Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Глава шестая, в которой Хоул выражает свои чувства при помощи зеленой слизи



 

Весь тот день и несколько следующих Хоул никуда не выходил. Софи тихонько сидела в кресле у очага, старалась не попадаться Хоулу на глаза и думала. Она поняла, что Хоул, конечно, заслуживал подобного обращения, но не стоило ей, Софи, вымещать на его замке свою злость на Болотную Ведьму. К тому же ее несколько огорчала мысль, что она находится в замке под вымышленным предлогом. Может, Хоул и считает, будто Кальцифер нравится Софи, но сама-то Софи понимала — Кальцифер попросту ухватился за возможность заключить с ней сделку. По всей видимости, Кальцифера придется разочаровать.

Однако долго подобные настроения не продержались. Софи обнаружила груду прохудившейся одежды Майкла. Она вытащила из кармана нитки, ножницы и наперсток и принялась за работу. К вечеру Софи настолько воспряла духом, что даже стала подпевать дурацкой песенке Кальцифера про кастрюлечку.

— Радости труда? — ядовито поинтересовался Хоул.

— Мне нужно чем-то себя занять, — отозвалась Софи.

— Если вам так уж неймется, то мне бы надо починить старый костюм, — сообщил Хоул.

Кажется, Хоул больше не злился. Софи вздохнула с облегчением. А то тем утром она даже испугалась.

Было ясно, что Хоулу пока не удалось завладеть сердцем девушки, за которой он ухаживал. Софи слышала, как Майкл задавал ему какие-то неизбежные вопросы, и Хоул умудрился уйти почти от всех ответов. «Вот увиливатель, — шепнула Софи паре носков Майкла. — Не хочет сам себе признаваться в том, какой он испорченный». Хоул между тем хватался за все подряд, чтобы скрыть свою досаду. Это Софи прекрасно понимала.

Над всяческого рода заклятьями Хоул работал гораздо усерднее и быстрее Майкла, и было видно, что снадобья он смешивает мастерски, но как-то небрежно. Судя по выражению лица Майкла, снадобья эти по большей части были весьма и весьма редкостные, а их приготовление отнимало много сил. Однако Хоул то и дело бросал все на середине и несся в свою комнату поглядеть, что там делается, — а делалось там нечто секретное и, вне всякого сомнения, злоехидное, — а потом выбегал во двор, чтобы повозиться с какими-то крупными чарами. Софи приоткрыла дверь и была потрясена, обнаружив, что элегантный чародей, связав длинные рукава сзади на шее, чтобы не мешали, стоит на коленях прямо в грязи и пристраивает какую-то ржавую угловатую железяку в загадочный механизм.

Этот механизм был волшебный и предназначался для самого короля. Приходил еще один разодетый и надушенный посланник с письмом и длиннющей речью, суть которой сводилась к тому, не сможет ли Хоул уделить толику драгоценного времени, вне всякого сомнения потребного на множество неотложных занятий, и направить свой мощный и гениальный ум на решение одной небольшой задачи, которая не дает покоя его королевскому величеству, — придумать, как бы половчее протащить армейский обоз по трясинам и бездорожью. Ответ чародея был необычайно вежлив и цветист. Хоул сказал: «Нет». Но тут посланник произнес еще одну получасовую речь, по окончании которой собеседники обменялись поклонами и Хоул согласился поколдовать.

— Как-то все это зловеще выглядит, — сказал Хоул Майклу, когда посланник удалился. — И с чего бы это Салимана угораздило пропасть в Болотах? Похоже, король полагает, что из меня получится хорошая замена.

— Салиману по сравнению с вами всегда здорово недоставало изобретательности,-заметил Майкл.

— А все из-за моей учтивости и уступчивости, — мрачно продолжал Хоул. — Надо было задрать цену еще выше.

С заказчиками из Портхавена Хоул вел себя точно так же учтиво и уступчиво, однако, как огорченно высказался Майкл, беда заключалась в том, что с них Хоул брал маловато. Майкл позволил себе подобные высказывания после того, как Хоул в течение часа выслушивал изложение причин, по которым жена рыбака пока не может заплатить ему тот пенни, а потом практически за бесценок принял у одного капитана заказ на заклинание попутного ветра. От упреков Майкла Хоул благополучно увильнул, закатив ему полномасштабный урок магии.

Софи пришивала пуговицы на рубашки Майкла и слушала, как Хоул разучивает с Майклом какое-то заклятье.

— Да, я знаю, что бываю небрежен, — говорил он, -но тебе вовсе не следует подражать мне во всем. Сначала всегда читай рецепт — от начала до конца и очень внимательно. Очень многое станет ясно уже по манере изложения: разберись, какое это заклятье — самовыполняющееся, самозапускающееся, простое словесное заклинание или чары типа «слово и дело». Потом еще раз все перечитай и подумай, какие этапы по-настоящему действуют, а что вписано для пущей загадочности. Сейчас мы с тобой занимаемся уже достаточно сильными чарами. Скоро ты поймешь, что во всех подобного рода чарах всегда есть преднамеренные ошибки или двусмысленности. А теперь посмотри вот на это заклятье…

Прислушиваясь к робким ответам Майкла на вопросы Хоула, и глядя, как Хоул выводит на бумаге с рецептом какие-то каракули своим странным пером, которому не нужна была чернильница, Софи вдруг поняла, что и сама может много чему научиться. Ее осенило, что если Марта сумела раздобыть у миссис Ферфакс снадобье, чтобы поменяться местами с Летти, то и она, Софи, уж как-нибудь найдет нужное заклятье в замке Хоула. Если чуточку повезет, можно будет не полагаться на Кальцифера.

Когда Хоул оказался полностью удовлетворен тем, что Майкл окончательно и бесповоротно забыл, много или мало чародей брал с жителей Портхавена, он вывел ученика во двор повозиться с королевским заказом. Софи со скрипом поднялась на ноги и заковыляла к столу. С заклятьем все было ясно, но вот нацарапанные рядом замечания Хоула решительно ее обескуражили.

— В жизни не видела такого почерка! — пробурчала она черепу. — Это он пером или кочергой?! — Она бросилась изучать все бумажки на столе и подробно разглядела порошки и жидкости в кривобоких бутылочках и горшочках. — Да, я подглядываю, не отрицаю, а подглядывать неприлично, — сказала она черепу. — Но у меня уважительная причина. Из этих записей на столе можно узнать, как лечить птичью чумку и избавиться от коклюша, как поднять ветер и вывести растительность на лице. Если бы Марта нашла у миссис Ферфакс только это, она бы до сих пор там торчала.

Когда Хоул вернулся со двора, Софи было подумала, что он вот-вот ее уличит. Но чародей всего-навсего нервничал. Казалось, он не знает, куда себя деть. Ночью Софи слышала, как он бродит туда-сюда по комнате. Наутро Хоул провел в ванной всего-то час. Пока Майкл перед визитом в Кингсберийский королевский дворец натягивал свой лучший костюм — темно-фиолетовый, бархатный — и пока они заворачивали заказ в золотую бумагу, Хоул просто места себе не находил. Чары оказались неожиданно легкими для такого размера. Майкл нес сверток сам, обхватив его руками. Хоул повернул ручку над дверью вниз красным и выпустил ученика на улицу, уставленную разноцветными домами.

— Тебя уже ждут, — напутствовал Майкла Хоул. — Правда, тебе придется проторчать там все утро. Объясни им, что с такими чарами и младенец справится. Все им покажи. К твоему возвращению я приготовлю сильное заклятье, чтобы ты над ним поработал. Иди.

Он захлопнул дверь и снова зашагал по комнате.

— Не сидится, — объявил он вдруг. — Пойду погуляю в холмы. Передайте Майклу, что заклятье для него лежит на столе. А это вам, чтобы было чем заняться.

Софи увидела, как ей на колени из ниоткуда падает серый с алым костюм, такой же шикарный, как и голубой с серебром. Тем временем Хоул взял из угла гитару, повернул ручку вниз зеленым и выскочил на пригибающийся под ветром вереск над Маркет-Чиппингом.

— Не сидится ему, видали? — проворчал Кальцифер. Над Портхавеном висел туман. Кальцифер вжался в поленья, нервно дергаясь, когда приходилось уворачиваться от попадающих в трубу капель. — Подумал бы лучше, каково мне в таком сыром очаге!

— Тогда хотя бы намекни мне, как разорвать твой договор, — напомнила Софи, расправляя серый с алым костюм. — Ух какой ты красивый, хотя и поношенный! Девушки так и сбегаются, да?

— Я тебе уже намекал! — зашипел Кальцифер.

— Тогда намекни еще раз, — пожала плечами Софи, положила костюм и зашаркала к двери.

— Если я тебе намекну и скажу, что это намек, это будут уже достоверные сведения, а мне так запрещено, — заявил Кальцифер. — Куда собралась?

— Сделаю одну штуку, которую при них сделать не могу, — ответила Софи. Она повернула ручку черной меткой вниз. И открыла дверь.

Там ничего не было. Ни черного, ни белого, ни серого. Ни матового, ни прозрачного. Это ничто не двигалось. На запах и на ощупь оно было совсем никакое. Когда Софи очень-очень осторожно сунула туда палец, ей не стало ни тепло, ни холодно. В общем, за дверью не было решительно и совершенно ничего.

— Это что? — спросила Софи Кальцифера.

Кальциферу было так же интересно, как и Софи. Он высунул голубое лицо за решетку, чтобы тоже поглядеть на ничто. Демон даже про туман забыл.

— Не знаю, — прошептал он. — Я это только поддерживаю. Это с той стороны замка, которую никто обойти не может. Какое-то оно далекое на вид.

— Оно, наверное, дальше луны! — протянула Софи, закрыла дверь и повернула ручку вниз зеленым. Помедлив минуту, она заковыляла вверх по лестнице.

— Там заперто, — предупредил ее Кальцифер. — Он велел мне сказать тебе, если ты решишь опять подглядывать.

— Ой! — ахнула Софи. — Что же у него там?

— Понятия не имею, — желчно отозвался Кальцифер. — Не знаю я, что там наверху. Ты себе и представить не можешь, как это мерзко! Мне даже толком не видно, что происходит снаружи! Только в одну сторону — и все!

Софи, которой стало так же мерзко, уселась чинить серый с алым костюм. Вскоре после этого вернулся Майкл.

— Король меня сразу принял, — начал Майкл. — Его величество… — Он оглядел комнату. Его взгляд наткнулся на опустевший угол, где обычно стояла гитара. — О-о-о! — взвыл Майкл. — Неужели опять эта барышня? Я-то думал, она давно в него влюбилась, и все сто лет назад закончилось! Ну что ей, трудно, что ли?!

Кальцифер раздраженно зашипел:

— Ты опять неправильно толкуешь его поведение! Бессердечный Хоул понял, что эта прекрасная дама так просто сдаваться не намерена. Он решил оставить ее в покое на несколько дней — вдруг поможет. Вот и все.

— Да тьфу! — расстроился Майкл. — Не к добру это! А я-то надеялся, что Хоул уже вот-вот станет вменяемый!

Софи уронила костюм на колени.

— Ничего себе! — воскликнула она. — Да как вы можете так легкомысленно говорить о подобных гадостях! Ну, положим, Кальцифера винить нельзя — он как-никак злой демон. Но ты, Майкл!…

— Я — и вдруг злой?! — запротестовал Кальцифер.

— Вы что думаете, я так уж спокойно к этому отношусь? — возмутился Майкл. — Да если бы вы знали, сколько на нашу голову валится неприятностей из-за того, что у Хоула все время такие дурацкие романы! Уже и в суд нас таскали, и девичьи поклонники со шпагами одолевали, и мамаши со скалками, и папаши и дядюшки с дубинками. И тетушки. Тетушки — это какой-то кошмар. Они гоняются за нами со шляпными булавками. А хуже всего — это если барышня сама узнает, где живет Хоул, и возникает на пороге вся несчастная и в слезах. Хоул всегда уносит ноги через заднюю дверь, а нам с Кальцифером отдувайся!

— Ненавижу несчастненьких, — высказался Кальцифер. — Вечно капают слезами прямо на меня. Лучше бы злились, право слово.

— Постойте! — Софи вцепилась узловатыми пальцами в алый атлас. — Давайте все-таки разберемся, что именно Хоул делает с этими бедными девочками. Мне говорили, будто он пожирает их сердца и высасывает души…

Майкл смущенно засмеялся:

— Вы, наверное, из Маркет-Чиппинга. Когда мы наколдовали замок, Хоул послал меня в ваш городок чернить его имя. Ну и я… м-м-м… я это и сказал. Тетушки обычно обзывают его сердцеедом. В переносном смысле примерно так и есть.

— Хоул очень непостоянен, — объяснил Кальцифер. — Девушки его интересуют, только пока сами в него не влюбятся. А потом он резко к ним охладевает.

— Но пока они в него не влюбятся, он просто сам не свой, — свирепо добавил Майкл. — От него ну никакого проку. Я всегда жду не дождусь, когда очередная девушка наконец его полюбит. Тогда все становится куда лучше.

— Пока его не выследят, — уточнил Кальцифер.

— Вообще-то мог бы и додуматься называться другими именами, — с презрением заметила Софи. Презрение было для того, чтобы скрыть, какой дурой она себя почувствовала.

— Еще бы! Он всегда так делает! — заверил ее Майкл. — Он вообще обожает называться разными именами и прикидываться кем попало. Даже когда не ухаживает. Разве вы не заметили, что в Портхавене он колдун Дженкин, в Кингсбери — маг Пендрагон, а в замке — Хоул Ужасный?

Софи этого не заметила, отчего почувствовала себя еще большей дурой. А оттого, что Софи почувствовала себя дурой, она страшно разозлилась.

— И все равно это гнусно — делать девушек несчастными! — припечатала она. — Это бессердечно и бессмысленно!

— Что поделаешь, — вздохнул Кальцифер.

Майкл придвинул к огню трехногую табуретку, уселся на нее и, пока Софи шила, рассказывал ей о победах Хоула и о том, к каким бедствиям они приводили. Софи вполголоса разговаривала с нарядным костюмом. Она по-прежнему чувствовала себя дурой.

— Так это ты пожирал сердца, да, красавчик-костюмчик? Почему же тетушки так странно говорят о своих племянницах? Наверное, сами от тебя без ума, дружище. А каково это, когда за тобой гонится разъяренная тетушка, — а, костюмчик?

Когда Майкл рассказал ей историю одной особо забористой тетушки, Софи пришло в голову, как, в сущности, хорошо, что слухи о Хоуле дошли до Маркет-Чиппинга в таком извращенном виде. А иначе какая-нибудь своевольная девушка вроде Летти была бы сильно заинтригована коварным соблазнителем, и все это кончилось бы из рук вон плохо. Майкл как раз упомянул об обеде, а Кальцифер, как обычно, взревел, когда дверь распахнулась и вошел Хоул — еще мрачнее обычного.

— Хотите поесть? спросила Софи.

— Нет, — бросил Хоул. — Кальцифер, горячей воды в ванную. — На секунду он недовольно замер на пороге ванной. — Софи, вы тут случайно не прибирали на полке со снадобьями?

Тут уж Софи почувствовала себя такой дурой, что дурее просто не бывает. Ничто на свете не заставило бы ее сознаться в том, что она обшаривала ванную в поисках деталей девичьих тел.

— Я ничего не трогала, — благонравно ответила она и отправилась за сковородкой.

— Если бы, — встревоженно прошептал Майкл, когда дверь ванной захлопнулась.

Пока Софи жарила обед, из ванной доносился шум и плеск.

— Сколько воды льет, пробурчал Кальцифер из-под сковородки. — Наверное, волосы красит. Надеюсь, в снадобья для волос ты не лезла. Для заурядного человека с волосами цвета грязи он слишком кичится своей внешностью.

— Замолчи! — крикнула Софи. — Я все поставила на место! Она так рассердилась, что нечаянно опрокинула на Кальцифера яичницу с беконом.

Кальцифер, конечно, радостно сожрал яичницу, вспыхивая и чавкая. Софи поджарила на потрескивающем огне вторую порцию. Они с Майклом поели и принялись убирать со стола, а Кальцифер облизывал голубым языком лиловые губы, когда дверь ванной распахнулась и оттуда вылетел Хоул, воя от отчаяния.

— Нет, поглядите! — вопил он. — Только поглядите! Что сделали эти силы хаоса в лице одной женщины с моими волшебными снадобьями?!

Софи с Майклом испуганно обернулись и посмотрели на Хоула. С волос у него капало, однако все прочее вроде бы было как обычно.

— Если вы это обо мне… — начала Софи.

— Да, о вас! Глядите! — закричал Хоул. Он плюхнулся на трехногую табуретку и запустил в волосы пятерню. — Глядите. Изучайте. Исследуйте. Моим волосам конец! Я похож на яичницу с беконом!

Майкл и Софи встревоженно склонились над его головой. Волосы до самых корней остались прежнего льняного цвета. Разве что появилась слабенькая, еле заметная рыжинка. Софи это понравилось. Такой цвет чуточку напоминал ей о том, какие волосы должны были быть у нее самой.

— По-моему, очень мило, — заметила она.

— Мило? — взвыл Хоул. — Ничего себе! Вы это специально сделали! Успокоиться не могли, пока и меня не допекли! Только поглядите! Они же рыжие! Мне придется прятаться, пока они не отрастут! — И он страстно воздел руки. — Отчаянье! — воззвал он. — Страданье! Ужас!

В комнате потемнело. Из каждого угла на Софи и Майкла надвинулись массивные туманные человекоподобные фигуры, испуская на ходу душераздирающие стенания.

Сначала это были крики ужаса, повышавшиеся постепенно до воплей отчаяния и дальше — до визга от невыносимой боли. Софи зажала ладонями уши, но вой давил ей на руки, он становился все громче и громче, все кошмарнее с каждой секундой. Кальцифер вжался в глубь очага и там забился, рассыпая искры, под самое нижнее полено. Майкл ухватил Софи под локоть и потащил ее к двери. Он повернул ручку синим вниз, пинком распахнул дверь, и они выскочили на портхавенскую улицу.

На улице вой и не подумал стихать. По всей улице распахивались двери, и из них выбегали горожане, зажав уши.

— Может, не надо оставлять его одного в таком состоянии? — дрожащим голосом прокричала Софи.

— Надо, — ответил Майкл. — Особенно если он уверен, что это из-за вас.

Они побежали по городу, подгоняемые захлебывающимися воплями. С ними вместе бежала изрядная толпа. Несмотря на то что туман сменился гнусной приморской изморосью, все мчались в гавань или на песчаный берег там крики легче было вынести. Серая гладь моря несколько их смягчала. Там горожане и застыли мокрыми кучками,

 

 

глядя на мглистый белый Горизонт и на капельки на причальных канатах, пока вой не перешел в титанические, исполненные невыразимой горечи всхлипы. Софи вдруг поняла, что видит море так близко впервые в жизни. Было очень огорчительно, что насладиться видом ей никак не удавалось.

Всхлипы сменились томительными вздохами, а затем настала тишина. Горожане начали понемногу расходиться по домам. Некоторые бочком подбирались к Софи.

— Госпожа ведьма, а что случилось с бедным колдуном?

— Он сегодня несколько не в духе, — отвечал Майкл. — Наверное, можно рискнуть вернуться. Пойдемте.

Когда они проходили по каменной набережной, с пришвартованных судов их окликали матросы — их интересовало, не означали ли вопли грядущих бедствий или бурь.

— Нет-нет! — кричала им Софи. — Все позади!

Но она ошибалась. Майкл и Софи подошли к домику чародея, — это был крошечный скособоченный домишко, вида настолько обыкновенного, что Софи нипочем бы его не узнала, не будь с нею Майкла. Майкл не без робости отворил обшарпанную дверку. Внутри они увидели Хоула. Чародей по-прежнему сидел на табуретке, напустив на себя мину крайнего отчаяния. И он покрыл все кругом слоем густой зеленой слизи.

Слизи было чудовищно, невероятно, нечеловечески много. Просто уйма. Она покрывала Хоула с ног до головы. Она липкими волнами сползала с его волос и плеч, она громоздилась на руках и коленях, она стекала комьями по ногам и длинными нитями капала с табурета.

 

 

Пол был покрыт скользкими лужами и расползающимися пятнами. Длинные зеленые щупальца захватили даже очаг. Воняла слизь гадостно.

— Спасите! — сиплым шепотом взмолился Кальцифер. Он превратился в два отчаянно вспыхивающих язычка пламени. — Эта мерзость меня погасит!

Софи подобрала юбку и решительно подошла как можно ближе к Хоулу. Получилось не очень-то близко.

— А ну, прекратите! велела она. — Немедленно прекратите! Вы ведете себя как младенец!

Хоул не ответил и даже не шелохнулся. Он таращился из-под слоя слизи, и лицо у него было белое и трагическое.

— Что же делать? Он умер?! — спросил Майкл, дрожа у порога.

Майкл, конечно, хороший мальчик, подумала Софи, но в кризисной ситуации проку от него маловато.

— Конечно нет! — фыркнула она. — Знаешь, если бы не Кальцифер, так и наплевать — пусть себе корчит из себя заливного угря хоть до вечера! Открой-ка дверь в ванную.

Пока Майкл осторожно пробирался в ванную между слизистых луж, Софи швырнула в очаг передник, чтобы загородить Кальцифера от слизи, и взялась за совок. Она выгребла из очага гору угольев и рассыпала их по самым большим лужам. Угольки зашипели. Комнату заволокло паром, завоняло пуще прежнего. Софи закатала рукава, пригнулась, чтобы ловчее было ухватиться за покрытые слизью колени чародея, и стала пихать его к ванной вместе с табуретом. Софи постоянно оскальзывалась и спотыкалась, зато табуретка из-за слизи ехала как по маслу. Майкл подобрался поближе и стал тянуть Хоула за изгаженные рукава. Вместе они затолкали чародея в ванную. Поскольку двигаться самостоятельно он не желал, они запихнули его в душевую кабину.

— Горячей воды, Кальцифер! — мрачно пропыхтела Софи. — И погорячее!

На то, чтобы отмыть Хоула от слизи, ушел час. Еще час ушел у Майкла на то, чтобы уговорить Хоула покинуть табурет и переодеться в сухое. К счастью, серый с алым костюм, который чинила Софи, висел на спинке кресла и от слизи не пострадал. Голубой с серебром был в бедственном состоянии. Софи велела Майклу замочить его в ванне. Тем временем сама она, ворча и бормоча, натаскала еще горячей воды. Софи повернула ручку вниз зеленым и выгребла всю слизь на вереск. Замок оставлял на пустоши липкий след, словно улитка, зато так избавиться от слизи было проще простого. Все-таки у жизни в бродячем замке есть свои преимущества, думала Софи, оттирая пол. Вот интересно, рассуждала она, гвалт, который поднял Хоул, исходил из домика в Портхавене или из замка целиком? Если из замка, тогда жителей Маркет-Чиппинга остается только пожалеть.

К этому времени Софи устала и разозлилась. Она понимала, что с помощью зеленой слизи Хоул ей мстил, и вовсе не была расположена сочувствовать, когда Майкл вывел наконец чародея из ванной, облаченного в серое с алым, и нежно усадил его в кресло перед очагом.

— Это же попросту неумно! — плевался Кальцифер. — Ты что, хотел избавиться от лучшей части своей магии?!

Хоул не удостоил его вниманием. Он просто сидел и дрожал с трагическим видом.

— Не разговаривает! в панике прошептал Майкл.

— Да у него просто истерика, — презрительно бросила Софи.

Марта и Летти тоже были мастерицы по части истерик. Она отлично навострилась с ними справляться. С другой стороны, отшлепать чародея за то, что он впал в истерику из-за цвета своей шевелюры, было бы чревато неприятностями. Так или иначе, опыт подсказывал Софи, что истерики редко происходят действительно из-за того, из-за чего их закатывают. Софи попросила Кальцифера подвинуться и пристроила между поленьев кастрюльку молока. Когда молоко согрелось, она налила кружку и сунула ее Хоулу.

— Пейте, — велела она. — Так из-за чего весь этот шум? Из-за той барышни, к которой вы все время бегаете?

Хоул скорбно отхлебнул молока.

— Да, — сознался он. — Я оставил ее в покое, чтобы она на досуге вспоминала обо мне с нежностью, и ничего не вышло. Когда я видел ее в последний раз, она колебалась. А сегодня она заявила, что есть другой.

Голос у чародея был такой несчастный, что Софи невольно пожалела его. А когда она заметила, что высохшие волосы стали и вправду чуть ли не розовыми, то даже почувствовала себя виноватой.

— Таких красивых девушек в этих краях еще не бывало, горестно продолжал Хоул. — Я люблю ее так преданно, а она презирает мою верность и жалеет другого.

— Да как же можно глядеть на кого-то другого — я ведь был к ней так внимателен?! Обычно стоит мне появиться, и всем другим дают отставку…

Сочувствия у Софи резко поубавилось. Ей вдруг пришло в голову, что если уж Хоул способен покрыться зеленой слизью, то уж вернуть себе прежний цвет волос для него проще простого.

— Дали бы девице приворотного зелья, и дело с концом, — пожала она плечами.

— Да как же можно! — возмутился Хоул. — Это игра не по правилам. Все удовольствие насмарку.

Сочувствия у Софи снова поубавилось. Ах вот как, значит, это игра?!

— Да вы хоть разочек подумали о чувствах бедной девушки? — воскликнула она.

Хоул допил молоко и с растроганной улыбкой поглядел в кружку.

— Все время только о них и думаю, — вздохнул он. — Ах, милая, милая Летти Хаттер.

Бац! Сочувствия у Софи не осталось ни на грош. На смену ему пришла тревога. Ой, Марта, ужаснулась Софи. Так, значит, тот, о ком ты говорила, был вовсе не из кондитерской Цезари!

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.