Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Детские игры и голоса в голове



В четыре года я осознала, что слышу некие внутренние голоса. Началось это с того, что, занимаясь чем-то своим, вне видимости и вне общества мамы, я стала слышать ее фразы — как реакцию на мои действия. Часто меня удивляло, когда она, в реальности узнавая о том, что я сделала или натворила, дословно произносила те же самые фразы, которые я уже успевала «услышать» в своей голове ранее. Мама даже рассказывала, что я играла с ней в такие игры еще в младенчестве: сидя на высоком стуле в слюнявчике, например, во время обеда. Как только она отворачивалась, я брала свою чашку с едой и быстренько вываливала ее содержимое себе на голову. Затем я сидела с глупой улыбкой на лице, а мой обед стекал по моей голове и щекам на пол. Я радостно гукала в ожидании начала шоу. Мама была уверена, что я ждала от нее совершенно определенной реакции, потому что я очень сосредоточенно смотрела на нее и внимательно прислушивалась. Когда же я дожидалась реакции, то чуть не упала от смеха со стула. Мама говорила, что я была действительно необычным ребенком.

Сколько себя помню, я всегда все знала заранее. Иногда это были эпизоды из повседневной жизни, а иногда — тягостные картины будущего. Например, я всегда точно знала, как моя мать будет ругать меня за что-то, или что по пути домой отец забудет купить батон. За несколько дней до воскресного завтрака я в деталях знала, о чем будут беседовать мои родители.

В детстве я любила играть с куклами Барби и Кеном, представляя, что они — мои родители. Я припоминала разговор, который якобы слышала между ними, и мои куклы разыгрывали его в лицах. Несколькими днями позже, а иногда и почти сразу, эта же сцена разворачивалась в действительности — между моими мамой и папой — в точности как я ее «помнила», раздавая куклам роли. Меня это, конечно, сбивало с толку, но всегда развлекало и, наверное, радовало.

Иногда внутренний голос сообщал мне о простых вещах, например, о том, когда в булочную завезут мой любимый шоколадный пирог с зеленой посыпкой, и тогда я знала наверняка: его привезут завтра. А однажды тот же голос сообщил мне, что осенью умрет пекарь. Я помню, как все лето говорила маме, что буду очень по нему скучать, и что нам, вероятно, следует запастись пирогами, ведь никто другой не сможет приготовить их так же вкусно, как он. Мама не понимала, о чем я пытаюсь сказать ей, и отказывалась покупать пирогов больше обычного. Это очень расстраивало меня, ведь я знала, что говорю истину, но никто не хотел меня слушать.

Я и подумать тогда не могла, что в моем знании было что-то «особенное», ведь такие предчувствия случались у меня постоянно, а потому казались мне совершенно обычными. Я не понимала, почему родители все время просили меня помалкивать о тех «воспоминаниях», которые еще не случились. Я не ведала разницы между действительным воспоминанием и предвидением или предчувствием. Вне зависимости от того, что и о ком я «вспоминала», слыша голоса в моей голове, реакция на мои слова всегда была одинаковой.

Однажды, когда сболтнула имя человека, с которым встречалась одна из подруг моей мамы, я даже была строго наказана и отправлена в свою комнату — посидеть в одиночестве и подумать над своим поведением. В моей голове постоянно звучало его имя: Пол, Пол, Пол, Пол. Я знала, что мамину подругу бросил возлюбленный, она очень грустила, а внутренний голос в моей голове постоянно произносил это имя, вот я взглянула на даму и произнесла машинально: «Не грустите, что ушел Пол... Он вернется — он провалился в туалет».

Без единого слова моя мать встала, отшлепала меня и отправила в детскую. Она была так рассержена, что даже потом отругала меня: «Никогда больше не открывай рот перед гостями». Только через двадцать пять лет я узнала, что мама наказала меня в тот раз потому, что подумала, будто я подслушала и повторила их с подругой телефонный разговор, состоявшийся за день до того. Тем более, как оказалось, Пол был водопроводчиком, плюс ко всему мамина подруга назвала его куском дерьма! Однако, после того как я отбыла свое наказание в своей комнате, мама все же поняла, что я не могла подслушать ее разговор с подругой, поскольку находилась в то время в детском саду.

Вот таким было мое раннее детство. Так начиналась моя жизнь. Передо мной не было никакого видимого барьера, а потому я не знала, какую линию мне надо пересечь. Иногда я просто могла видеть и ощущать мир по-другому, не так, как все, — с другой точки зрения, из другого времени.

Позже я поняла, что такие, как я, — не все и что не все испытывают то же самое, что испытываю я. Тогда я стала предпринимать попытки отказаться от своего дара, убежать от него.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.