Теперь я понял, пусть и она не выходит из своей тайги пока. Была б она поагрессивней, шарахнула б Лучом своим по диссертациям, по званиям, по гнили всякой. Так нет же. Надо, мол, спокойнее. Надо сознание менять.

Вот так, что думал сам про воспитание детей, про школы современные, то написал, но получается, наверное, сумбурно, не очень искренне. Не очень искренне потому, что вообще-то мне хотелось про школу нашу с матом русским написать. Да стиль письма какой-то новый после общения с Анастасией появляться стал, не все слова в него ложатся.

Ещё хотелось бы сказать учителям, всем тем, кто смог и вопреки системе хоть чуточку ребёнку дать добра и, как Щетинин говорит, “вписать в естественный космический процесс”. Спасибо вам! И до Земли поклон.

И ещё я понял из того, что говорит Анастасия о воспитании детей, на самом первом месте осознание: ребёнок — личность. В отличие от взрослых, нас, малыш физически, конечно же, слабее, но он неизмеримо нас добрее, он непорочен, постулатами не сжат. И прежде чем всякие нравоучения ему в голову вбивать, нам следует самим о мире кое-что понять. Самим! Самим подумать! Хоть на время позабыть чужие постулаты.

А нам, предпринимателям, самим придётся как-то учителей искать им в каждом городе, помочь в создании базы школьной и там учить детей своих и внуков.

О КОНТАКТЁРАХ

День за днём проходит моего пребывания в тайге, а я так никакого занятия для себя и не нахожу. Анастасия бегает куда-то, всё хлопочет по делам своим. Сын, хоть и маленький ещё совсем, но и он прекрасно с помощью нянек своих диких со всем справляется. Странное дело получается: как будто человечество понавыдумывало всего лишь для того, чтоб вроде бы при деле быть. А тут ходи по лесу и только думай. Вот и хожу, и думаю. К озеру снова пришёл, на место своё излюбленное сел у озера под Кедром. И на мешок, что с письмами читателей, смотрю и тут подумал: “Надо не забыть, чтоб на вопросы все ответила Анастасия”. Как подошла она, я сразу говорю:

— Видишь письма от читателей? Я всё рассортировал по вопросам. Вопросы о воспитании детей, разные предложения, о религиях, о предназначении России, о войнах, стихи и пожелания, от контактёров письма. Видишь?

— Да, вижу.

И первым делом о контактёрах я спросил Анастасию.

— Есть люди, которые говорят, ну, вот они в письмах пишут, что общаются с внеземными цивилизациями, с какими-то личностями прошлого, голоса разные слышат, записывают некоторые люди то, что слышат, говорят, что они записывают разную информацию, переданную им Высшим Разумом Вселенной. У нас книги большими тиражами издаются о контактах, например Блаватская, женщина-писательница есть такая, она написала несколько толстых книг, и Рерихи, известные многим люди, тоже написали и книги, и картины, читают во многих странах их, картины выставляют. Другие люди пугаются, боятся, когда ­голос слышат. Смотри, вот есть письмо от девочки из города Клинцы, ей голос говорит, что он — учитель мудрый, и она слушаться его должна, а девочка пугается и просит ей помочь. Действительно ли они общаются с кем-то и как это происходит?

— Но что, по-твоему, внеземная цивилизация, Владимир?

— Ну, население какой-то другой планеты, звезды или что-то невидимое, рядом живущее. Если они общаются с личностями, которые раньше жили, значит, эти личности в каком-то невидимом мире живут.

— Каждый человек, Владимир, так устроен, что ему доступна вся Вселенная, и видимая, и невидимая тоже. Каждый человек общаться может, с чем или с кем захочет.

Общение происходит примерно так, как через ваш радиоприёмник. Множество станций вещают всевозможную информацию, но отбирает из всего владелец радиоприёмника, что ему слушать.

Человек одновременно и радиоприёмник, и его хозяин. И от его осознанности, чувств и чистоты зависит, какая станция, какой источник звучание своё в нём обретёт. Как правило, та информация к конкретному приходит человеку, которую осмыслить сможет он, понять, использовать. И всё должно происходить спокойно, без назойливых акцентов на величие.

Когда кому-то о собственном величии говорят, пытаются воздействовать на самость: я так велик, но выбрал лишь тебя из всех, ты будешь ученик мой, тоже возвеличишься над всеми. Как правило, такое говорят неполноценные, бездушные созданья. Им не дано быть во плоти, тогда они стремятся Душу человечью потеснить и плотью завладеть чужой. Воздействуют они на разум, самость и на страх перед неведомым у человека.

— Но как избавиться от них, многие читатели спрашивают?

— Так это просто очень, они трусливы сами, примитивны. Предупредить их нужно: “Уходи, а если не уйдёшь, я обожгу тебя своею мыслью”. Они прекрасно знают: мысль человека посильнее их во много раз.

Ещё листочек чистотела можно пожевать, сначала на ладонь листочек положить и мысленно ему сказать: “Избавь меня листочек от всяких нечистот”.

— А если множество людей и сами захотят с одним источником поговорить? Как быть? Смотри, вот в письмах пишут, что с тобою говорят, так ли это? И если так, то как ты успеваешь всем ответить? Ведь много их, они все утверждают, что непосредственно с тобою говорят и ты им отвечаешь.

— Свои воспроизводит мысли каждый. И мысли каждого живут, не исчезают в никуда.

Мной и тобой помысленное тоже есть в пространстве, есть и моя мечта в пространстве, мои мысли, их может слышать каждый, кто захочет, одновременно слышать могут многие, вопрос лишь в том, какое искажение способен допустить приёмник.

— Что значит искажения? Они зависят от чего?

— От чистоты того, кто принимает. Представь, Владимир, по приёмнику обычному ты слышишь речь. Но вместо слов отдельных врываются помехи, а некоторые слова тебе неведомы, понятия, стоящие за ними, тебе не ясны, что в этом случае ты будешь делать?

— Попробую сам догадаться, какие вставить в непонятные места слова.

— Конечно. Но вставленное тобой слово способно мысль звучащую принизить, изменить, в обратном направлении направить. Лишь собственная чистота способна Истину без искажения слышать, и если недостаточна она — твой настрой и чистота твоя, — тогда не следует винить источник.

Как в материальной жизни, вашем мире, источников звучащих множество со всех сторон, на Истину претендовать они стремятся, твоим умом и волей завладеть, твою построить жизнь себе в угоду, но слушать их или не слушать, волен ты. Ты волен сам решать, ни на кого не следует пенять.

— Допустим, так, но если прозвучит вопрос какой-то, а мысли во всей Вселенной для ответа ему нет? Тебе вопрос, к примеру, задают, а мыслей нет твоих таких в пространстве, чтобы ответить на заданный вопрос, ты в ответ своих не производила мыслей, что тогда произойдёт?

— Вопрос, которому ответа во Вселенной нет, мгновенно и во всем ускорит продвиженье. Как вспышка яркая, как звон, достигнет он всех уголков, в движение всё придёт, случится воссоединение противоположностей, ответ родится, и его услышат.

— Так, значит, сразу же ты лично, непосредственно услышишь тот вопрос, увидишь задавшего его?

— Как все, и я его мгновенно буду слышать. Но, к сожалению, тысячелетьями вопросы одинаковые люди задают, ответы есть на них, да слышащих немного.

— Как всё же разобраться? Когда источник Истину несёт или, вернее, без помех когда Она воспринимается? Ведь треска нет в ушах, когда извне мы что-то слышим, ты говоришь, ответ рождается как будто в виде мыслей собственных, собой произведённых. Но разобраться с помощью чего, во благо голос или нет? Ведь все, кто слышат голоса, считают, будто слышат только Высший Разум.

— Когда в тебе звучит не просто слово. Когда вдруг чувство вспыхнуло, эмоции Души и слёзы радости в глазах. И ощущение тепла, и запахи, и звуки родились в тебе. Когда порыв, потребность к сотворению почувствуешь в себе и жажду к очищению, уверен будь, ты ясно слышишь мысли Света.

Когда холодная приходит информация, указка иль приказ, пусть даже говорящая о благе, пусть мудрой кажется она, мудрейшей даже. И представляется верховным и могущественным очень источник, исторгающий её, ты знай: за благом прячется не благо, а приучает следовать тебя себе в угоду сущность, которой воплощенья в совершенство не дано.

ВСЕМ В ЛЕС ИДТИ?

— Анастасия, вот ещё одна проблема. Читатели некоторые хотят жить, как ты в тайге живёшь. Одни к тебе попасть стремятся и просят дорогу указать, другие поселения в тайге организовать хотят. И, как это сделать, свои предложения пишут в Московский центр. Вообще, я прочитал: в мире есть уже поселения такие, когда люди из городов оставляют свои дома и селятся общиной на природе. В Индии такие поселения есть. В Америке, у нас в России тоже, в Красноярском крае, например. И спрашивают люди у тебя, как лучше им осуществить свои задумки.

— Зачем же уходить в другое место жить?

— Ну, как это — зачем? Уходят люди из грязных городов, где воздух плохой, шум разный, суета. Переселяются на чистые, экологически чистые места, чтобы самим стать чище.

— А там, где грязно стало, кто должен убирать? Другие?

— Не знаю, кто. Но разве плохо, когда желание у человека появилось жить в чистом месте на природе.

— Желание хорошее, вопрос в другом. Когда вокруг себя творящий грязь на место чистое приходит, он грязь собой привносит. Там, где сорил, сначала убери, тем самым смоешь ты свои грехи.

— Значит, с уборки нужно всё начать. И как, по-твоему, происходить всё будет?

— Всему началом осознанье служит, стремленье мысли, словно ручеёк дорогу оптимальную находит.

В России всё сегодня так и происходит. Ты посмотри внимательно, Владимир. Не зря, не просто так и не случайно заводы с трубами чадящими сегодня стали не у дел.

Всё меньше средств на армию находится в стране.

Но главное, героями не стали почитать вы тех, кого вандалами назвать не грех, кто Землю загрязнял деянием своим.

В леса не нужно уходить. Пришедшего пространство леса настороженно примет и долго будет изучать намеренья его, привычки, образ жизни. Ведь там, где жил ты, где сейчас живёшь, лес раньше тоже был, Создателем взращённый. Оазис Рая благотворный во что сегодня превратили?

Ушедший в лес не значимее, а наоборот, тех дачников, что на Земле пустынной, неухоженной, сады взрастили собственной рукой. Их знает, любит каждая травинка их участка, отдать старается тепло вселенское. И истинные чувства в тех, кто сам возвел оазис Рая, своей Души благое воплощая средь суеты и мрака омертвления.

— А что ж тогда случится с городами? Кто будет их в нормальном поддерживать состоянии? Ведь в городах всё будет рушиться, гнить, разлагаться.

— Недопустим и резкий переход от одного к другому, спокойное движение необходимо, оно сейчас и происходит. Оно прекрасно, в будущем ещё прекрасней будет.

— Ну, Анастасия, ты в своём репертуаре. По-прежнему все дачники для тебя кумиры. Вот только о духовном они почти не говорят, как множество объединений разных, общин духовных.

— К чему слова, воистину святые их дела.

— Ещё вот письма. Один так целых пять уже прислал. Он утверждает, слышит голос и рамка говорит ему, что ты его зовёшь в тайгу, и он к тебе стремится. Мне в письмах угрожает, в Московский центр к Солнцеву приходит. Он говорит, что мы тебя от всех скрываем, и требует, чтобы ему поездку к тебе в тайгу организовали. Он не один такой, что ты ответишь им? Ты знаешь, думаю, что влюблены они в тебя. Считают, что они вместе с тобой дела благие должны делать. И вместе жить с тобой в тайге.

— Отвечу всем, кто искренен: спасибо за Любовь. Но не звала в тайгу я никого. Что делать будете вы здесь? Что привнесёте? Если благие намерения ваши, пусть воплотятся там они, где вы живёте. Любовь осветит пусть живущих рядом с вами.

О ЦЕНТРАХ “АНАСТАСИЯ”

— В городах России, да и за рубежом уже люди стали организовывать центры, которые называют твоим именем. Давай послушай, я тебе прочитаю только одно письмо, каких много дочери моей, Полинке, пишут. Она сама на некоторые как-то отвечает, другие мне пересылает, но я на все ответить не могу, да и не знаю до конца, как отнестись к некоторым письмам. Ведь есть такие люди, что эти центры сектою считают. Давай послушай, вот одно письмо от центра, что сама на это скажешь?

Я прочитал Анастасии полностью одно письмо, что мне Полинка переслала. Вот оно:

“Здравствуйте, Полина!

Пишет Вам соратник нашего школьного экологического центра творчества “Анастасия” Карасёв Валерий Анатольевич.

Наш Центр очень юн, он образовался 4 декабря 1997 г. и сейчас находится в процессе своего становления. А способствовала его рождению книга Вашего отца, за что мы ему все очень благодарны.

Анастасия, подобно лучу Света в тёмном царстве, сейчас объединяет созидательные силы взрослых и детей, не потерявших способность к творчеству, к отстаиванию своей чести и достоинства, стремящихся к светлым идеалам, верящих, что счастье России, родного края — в наших руках и наших помыслах.

Мы понимаем, какие силы тьмы сейчас обрушились на неё, и, чем можем, стараемся помочь ей.

В нашем Центре трудятся учителя, школьники и их родители.

В настоящее время знакомим с Анастасией и её мыслями ребят, их родителей с помощью выступлений, классных часов, используя и распространяя книги Вашего отца, статьи из журналов.

Стараемся подбирать и научную литературу, объясняющую способности Анастасии.

Мы понимаем всю трудность работы в пробуждении осознанности человека, преодолении инертности человеческого мышления, поэтому ведём свою деятельность спокойно и уверенно. И уже сделали интересные открытия.

Часть людей воспринимают Анастасию как красивую сказку, другая часть с первого прочтения книги подключается к нашей работе, самая маленькая часть начинает распространять слухи, что Анастасия — это очередная секта. Мнение последних вызывает улыбки.

Но как говорится: Прости им, Боже, ибо не ведают, что творят.

Самое главное, мы рады тому, что Анастасия собрала нас вместе в этом сельском крае с умирающим сельскохозяйственным производством, в разорённом совхозе с его забывшими про нужды людей и молодёжи руководителями, в том самом месте, где когда-то родился М.И Калинин и процветал совхоз-миллионер “Верхнетроицкий”.

Здесь, в Центре “Анастасия” сельской школы им. М.И Калинина, и родилась наша программа “Радуга”. Назначение которой: “разработка и практическая реализация творческих направлений по развитию Родного Края, трудовому и нравственному воспитанию подрастающего поколения, созданию базы по производству экологически чистой сельскохозяйственной продукции”.

Цель программы “Радуга” — создание молодёжного культурного и производственно-экологического объединения “Русь”, в которое будут входить: славянский культурный центр “Лада”, производственный экологический комплекс “Род”.

Вот какую программу нам помогла создать Анастасия.

Пусть неверующие верят хотя бы в своё неверие, а мы будем осуществлять нашу программу, какой бы нереальной она кому-то ни казалась.

Наша цель: дать молодёжи на практике прочувствовать свою творческую силу.

Одно из направлений программы “Радуга” — это краеведение, изучение древней истории Родного Края, жизни и культуры наших предков-славян.

Рядом с Верхней Троицей когда-то был построен град Медведь, о нём практически ничего неизвестно, он стёрт с лица Земли. По берегам реки Медведицы находятся курганы славян. Имеют ли некоторые из них такое же значение, как дольмены в Геленджике, где произошла битва рати града Медведь с ордынцами? Нам нужна эта информация, мы не хотим быть непомнящими. То, что сможем, мы возьмём под свою охрану и восстановим, хоть фрагментами. Такая у нас просьба, Полина, к Анастасии.

Весной начнём создавать питомник по выращиванию саженцев Кедра, он станет реальностью благодаря земляку, ­лесничему Шапошникову Георгию, который оставил нам удивительный подарок.

По сюжетам книги “Анастасия” наш детский театр, возглавляемый сибирячкой Заонегиной Татьяной Яковлевной, будет ставить спектакль, ребята загорелись этой идеей.

Мы очень желаем, чтобы с нами на связь вышли и другие центры и объединения, которым помогла родиться Анастасия. Пусть по всей Руси протянутся между центрами её божественные линии Света.

Взаимное общение, пусть даже письменное, умножит силы и быстрее поможет найти ответ.

Наш адрес:

171622, Тверская обл., Калининский р-он, п-ок Верхняя Троица, школа им. М.И. Калинина, ШЭЦТ “Анастасия”.

А последующее — от нашей школы — всем, для кого Анастасия существует.

СЛУШАЙТЕ ПРИКАЗ, БРАТИШКИ!

Чтоб помочь Анастасии

Сделать мир Земли счастливым,

Катастрофу упредить,

Навсегда о ней забыть,

В шесть утра проснёмся дружно

И с улыбкой, простодушно

К звёздам мы протянем руки

Так, чтоб не было в нас скуки.

И потянемся, как в детстве,

К милой маме, как к невесте:

На меня! Возьми, родная!

И улыбка озорная нас охватит,

В тот же миг —

Мамы ей ответит лик.

Здравствуй, Матушка Природа,

Ты при Батюшке при Роде

Родила богатырей

Во Вселенной нет добрей.

Ну, славянка! Ну, сестрёнка!

Ждали мы тебя так долго.

Лучик твой дошёл до нас,

Выполняем твой указ.

Слушайте приказ, братишки!

В шесть утра! По тьме! Как в книжке!

Проведём мы артобстрел,

На пятнадцать минут дел.

Поддержать сестрёнку надо,

Чтоб не волновалось чадо,

Мы в ответе ведь за них,

Как же бросим их одних?

Не впервой нам привыкать,

Как блокаду прорывать!

Валерий, офицер флота России.

Удачи Вам и всего наилучшего, Полина. Будем рады от Вас получить в Центр информацию, касающуюся Анастасии. Передайте самые наилучшие пожелания от нас и Вашему отцу. С наступающим Новым годом!”

— Ну, что ты о таком письме, Анастасия, скажешь?

— Скажу, прекрасны у людской Души стремленья. В том не моя заслуга, не твоя. В том сила только их Души и красота. В названии не моё, а их достойней будут имена. Я в колыбели у Создателя взрастала, а их Душа мучения ада преодолевала и выстоять смогла.

Годами вокруг них невзгод, лишений, искушений и сует чреда стремилась исказить понятия добра. Их Души всё преодолеть сумели, они сильнее тех, кто оградил себя от мира каменной стеною. Они в миру и мир собой украсят. Их имена в названии быть должны. Когда моим все центры станут называться, возникнет культ, такого допустить нельзя. Культ личности иль образа всегда от главного уводит человека, от себя.

— Так что ж получится тогда? В Москве — центр Солнцева, а Ларионовой — в Геленджике, есть отделение уже “Анастасия” и при Международной академии духовного развития, как люди будут узнавать направленности центров?

— Всем людям интуиция дана, и суть определяет не названье, Душа деяния почувствовать должна.

— Вот интересный поворот, теперь опять думать придётся. Ты нестандартная какая-то, Анастасия, и от общения с тобой работа в мыслях создаётся теперь не только у меня, подумать и другим придётся, а отдыхать когда? Ещё вопрос тебе конкретный задают, что за курганы там у них на речке, на Медведице?

— Курганы раскапывать не нужно. Своё предназначение исполнили курганы, и родились там люди те, что первыми вопрос задали главный.

— Какой вопрос?

— Подумай сам, Владимир. А пока скажу: ты помоги подобным им познать друг друга. Их адреса ты в книге укажи. Пусть письма все, что светлым лучикам подобны, помогут людям обогреть сердца. Поэт Санкт-Петербурга — Коротынский — тебе давно подсказку написал:

От сердца к сердцу луч Любви

Сверкнёт Божественною нитью.

От праха Душу отними

И напои небесной высью.

— Ладно, понял. Я и сам хотел опубликовать и письма, и стихи, которые читатели прислали. Отдельным сборником их хотел издать. Сам чувствовал, что-то есть в них непростое. И адреса их через центр Московский можно предоставлять, чтоб люди помогать могли друг другу. Полинка, дочь моя, такой работой тоже может заниматься, она ответственно к письмам отнеслась.

А что, неплохо может получиться, когда из разных стран Душою люди меж собой общаться будут. Найдут себе по духу подходящих, поженятся или подружатся хотя бы, затеют дело общее или отпуск вместе проведут. Всё! Здорово! Сборник я издам такой. А то ты знаешь, у нас служба знакомств есть, в газетах люди объявления печатают такие, ну, в общем, брачные, так в объявлениях они свой рост, цвет глаз да возраст сообщают, как будто бы корову для хозяйства выбирают. А тут, наверно, лучше будет, когда по Духу встретятся и помогать начнут друг другу.

— Конечно, лучше и прочней союз по Духу.

— Да... Только вот проблема есть одна...

— Проблема? В чём она?

ВОССОЗДАЙТЕ ШАМБаЛУ

В Новосибирске так всё почему-то происходит... что критики и книжки, и меня оттуда больше всех исходит. Да, в общем, только там и критикуют.

В трёх зарубежных странах книжку издают, и многие другие страны контракты предлагают. В Новосибирске всё ругают. А там — Полина, представляю, как она переживает. И про сборник скажут: “Вот опять придумал финт какой-то, лучше б бизнесом продолжил заниматься”. По телевизору в Новосибирске о предпринимателях первых передача шла. И про меня в ней вспомнили, с Полиной интервью в ней показали, вопрос задали дочери: “Твой папа не у дел теперь?..” — сказали. Полина про духовность что-то пыталась говорить, но там её прервали.

— Немного ещё времени пройдёт, и большинство новосибирцев с пониманием к тебе и книге отнесутся. Из прежних — лучшие друзья к тебе вернутся, и новые появятся друзья.

В одном из центров городских недалеко от Вечного огня и новые, и прежние твои друзья Кедровую аллею возведут.

— Вот это да! Ну, надо же! Такое чтоб помыслить... Кедровую аллею у Вечного огня... Ну, ты даёшь, Анастасия, мечтательница милая моя.

Она с травы вскочила, на колени встала, сияя вся, всплеснув руками, вдруг шёпотом произнесла:

— Спасибо за слова такие. Милая. Моя. Ведь это я, Владимир, да? Я стала милой для тебя?

— У нас так к слову как бы говорится. Ну, а мечта действительно красивая твоя.

— И сбудется, поверь, она. Как помечтала, так всё и случится.

— Само собой ничто не происходит в мире. Вот если бы ты чудо сотворить ­какое-то могла в Новосибирске. Да нет, не просто чудо, что толку от чудес, ни холодно от них, ни жарко. Вот если б сделать так могла, чтоб каждый житель города большого хоть чуть богаче стал и здоровее, ну, в общем, чтоб счастливей каждый стал в Новосибирске, вот тогда, быть может, и аллею люди посадили. Но такое, я думаю, всем твоим Светлым Силам, даже вместе, не по силам сделать. Такое не по силам никому.

— Ты прав, Владимир, над волей человеческой никто не властен. Несчастной иль счастливой — сам строит человек свою судьбу. Осознанность для каждого дорогу выбирает.

— А кто осознанностью нашею играет? Кто не даёт нам выбирать такую, чтобы счастливым из несчастных стать?

— К чему искать причины вне себя, Владимир, что ты изменишь, если ­кого-то станешь обвинять? Прекрасной мысль родилась у тебя: для людей города хорошее создать, — мне очень нравится она, с ней надо помечтать...

Так! Здорово! Придумалось! Вот это да! Войдут в века все люди города Новосибирска, там поколение счастливое родится. Счастливее живущий каждый станет и сейчас.

Давай помыслим вместе, как людям города, который так тебя волнует, сказать, пробившись к сердцу каждого, к Душе...

— Что хочешь каждому из них сказать?

— Что Шамбалу всем вместе можно воссоздать.

— Да что за Шамбала? Ты говори яснее.

— Веками ищут на Земле искатели святое место. Считают, что зовётся Шамбалой оно, что с мудростью вселенской в том месте связь с любым случится.

Но Шамбалу никто найти не смог, хоть стран заморских искатели объехали немало. И не найдут, коль будут так искать, ведь Шамбала у каждого внутри и внешне проявление её людьми воссоздаётся.

— Конкретнее. Что сделать надо для связи с мудрою Вселенной и чтоб счастливей стать, и не внутри себя. Внутри себя всё как-то непонятно. Скажи о внешнем, что нужно строить, сеять или ломать?

— Пусть каждый житель города большого достанет из смолистой шишки Кедра орешек маленький, во рту своём, в слюне своей его подержит. Посадит в доме в Землю в маленьком горшочке и поливает Землю каждый день. Перед поливом в воду пальцы рук опустит, беззлобным состоянье быть должно, и пусть себе, а главное, своим потомкам, детям, добра, осознанности Бога пожелает. Так каждый день.

Когда взойдёт росточек, с ним можно мысленно беседовать о сокровенном. В день летний и неморозной ночью горшочек с маленьким росточком на улице среди других растений нужно ставить. Пусть он со звёздами, луною, солнышком в общенье вступит, познает дождик, ветерок и дух травинок, растущих рядом, и в дом вернётся снова к своим друзьям, родителям своим. Так делать можно много раз, когда желанье есть и время.

В века росточек прорастает, ведь больше полутысячи лет Кедр проживёт, потомство даст и новым Кедрам о Душе взрастивших их расскажет. Когда он в доме вырастет на тридцать сантиметров, весною ранней в Землю можно посадить росточек. Пусть власти города всем тем, кто Землю не имеет, хоть метр один квадратный Земли для их росточка отведут.

И с краю города, на берегу реки и вдоль дорог, среди домов и в центре многолюдных площадей посажены росточки будут. Пусть люди каждый свой росточек берегут и пусть друг другу помогают.

Со всей Земли веками в этот город будут ехать люди, чтоб посмотреть, к святыням прикоснуться, с людьми его счастливыми обмолвиться хоть словом.

— С чего же вдруг со всей Земли поедут люди? Чтоб на озеленение города обычное взглянуть? Вот если б ты в ­Новосибирске какие-то святыни вдруг открыла! Дольмены, например, как в Геленджике. Ты о дольменах геленджикских рассказала, сейчас туда из разных ­городов России, да и стран других стремятся люди. Я видел, каждый день экскурсии теперь идут к дольменам.

И каждый год в сентябре из разных городов на конференцию съезжаются читатели. Художники устраивают выставки картин, и фильмы там снимают. А тут, вот невидаль, какая, деревья в городе ­растут. И не деревья, только лишь росточки Кедров.

— Росточки эти будут непростые. Звенящим Кедрам уподобятся они. Согретые теплом людских сердец, с Душой соприкоснувшись человечьей, они Вселенной лучшие лучи в себя вберут и людям отдавать их станут. И на века и люди, и Земля в том месте воссияют. И новая осознанность придёт, открытия вселенского масштаба от тех людей по всей Земле пойдут!

Святое место, что это такое, знаешь? Поверь, Владимир, ты в городе тебе родном его познаешь.

— Заманчиво, конечно, это всё. Но ты пойми, Анастасия, одной тебе в такое вряд ли кто поверит. История подобного не знала, наука современная не подтвердит. Вот если б что-то повесомее тебя, с авторитетом, всем известным, такое показало...

— В Коране мудро сказано, что значат дерева. И Будда мудрость познавал, в леса надолго удаляясь. Скажи, Владимир, ты ведь Библию читал?..

— Читал, и что из этого?

— В Завете Ветхом сказано: ещё до рождества Христова мудрейший из правителей Земли, царь Соломон, из Кедра храм во славу Божию и дом себе построил. Он тысячи людей нанял, чтобы рубили Кедры и ему несли с далёких мест. Царь Соломон мудрейшим был, так Библия гласит, и “Песнь Песней”, написанная им, до дней дошла сегодняшних.

В Завете Ветхом говорится также, что к концу жизни дней своих из разных стран, вер разных, его гарема жёны от веры Соломона стали уводить. Он веры разные познал, какою удовлетворился, знаешь?

— И какой же?

— Той, где не только рубят, но и сажают дерева. И понял, умирая, мудрый царь. И дом его, и храм во времени сотрутся, потомки не удержат власть, величие. Могущество померкнет государства, — так и случилось всё.

И до сих пор Душа его ошибкою содеянной томится. И понял мудрый царь: “Нельзя Богоугодное свершить, при этом сотворённое Создателем, живое убивая”. Томление Души его и многих Душ людских в тысячелетиях длится, взирая, как одна ошибка тысячелетия вершится. Её исправить можно, и тогда взойдёт над миром вновь прекрасная заря. О городе твоём по всем земным каналам и вселенским молва пойдёт.

Из всех чудес на свете, дошедших до сегодняшнего дня, никто ещё не слышал о городе таком, где каждый житель с любовью необычною и с лаской, и с Душой такие дерева взрастил, в Любви Пространство, в храм истинный, живой, вселенский окаменевший город превратил. Для этого осознанность божественною быть должна, так пусть же, пусть у каждого появится она, предназначение своё, вселенское понять поможет.

— Быть может, есть рациональное зерно в словах твоих, Анастасия, и я об этом, может, напишу, пусть люди сами всё определяют, но, знаешь, должен я тебя предупредить: и ты здесь кое-что теряешь. Ты о деревьях так всё говоришь... Ну, в общем... Замуж никогда официально выйти ты не сможешь. Чтоб расписаться в загсе, документов не имеешь, а тут с таким значением о деревьях говоришь... И без того церковные служители тебя язычницей считают, а как слова твои вот эти напишу, они и к храму близко тебя не подпустят и ни за что ни с кем тебя не обвенчают.

— Владимир, напиши слова мои, пусть люди их узнают. Сам не стыдись ты этих слов, смири свою гордыню. Не сразу и не все, быть может, значенье осознают этих слов. Но в городе твоём учёных много есть, они научным языком мной недосказанное скажут, коль ты считаешь, что их люди больше понимают. И журналисты... За критику ты не сердись на них, ещё не все из журналистов свои слова сказали. А коль венчаться мне придётся, поверь, Владимир, мне — венчающий найдётся.

— А если в городе ином, не в Новосибирске такое тоже люди сотворят?

— Любой так город может возродиться. Чтоб действа совершить такие, осознанность иная в людей должна вселиться, а коль появится она, изменят облик города. Но будет первый среди них, кто первый Благодать познает.

— Блаженная Анастасия, ты, наивная, о лучшем лишь всегда мечтаешь. Ну, ладно, напишу, что говорила ты, пусть люди и такое знают.

— Спасибо. Спасибо... Не знаю, как ещё благодарить.

— Да чего уж там... не трудно написать. Ещё добавить можешь, но немножко.

— Прошу вас, люди, не в суете слова читайте, осознайте.

— Вот ты, Анастасия, отвечаешь на вопросы, которые читатели задают, о человеке говоришь как о творце, но ты ведь женщина. Лидер одной духовной конфессии, знаешь, что о женщинах сказал?

— И что же?

— А то сказал, что женщины творить не могут, их предназначение в том и состоит, чтобы красивыми им быть, мужчин лишь вдохновлять на разные дела и творчество, а всё творят только мужчины.

— Но ты, Владимир, согласен с высказываниями такими?

— Наверное, с ним можно согласиться. Знаешь, есть статистика — наука беспристрастная такая. Так вот, если по статистике смотреть, следующая ситуация получается.

— Какая?

— Андрей Рублёв, Суриков, Васнецов, Рембрандт, ну, и другие знаменитые художники мужчинами все были, а женщин среди них нет вообще, по крайней мере, я и не припомню женщин. Изобретатели самолёта, машин, электродвигателя, спутников, ракет — тоже мужчины. Сейчас одним из самых популярных искусств кино у нас считается, чтоб фильм поставить, нужен кинорежиссёр, он для кино один из самых главных. И снова все лучшие кинорежиссёры — мужчины. Бывают женщины, но редко. И у них нет выдающихся, ну, таких, как у мужчин, интересных фильмов. И музыканты лучшие всегда мужчины, философы, и те, которые из древности до нас дошли, и современные, — тоже мужчины.

— Но для чего ты мне все это говоришь, Владимир?

— Так, мысль одна есть у меня. Я думаю, она тебе поможет.

— Какая мысль? Со мной ты ею поделиться можешь?

— Такая мысль. Тебе, Анастасия, на­до больше уделить внимания какому-то благоустройству здесь и воспитанию ребёнка, о мире, людях ты не очень загружай себя, в конце концов, со всеми делами мужчины могут разобраться. Только мужчины, так статистика говорит. Наука точная, беспристрастная. И по истории всё так случалось, что мужчины главное всё делали, а от истории нам тоже не уйти. Ты поняла, какая неопровержимая получается мысль?

— Да, я поняла тебя, Владимир.

— Ты только не расстраивайся. Лучше раньше всё понять, чтобы делами своими заняться, а не теми, которые другие лучше могут сделать. Ты мир стремишься к лучшему менять, а это могут сделать лишь мужчины, они всё лучшее изобретают и лучше женщин всё творят. Согласна с этим?

— Владимир, я согласна с тем, что внешне выглядит творцом мужчина. С позиций материальных если посмотреть.

— Что значит внешне? И как ещё, с каких таких позиций на факты неопровержимые можно смотреть? Ты лучше тут не философствуй, а конкретно мне скажи: ты сотворить хоть что-то сможешь? К примеру, можешь вышивать хотя бы? Иголкой по ткани можешь рисунок красивый вышить?

— Рисунок вышить я иголкой не смогу.

— А почему?

— Иголку в руки взять я не смогу. Иголку, что содеяна из недр живой природы. К чему ж творить, сначала разрушая творение великое, живое? Представь, Владимир, когда разрежет кто-то неразумный картину, полотно великого художника, как ты сказал, творца и станет зайчики, фигурки резать из кусочков полотна, его деяния можно творчеством назвать, пред этим на неразумность скидку сделав? Но если то же самое станет творить другой, разумный, понимающий, что есть вокруг него, тогда определение иное его деяния приобретут.

— Какое?

— Подумаем давай мы вместе. К примеру, можно вандализмом его деяния назвать.

— Ну надо же, куда хватила. Так что же все творцы, художники — вандалы?

— Они художники, творцы в сознании мирозданья на уровне своём. Но если на другом сознание уровне окажется у них, творения способом иным вершиться будут.

— Каким — иным?

— Тем, что Создатель всё творил в своём порыве вдохновения. И совершенствовать творения свои и новые вершить он человеку, лишь человеку одному способность дал.

— А чем Создатель всё творил? И инструмент какой для творчества он человеку дал?

— Мысль — главный инструмент Великого Творца. И человеку мысль дана. Творения Истинны тогда, когда в свершеньях мысли действует Душа, и интуиция, и чувства, и главное, а главным будет осознания чистота.

Смотри, цветок растёт у наших ног, его прекрасны формы и цвета, полутона меняются в живом творении, усовершенствуй их своею мыслью. Сконцентрируйся, попробуй их изменить на лучшее видение.

— Какое, например?

— Ты сфантазируй сам, Владимир.

— Ну, сфантазировать смогу. Один, к примеру, красный лепесток пусть будет у ромашки этой, другой останется как есть, так чередуются, по-моему, так лучше, веселее будет.

И вдруг Анастасия замерла. Внимательно стала смотреть на белую ромашку. И, понимаете, она, ромашка, тихонько, медленно, но прямо на глазах сменила лепестков своих цвета. Они чередоваться стали — красный, белый, снова красный. Сначала красные едва заметны были, потом сильнее покраснели, все ярче красный цвет их получался, и наконец они пылать, словно светиться красным цветом стали.

— Вот видишь, как произошло, придумал ты, а я всё мыслью сотворила.

— И что же, люди все так делать могут?

— Да! И делают. Но материал используют при этом, сначала омертвляя материал, а мёртвое лишь разлагаться может. Так человечество веками бьётся, чтобы своих творений разложение приостановить, так гнили мысль людская всё больше отдаётся, и некогда подумать человеку, что Истинным Творением зовётся.

Всему сначала мысль предшествует, потом со временем её и воплощают в материю или обустройство общества меняют. Но лучшее иль худшее творят — не сразу понимают.

Вот ты ромашки лепестков цвет захотел сменить. Я мыслью их сменила, ромашка подчинилась мысли человека, теперь внимательно смотри, ты лучшее помыслил? Совершеннее того, что было?

— По-моему, повеселее стало, попестрее.

— Но почему без восхищенья говоришь ты о Творении новом?

— Не знаю, может, ещё чего-то не хватает, цветов каких-то, я пока не знаю.

— Цвета друг с другом в противоречия вошли, полутона нежнейшие за пестротой поблекли. Спокойных нежных чувств не вызвать пестроте кричащей.

— Ну, ладно, попробуй всё вернуть обратно.

— Не я, обратно измениться сама ромашка сможет. Цвет красный опадёт. Ведь мы её, живую, не убили. Природа всё сама в гармонию вернёт.

— Так что же, по-твоему, Анастасия, мужчины все вандалы несмышленые, а женщины — творцы?

— Мужчины все и женщины едины, начала в каждом два сливаются в одно. И в творчестве своём они неразделимы, для них обоих земное существует бытиё.

— Но как же так? Совсем не ясно. Вот я, к примеру, я — только мужчина.

— А из чего ты состоишь, Владимир? Плоть женщины и плоть мужчины в единое слились, в тебе объединились, и Дух двоих в единый слился Дух.

— А для чего ж тогда твердят, трактаты пишут, что женщина, а что мужчина есть и кто из них сильнее, кто главнее?

— Подумай сам, кто хочет и с какою целью твою осознанность, твоё сознание, что изначально всем Создатель дал, догматом заменить своим?

— А вдруг кому-то больше дал Создатель, и он, учитель, стремится поделиться мудростью своей со всеми?

— У каждого росточка на Земле, у семени берёзки, Кедра и цветка есть информация Создателя сполна.

Так как же мысль тебе прийти смогла, что Высшему Творению своему Создатель мог помыслить недодать чего-то? Что может быть обидней для Отца подобного упрёка?

— Да что ты, я никого не упрекаю. Я просто про себя, так как бы размышляю.

КТО ТЫ, АНАСТАСИЯ?

Прежде чем задать Анастасии этот вопрос, я внимательно посмотрел на неё. Вот сидит передо мной женщина, молодая, красивая, внешне почти ничем не отличается от людей нашей цивилизации. Разве что ощущаемой даже внешне какой-то лёгкостью во всём её теле, лёгкость в позе, жестах, а тем более, когда встаёт и идёт. Всё это она делает с какой-то необычной лёгкостью.

Грузная, тяжёлая походка пожилого человека значительно отличается от движений молодого, энергичного, жизнерадостного человека. Но таково же отличие движений и походки Анастасии от даже молодого спортсмена. Кажется, она легка, как пушинка, и в то же время она — сильна физически. Свободно пронесла тяжёлый мой рюкзак пятнадцать километров, при этом ещё мне помогала идти.

Во время коротких привалов не лежала, не присаживалась в изнеможении, а двигалась, то отбегала собирать траву, то ногу мою разминала. И всё это с лёг­костью, весёлостью, улыбкой. И откуда столько жизнерадостности в ней?

Попробуйте когда-нибудь обратить внимание на поток прохожих, идущих по улице, на их лица. Я обращал. Почти все они сосредоточенны, удручены или пасмурны. Особенно, когда один человек идёт. И вроде бы ноши никакой тяжёлой не несёт, и одет прилично, явно не голодает, потому что сигареты дорогие курит, а на лице печать напряжения, тяжёлых дум, и так у многих, у большинства. А она всё время радуется. И солнцу, и травинкам, дождику и туче, ну как ребёнок беззаботный счастьем светится всё время, и даже когда о серьёзных говоришь с ней делах, она не бывает грустной.

Вот и сейчас... Нет, вот сейчас не очень характерен вид её. Анастасия сидела чуть с наклонённой головой и ­опущенными ресницами, словно смутилась или чуть взгрустнула, будто почувствовала, о чём я хочу её спросить. Но всё равно спрошу:

— Ты, если письма все просмотришь, Анастасия, сможешь убедиться, как по-разному тебя называют, и инопланетянкой тоже называют. В книге своей известная писатель-психолог, исследователь Лаврова тебя назвала биологом внеземной цивилизации. Простые читатели Богиней называют, правда, странно при этом ведут себя, пишут так, словно другу близкому. Ты, наверное, первая, кого называют Богиней, но не поклоняются, а говорят как с близким другом.

Учёные, руководители духовных конфессий в своём большинстве тебя сущностью называют, высокой сущностью, самодовлеющей субстанцией.

Я вот общаюсь с тобой, книжку о наших встречах написал, а не могу понять, кто ты. Ты сама чётко, внятно можешь пояснить мне, кто ты?

— Владимир, сам кого во мне ты видишь? — спросила Анастасия, не поднимая глаз. — И почему так важно для тебя, что говорят другие?

— Вот в том и дело всё, что сам не знаю, что и вижу. Если честно тебе сказать...

— Ты говори, Владимир, честно, искренне, я постараюсь всё понять.

— Ну ладно, всё скажу... Когда первый раз тебя увидел, Анастасия, ты воспринималась простой женщиной. Когда шли в лес с тобой первый раз, отдыхать сели и ты до платья своего разделась, платок сняла, я увидел — ты красивая, влекущая к себе, ну, понимаешь, у нас таких называют сексуальными или сексапильными. Мне тогда с тобой... ну, сама понимаешь, что захотелось. Ты помнишь?

— Помню.

— Так вот теперь, может, из-за всех этих непонятностей, мне уже такого не хочется, даже когда обнажённой тебя вижу.

— Ты стал бояться меня, Владимир, да?

— Не то чтобы бояться, скорее, нет. Но какая-то непонятность получается. Вот сын родился, а ты всё дальше как-то становишься, и даже когда рядом, вот как сейчас, сидишь, всё равно не близкой, а далёкой кажешься. Такое ощущение. Всё время в голове стоит, что сущность ты какая-то.

— Пусть сущность я, но ты ведь тоже сущность.

— Нет. Я не сущность, меня никто так в письмах не назвал. И пусть ругают меня в письмах иногда читатели, зато никто не сомневается: я — человек.

— Прошу тебя, пойми, Владимир, я женщина, я тоже — человек.

— Говоришь, тоже человек, а элементарного не хочешь сделать. Не хочешь жить, как люди все живут. Весь мир. Все хотят квартиру иметь, мебель, машину — ты не хочешь.

От книжки деньги стали появляться, их больше скоро будет, давай куплю квартиру, мебель, машину, поедем вместе по святым местам и сына с собой возьмём. Наша цивилизация сейчас храмы восстанавливает, монастыри, и в других странах много есть святынь, памятников исторических. А у тебя здесь ничего нет, никаких святынь, за что тебе держаться? Что терять?

— Владимир, здесь моё пространство, Создателя творение в первозданном виде. Моя прамамочка и мамочка моя, мои отцы своей любовью каждую травинку обласкали, величественный каж­дый Кедр тепло их помнит рук и взгляды. И всех растений семена весной дают росточки. И в каждом зёрнышке, с Землёй соприкоснувшемся весной, вся информация Вселенной есть. И информация о том, что будет Свет увиден ими Благодатный.

И прорастает зёрнышко росточком, ему и солнышко старается помочь, и к человеку тянется росточек ещё за большим, чем у солнышка, за Благодатным Светом.

Так сотворил Создатель всё. Придумал, чтоб человек творить с ним дальше мог. Мои родители Создателя творения сохранили, Любви Пространство здесь! Родители его мне подарили.

Святее что на свете может быть Создателя творений, родителей, живой Любви, заполнивших собой Пространство?

Так каждый должен сделать человек — родитель. Рождённому ребёнку своему Пространство подарить Любви! Прекрасное, как материнская утроба, лишь только в нём счастливым сможет быть их будущий ребёнок, будущее их.

Святое место и Любви Пространство я сыну нашему дарю.

— Ты даришь от себя, а где моё Любви Пространство? Я что сыну подарить могу?

— Нарушена преемственности связь у многих. Но нить не порвана. С Создателем связующая нить и сразу всех и каждого в отдельности, и лишь понять, почувствовать необходимо каждому, тогда и свет, и силу каждый может обрести. Владимир, ты расширь Любви Пространство. В том мире, где сейчас живёшь, Любви Пространство сотвори. Для сына нашего, для всех детей Земли, в Любви Пространство всю Землю преврати.

— Не понял. Чего ты хочешь от меня? Чтоб я всю Землю изменил?

— Да, я этого хочу!

— И чтоб любили все друг друга, войн не было, преступности и воздух чистым был? Вода?

— Пусть будет так на всей Земле.

— И лишь тогда будет считаться, что настоящий я отец, что сыну что-то дал?

— Только тогда отцом ты станешь, сыном уважаемым своим.

— А что ж, иначе он уважать меня не будет?

— За что, Владимир? За деяния свои какие ты уважение сына хочешь получить?

— А за то, за что отцов все дети в мире уважают. Отцы им жизнь дают.

— Какую жизнь? Когда ребёнок в мир приходит, где, в чём он свои радости находит? И почему в подаренном отцами мире несчастий столько происходит? В несчастьях этих должен жить и вновь рождённый, и здесь рожающий себя считает ни при чём. Так мы живём, и уважение получать себе желаем, и удивляемся, когда не получаем.

Поверь, Владимир, немногих из своих отцов по-настоящему их дети уважают. Вот почему, чуть повзрослев, родителей бросают, забывают, тем самым, пусть интуитивно, своих родителей они и обвиняют и сами их ошибку повторяют. Владимир, коль уважение сына хочешь заслужить, придётся мир тебе счастливым сотворить.

— Ах, так... Теперь понятно... — Я вскочил. Отчаяние и злоба в голове. Клубком сплетались мысли.

Теперь я понял, да и всем, надеюсь, ясно стало. Анастасия — фанатичная отшельница. Я сразу так предполагал, ещё при первой встрече. Пусть с необычными, непонятно откуда способностями, и, может быть, именно они, эти её способности, её Луч не дают соизмерять свои, я имею в виду, не дают соизмерять ей её возможности. Вы помните, она сказала: “Я перенесу всех людей через отрезок времени тёмных сил”. Да, видно, поняла сама, что не под силу ей такое сделать, и теперь меня, читателей она пытается втянуть в свою бесплодную мечту. Я понял, наряду с фанатизмом, ненормальностью в ней присутствует и неимоверная хитрость и с помощью её она всё делает ради своей мечты!

Ребёнка родила, добилась, чтоб книжку написал теперь. Ну надо же сказать такое: “Чтоб сына уважение заслужить, мир переделай, в Любви Пространство весь мир преврати, сыну подари и детям всем...” Она методично и тонко втягивает всех в свою мечту и передо мной всё усложняет задачу. Сначала книжку напиши, теперь Любви Пространство во всём мире делай, а дальше что? Немало нам известно фанатов, мир пытавшихся менять, и где они сейчас? Растаяли как дым. И вот очередная предо мной с опущенною головой, и всё туда же... Мир менять.

Я знал, что с ненормальными и фанатичными спорить бесполезно, что нужно успокоиться, уйти, но и сдержать себя не мог. И я сидящей ей с опущенным, как прежде, взором глаз всё высказал:

— Я понял, понял, кто ты. Ты — смесь сущности и человека. И ты хитра. До необычности хитра. Ну надо же так тонко заплести интригу! Заставить книж­ку написать и как приманку родить сына.

Пыталась логикой своей нечеловечьей скрыть свой фанатизм, да только вот прокол случился у тебя. Прокольчик, понимаешь, получился. Пока писал я книжку, со многими людьми общался, много понял, мне читать давали много разных книг духовных. И я не знаю, что тебе о них известно, но я могу сказать одно.

Ещё тысячелетие и не одно назад на свете появлялись мудрецы великие, святые, теченья разные духовные их по сей день живут. Конфессий духовных разных на Земле больше двух тысяч, я слышал, в передаче по телевизору об этом говорили. Все о добре твердят, как жить, всех учат, и каждый лидер нам твердит о том, что Истина лишь в нём. Святынь кругом полным полно, а толку что от говорилен их тысячелетних? От учений?

Я понял лишь одно: тысячелетия проходят, но не прекращается война. Война учений меж собою. Кто победит, тот прав считается, но ненадолго. Проходит время, новая война и новое учение побеждает. Но вот на павших в той войне никто внимания не обращает. Да если напрямую всё сказать... Ты знаешь, кто ты, к чему меня и всех читателей зовёшь?..

Анастасия встала, в глаза спокойно смотрит мн

Поиск по сайту: