В ЧЕМ ПРОБЛЕМА КЛИЕНТА?

Клиент подходит к окошку конторы социальной помощи. Клиент: Мне нужны талоны на питание.

Психолог: Вы говорите, воя нужны талоны?

Клиент: Да, мы сидим без еды.

Психолог: Не могли бы вы немного рассказать о своем посещении других контор, о своем происхождении, о своих прежних занятиях?

Клиент: Я безработный. Послушайте, у меня дети голодные.

Психолог: Как долго вы живете без работы?

Было бы хорошо, если бы приведенный диалог был выдумкой, и подобного никогда не было в жизни. К сожалению, такой негуманный подход встречается часто. Лучше всего при встрече с клиентом помочь ему в разрешении его трудностей немедленно, если только это возможно. В данном случае у клиента есть реальная и неотложная проблема. Действия необходимы сейчас. Оценка и анализ могут подождать.

Вот вариант более позитивного решения задачи:

Клиент: Мне нужны талоны на питание.

Психолог: Я понимаю, что они нужны вам срочно. Может я смогу вам помочь. Это займет несколько минут, поскольку мне надо выяснить некоторые вещи. Затем я направлю вас туда, где их вам выдадут. Могу я задать вам несколько вопросов?

Клиент: Я ненавижу подобные штучки. Послушайте, у меня дети голодные.

Психолог: Ясно, вы хотите сделать все сейчас. Я посмотрю как это можно ускорить. (Пауза) Хорошо, я выброшу несколько пунктов из вопросника. Что если я быстро задам вам оставшиеся вопросы?

Клиент: Ладно. Давайте.

Нет необходимости говорить, что прямой и очевидный под­ход решает далеко не все проблемы. Ведь, как правило, для кли­ентов, обратившихся за помощью к психологу, не подходят оче­видные ответы и общие источники помощи не срабатывают. Оценка состояния клиента — сложное дело, требующее мастер­ского владения техникой интервьюирования, широких социо-экономических познаний, понимания альтернативных стилей жизни и многих других факторов. Келли предлагает несколько источников для описания проблем клиента. Первый — это осторожный анализ жалоб, с кото­рыми приходит клиент. По мере того, как психолог проясняет проблему, сформированную клиентом, эта проблема часто от­брасывается (или откладывается на потом) и решаются другие задачи. Например:

Психолог: Вы говорите, что плохо спите по ночам и ваш врач напра­вил вас ко мне, чтобы обнаружить причину этого. Расскажите, по­жалуйста, немного о том, что происходило в последнюю ночь.

Клиент: Ну, я остался один в комнате и попытался уснуть, но тут клопы начали ползать по стене, потом они начали ползать по мне... Это ужасно.

Психолог: Ну, а что потом?

Клиент: Я стряхивал клопов. Доктор Джонс знал нашу семью долгое время, я не мог рассказать ему об этом. Я не говорил ему про клопов. Казалось, они ползли отовсюду! Это, похоже, был сон, но какой сон!

Психолог: Хорошо, что вы нашли время побеседовать со мной. Часто такие сны бывают после выпивки. Вы что-нибудь пили накануне?

Клиент: Да, немножко... Хотя в тот вечер я принял довольно много.

Как видите, проблема “бессонницы” трансформировалась в проблему алкоголизма. Другие проблемы, которыми занимается психотерапия, могут проявиться не так быстро. Трудно переоце­нить важность точного определения проблемы. Начинающие психологи и терапевты часто бросаются решать лежащие на поверхности проблемы и могут пропустить более важные.

Вычленение психологом проблемы очень похоже на действия репортера, описывающего важные события. Поэтому здесь справедливы те же требования и те же правила:

Кто есть индивид, каковы его характеристики, семейное происхождение, стиль жизни? Какие важные культурно-социальные аспекты можно отметить для этого индивида?

Что произошло и что происходит? Необходимы детали этой проблемы. Как часто это случается? При каких обстоятельствах? Чтобы понять личность, необходимо как можно больше деталей.

Когда возникла проблема? В какой временной последова­тельности? (Многие происшествия случаются в определенное время: самоубийства и депрессия случаются чаще весной или перед распределением в колледже.) Что предваряло проблемную ситуацию? Как состояние этой проблемы выглядело в течение жизни клиента?

Где все произошло? В какой обстановке, при каких обстоя­тельствах, с какими людьми?

Как клиент отреагировал? Как он себя почувствовал?

Почему это случилось? (Для большинства концепций наиме­нее важный вопрос — это поиск причины. Однако точная оцен­ка проблемы, как правило, дает очевидный ответ на этот во­прос.)

Для выявления проблемы полезно бывает прибегнуть к пси­хологическим тестам, просмотреть медицинские и школьные записи о клиенте, понаблюдать его во время интервью, в палате или дома, опросить семью и близких. Во время этих опросов на­до не забывать эти ключевые пункты — что, когда, где, как и почему. Большинство психологов не стремятся к всестороннему определению проблемы, а, исходя из любимой теории, выбира­ют только те вопросы и процедуры, которые, по их мнению, наиболее эффективны. При поступлении в психиатрическую больницу, конечно, понадобится полный сбор информации о клиенте.

Корни проблемы могут быть в окружении человека, в давле­нии социальной среды. Часто психолог удовлетворяется тем, что хорошо изучил все стороны личности, забыв при этом изучить факторы окружающей среды. Например, может показаться, что школьнику, которого мучают кошмары, необходимо психотера­певтическое лечение, в то время как в школе у него — жестокий учитель-садист; 35-летнюю женщину долго лечат от депрессии, хотя у нее возрастной кризис, связанный с тем, что она устала от роли домохозяйки. Для нее смена окружения в виде новой работы будет более полезна, чем психотерапия. У талантливого пуэрториканского мальчика психолог может определить низкий уровень интеллекта, а все дело просто в плохом владении анг­лийским языком. Вот почему так важно рассматривать личность в социально-культурном контексте.

Поскольку существует огромное число способов изучения окружения клиента, то же самое можно сказать о рассмотрении личности клиента. Крайне важно для психолога определить жизненную стадию клиента. Привлекая разработки многих авто­ров, Эргани Коуэн построила “схему развития”, в которой от­ражены жизненные циклы человека. Она показана в табл. 6.1. Полезно держать в голове эту таблицу, работая с индивидом.

В первой колонке отражена очевидная истина: жизнь прохо­дит — человек меняется. Ребенок в возрасте 2, 4, 7 лет — это очень разные личности, по-разному относящиеся к своему ок­ружению. В жизни взрослого — свои кризисы. В разные годы у клиента разные кризисы и разные ожидания.

“Ключевые системы” тесно связаны с компонентами окру­жения, которые обсуждались в этой главе. С возрастом центр внимания имеет тенденцию смещаться от семьи к сверстникам, а затем снова к семье. И воздействие различных факторов окру­жения меняется в соответствии с жизненной стадией клиента.

“Задачи развития” относятся к основным знаниям, направ­ленным на выживание и достижение счастья. Они свои для каждого возраста. Например, для успешного существования в нача­ле взрослой стадии, считает Коуэн, индивид должен получить навыки семейной жизни, начальные навыки отцовства, материнства, навыки развития карьеры, выработать стиль жизни и умение быть обязательным. Клиент, обращающийся за помощью в этом возрасте, как правило, имеет затруднения в одном из этих пунктов. Однако постадийное развитие может отличаться для разных клиентов. Бывают люди, которые так и не освоили некоторые навыки и концепции для решения жизненных задач.

“Ресурсы развития” — это то, что необходимо человеку для решения “задачи развития”, например, не может развиться со­циальной привязанности, пока не будет запаса безопасности (в виде поддержки со стороны родителей). Аналогично для разви­тия карьеры клиенту требуется знать сферу своей работы и адекватно оценивать свои способности. Задача психолога иногда состоит в том, чтобы предоставить клиенту эти ресурсы развития.

Таблица 6.1

ДЕЛЕНИЕ ЖИЗНЕННОГО ЦИКЛА НА ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

Каждая жизненная стадия имеет свои критерии развития. Если системы целостных ресурсов достаточно, то можно быть уверенным, что задачи развития будут успешно завершены с минимальными кризисными явлениями. Если же проявились какие-то глубинные трудности, то это приводит к очень глубокому жизненному кризису. Широко известен кризис идентификации в поздней юности — кто есть Я и что значит Я? Если более ранние кризисы успешно разрешались, то далее клиент нормально растет и развивается. Если нет, продвижение вперед идет, но возможно возвращение старого кризиса, проявляющегося в виде ригидности, неприспособленности. Хотя трудно, к примеру, развить чувство идентификации в юности, если к этому времени не развилось чувство трудолюбия, способности и принадлежно­сти к определенному кругу.

Точно так же неспособность к четкой идентификации в юности ведет к определенным трудностям во взрослых стадиях.

Ценность этой схемы, взятой из книги Коуэна, в том, что она в графической форме обобщает, что любой индивид, прихо­дящий на консультацию, всегда сталкивался и будет сталкивать­ся с огромным числом задач развития и у него обязательно были и будут кризисы развития. Ваши клиенты будут справляться с этими проблемами в силу своего таланта и по мере способно­стей, в своем специфическом окружении. Трудно переоценить здесь значение семьи и культуры.

Хотя для оценки клиента очень важна стадия развития, жиз­ненные факты, личное определение проблемы, но не менее важно то, какое место занимает проблема в его мироощущении. Для кого-то опоздание может быть серьезной психической травмой, а у других это не вызовет никаких эмоции. То, что личность думает о проблеме, зачастую важнее самой проблемы. Именно в этой области очень полезны теория Келли и его методы.

КАКИЕ ЯЗЫКОВЫЕ КОНСТРУКЦИИ ПРИМЕНЯЕТ КЛИЕНТ ДЛЯ ОПИСАНИЯ МИРА?

Конструкции были определены как предложения или груп­пы предложений, с помощью которых клиент конструирует и классифицирует мир. Можно сказать, что это частичка мировоз­зрения клиента. Из-за сложности мира и неповторимости лич­ности у каждого клиента свое мироощущение и свои конструк­ции. Прежде чем применять теории и методы для изменения психики клиента, Келли требовал понимания не только клиента и его проблем, но и того, какие конструкции он использует для описания проблемы.

Тест “хранилище” (Rep Test) – это инструмент, разработан­ный Келли для определения личностных конструкций клиента. Этот тест (табл. 6.2) помогает определить, как клиент думает о значимых для него людях. Вся психология и психотерапия вра­щается вокруг межличностных отношений. Языковые конструк­ции, используемые клиентом для обсуждения окружающих его людей, крайне важны для оценки возможных будущих действий.

Таблица 6.2

ТЕСТ “ХРАНИЛИЩЕ” (укороченный и адаптированный)

ПОХОЖИЕ И ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ

Составьте тройки из этих людей (как будет показано ниже) и для каждой трой­ки задайте себе следующие три вопроса: Какие двое из этих людей наиболее похо­жи? В чем они похожи друг на друга и отличаются от третьего? Чем отличается оставшийся третий? Запишите свои ответы в две колонки, обозначенные “Похоже” и “Противоположные”. В этой укороченной версии теста используются двадцать наборов по три:

При сортировке и определении ответов важно, чтобы они не были искусствен­ными, туманными или определялись ролевым именем. Наиболее эффективны качест­венные и специфичные языковые конструкции.

СПИСОК РОЛЕЙ

Запишите имена следующих людей:

1. Любимый учитель (или учитель, преподававший любимый предмет).

2. Нелюбимый учитель (или преподававший нелюбимый предмет).

3. Ваш муж (жена) или нынешний друг (подруга).

4. Личность противоположного пола, которую вы любили в прошлом.

5. Человек противоположного пола, которого вы не любили в прошлом.

6. Ваша мать.

7. Ваш отец.

8. Ваша сестра (или тот, кто играл похожую роль),

9. Ваш брат (или тот, кто играл похожую роль).

10. Начальник, которого вы любили.

11. Начальник, которого вы не любили.

12. Человек, которого вы хорошо знаете, и с которым конфликтуете, либо тот, кто не любит вас.

Обязательно должно быть 12 разных имен.

Изучите конструкции. Слова из обоих столбцов — часть системы конструкций, которые описывают мир. На этом элементарном уровне не производится подсчет очков. Просто психолог (иногда с помощью клиента) изучает и классифицирует предложенные конструкции. Часто можно систематизировать ответы по полярному принципу: хороший — плохой, высокий — низкий, добрый — подлый. Ведь людям свойственно думать с других вполне определенным способом. Этот тест помогает психологу понять, как клиент думает.

При заполнении этого теста клиенту надо составить список зна­чимых для него людей (отец, мать, учитель, босс). Затем требу­ется сравнить этих людей: в чем они похожи, а чем отличаются. Если клиент скажет, к примеру, что босс и сестра похожи тем, что оба они “добрые”, то слово “добрый” будет той языковой конструкцией, что важна для клиента. Другой клиент может упо­требить слово “состоятельный” или “бедный” для той же пары. С помощью серии таких сравнений проясняется довольно ста­бильный набор конструкций, используемых клиентом для опи­сания значимых людей. Список личных конструкций вооружает психолога знанием ключевых аспектов мировоззрения клиента.

В одном из случаев применения этого теста проявились так­же ключевые конструкции: “яркий — скучный”, “контроли­рующий — помогающий”, “теплый — холодный”. В данном слу­чае эти слова принадлежали одному преуспевающему сотрудни­ку социальной службы, у которого были трения с контролером и, по мнению коллег, он слишком близко принимал к сердцу дела клиентов. У него были часто споры с контролером, в ре­зультате у него разладились отношения и с остальным персона­лом. И список этих ключевых — это подсказка для психолога, в каком направлении вести психотерапевтический процесс.

Практикующие терапевты широко используют стандартизо­ванные тесты на интеллект, личностные особенности, профес­сиональные интересы и т. д. Келли, безусловно, признает цен­ность тестов, но он отмечает, что эти тесты были построены с ориентацией на некий внешний стандарт, и в них может быть никак не отражено мировоззрение клиента и его языковые кон­струкции. Отсюда терапевт может пойти по неправильному пути в диагностике и лечении. С другой стороны, тест — это объек­тивный источник информации о клиенте. Келли отмечает, что “...тестирование расширяет горизонты психолога. Но психологи подчас слишком увлекаются решением очевидных, явных про­блем, забывая, с каким типом клиента они имеют дело. То, как психолог воспринимает клиента, часто сказывается на его суж­дениях. Тесты — это удачный способ избежать предвзятости и рассматривать ситуацию со сбалансированной точки зрения”.

Грамотный психолог должен хорошо знать тесты и их по­тенциальные возможности.

Приведенный тест — лишь одна из возможностей уяснить языковые конструкции клиента. Можно привести еще одно из­речение Келли — “Спроси у клиента”.

Если внимательно слушать клиента, то можно обнаружить, что некоторые ключевые слова в речи клиента возникают вновь и вновь. Эти повторяющиеся слова — ключ к мировоззрению клиента, его системе конструкций. Рассмотрим следующий отрывок:

Клиент 1: На экзамен я шел с гордо поднятой головой. Я полагал, что все знаю, ведь я так усердно учил. А получилось, что я провалился. Обидно! Я этого не ожидал. Я просто надутый дурак.

Клиент 2: На экзамен я шел с гордо поднятой головой. Я полагал, что я все знаю, ведь я так усердно учил. А получилось, что я провалился. Видно, я недостаточно хорошо учил. В следующий раз надо будет об­ратиться за помощью. Может даже хорошо, что так случилось в начале семестра. Я успею все усвоить.

В двух приведенных примерах одна и та же ситуация по-разному конструируется клиентами. Ключевые конструкции первого клиента — “обидно”, “не выучил”, “набитый дурак”. Второй клиент уже не говорит, что “не выучил”, а признает необходимость еще усерднее учить и искать помощи. И сразу про­является намерение “усвоить это”. Две системы конструкций весьма различны и требуют от психолога различных подходов. Беседа с клиентом дает в руки психолога информацию о его личной системе языковых конструкций. Надо только уметь вни­мательно слушать и находить постоянно повторяющиеся ключе­вые паттерны. Если научиться работать в системе конструкций клиента, то языковые и смысловые барьеры исчезают и процесс психиатрической помощи протекает более гладко.

Для практики можете записать на магнитофон разговор с клиентом или с другом, а затем составить список ключевых кон­струкций, описывающих разные ситуации. Набор повторяющих­ся ключевых слов проявляется довольно быстро. Очень важно выявить и свои собственные штампы и конструкции. С помощью теста и изучения языковых паттернов вы можете получить дополнительную информацию о клиенте, в частности заметить то, что раньше пропускали.

Очень важно иметь понятие о жестких и свободных конструкциях, используемых клиентом при разных жизненных состояниях. Клиент обычно использует свободные конструкции, когда речь идет о людях, и жесткие конструкции, когда дело касается денег. Человек может выказать чувство вины по отношению к семье, враждебность в отношениях с хозяином, высокомерие по отношению к иностранцам (Келли, 1955). Жесткие и свободные конструкции можно увязать со стилем принятия ре­шений, описанного в главе II. Личность, которая проявляет не­критичную приверженность к одной теории и точке зрения, постоянно повторяющая ключевые слова — это личность, ду­мающая при помощи жестких конструкций. Свободные конст­рукции характерны для человека, который постоянно меняет направление мыслей и демонстрирует отсутствие обязательно­сти. Келли отмечает, что для людей “жестких” и “свободных” требуются разные терапевтические подходы. Цель человека, по Келли, — выработать конструкции, которые будут достаточно гибкими и способными откликаться на жизненные изменения. Келли считает, что у клиента могут быть жесткие конструкции в одной области, свободные и восприимчивые (или интенциональные) в других областях. Поэтому для одного и того же кли­ента требуются разные стили терапевтического вмешательства. Жесткие конструкции представлены в следующих суждениях:

1. Нет, вы не можете так утверждать. Мой муж хороший, набожный человек. Он не сделает ничего плохого. А дочь получила то, что заслужила.

2. Нет, это не плохое обращение с ребенком. Это дисциплина. Так было в моей семье. Кроме того, вашим социальным служащим не следует вмешиваться в нашу личную жизнь.

Жесткие конструкции реальности обычно “жестко логичны” и всегда объяснят что угодно и когда угодно. Ваша задача — сделать эти конструкции более гибкими, свободными и помочь клиенту взглянуть на ситуацию иначе. Восприимчивая конст­рукция в данном случае могла бы выглядеть так: “Я и сейчас считаю, что дисциплина важна, но я полагаю, что мы были с ней слишком жестоки. Ролевой тренинг и новые навыки дали мне возможность по-новому взглянуть на ситуацию”. Вместо жесткой конструкции появился и новый, более разумный н взвешенный стиль.

Для контраста приведем примеры слишком свободных кон­струкций:

1. Не вижу, зачем понадобилось расписание... Мне нравится спонтанность. Мы ездим всей семьей, когда захотим...

2. Сама удивляюсь, как это я пропустила последнюю встречу. Похоже, забыла... Всегда так случается, меня однажды даже уволили за то, что слишком опоздала. Наша семья всегда лучше делает то, что нам нравится. Я думаю, что проблема с Джейн ула­дится сама собой, если не дергаться и не тревожиться.

Спонтанность иногда хороша, но подчас она приводит к иммобилизации, которая не дает ничего, кроме отвлеченности.

Пример восприимчивых конструкций может выглядеть так: “Сейчас я стараюсь увязывать свои действия с семьей. Мы все вместе можем посидеть и спланировать, но все же я не позволю, чтобы план доминировал надо мной. Вы были правы, подростки вроде Джейн нуждаются в некоторых правилах. После несколь­ких разговоров она призналась, что сейчас чувствует к себе больше внимания. Очевидно, она привыкла, что я прежде мало обращала внимание на нее”.

Видно, что клиент стал более разумным и целенаправлен­ным в принятии решений. Цель оценки клиента состоит не в том, чтобы придумать для него ярлык, а в том, чтобы понять, как клиент думает и его отношение к проблеме. Более того, идея восприимчивых, изменяемых конструкций является полной про­тивоположностью концепции, согласно которой клиент “такой-то” и должен делать “так-то”. “Руководство по Диагностике и Статистике” (РДС-З) — см. табл. 6.3 — это пример системы оценки, которая исходит из чисто медицинской диагностики клиента; в ней совершенно не упоминается история клиента и не идет речь о дальнейших действиях. Основа оценки по системе Келли — это действия, которые направлены на изменение мышления клиента.

РДС-З мы приводим здесь потому, что процесс оценки — это очень существенный момент в практике психотерапии. Подход, предложенный Келли, не противоречит этой системе, а скорее помогает вам глубже понять диагноз клиента при работе с РДС-З.

С другой стороны, РДС-З подходит не каждому психологу. Конкретная диагностика “по болезням” не стыкуется с некоторыми психотерапевтическими направлениями (Роджеровская, бихевиоризм). Согласны вы с концепцией РДС-З или нет, но Знакомиться с ней очень полезно — чтобы выработать свою позицию для будущей практики.

Таблица 6.3

РУКОВОДСТВО ПО ДИАГНОСТИКЕ И СТАТИСТИКЕ (РДС-З)

РДС-З — определение заболевания как проблема оценки. В лечебной психиат­рии для диагностики наиболее часто используется Руководство по Диагностике и Статистике, выпущенное Американской Психиатрической Ассоциацией (1980). Озна­комьтесь с ним:

В Диагностический перечень РДС-З входят следующие категории (для ясности; приводятся и некоторые подпункты):

1. Нарушения, обычно проявляющиеся в младенческом возрасте, в детстве, у подростков: задержка умственного развития, расстройства питания (анорексия, булимия).

2. Органические умственные нарушения.

3. Функциональные умственные нарушения.

4. Шизофренические расстройства.

5. Параноидальные расстройства.

6. Аффективные расстройства (мания, депрессия).

7. Тревожность (фобия, невроз).

8. .Соматические расстройства (перенос, гипохрондиоз).

9. Диссоциативные расстройства (истерические неврозы, раздвоение личности).

10. Психосексуальные расстройства (транссексуализм, сексуальный садизм).

11. Искусственные расстройства (клиент симулирует расстройство).

12. Трудности приспособления к окружающей среде.

13. Личностные расстройства (пограничные состояния, пассивно-агрессивная личность).

Пациент оценивается по пяти “осям”, в соответствии с диагностической информацией. Ось 1 относится к представленной проблеме, ось 2 — к долговременным расстройствам; вместе они связаны с указанными выше “умственными расстройства­ми”. Ось 3 относится к физическим нарушениям, ось 4 — к грузу психосоциальных факторов стресса, а ось 5 — к “самому высокому уровню адаптивного функциони­рования” в прошлом году. Клиент из главы V получил бы такую оценку: ось 1-296,24 — общая депрессия, единственный эпизод с психотическими чертами. Ось 2: 300,40 — депрессивный невроз. Ось 3: недоедание. Ось 4: 6 — крайняя тяжесть (потеря родителей и развод). Ось 5: 4 — адаптированная слабость (умеренное ослабление в профессиональной и социальной деятельности).

Эта методика подвергалась критике из-за того, что она ничего не говорит о том, что же терапевт должен делать, когда диагноз установлен. В этом ее главное отличие от методов Келли, где оценка впрямую связана с планированием последую­щих действий. Однако РДС-З — это та реальность, с которой должен познакомиться каждый терапевт и психолог. Оно исполняет роль некого универсального языка среди множества направлений психологии и терапии.

КАК ВЫГЛЯДИТ ПРОБЛЕМА КЛИЕНТА

В КОНТЕКСТЕ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ?

Раньше обычно предполагалось, что психологически здоровая личность без труда адаптируется к любой ситуации. Приспо­собление всегда происходит по отношению к чему-то. И все дело в том, к чему именно. Диагноз врача будет полным только тогда, когда он будет понимать, в какой среде будет происходить психологическая адаптация. В этом мы не согласны с общепри­нятым мнением, будто диагноз заключает в себе только анализ самого клиента. С нашей точки зрения, диагноз — это стадия планирования дальнейшей психологической помощи. Таким образом, надо изучить клиента и его среду (Келли, 1955).

Классическая формула П=ƒ(Л,0) или “Поведение есть функция личности и окружения” была сформулирована психологом Куртом Левиным (1935). Левина тогда беспокоило, что психология имеет тенденцию рассматривать только индивида и пренебрегать тем фактом, что человек сильно зависит от своего окружения. Вопреки этому психологи и терапевты в своей рабо­те опирались только на индивидуальность, игнорируя фактор окружения. В последующие годы были предприняты изыскания, стремящиеся исправить это положение (Хант и Салливан, 1974; Муз, 1984).

Главный вопрос, который встает перед психологом — в ка­кой степени учитывать фактор окружения и работать ли только с личностью, либо пытаться в какой-то мере изменить окруже­ние. Есть два основных пути изменения. Первый путь — это непосредственное воздействие психолога на само окружение (работа с семьей, помощь в улучшении социальных условий). Второй путь — помочь клиенту понять, как окружение влияет на его жизнь. Это можно сделать как прямой инструкцией, так и рассказав неимущему клиенту о его правах. В последующем раз­деле приводятся некоторые важные аспекты взаимодействия личность — окружение, это должно помочь вам расширить свой выбор методом оценки.

Рассматривая взаимодействие личности и окружения, важно учитывать весь набор факторов. Очень полезную модель предложил для этого Роберте (1975). Эта модель включает в себя семь важных факторов: личность, пол, семья, этнический фактор, географический, классовый и культурный. Исторически сложилось так, что психология основное внимание уделяет первому, личностному фактору. Однако психологи сейчас все более при­ходят к пониманию того, что все указанные факторы взаимосвя­заны. Так, сорокалетний гомосексуалист белый, ливанского происхождения из сельской местности штата Нью-Йорк, имеющий родителей из низшего класса очень отличается как личность от сорокалетнего белого гомосексуалиста ливанского происхождения из города Нью-Йорк из семьи низшего класса. Изменение одного фактора окружения полностью изменяет картину.

Хотя все факторы равны, следует отметить, что смена личностью точки зрения может радикально изменить смысл факто­ров окружения. Безусловно, окружение воздействует на лич­ность, и ее взгляд на окружение придает ему новые качества и формы. Если сорокалетний гомосексуалист постоянно твердит: “Наверное, я плохой, потому что я — гомосексуалист”, то окружение, как правило, воспринимает это определение и будет относиться к нему, как будто он действительно плохой. Если же человек определяет гомосексуализм как нормальную жизненную альтернативу и считает себя “хорошим”, то следует ожидать более положительной реакции окружения. Когда человек реагирует на окружение со злобой и ожиданием подвоха, это кончается потерей интенциональности.

Розенталь и Якобсон (1968) в работе по “самореализуемым пророчествам” ясно показали, что то, чего личность ожидает, чаще всего и происходит. Так, в некоторых группах преподаватели говорили студентам, что их уровень интеллекта — выше среднего: а в других группах говорили, что у них средний уровень. К концу года группа “выше среднего” показала лучшие результаты, чем “средняя” группа, хотя исходно между ними не было никакой разницы. То, что личность ожидает от окружения, она чаще всего и получает.

Основоположник бихевиористской теории В. Ф. Скиннер утверждал: “В самом широком смысле культура, в которой рожден индивид — это среда воздействия”. Признавая важность физического пространства, Скиннер уделял больше внимания социальному окружению, в котором люди взаимодействуют друг с другом, формируя привычки и стиль поведения данной культуры. Основной катализатор социального окружения — это, конечно же, семья, которая “контролирует ребенка, вкладывая в него религию, а также с помощью психотерапии, экономической узды и образовательных институтов”. С расширением социального окружения контролирующие функции берут на себя сверстники, школа и иные институты. С точки зрения Скиннера, окружение и культура определяют как огромный набор запрещающих и наказывающих механизмов, направляющих поведение индивида по заданному руслу социальных традиций. Скиннер сравнивает русскую и американскую культуры. Он указывает, что, несмотря на общие черты, каждая из них налага­ет неповторимый отпечаток на ребенка, благодаря мощному механизму принуждения и контроля. Цель общества достигается не только с помощью семьи, но и через общественные институ­ты. Считается, например, что школьная образовательная про­грамма играет большую роль в поддержании общественно-классовых структур. Бердью и Пассерон (1977) считают: система образования есть та “репродуктивная система”, в которой дети специализируются в поддержании статус-кво. Они показали, что во Франции вероятность получить высшее образование состав­ляет 2% для сельских и городских рабочих и 54% для предпри­нимателей. Двайт в статье под названием “Из семьи синих воротников — только синие воротники” приводит данные по США, которые подтверждают, что занятие родителей сильно влияет на выбор профессии детьми.

Символическое насилие — такой термин Белью и Пассерон используют для описания неравного экономического и социаль­ного распределения власти в обществе. Они доказывают, что подобное распределение власти имеет столь же насильственный характер, как и власть, устанавливаемая с помощью военной силы. Можно не соглашаться с их выводами и терминологией, но понимать важность этой проблемы должен каждый психолог. Малком так описывает беседу с учителем-психологом в момент важного жизненного выбора:

Он говорит мне: “Малком, тебе следует подумать о карьере. Ты уже думал об этом?” На самом деле я об этом не задумывался. Не знаю, почему я сказал ему: “Да, я об этом думал и я хочу быть адвокатом”. В нашей местности не было негритянских юристов или врачей — в те дни у меня не было образца для подражания. Все, что я знал об их работе, — что юристам не приходится мыть посуду, как это делал я. М-р Островски поглядел на меня удивленно, помнится, откинулся в кресле и скрестил руки над головой. Он слегка улыбнулся и сказал: “Малком, первая жизненная необходимость — быть реалистом — ведь ты негр. Юрист — это нереальная цель для негра. Подумай о том, кем бы ты мог стать. У тебя хорошие руки. Всем очень понравилась твоя работа по дереву. Почему бы тебе не заняться этим? Люди вроде тебя без работы не останутся”.

Чем больше я думал о том, что он мне сказал, тем тяжелее мне становилось. Эти мысли постоянно преследовали меня. Что по-настоящему обидело меня — это советы м-ра Островски ос­тальным мальчикам из моего класса, причем все они были бе­лыми. Большинство сказали, что ни хотели бы быть фермерами. Но он всегда поощрял тех, кто хотел попробовать себя на новой стезе. Некоторые, особенно девочки, хотели стать учителями. И м-р Островски поддержал их, хотя у этих учеников оценки были ниже моих.

Все это меня удивило, я не думал об этом раньше. Я пони­мал, что был сообразительнее этих белых детей. Но в их глазах я все же не был достаточно умным, чтобы стать тем, кем хотел бы.

С этого начались внутренние перемены. Я отдалился от бе­лых. В классе я говорил только тогда, когда надо было отвечать. Мне было физически больно сидеть в этом классе. Прежде я не обращал внимания на слово “нигер”, это ко мне не прилипало, а сейчас я останавливался и смотрел, кто это сказал. Учителя не могли понять, что со мной происходит. Я знал, что обо мне уже говорят”.

Поскольку от психолога часто зависит формирование личности, то очень важно, чтобы он понимал подобные проблемы. Психолог или терапевт легко впадает в “символическое наси­лие”, подталкивая своих клиентов адаптироваться к социальным требованиям и ожиданиям, и тем самым поддерживают классовое статус-кво.

Конечно, трудно переоценить значение социальной среды, действующей через семью и социальные институты, однако Келли предостерегает:

“... Часто весьма ученый практик рассматривает своих клиентов в терминах культурной группы, к которой те принадлежат. И зачастую, в конце концов, именно те люди, которых, казалось, он отлично понял, вдруг перестают помещаться в рамки стереотипа культуры. Для практика культурный аспект должен всегда оставаться только предварительным шагов в понимании клиента, первым из серии приближений, которые помещают клиента в фокус сложной матрицы психологических намерений”.

(Келли, 1955).

Человек, пришедший на консультирование — это прежде всего индивидуальность. И каждую индивидуальность необходимо рассматривать в связи с ее неповторимым окружением.

Если к психологу приходят женщина с жалобой на скуку и неясное чувство тревоги, он часто склонен говорить о женском движении за равноправие и считает эту реакцию нормальной для такого возраста. Когда черный клиент приходит с жалобой на депрессию и невозможность найти работу, говорит о расизме окружающих, то либеральный терапевт склонен говорить об экономической сис­теме подавления личности. Когда подросток жалуется на из­лишний родительский контроль, то школьный психолог считает это типичной реакцией для этого возраста. Во всех трех случаях психологи находятся под воздействием культурных стереотипов, и создается впечатление, что они вообще не видят перед собой индивидуальности. А ведь каждый человек, пришедший на кон­сультацию, имеет свои нужды и свое видение мира, и он отличается от других людей. И хотя важно принимать во внимание культурный аспект, но это не должно заслонять неповторимость каждого клиента.

КАКОВЫ ОСНОВНЫЕ ТЕОРИИ

И КОНСТРУКЦИИ ПСИХОЛОГА?

Так же как клиент по-своему конструирует мир, и вы, пси­хологи, вносите в интервью собственные мысленные конструк­ции и мировоззрение. Довольно часто психологи считают, что их видение мира — единственно правильное и не способны понять, что клиент воспринимает мир иначе. Такие психологи склонны навязывать клиенту свою точку зрения. Слишком же­сткая привязанность к собственной теории и личным конструк­циям может привести к неспособности слышать клиента. В ре­зультате психолог не в состоянии оценить неповторимое виде­ние мира клиента и вольно или невольно навязывает ему свой взгляд на мир и на то, каким он должен быть.

Келли постоянно подчеркивал, что прежде, чем приступить к действиям, надо понять мировоззрение клиента. В этом отли­чие взглядов Келли от других теоретических построений, изло­женных в следующих разделах книги. Бывает, что психолог, придерживающийся определенной теории, приходит на работу с предвзятыми идеями о том, как должен быть устроен мир и работает с клиентами в рамках этой теории.

Например, можно представить себе ситуацию, когда психотерапевт психоаналитической ориентации приходит на интервью с заранее заготовленным набором конструкций и со своей репрезентативной системой (основанной на теории Фрейда). Но допустим, клиент не способен взглянуть на мир глазами Зиг­мунда Фрейда (по крайней мере, в интерпретации его последо­вателя). Если клиент не соглашается с интерпретациями психоло­га, он говорит, что клиент “сопротивляется”. Но после примене­ния разных приемов клиент приходит к принятию психоанали­тических конструкций. Хотя такая психотерапия может оказаться полезной, удивляет отсутствие интереса к конкретной индивиду­альности, которую вталкивают в рамки фрейдистской психоло­гии. К счастью, немногие терапевты так жестко привержены своим теориям, чтобы навязывать свою точку зрения клиентам.

Теорию личных конструкций не следует рассматривать как не­кую противоположность другим теориям, изложенным в этой кни­ге. Скорее, это часть более общей теории, описывающей процесс психотерапии и консультирования. Хотя Келли и не развил свою теорию личных конструкций до уровня метатеории, но после глубокого осмысления можно утверждать, что многие альтернативные психологические теории представляют собой набор конструкций. К примеру, и в гуманистической и в роджеровской тео­рии психологи постоянно употребляют ключевые слова и концепции (“зафиксируйте это чувство”, “представьте, что вы чувствуете”). В психодинамической теории таким набором конструкций можно считать слова “эдипов комплекс”, “проекция”, “отрицание”. Каждая теория имеет свой набор конструкций. Если личный набор конструкций клиента близок к набору конструкций теории, то процесс психотерапии значительно облегчается, особенно на ранних стадиях. В то же время расхождение в конструкциях клиента и психолога в чем-то обогащает беседу. Вполне логично предположить, что объяснение клиенту основных конструкций теории подвигает его на более творческие, целенаправленные действия. Однако нельзя забывать, что со стороны терапевта будет разумным стараться понять систему конструкций клиента.

Терапевту необходимо постоянно изучать личностные и социальные границы, чтобы избежать ригидности или излишней свободы в развитии личных конструкций. Келли считает психотерапию наукой, а ученый должен быть объективным.

“Изначальный подход поможет терапевту развить профессиональную систему конструкций, достаточно четкую, психологические насыщенную, системно-целостную, научно обоснованную, доступную для научного исследования, при необходимости, пересматриваемую”.

(Келли, 1955)

Во второй части книги, где дается более углубленный мате­риал, вы сможете найти для себя какие-то привлекающие вас теории. И когда вы сделаете свой выбор, все равно стоит дер­жать в уме теорию личных конструкций. Как известно, нет ни­чего лучше хорошей теории, но также нет ничего вреднее, чем хорошая теория, неумело или неправильно используемая.

Традиционный взгляд на роль среды был сделан и представ­лен в предыдущей части. Давайте рассмотрим второй важный аспект взаимодействия личности и окружающей среды. Для кли­ента психотерапевт это тоже часть среды, которую он ощущает. В этой среде психолог влияет на клиента и сам подвергается его воздействию. Психолог, используя различные теории, создает наиболее благоприятную среду для клиента. Каждый человек, с которым вы беседуете во время интервью, обязательно выбирает свою индивидуальную историю взаимодействия с окружением. Каждый человек сформировался под воздействием своего личного опыта, половой принадлежности, семейных истоков и др. факторов. Каждый, в свою очередь, повлиял в определенной степени на свое окружение. То же самое можно сказать о психологе. Два человека, часто из очень разных сфер встречаются на интервью. Вы, психолог, составляете для клиента элемент окружения, и наоборот. Независимо от успешности консультирова­ния, вы оба в результате этого взаимодействия изменились. Для эффективной работы психолога необходима максимально возможная подгонка между личностью и факторами среды. Например, любой из клиентов, описанных в табл. 6.1, будет чув­ствовать себя более комфортно с терапевтом, понимающим его родную среду. Если у клиента и терапевта схожие корни, отношения устанавливаются легче.

Можно и дальше много говорить о необходимости для психолога всестороннего изучения того окружения, в котором живут их клиенты. И, разумеется, необходимо изучать теории, методы и самого себя, чтобы создать наиболее благоприятную среду для роста клиента. Следующие упражнения дадут вам возможность взглянуть на себя с точки зрения своего окружения. С их помощью вы можете предвидеть тип окружения, который вы создадите для клиента. Конечно, для этого потребуется время, но оно стоит этого.

Поиск по сайту: