ФИЛОСОФСКИЕ ПОНЯТИЯ «ЭТНОС», «НАЦИЯ», «РАСА»

Прежде чем приступить к исследованию проблемы, необходимо условиться относительно тех понятий, которыми мы оперируем. Потреб­ность в дефиниции понятий «этнос», «нация», «раса» объясняется их поли­семантичным характером. Данные понятия нередко употребляются в различных смысловых значениях. Так, в понятие «этнос» часто вкладывают столь разный смысл, что всякий раз возникает необходимость дать содер­жательное определение этничности.

Понятия «этнос» и «нация» иногда отождествляются, или же разли­чия значений этих понятий сводится к минимуму¹. Однако их полное отождествление представляется необоснованным. Несмотря на родство, между ними существует определенное смысловое различие. Понятие «этнос» выступает в роли общего, родового по отношению к понятиям «племя», «народность», «нация». Этнос означает исторически возник­ший вид устойчивой социальной группировки людей, представленный племенем, народностью, нацией. Подобное определение этноса часто встречается, но вряд ли его можно считать общепринятым. Чаще всего неприятие вызывает характеристика этноса как социального образова­ния. Понятия «племя», «народность», «нация» также не нашли своего однозначного общепринятого истолкования. В силу указанных причин приведенное определение этноса используем в виде рабочего аппарата, отнюдь не отвергая ограниченность подобной дефиниции.

Понятие «нация» также неоднозначно истолковывается как в зару­бежной, так и в отечественной научной литературе. При определении этого понятия исследователи часто исходят из диаметрально противо-

¹ См.: Гумилев Л.Н. География тгноса в исторический период. Л., 1990.

положных позиций. Дело осложняется тем, что в различных государст­вах понятие «нация» применяется в различных смысловых значениях, "Гак, во многих зарубежных странах национальность означает граждан­ство определенной страны. Например, большинство населения Бельгии считается по национальности бельгийцами, хотя по этнической принад­лежности более 55% населения составляют фламандцы, говорящие на фламандском (нидерландском) языке, и 45% валлоны, говорящие на валлонском диалекте французского языка. Аналогичное положение, когда национальная принадлежность не совпадает с этнической, ~ явле­ние частое как в Европе (Швейцария, Испания), так и в Азии (Иран, Аф­ганистан), Америке (Канада, Боливия) и т.д.

Если в большинстве зарубежных стран национальность не означает этническую принадлежность, то в отечественной литературе иная тра­диция - здесь нация означает исключительно этническую принадлеж­ность.

Балкарцы и кабардинцы, чеченцы и ингуши, буряты и якуты - граждане России, но их не принято называть русскими. Для обозначения их граждан­ской принадлежности к России применяется понятие «россияне». Данное понятие охватывает как русских, так и представителей множества других национальностей, населяющих Российскую Федерацию.

В отечественной литературе понятия «национальное» и «этниче­ское» чаще отождествляются, несмотря на их определенное смысловое различие. Под словом «национальность» обычно подразумевается сово­купность всех лиц одной этнической принадлежности, независимо от их гражданской принадлежности и места проживания. Украинцы прожи­вают не только на Украине, но также в России, Казахстане, Канаде, Ав­стралии и т.д., однако по своей этнической принадлежности они в большинстве своем остаются украинцами. Но термин этническая общ­ность» истолковывается в отечественной литературе не всегда одно-значно. Чаще всего под «этнической» понимается общность, объеди­няющая людей, имеющих специфические этнические (национальные) черты культуры и техники, а также «общее самосознание и самоназва­ние»'.

Содержание терминов «национальность» и «нация» достаточно не­определенно. Если названные понятия в отечественной литературе² рас­сматриваются чаще всего как тождественные, то в зарубежной

¹ Бромлей Ю.В. К разработке понятийно-терминологических аспектов национальной проблематики // Советская этнография. 1989. №6. С. 4.

' См.: Исламов Т.М. Вопросы нации, национального самосознания и национальной идеоло­гии в австрийской историографии// Национализм и формирование наций. М., 1994. С.179-180.

историко-философской литературе им придается различное смысловое •значение. Так, австрийский исследователь Роберт А. Канн (с 1933 г. в США) видит принципиальное различие между «нацией» (более значи­тельным понятием) и «национальностью» (более скромным понятием). Он утверждает, что термин «национальность» имеет менее законченный характер, чем «нация», при этом ссылается на «Оксфордский словарь», где национальность рассматривается как народ, потенциально могущий в будущем стать нацией¹.

Поскольку в отечественной литературе для обозначения этнической общности менее «значительной» по сравнению с нацией по традиции употребляется термин «народность», то в дальнейшем понятия «нация» и «национальность» будем употреблять как тождественные.

Весьма неопределенно в научной литературе также соотношение по­нятий «национальное» и «этническое».

В приведенном определении этноса на первый план выдвигаются факторы социальные: «культура», «самосознание», «самоназвание» и т.д. По мнению Ю.В. Бромлея, подобная аргументация вполне логична, поскольку этнос характеризуется как явление социальное. Формирова­ние этноса объясняется через социальные законы развития общества. Как порождение этноса, так и его развитие объясняются исключительно общественными процессами. Подобная трактовка этноса характерна для большинства отечественных и зарубежных исследователей, хотя в нача­ле нашего столетия этнос чаще характеризовался как биологическая популяция. Так, русский исследователь С.М. Широкогоров определяя этнос как группу «людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых его от тако­вых других»², все же причисляет этнос к биологической общности. При подобной точке зрения биологизация этноса не ведет к отрицанию со­циальных «факторов. Биологическое и социальное удивительным обра­зом сочетаются, хотя определяющим в конечном итоге все же объявляется биологическое. В данном случае показательно, что при лю­бой трактовке этноса игнорировать социальные факторы абсолютно невозможно. Наличие социальных факторов в этносе очевидно, другое дело - какую значимость им придавать.

¹ См.: Капп R.A. Das Nationalitatenproblem der Habsburgermonarchchie. Graz; Koln, 1964.
Bd.l.S.42.

² Широкогоров С.М. Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических
и этнографических явлений. Шанхай, 1923. С.22.

С середины нашего столетия биологическая трактовка этноса встречается все реже. Однако это не означает полное «торжество» социального истолкования этносов. Возникают теории, носящие, в определенной мере, промежуточный характер между биологическим и социальным определением этноса. Весьма оригинальной представ­ляется в этой связи теория этноса Л.Н. Гумилева. Довольно аргумен­тированно и оригинально он отвергает биологическую трактовку этноса. Для Л.Н. Гумилева очевидно, что этнос не совпадает «с ра­сой, не совпадает он и с другой биологической группировкой осо­бей - популяцией»¹.

Не считает Л.Н. Гумилев этнос и социальным явлением, поскольку он не развивается спонтанно и по спирали и не связан однозначно с раз­витием способов производства.

Предлагается «этнос считать явлением географическим, всегда свя­занным с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос. А поскольку ландшафты Земли разнообразны, разнообразны и этносы»². Не только формирование этносов, но и различия между ними объясняются исключительно географическими факторами.

Значение географической среды в формировании этноса представля­ется значительным. Особенности среды обитания воздействуют на мно­гие стороны жизни людей. Так, формы хозяйственного уклада жизни наряду с другими факторами формируются под непосредственным воз­действием ландшафта среды обитания. Несмотря на географическую отдаленность и отсутствие непосредственных контактов, а также разли­чия исторических судеб можно обнаружить много общего в укладе жизни населения таких горных регионов, как Кавказ, Тибет и даже Ан­ды. О заимствованиях в данном случае говорить не приходится, по­скольку, как уже отмечалось выше, непосредственные контакты между населением этих регионов история не зафиксировала .

¹ Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Л., 1990. С.11.

² Там же. С. 17.

³ Отрицая непосредственные регулярные контакты, все же необходимо отметить, что
в истории были отдельные контакты между населением отдаленных друг от друга регио­
нов, которые не всегда имели существенное значение для истории этих народов. Так,
после разгрома монголами кавказских алан (предков современных осетин) часть алан
составила отборную гвардию монголов и участвовала в покорении Китая. По словам
Ю.Н. Рериха, «высшее монгольское командование, которое всегда лояльно признавало
военные качества своих противников, по справедливости оценило большую доблесть алан
и мудрость их командиров. Поэтому оно было счастливо заключить с ними военный союз.
С этого момента аланская кавалерия соединилась с монгольской армией и приняла уча­
стие с ней во всех военных операциях» (Рерих Ю.Н. Избр. труды. М., 1967. С.244).

Хозяйственный уклад жизни, формирующийся в значительной сте­пени под воздействием особенностей среды обитания, в свою очередь детерминировал всю систему социально-экономических факторов фор­мирования и развития этноса. Следовательно, отрицать значение гео­графического фактора в формировании и жизни этноса невозможно. Вместе с тем географический фактор нельзя признать не только единст­венным, но и главным фактором в жизни этноса. Можно насчитать де­сятки этносов, которым в силу определенных стечений обстоятельств приходилось несколько раз менять среду своего обитания. Вполне есте­ственно, что смена географической среды обитания вызывала опреде­ленные новации в социально-экономической жизни этноса, но более чем бессмысленно утверждать, что каждый раз он начинал свое разви­тие «с нуля». В новых условиях большей частью сохранялись уже сформировавшиеся язык, культура и др.

Так, осетинский эпос в основном сформировался уже в Предкавказ-ской равнине до монгольского завоевания. В результате монгольского нашествия предки осетин вынуждены были переселиться в высокогор­ные районы, труднодоступные для монгольской конницы. И современ­ные осетины мало чем отличаются от своих соседей-горцев. В любом случае трудно определить их степное происхождение, если не обратить­ся к устному народному творчеству - фольклору, передающему из по­коления в поколение картины жизни далекого прошлого.

При биологической трактовке этноса, как правило, происходит сме­щение этнического и расового. Несмотря на определенную корреляцию между этносом и расой (данную проблему постараемся проанализиро­вать конкретнее в дальнейшем), смешение этих понятий все же недо­пустимо, поскольку невозможно обнаружить ни одного абсолютно монорасового этноса. Любой этнос чаще состоит из различных расовых компонентов, хотя часто явно превалирует один из них, но все же отри­цать наличие других компонентов не приходится.

Наиболее аргументированной представляется историко-социальная трактовка этноса. Именно такая точка зрения, как уже отмечалось выше, является наиболее распространенной в научной литературе. Однако та­кой подход к определению этноса вызывает множество трудностей. Так, при определении этнической общности одним из главных факторов считается общность языка. Значимость данного фактора очевидна, но не всегда убедительна. Немцы и большинство швейцарцев (65%), австрий­цы и люксембуржцы говорят на немецком языке, но принадлежат к раз­личным этносам. Нельзя не согласиться с утверждением Питирима Сорокина, «что на почве одного языка нельзя построить здание нацио-

налъности» . Общность языка не всегда означает принадлежность к од­ному этносу.

С другой стороны, как это не парадоксально, внутри одного этноса мо­гут функционировать несколько языков (именно языков, а не наречий). Так, существует мордва (мордовцы), нация, численность которой составляет более миллиона человек. Около 400 тыс. человек проживает в Мордовии, остальные - в различных районах России. Как показывают эмпирические социологические исследования у подавляющего большинства (более 95%) представителей данного этноса проявляется самосознание своей нацио­нальной общности независимо от региона проживания. Материалы подоб­ных исследований подкрепляются итогами последней всеобщей переписи населения, где также убедительно проявляется национальная самоиденти­фикация подавляющего большинства мордовцев. Следовательно, нельзя подвергнуть сомнению существование единой мордовской нации. Но в то же время нет общемордовского языка, существуют два литературных и разговорных мордовских языка: мокшанский и эрзянский. Оба языка име­ют письменность на основе русской графики. Без специальной языковой подготовки говорящий на мокшанском языке не поймет эрзянский, и на­оборот².

Хотя мокшанский и эрзянский языки относятся к единой финно-угорской группе языков (волжско-финская подгруппа), но в то же время они существенно различаются как по строению, так и по словарному соста­ву, т.е. это два полноценных самостоятельных литературных языка³.

Наличие нескольких языков внутри одного этноса, хотя и не распро­страненное, но и не совсем редкое исключение. Так, наряду с мордвой многоязычие присуще и грузинскому этносу. Вместе с литературным грузинским языком и множеством диалектов и наречий функционируют также бесписьменные языки: мегрельский (мингрельский, иверский), распадающийся в свою очередь на два диалекта: зугдидско-самурза-канский и сенакский, и сванский. Все они относятся к картвельской группе кавказских (иберийско-кавказских) языков, но тем не менее речь идет о различных самостоятельных языках. Несмотря на языковые раз­личия мегрелы и сваны, как и другие этнические группы грузин, себя однозначно причисляют к грузинскому этносу. Наличие различных языков не препятствует самоидентификации этнической общности.

' Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М, 1992. С.247.

³ См.: Феоктистов А.П. Очерки по истории формирования мордовских письменно-литературных языков. М., 1976.

Поиск по сайту: