Из южнорусских дружинных некрополей IX—X вв. наибольший интерес представляют курганы в окрестностях Чернигова и поселение и некрополь Шестовицы. Черниговские курганы IX—X вв. образуют несколько отдельных групп, рассредоточенных на обширном пространстве. В каждом таком могильнике имеется множество обычных, невысоких насыпей и несколько крупных, принадлежащих воинам-дружинникам. В числе последних особенно выделяются большие курганы с богатым инвентарем, в которых погребены бояре-военачальники. В распоряжении черниговских князей были, очевидно, сотни дружинников. Среди больших черниговских курганов самым интересным является Черная Могила — погребальная насыпь высотой около 11 м и диаметром основания около 40 м. Она была раскопана в 70-х годах прошлого столетия Д. Я. Самоквасовым. На основании находки золотой византийской монеты и других предметов курган датируется второй половиной X в. Обстоятельный научный анализ его строения и деталей обрядности выполнен Б. А. Рыбаковым. Первой стадией сооружения кургана было возведение песчаного основания в виде усеченного конуса высотой 1—1,5 м и диаметром 10— 15 м. Сожжение на подобной подсыпке было обычным для Черниговской округи: подсыпка давала свободный доступ воздуху и тем самым способствовала горению погребального костра. В Черной Могиле на подсыпке была сооружена деревянная домовина, в которой были помещены тела трех покойников: двух воинов — взрослого, юноши — и женщины. Домовина была обложена хворостом и зажжена. Когда костер догорел, из него изъяли останки умерших с доспехами. Затем была сооружена огромная насыпь высотой до 7 м с несколько уплощенной вершиной, на которой и были уложены остатки кремации умерших с доспехами. Здесь же была совершена тризна, после чего насыпь была досыпана до высоты 11 м.
Среди предметов, обнаруженных на пепелище погребального костра, находились два меча, два шлема, две кольчуги, сабля, десять наконечников копий, топор, пять ножей, некоторые с костяными рукоятками; оселки, остатки щитов, вероятно деревянных, обшитых бронзовым листом при помощи железных заклепок; стремена, поясные кольца и наконечники пояса, серебряная фибула для плаща. Остатками вещей, принадлежащих женщине, были височные кольца, слитки серебра, золота и стекла от расплавившихся украшений, обломки костяных гребней, пряслице и проколки. Кроме того, на кострище найдены десять железных серпов, долота, скобель, остатки деревянных ведер и два глиняных горшка. Большой интерес представляют находки более сотни бабок, бронзовой битки и полусферических костяных фигурок, служивших для какой-то игры. На остатки погребального костра был поставлен большой железный котел, наполненный бараньими и птичьими костями и клочьями шерсти, поверх которых лежала голова барана. Около котла находились два жертвенных ножа — скрамасакса. Вместе с котлом на кострище были положены бронзовый идольчик и два турьих рога — ритона, окованные вокруг устья серебром и украшенные квадратными накладками в средних частях. Рога-ритоны имели ритуальное значение и использовались на пирах. Они связаны со славянским языческим культом и были атрибутами языческих богов.
Оковка меньшего рога орнаментирована растительным узором. Другой ритон украшен сложнее: на оковке вычеканен фриз из разнообразных чудовищ, птиц и людей. Б. А. Рыбаков сопоставил это изображение с черниговской былиной об Иване Годиновиче и показал, что оно является иллюстрацией былинного сюжета. Впрочем, в литературе высказаны и иные толкования композиции на большом ритоне. Еще Н. П. Кондаков обратил внимание на совмещение восточных (постсасанидских) и византийских мотивов в орнаментальном стиле турьих рогов из Черной Могилы. Позднее об этом писали Б. А. Рыбаков и Л. А. Лелеков. Венгерский археолог Д. Ласло видел в тератологическом мотиве переплетения чудовищ элемент скандинавского искусства. Р. С. Орлов считает, что орнаментальные мотивы оковок ритонов указывают на принадлежность этих вещей к «среднеднепровской школе», мастера которой продолжали степные традиции, в том числе хазарские. Очевидно, дружинное искусство Руси было таким же сложным образованием, как и сама древнерусская дружина. Все попытки определить этнос погребенных в Черной Могиле обречены на неудачу. В X в. дружинное сословие Руси было новообразованием, культура которого синтезировала в себе и славянские, и скандинавские, и финские, и степные (хазарско-венгерские) элементы. Комплекс, состоящий из котла, турьих ритонов, идольчика и связанный с погребальным пиром, сопоставим с скандинавскими ритуалами. Однако другие особенности обрядности — предметы вооружения и конского снаряжения на кострище были сложены грудой, остатки кремации с доспехами были собраны с погребального костра и помещены в верхней части кургана — не свойственны скандинавам, но и имеют аналогии в других дружинных курганах Черниговской земли. Обычай складывания оружия грудой сопоставим и с ритуалом, восстанавливаемым по салтовским и более ранним древностям типа Вознесенки. Согласно Б. А. Рыбакову, в кургане Черная Могила был похоронен не просто знатный и богатый человек, а князь, поскольку среди сопровождающего инвентаря были не только оружие и доспехи, но и предметы, связанные с языческим культом. Сочетать обязанности воина и жреца мог только князь.
В другом черниговском кургане, известном под названием Гульбище, был погребен, по всей вероятности, один из дружинников-военачальников. На остатках погребального костра в беспорядочном состоянии были найдены меч, шлем, щит, два копья, стрела, обломок топора, две пары стремян и другое. Вместе с воином была сожжена женщина. После ее кремации сохранилось несколько стеклянных бус. Кроме того, обнаружены около двух сотен слитков стекла, серебра и золота. Предположительно, у ног погребенной лежали зерна ржи, пшеницы и ячменя. На кострище найден дирхем конца IX в., поэтому курган датирован исследователями началом X в. В восемнадцати километрах от Чернигова ниже по Десне находится еще одно крупное дружинное кладбище X — начала XI в. — Шестовицы. Часть его образуют небогатые захоронения. Заметно выделяются курганы с погребениями, сопровождаемые предметами вооружения и богатым инвентарем. В обряде погребения и вещевых находках выявляются следы имущественной и социальной дифференциации дружинного сословия, отражающей в какой-то степени иерархию феодального общества Руси. Предметы скандинавских типов, встречаемые в Шестовицких курганах, срубные гробницы и погребения с конем говорят о сложном этническом составе древнерусского дружинного сословия рассматриваемой поры. Безусловно, в составе дружины были славяне — выходцы из разных племен и какое-то число варягов, а возможно, и представители иных восточноевропейских этносов. Однако дружинная культура, судя по материалам Шестовицкого некрополя, нивелировала этническое разнообразие. Курганные погребения дружинников имеются и в других местностях славянского расселения, в том числе в некрополях Киева, Пскова и других ранних древнерусских городов. Известны и небольшие курганные могильники, в составе которых имеются захоронения дружинников. Чаще всего они приурочены к магистральным водным путям IX— X вв., которые в это время имели не только торговое, но и военно-политическое значение. Но есть дружинные кладбища и в стороне от таких путей. Нужно полагать, что это показатель земельных пожалований верхним слоям общества, которые вместе со своими дружинниками оседали в селах. В заключение следует еще раз подчеркнуть, что древнерусское дружинное сословие в X в. создало собственную единообразную культуру, во многом отличную от культур земледельческого населения Руси. Это сословие объединило разные по происхождению этнические компоненты: выходцев из разных этноплеменных образований славян Восточной Европы, представителей разных финских и тюркских (на юге, возможно, и ираноязычных) племен, а также выходцев из Скандинавии — варягов русских летописей. Дружинная культура впитала в себя как славянское наследие, так и восточные, нордические и византийские элементы. Оружие, конская сбруя и украшения дружинной культуры носили не этническую окраску, а межэтнический характер. Таковыми в условиях становления дружинной культуры оказывались и украшения, и предметы быта.
Древнерусская дружина была первым крупным надплеменным образованием, сформировавшимся из разноэтничного населения. Это был первый шаг, импульсировавший этноязыковое объединение разноплеменного славянского населения, расселившегося на широких просторах Восточной Европы. Формирование единой дружинной культуры на Восточно-Европейской равнине стало мощным консолидирующим явлением в постепенном создании общности культуры и языка среди славянского населения Древней Руси. Древнерусская дружина требовала постоянного пополнения и пополнялась выходцами из регионов различных племенных образований восточноевропейских славян. Прослужив по несколько лет в единой культурной среде, дружинники возвращались в свои родные места уже не кривичами, северянами, хорватами, словенами или мерей, а русами. Судя по письменным источникам, в военных походах вместе со сформировавшейся русской дружиной участвовали племенные ополчения, что в некоторой степени также способствовало стиранию этноплеменных различий славянства Восточной Европы. Великокняжеская дружина в X — первой половине XI в. была основным элементом государственного управления на Руси. Дружина активно включалась в различные социально-политические системы, создавая структуру государственного управления и заменяя княжеской администрацией прежние органы самоуправления племенных княжений. Дружина участвовала в сборах подати и осуществляла местную судебную власть. Все это несомненно сыграло активную роль в интеграционных процессах в условиях становления древнерусской народности. Определенная роль в консолидации славянского населения Восточной Европы принадлежит и развивающимся торговым связям. В IX—X вв. доминировала международная торговля, в которой самое активное участие принимали воины-дружинники. Для этого времени характерна фигура купца, который без труда превращался в воина и отправлялся в далекий поход с целью более легкой наживы. Судя по курганным материалам Руси и Скандинавии, основными атрибутами купцов были миниатюрные складные весы и гирьки для взвешивания серебра. Наряду с ними в таких погребениях нередки мечи, копья, боевые топоры. По подсчетам В. Б. Перхавко, 34% древнерусских курганных захоронений с торговым инвентарем сопровождалось предметами вооружения
