Один – из края королей, давным-давно забытых, 10 страница

Мэгги изо всех сил старалась не отставать от подруг. Она вытянулась в полный рост, зная, что ей никогда не удастся быть такой сказочно прекрасной, как Арадия, или такой бесшабашной, как Джина, но она, по крайней мере, делала вид, что легко принимает смерть.

Дилос… ну, Дилос всегда был великолепен.

В одной рубашке он выглядел более царственным, чем Хантер Редферн в полном облачении. Он смотрел на толпу придворных, которые все без исключения присягали ему на верность, а теперь жаждали его крови, – смотрел и даже не злился.

Он пытался говорить с ними.

– Смотрите на то, что здесь происходит, – сказал он, и его голос легко перелетел через площадь. – Смотрите и никогда не забывайте. Вы переметнулись на сторону того, кто объявил охоту на собственного праправнука! Вы действительно готовы последовать за ним? Сколько времени осталось до того, как он повернет против вас? До того, как вы окажетесь в роли добычи перед его кровожадной сворой?

– Заставьте его заткнуться! – приказал Хантер, и ему не удалось скрыть ярость.

Но никто не поспешил выполнить его приказ. Мэгги видела, как придворные в недоумении смотрят друг на друга: кому следует заставить принца заткнуться и как?

– Нужно остановить этого убийцу, – продолжал говорить Дилос. – Признаюсь, и я хотел пойти за ним. Я был глух и слеп. Теперь я понимаю, что он задумал. Поэтому он и предал меня. Вы все давно меня знаете. Разве стоял бы я здесь перед вами, жертвуя своей жизнью, если бы на то не было веских причин?

Среди придворных прошла слабая волна возмущения.

Мэгги посмотрела на них с надеждой… но нет… они не умеют думать самостоятельно, вернее – умеют думать только о себе. Никто из них не способен на протест.

«И рабы не поднимут восстания, чтобы прийти нам на помощь. Стража вооружена до зубов, а они безоружны. Они напуганы, они нам сочувствуют. Однако рабы видели такое не раз, они привыкли к охоте на людей. Они знают: так было и так будет, этого не остановить».

– Арадия пришла к нам с миром, стараясь сохранить союз ведьм и вампиров. – Дилос опустил руку на ее плечо. – И в ответ мы пытались убить ее. Призываю вас – остановитесь! Пролив ее невинную кровь, вы совершите преступление, кара за которое впоследствии падет на ваши головы.

Другая волна недовольства прошла среди женщин. Наверное, это были ведьмы.

– Заставь его замолчать! – прорычал Хантер.

На этот раз он обращался к конкретному человеку. Мэгги проследила за его взглядом и увидела Сильвию.

– На некоторых придется надеть намордник перед тем, как начнется охота. Итак, скорее позаботься об этом! – приказал Хантер Сильвии. – Охота начинается.

Сильвия неуверенно направилась к Дилосу. Тот остановил ее взглядом, будто предупреждая, что лучше ей не приближаться.

– Стража! – раздраженно крикнул Хантер.

Два ряда стражников вышли вперед. Они были вооружены разными копьями: одни с металлическими наконечниками (наверное, против ведьм и людей), другие – с деревянными. Против вампиров, догадалась Мэгги. Если Дилос не сдержится, его сердце пронзят еще до начала охоты.

– Сильвия, заткни его лживый рот! – приказал Хантер Редферн.

Сильвия послушно сняла корзинку с руки.

– При Новом Порядке, который наступит вместе с новым тысячелетием, мы будем устраивать охоту каждый день, – ораторствовал Хантер Редферн, стараясь снять вызванное словами принца напряжение и недовольство в толпе. – У каждого из вас будет по городу, чтобы охотиться. Целые города перерезанных глоток, чтобы напиться крови, целые города истерзанной теплой плоти, чтобы насытиться вдоволь.

Стоя рядом с Дилосом, окруженным со всех сторон лесом копий, Сильвия что-то искала в своей корзинке.

– Сильвия, – тихо позвала Арадия.

Сильвия удивленно обернулась к ней. Мэгги заметила испуг в ее глазах цвета фиалок.

– Каждый из вас станет принцем… – продолжал разглагольствовать Хантер.

– Сильвия Уилд, – повторила Арадия.

Сильвия опустила глаза.

– Не говори со мной, – прошептала она. – Ты не… я не ваша больше.

– Вы просто должны верить мне и слушаться меня… – говорил Хантер.

– Сильвия Уилд, – провозгласила Арадия, – рожденная колдуньей, чье имя означает зеленую дубраву или священную рощу.^[5] Ты – дочь Элвайзы, и ты останешься ею до конца своих дней. Ты – моя сестра.

– Нет! – вскрикнула Сильвия.

– Ты не в силах изменить это. Ничто не сможет разорвать кровную связь. И в глубине души ты это знаешь. Я, Колдовская Дева, заклинаю тебя именем Элвайзы – Хранительницы Очага: сними заклятье с этого юноши.

Последние слова произнесла уже не Арадия. Голос принадлежал ей… Но на мгновение чья-то светящаяся фигура заслонила собой Арадию.

Мэгги увидела высокую женщину с пшеничными, как у Сильвии, волосами и огромными карими тазами.

– Элвайза… – ахнула Сильвия и замерла.

Мэгги отдаленно слышала, что Хантер продолжал свою напыщенную тираду, но смотрела она только на Сильвию, которую охватил благоговейный трепет.

«…только призвав к сердцам», – вспомнила Мэгги.

– Сильвия, – заговорила она, – я верю в тебя.

Фиалковые глаза пораженно уставились на Мэгги.

– Я прощаю тебя за Майлза, – сказала Мэгги. – Я знаю, ты просто запуталась. И ты несчастна. Но у тебя появилась возможность все исправить. Ты можешь сделать нечто важное. То, что изменит мир.

– …реки крови! – кричал Хантер. – И никто не остановит нас. Мы обратим в рабство не только людей, но и ведьм. Отныне ведьмы – наши враги. Подумайте о Силе, которую вы приобретете, когда будете пить их кровь!

– Если по твоей вине обладатель Неукротимой Силы будет убит, на тебя ляжет ответственность за наступающую Тьму, – говорила Мэгги. – Только на тебя. Потому что только ты можешь остановить это прямо сейчас.

Сильвия закрыла лицо руками. Ее пальцы дрожали. Она почти теряла сознание.

– Я, Колдовская Дева… – заговорила Арадия.

И другой глубокий голос вторил ей эхом:

– Я, Мать-Прародительница…

– …именем Элвайзы…

– …именем моих детей…

– …тебе, Хранительнице Очага…

– …тебе, моей дочери, истинной Хранительнице Очага…

– Повелеваю! – Голос Арадии возвысился и разнесся многократным эхом, прервав на полуслове тираду Хантера.

Он потряс всех. Воцарилась мертвая тишина. Придворные озирались в недоумении, откуда доносится звук.

Сильвия не могла отвести взгляд от Арадии. Потом ее фиалковые глаза медленно закрылись, и она тяжело вздохнула.

Когда она заговорила, ее тихий шепот был слышен только стоявшей рядом Мэгги:

– Я, дочь Элвайзы, повинуюсь.

Сильвия потянулась к руке Дилоса. Хантер дико закричал. Мэгги не смогла разобрать его слов. Она не расслышала и того, что прошептала Сильвия. Просто увидела, как движутся ее губы и тонкие пальцы сжимают запястье Дилоса.

Краем глаза Мэгги успела заметить летящее копье… Мгновение – и оно пронзило сердце Сильвии. Тут же раздался неузнаваемый визгливый голос Хантера Редферна, кричавшего:

– Убейте ее! Убейте ее!

И стража выполнила приказ. Копье насквозь пробило грудь Сильвии и отбросило ее от Дилоса. Кровь залила элегантное зеленое платье.

Сильвия оглянулась на Хантера Редферна и улыбнулась. По ее губам Мэгги прочла:

– Слишком поздно.

Дилос рванулся вперед. По рукаву его белой рубашки тоже текла кровь – его кровь. Сначала он пытался преградить путь стражникам и спасти Сильвию. Но потом впился глазами в Хантера:

– Тьма кончается здесь!

Мэгги уже видела Голубой Огонь, но этот удар был подобен ядерному взрыву. Голубой Огонь полыхнул там, где стоял Хантер Редферн с его сворой прихвостней, и ушел в небо огромной шаровой молнией. Пламя вознеслось от земли до неба, словно солнце выкатилось из замка.

Глава 20

Мэгги осторожно поддерживала Сильвию. Она опустилась рядом с ней на колени и старалась держать ее так, чтобы не задеть копье, пронзившее ее грудь.

Все кончено. На том месте, где только что стоял Хантер Редферн с самыми верными соратниками, зияла огромная, выжженная в земле воронка.

Перед глазами Мэгги все еще стояла ужасная картина взрыва и разбегающихся в разные стороны людей. Среди них она заметила работорговца Гэвина, но Хантера нигде не было. Когда ударил Голубой Огонь, он оказался в эпицентре взрыва и от него ничего не осталось, даже рыжего волоска.

На площади из всех Ночных обитателей остался только Дилос.

Рабы украдкой выглядывали из своих хибар.

– Не бойтесь! – закричала Джина. – Эй! Выходите, не бойтесь! Дилос не опасен. Во всяком случае, для вас. Выходите. Все выходите! Ну что вы там прячетесь?

Мэгги увидела высокую худощавую фигуру и прижавшуюся к ней сбоку маленькую девочку.

– Прачка! Пи Джей! Какое счастье, что с вами все в порядке! Нет, Прачка, пожалуйста, не надо…

Прачка упала перед Мэгги на колени. Потом пристально посмотрела на Сильвию, лицо которой приобрело мертвенно-бледный, сероватый оттенок. Под глазами легли синие тени, а из уголка губ сочилась кровь.

– Дело плохо, – прохрипела Сильвия.

– Да, так и есть, – прямо сказала Прачка. – Освободительница, ты ей уже ничем не поможешь. И я тоже ничем не смогу ей помочь.

– Никакая я не Освободительница. – Мэгги вдруг всхлипнула и быстро смахнула навернувшиеся на глаза слезы.

– Значит, ты ловко морочишь всем голову, – сказала Прачка и поднялась с колен. – Однако похоже, что все рабы действительно свободны. Ты пришла – и пророчество исполнилось. Если это и не твоих рук дело, то, согласись, очень странное совпадение.

Почтительный взгляд ее темных глаз заставил Мэгги почувствовать себя неловко. Она показала на Сильвию.

– Это не я, это она спасла нас, – пробормотала Мэгги. – Сильвия заслуживает признания…

– Не только она, – раздался у нее за спиной тихий голос, и Мэгги обернулась к Дилосу:

– Конечно! И ты тоже.

– Я не об этом. – Он сел на землю рядом с Прачкой, обнял Мэгги и погладил руку Сильвии. – Я мог бы попытаться спасти тебя. Ты согласна Сильвия?

– Уйти в вампиры? – Она отрицательно покачала головой. – Нет. Нет смысла. Меня пронзили деревянным копьем, мне все равно не выжить.

Мэгги оглядела острый обломок дерева:

– Мы вытащим его…

– Брось! Я не выдержу. Сдайся хотя бы один раз, а? – усмехнулась Сильвия.

Потрясающе! Даже на пороге смерти она оставалась насмешливой и язвительной. Ее стойкость восхищала Мэгги.

– Послушай-ка, – неожиданно обратилась к ней Сильвия, – хочу кое-что тебе сказать. – Она прерывисто вздохнула: – О твоем брате.

Мэгги сжалась в ожидании ужасных подробностей его гибели.

– Знаешь, что меня действительно задевало? Мне было так обидно, когда я долго наряжалась, сооружала умопомрачительную прическу и шла на свидание с твоим братом, а он… сразу начинал рассказывать о тебе.

Мэгги заморгала в недоумении. Это было совсем не то, что она ожидала услышать.

– Он… что?

– Рассказывал о своей сестренке. Какая она смелая, какая она смышленая и какая упрямая.

Мэгги продолжала моргать. Она бы не удивилась, обвини ее Майлз во всех смертных грехах… Но неужели он и правда думал, что она смышленая? Она почувствовала, что ее веки снова защипало и ком подступил к горлу.

– Я не смела сказать ни одного плохого слова в твой адрес. – Сильвия прищурила свои потемневшие фиолетовые глаза. – Я возненавидела тебя за это… А его… его я любила.

Голос Сильвии становился все слабее. Арадия прикоснулась к ее серебристым волосам.

– Тебе осталось совсем немного, – произнесла она, словно предупреждая.

Сильвия опустила веки – она знала это.

– Я сказала Дилосу, что я убила Майлза, – прошептала она. – Но… я лгала.

Сердце Мэгги забилось так сильно, что его удары сотрясали все ее тело.

– Ты не убила его? Он жив?

– Я хотела наказать его… но я хотела, чтобы он всегда был рядом со мной…

У Мэгги голова пошла кругом. Она буквально впилась взглядом в бледное лицо колдуньи.

– Пожалуйста! Скажи мне, что ты с ним сделала. Ну пожалуйста! Говори!

– Я его… изменила… – от мелодичного голоса Сильвии остался лишь хриплый шепот. – Я превратила его в оборотня… и еще немного поколдовала, чтобы он не мог стать человеком, пока я того не захочу…

– Какое заклинание? – быстро спросила Арадия.

Сильвия слабо вздохнула:

– Ничего особенного, Дева… Просто сними кожаную повязку с его лапки. Он всегда будет оборотнем… но останется жив… – Ее голос неожиданно стал прежним, а в глазах мелькнуло выражение прежней жестокости. – Мэгги, ты же очень смышленая… Ты наверняка догадаешься, в кого я его превратила…

Она не договорила: жутковатый звук вырвался из ее горла. Мэгги никогда такого не слышала, но почему-то сразу поняла, что он означает: Сильвия умерла.

Ее стройное тело, обтянутое зеленым платьем, выгнулось дугой и застыло. Голова запрокинулась. Широко распахнутые глаза цвета лесных фиалок смотрели в небо, но они уже ничего не видели.

Арадия положила свою тонкую руку на бледный лоб Сильвии.

– Богиня Жизни, прими дочь Элвайзы, – проговорила она проникновенным низким голосом. – Проводи ее в другой мир. – И добавила шепотом: – Да пребудет с ней благодарная память всех ведьм.

Мэгги со страхом ждала, что появится светящаяся фигура и окружит Арадию светлой аурой. Но она видела лишь прекрасное, смуглое, как кофе с молоком, лицо Арадии и ее печальные слепые глаза.

Арадия нежно закрыла ладонью глаза Сильвии.

Мэгги стиснула зубы, чтобы не заплакать. Не помогло. Она всхлипнула и вдруг отчаянно разревелась. Дилос обнял ее, и она зарылась лицом в его плечо. Это помогло. Несколько секунд – и Мэгги взяла себя в руки. В его объятиях ее охватывало невыразимое чувство покоя и безопасности, как и тогда в ее волшебном сне. Она знала, что принадлежит ему. До тех пор, пока они вместе, с ней все будет в порядке.

Пи Джей подбежала к Мэгги, и та, высвободив одну руку из объятий Дилоса, прижала к себе маленькую испуганную девочку:

– С тобой все хорошо, детка?

Пи Джей шмыгнула носом:

– Да. Теперь – да. Было страшновато, но я рада, что все уже позади.

– Знаешь, – неожиданно заговорила Джина, глядя вниз на Сильвию, – вот так и мне хотелось бы уйти. Избрав свой собственный путь…

Ее слова поразили Мэгги и помогли справиться с истерикой. Она покачала головой:

– Не могу понять, почему я переживаю из-за ее гибели. Она принесла нам столько горя. Я и сама недавно хотела ее убить.

– Она была личностью, – сказал Дилос.

«Точнее не скажешь», – подумала Мэгги.

Она заметила, что Джина, Прачка и Дилос вопросительно смотрят на нее, и Арадия тоже повернулась к ней.

– Ну? – спросила Джина. – Ты догадалась, в кого она превратила твоего брата?

– О! Думаю, да. Дилос, что значит имя «Гэвин»? Для оборотня? Оно означает «сокол»?

– Да. Сокол или ястреб.

Мэгги обрадовалась:

– Тогда все просто. – Она вскочила, и Дилос поднялся вместе с ней. – Как нам найти сокола, с которым она охотилась в тот день, когда мы впервые встретились? Помнишь, они вышли на охоту и ты был с ними?

– Птиц держат рядом с конюшнями.

Они направились к конюшням, и за ними последовала целая толпа: Старая Штопальщица, которая болтала без умолку, Бельевая Замочка, чей вид уже не был таким испуганным, и Мойщица Ночных Горшков…

– Вам нужны новые имена, – обратилась к ним Мэгги. – Сможете выбрать себе имя?

Высокая девушка с мечтательными, нежными глазами застенчиво улыбнулась:

– Однажды я слышала имя Гортензия…

– Хорошее имя, – подумав, кивнула Мэгги. – Просто замечательное. Особенно по сравнению с прежним.

Они подошли к небольшому темному загону для скота недалеко от крепостной стены. Соколы встрепенулись и захлопали крыльями.

– Птицы на вид совершенно одинаковые! – испугалась Мэгги.

– Он должен быть новеньким, – сказал Дилос. – Может быть, вон тот… Где сокольничий?

Все бросились искать сокольничего, а Джина подошла к Мэгги:

– Не могу понять, как ты догадалась. И вообще с чего ты взяла, что Гэвин оборотень?

– М-м-м… логическим путем. Берн был оборотнем, так? А у них схожие возможности восприятия. Кроме того, Арадия сказала, что Сильвия заколдовала Майлза еще в своей квартире, когда Берн и Гэвин были там. Значит, она могла использовать оборотней, чтобы распространить заклятие и на Майлза.

– А почему ты решила, что Гэвин был соколом?

– Не знаю… Он похож на сокола. Такой же быстрый и золотистый. И потом, когда он убежал от Дилоса, он моментально нашел охотников. По земле так быстро не доберешься. Тогда мне было не до того, но в глубине сознания отложилось, что он должен был лететь по воздуху.

Джина хитро прищурилась:

– Этого недостаточно, чтобы догадаться.

– Нет… только в общих чертах. Знаешь, Майлз должен был быть именно соколом. Сильвия не смогла бы брать с собой в горы свинью, тигра или медведя. И на охоте я видела ее с соколом. Она должна была превратить его в нечто маленькое, что можно всегда носить с собой в качестве аксессуара к костюму. Здесь все логично.

– Хм, – покачала головой Джина. – Все равно, по-моему, тебе не хватит мозгов на изобретение космической ракеты. Тебе просто повезло, что ты догадалась.

– Я в этом пока не уверена, – прошептала Мэгги. – Но я очень надеюсь.

В это время к ним привели худощавого человека с острым взглядом – это и был сокольничий. На вытянутой руке он держал большую птицу.

– Вот новый сокол. Леди Сильвия приказала никогда не снимать зеленую повязку с его лапки. Но я захватил с собой нож. Вы хотите снять ее?

Мэгги затаила дыхание. У нее тряслись пальцы, когда она разрезала кожаный изумрудно-зеленый шнурок.

Он упал – ее сердце замерло. Ничего не случилось.

Но через пару тягостных секунд началось превращение. По телу сокола пошли волны, его очертания расплывались, крылья вытягивались… и потом сокол исчез, а на его месте постепенно возникала фигура юноши…

Еще мгновение – и перед ними стоял Майлз. Он встряхнул золотисто-каштановыми волосами, озорно улыбнулся и показал жестом – кулак с большим пальцем вверх – все отлично.

– Привет! Я знал, что ты меня выручишь. А иначе зачем нужны младшие сестры?

Мэгги бросилась к нему на шею.

Им казалось, что прошло очень много времени. Все слезы были пролиты, все секреты раскрыты, все объяснения произнесены. Рабы – то есть бывшие рабы, поправила себя Мэгги, – начали потихоньку менять свой быт и строить планы на будущее. Дилос и Арадия отправили послов во Внешний Мир.

Но многое еще нужно было устроить. Мэгги понимала, что жизнь никогда уже не станет для нее прежней. Ее брат превращен в оборотня. К счастью, ему понравилось быть соколом. Мэгги улыбнулась. Он увлеченно рассказывал Джине о новых возможностях покорения горных вершин – на крыльях.

Ее парнем – нет, ее духовным супругом – оказался обладатель Неукротимой Силы. Арадия объяснила, что это для них означает. Царство Ночи попытается их убить. Рассветный Круг возьмет их под свою защиту до того рокового часа, когда Дилос вступит в решительный бой. Сражение будет жестоким.

Мэгги и сама изменилась. Она чувствовала свою ответственность за людей из долины, которые по-прежнему звали ее Освободительницей. Она обязана помочь им найти свой путь во Внешнем Мире. Ее судьба отныне связана с их судьбами навсегда.

Впрочем, в настоящий момент возникла весьма прозаическая проблема: хотелось есть.

– Приглашаю всех в замок. Будем пировать! – сказал Дилос громко.

Он повел Мэгги к замку… Но в это время Пи Джей замахала руками, показывая в небо. А по толпе прошел благоговейный шепот:

– Солнце! Смотрите, солнце!

Мэгги посмотрела вверх и зажмурилась. В перламутровом небе Королевства Тьмы, точно в том месте, куда ударил Голубой Огонь, образовался небольшой просвет в облаках. В него и выглянуло солнце, прогоняя туман и одевая леса и поля в зеленый наряд, который отражался в блестящей поверхности черных стен замка, как в зеркале.

«Волшебный мир, – подумала Мэгги, удивленно озираясь вокруг. – Ну до чего здесь красиво!»

Она посмотрела на Дилоса: темные взъерошенные волосы, чеканный профиль, высокие скулы, гордый и властный изгиб губ… нет, теперь в нем появилась мягкость, – и встретила взгляд его бесстрашных золотых глаз, полный любви и заботы. Для него в этом мире не было никого важнее Мэгги.

– Я думаю, что все пророчества исполнились совершенно случайно, – медленно проговорила она. – Самые обычные люди старались быть добрыми, и им повезло.

– В тебе нет ничего обычного, – возразил Дилос и поцеловал ее.

Один – из края королей, давным-давно забытых,

Поиск по сайту: