Заимствованы у других народов, сопредельных с древней Русью
(скажем, в Илье Муромце Стасов усматривал главным образом черты
иранского богатыря, наподобие героев "Шахнаме" и положенных в
Ее основу древних персидских сказаний). Но здесь русский критик
Ошибался. Собрав и введя в научный оборот Монблан нетривиальных
Фактов, он не сумел правильно их осмыслить. Искать
Заимствования чего бы то ни было у кого бы то ни было в эпосе,
Фольклоре, мифологии -- дело вообще довольно-таки
Бесперспективное. Правильным было бы говорить об общем
Происхождении и общности в далеком прошлом всех языков,
Культур, верований, обычаев, традиций, сказок, легенд и их
Персонажей.
Более плодотворный путь археологического анализа былин
Избрал другой, уже упоминавшийся выдающийся деятель
Отечественной культуры -- П.А.Бессонов, блестящий
Филолог-славист, этнограф и фольклорист. Ему принадлежит
Издание самого полного до сих пор сборника русских духовных
стихов под названием "Калики перехожие" (М., 1861 -- 1863),
куда включено, помимо прочего, 16 вариантов Стиха о Голубиной
Книге. По поручению Общества любителей российской словесности
Бессонов выпустил в свет былины и песни из собраний
П.В.Киреевского и П.Н.Рыбникова, что само по себе явилось
Крупнейшим событием в литературной жизни России. Оба издания
Бессонов снабдил собственными обширнейшими комментариями --
Они-то и вызвали полное непонимание и резкое неприятие
(традиция эта по инерции сохраняется и по сей день). Что же
Произошло? А дело все в том, что Бессонов попытался отыскать
Корни русских былин и сказок в древнегреческой (в основном)
мифологии. Например, у героев популярной сказки "Семь Симеонов"
он отыскивает и демонстрирует функции Олимпийских Богов:
Симеон-корабельщик = морской владыка Посейдон, Симеон-вор =
вороватый покровитель торговли Гермес, Симеон-всевидящий =
провидец Зевс, Симеон-стрелок = стрелометатель Аполлон127 и
Т.д. -- настоящий Русский Олимп. Научная общественность и
Читающая публика к такому повороту была не подготовлена, и
Концепция Бессонова попросту выпала из общей линии развития
Отечественной фольклористики и этнографии. А жаль -- русский
Профессор во многом был прав, хотя многие его гипотезы,
Действительно, оказались натянутыми. Почти пророчески он
предвидел: "...Русский народ, в связи с прочими славянами, даже
В остатках своего творчества... передал повесть своего бытия
Доисторического глубже, выразительнее и обильнее многих
Современных народов Европы. Здесь всего ближе мы можем сравнить
Его с Грециею. Вот достойное поле для тысячи будущих русских
мифологов и улика для настоящих..."128
Логика рассуждений Бессонова достаточно показательно
Раскрывается на примере анализа былинного образа Чурилы
Пленковича (на первый взгляд побочного и второстепенного),
С которым связаны два сохранившихся сюжета: в одном случае он
Неожиданно появляется близ Киева, и былина подробно описывает
Его богатство и молодечество; в другом случае разудалый герой
Соблазняет молодую жену старика Бермяты (Ерма) и платится за
Это своей собственной головой. Но Бессонова интересует не
сюжет, а необычное имя -- Чурила. Впрочем, корень "чур",
Лежащий в его основе, в русском языке известен хорошо. Выше уже
Подробно говорилось о гермах -- долговременных каменных
Изваяниях, разбросанных по бескрайним просторам Евразии от
Тундры до южных степей. Однако этносы, обосновавшиеся в лесных
Краях, использовали менее трудоемкий и общедоступный материал
Для изготовления межевых и дорожных знаков. Они вытесывались из
Дерева и назывались Чурбаками. Этими обрубками стволов
(чурбаками) обозначались границы племенных и родовых владений.
В первобытном сознании славянороссов они получали магическое и
запретительное значение и кратко именовались "чурами". В
Поиск по сайту:
|