Время шло. Остались позади зимние праздники, веселые гулянки всем этажом и ящики выпитой водки. За этот месяц Женька расцвела. Как будто наконец-то проснулась после долгой спячки, распрямила плечи и превратилась в молодую прекрасную женщину. Летала по коридорам общаги, по улицам города. И застарелый страх внутри пел радостную веселую песню. Преддипломная практика, подготовка к выпускным экзаменам – всё решалось как-то легко и само собой. И когда тетя сообщила, что в честь окончания института они с дядей Олегом дарят Жене квартиру в Таганроге, это было воспринято как неотъемлемая часть счастливой судьбы. Лёка закончила, наконец, учебу в своем непонятном учебном заведении и устроилась на стажировку в какую-то местную фирму. Солнечным февральским утром она помогла Женьке перевезти на новую квартиру вещи, потосковала, глядя на просторные две комнаты и… решительно отказалась жить вместе. В этот день они впервые поссорились. -Ну почему?, - Женя стояла посреди сумок и стоящей в беспорядке мебели, - Объясни хотя бы, почему ты не хочешь? -Потому что еще рано. -Что рано, Лена? Мы встречаемся уже почти полгода. Я люблю тебя. Я хочу жить с тобой. -Я тоже тебя люблю, мелкая…, - Лёка обреченно уселась на подоконник и закурила, - Но жить вместе нам пока рано. -Почему? -Просто потому что рано. -Я поняла, - Женька устало опустилась на стул и сжала ладони, - Ты боишься потерять свою свободу. Не хочешь ограничивать себя ничем. Я поняла. Прости. -Ты глупая! Ты ничего не поняла! -Ну так объясни мне, раз до меня так плохо доходит!, - сорвалась на крик. -И объясню!, - Лёка выкинула сигарету, подскочила к Жене и уставилась прямо в глаза, - Вот когда я буду в состоянии САМА купить НАМ квартиру, вот тогда мы и будем жить вместе. -Ленка, ты с ума сошла! Чем тебя не устраивает ЭТА квартира? -Тем, что она ТВОЯ! -Она наша! -Нет. Мелкая, пойми – для меня это очень важно. Я люблю тебя, я хочу быть с тобой всегда. Но есть вещи, которые для меня имеют огромное значение. Мы будем жить вместе только тогда, когда я сама куплю нам квартиру. Лёка говорила так жарко, что сумела убедить Женю. Она согласилась. А вскоре поняла, что это вообще не имело никакого значения, потому что каждый вечер с работы Лена шла уже не к родителям, а сюда. Долго купалась в душе, пила чай, ела приготовленный Женькой ужин и рассказывала свои немудреные новости. «Этакая имитация семейной жизни», - как выразился однажды Саня. Само собой разумеется, вся компания, собиравшаяся раньше в четырнадцатой комнате, теперь перебралась к Женьке. В маленькой комнате поселились Кристинка и Ксюха, а по квартире постоянно гуляли гости. Но в эти дни девушка была рада всем и каждому – настолько переполняло её чувство всеобъемлющего счастья. За три зимних месяца Женя совсем забыла о том, что был когда-то в её жизни Виталик, забыла обо всей боли, что он ей причинил – она просто жила и впервые в жизни наслаждалась тем, что живет. Каждой ночью она позволяла Лёке все больше и больше, выгоняя из души противный въедливый страх. Но где-то глубоко внутри всё же оставались сомнения… Много-много сомнений… -Привет, - Лёка, выдавливая улыбку, стояла на пороге Женькиной квартиры. -Привет, малыш. Заходи, - Женька проводила удивленным взглядом покачивающуюся Лёку и вдруг ясно почувствовала запах алкоголя. -Чудовище, ты напилась, чтоли? -Ннет! Я трезва как сты… сти… стеклышко! А впрочем, - да. Я напилась как последняя свинья… Женя засмеялась и присела на диван, рядышком с Леной. -Что случилось, чудо? -А я родителям всё рассказала. -Что - всё? -А вот всё. Про себя. Про тебя. Про нас. И вообще – всё. -Ты с ума сошла…, - задрожали руки и где-то в горле заходил вверх-вниз противный комок, - И что… они? -А ничего!, - Лёка со злостью закурила, - Мама орала, папа пил валокордин. Потом сказали, что отведут меня к психиатру. Потом - что выпишут из квартиры, потом - что заявят в милицию, потом - что переедут в Ростов... Короче говоря, полное понимание со стороны любящих родственников. -А ты как хотела?, - Женя осторожно обняла девушку и поцеловала в висок, - Чтобы они благословили нас, чтоли? Лен, это же родители… Тебе не стоило им рассказывать. -А что стоило?, - Лёка подскочила, как ужаленная, - Опять прятаться? Скрываться? Мне надоело. И потом, мы же не будем вот так всю жизнь. Когда-нибудь в любом случае пришлось бы рассказать. -Ну, когда-нибудь… Иди сюда, чудо. Успокойся. -Нет, погоди! Ты что, собираешься вот так всю оставшуюся жизнь прятаться? Или ты думаешь потом себе мальчика найти для отвода глаз, так сказать, а? -Лена…, - Женька в ужасе смотрела на мечущуюся по комнате Лёку. Она совершенно была не готова к этому разговору и боялась его, - Лен, успокойся. -Да не хочу я успокаиваться!, - словно противореча самой себе, девушка упала на стул и прикурила очередную сигарету, - Безнадежно это всё, мелкая… -Что безнадежно?, - тихонько подошла, села на коленки и замерла в ласковых объятиях. -Наши отношения. Безнадежные какие-то… У нас будущего нет, понимаешь? -Ты что… Ты что такое говоришь? Я же люблю тебя! -Это сейчас. А через пару лет тебе захочется семью, мужа, ребенка… И всё это перевесит твою любовь. -Мою любовь ничего не перевесит, Лен… -Перевесит. Разве ты не хочешь детей? -По больному бьешь?, - Женя сползла со стула и отошла к окну. Уткнулась лбом в холодное стекло и почувствовала, как по лицу побежали тонкие дорожки слез. Колыхнулся, разрастаясь, старый страх. И сразу вспомнилось всё и навалилась огромной скалой… Вся боль, все страхи, все сомнения. Лека подошла тихонько и обняла Женьку за талию. -Прости меня, мелкая. Потерлась носом о затылок… Поцеловала легонько. -Жень… Ну, прости меня, дуру. -Прощаю, - Женька вздохнула и стала смотреть, как запотевает стекло от тяжелого дыхания, - Я тебе всё прощу, Лена. Всё и всегда. Но постарайся понять, что я тоже человек и мне тоже бывает тяжело и плохо. -Я понимаю! Неужели ты думаешь, что я не понимаю? Я же люблю тебя!, - Лёка щекотала своим дыханием ухо девушки и легонько гладила ладонями по животу. -Я тоже тебя люблю. Только вот что мы теперь будем делать? -Жить будем, мелкая. Вместе. Заберу свои шмотки – и к тебе. Пустишь? -Жить? Вместе?, - Женька развернулась в кольце Лёкиных рук и блестящими глазами уставилась на неё, - Ты серьёзно? -Конечно, серьёзно! К черту все мои комплексы, я быть с тобой хочу. Всегда. Женя взвизгнула от радости и прижалась к Лёкиным губам. Постепенно мимолетный поцелуй стал крепче, и вот уже Лена со стоном забралась руками под Женькин халатик, нащупывая жадными руками мягкую грудь. Наклонила голову, впилась губами в сосок, лаская его нежно и осторожно. Женя задрожала, сжала Лёкины плечи, ощущая уже на другой груди настойчивые губы. Опустив ладони на Женькины щеки, Лёка впилась в нежные губы, язык проник внутрь рта и стал ласкать небо, играть с языком, восхитительное острое желание поднялось от живота к горлу. Снова развернув Женю к себе спиной, Лёка целовала ее шею, толкаясь языком, добралась до мочки уха и, лизнув, шепнула: "Мелкая… Моя маленькая… Я так хочу тебя". И закрыла глаза, чувствуя как тело наполняется возбуждением. Ладошки сами собой потянулись к груди, едва касаясь сосков, губы продолжали шептать: "Ты моя любимая, моя родная, ты моя, моя". Простонав что-то неразборчивое, Женька закинула руку назад, найдя колючий Лёкин затылок, ее пальцы расчесывали пряди волос медленными, ласкающими движениями. От Женькиного стона в голове Лёки словно взорвался фейерверк, и всё дальнейшее воспринималось только отдельными вспышками образов. Вот халат окончательно падает на пол, за ним – Лёкина рубашка и футболка. А вот они уже в постели, беззащитно-обнаженные, горячие. Женька тяжело дышала, сквозь пелену стонов она смотрела, как Лёка потянулась к её соску губами, рукой лаская второй. Эти ладони, казалось, были везде – касались, разжигая, маня пьянящими волнами желания… Когда они коснулись бедер девушки, из груди вырвался дрожащий вздох. И тут же Лена остановилась, убрала руки и посмотрела Женьке в глаза: «Прости, малыш… Прости… Я… Не буду…». На мгновение Женя закрыла глаза, ощущая теплоту, разливающуюся по телу и привлекла Лёку к себе, прошептав: «Иди сюда… Я хочу тебя… Хочу всю…» Взрыв. Пала стена. Между ними больше не осталось запретов. Словно играя в какую-то доселе недоступную игру, они катались по постели, лаская друг друга, впиваясь губами в самые неожиданные участки тела. Лёка не видела и не замечала ничего вокруг. Обнаженная, желанная женщина лежала в её постели. В низу живота огнем пульсировало желание, а в голове стояла одна мысль: не причинить боль, не подвести. Лёка всеми силами старалась сдерживать себя, но горячие Женькины ладони, вдруг опустившиеся на её грудь, сами собой вынесли из головы все мысли. Лёка не узнала свой голос в веренице стонов, разнесшихся над постелью. В голове что-то щелкнуло, охватила бешеная страсть, она резко опустилась на Женьку, пожирая каждый сантиметр её ароматной кожи страстными поцелуями. Касаясь руками талии, бедер, ягодиц, она обнимала Женю и ласкала, двигаясь по телу сверху вниз и снизу вверх. Как это было приятно, горячо и чувственно. Тела скользили, надавливая, вжимаясь друг в друга. Их головы окутал туман, все мысли разбежались. Только чувства - огромные импульсы наслаждений переполняли, доводя до самого пика. И когда Лёка опустилась, наконец, между распахнутых Женькиных бедер, мир вокруг превратился в одну вспышку почему-то ярко-синего цвета. *** -Ну что, значит, тебя можно поздравить?, - Кристинка хитро посмотрела на Женю и отшвырнула подальше пустую банку из-под пива. -Можно, - улыбнулась Женька, - Даже нужно, наверное. Они сидели на набережной, наслаждаясь теплым весенним солнышком и любуясь на уже растаявший залив. -И как это было? Похоже на сказку? -Не издевайся, Кристь. Всё было просто здорово. -Я не издеваюсь, просто мне же тоже интересно. Сильно отличается от того, как с парнем? Женька засмеялась: -Полтора часа. -Что «полтора часа»? -Ну, это длилось… Полтора часа. Или больше даже. -Врешь!, - Кристинка аж подскочила на лавочке, - Чем можно заниматься полтора часа? -Тем, чему ребята не считают нужным уделять внимания. Я совершенно серьезно говорю, кстати. Это была просто фантастика, - Женька мечтательно прикрыла глаза. -Вот это да… Слушай, Жень, может мне тоже романчик завести на стороне от Толика, а? А то его максимум на двадцать минут хватает… -Не надо, Крысь. Тут дело не в том, с парнем или с девушкой… Важно, чтобы по любви… -Да, наверное, ты права. Вот влюблюсь я – и тоже буду по полтора часа сексом заниматься… Ах, даже представить страшно! Ну что, пойдем? -Пойдем. Они медленно зашагали вдоль линии моря, любуясь пустынным пляжем, белым песком и до странности чистой водой. Только в первые весенние месяцы можно было наблюдать Азовский залив в его настоящей красоте: небольшие волны, даже, скорее, легкая рябь, стайки мальков в прозрачной воде… -Слушай, Жень, а вы вообще думали, как дальше жить будете? -Думали, - Женька заметно погрустнела и пнула ногой камушек, - Только не надумывается ничего… -Ты тете и дяде сказала? -Ты что? Они никогда не поймут. Ленка своим родителям сказала… -Да ты что?, - Кристина ошеломленно уставилась на Женю, - И как? -Плохо, конечно. Скандал был капитальный. Теперь Лёка живет у Сани и собирается, наконец, ко мне переезжать. А я боюсь на улицу выходить – вдруг маму её встречу. -Ты-то здесь причём? -Я старше. И она наверняка решит, что это я её дочь с пути истинного сбила. Да и вообще как-то всё это… плохо как-то. -А Лёка что говорит?, - Кристинка утянула Женю к лавочке под зонтиком-грибком и усадила рядом. -Говорит, что любит. Ну, и всё такое. Но от этого ведь не легче! Надо что-то думать, что-то решать. -А ты для себя уже что-то решила? -Нет, не решила. Я люблю её, я хочу быть рядом с ней всегда, но… Есть целая куча этих «но». -Не задумывайся сильно, Жень, - Кристина ласково потрепала девушку по плечу, - Может, оно всё само еще решится. -Может, и решится. Сейчас я счастлива. Я дальше… Как Бог даст.
Глава II. Любовь не предается.
-Здравствуйте, Полина Алексеевна!, - улыбнулась Женька, пытаясь проскользнуть мимо вахтерши. -А ну стоять!, - не получилось. -Ну Полина Алексеевна! -Евгения, насколько я знаю – ты тут больше не прописана, а значит без пропуска не пущу. -Ну Полина Алексеевна, я только на минутку! Я за… Э… Ксюхой, - умоляюще захлопала ресницами. -Да что ты говоришь? Евгения, весь студгородок судачит о твоих отношениях с этой… Крашеной. Я не совсем понимаю этих новомодных веяний, но это твоё дело, с кем отношения заводить. Но в общежитие ни тебя, ни её без пропуска не пущу. -Но почему, Полина Але… -По кочану, - жестко закончила вахтерша и демонстративно отвернулась. Женька вышла на улицу. Ей было обидно и слегка забавно вспоминать поджатые губы пожилой женщины. -Привет, Жека!, - на пороге общежития стояла стайка студентов и среди них – Пашка, старый знакомый, бывший эльф на прошлогодней игре. -Привет, Паш, - похоже, день не задался с самого утра. -Слушай, Жень, - Паша отвел девушку в сторону и смущенно уставился ей в плечо, - Ты прости меня за то, что я тогда… Ну реально как козел себя вел. Просто Веталь про тебя много всякого рассказывал. Это мы потом поняли, что он ерунду болтал. А тогда… Прости, в общем. Виталик рассказывал про неё гадости. Странно, но Женьке даже больно не стало. Зато возникла идея. -Слушай, Паш, - улыбнулась девушка, - У тебя найдется минутка? Мне твоя помощь нужна. -Конечно! Всё, что хочешь. -Пошли тогда. Они обогнули общежитие и остановились под окном четырнадцатой комнаты. -Подсадить?, - спросил догадливый Пашка. -Ага, - засмеялась, - Прикинь, все годы учебы Лёка через это окно лазила, а на последнем году мне вот приходится. Ну давай. Паша сложил руки ковшиком и рывком подсадил Женьку наверх. Её голова оказалась как раз на уровне окна четырнадцатой комнаты. То, что она там увидела не поддавалось никакому логическому объяснению. Вопреки ожиданиям, Женя не почувствовала ни обиды, ни боли. Всю её заполнил огромный, нереальный, первоклассный гнев. Женька со всей силы стукнула кулаком по стеклу и, спрыгнув с Пашиных рук, понеслась в общежитие. Испуганный Паша побежал за ней. -Женька! Ковалева! А ну стоять!, - закричала Полина Алексеевна, но девушку было не остановить. Как вихрь она пронеслась по первому этажу и с грохотом влетела в четырнадцатую комнату. -Ленка! Твою мать! Да что ж ты делаешь?, - с отчаянием закричала Женя, с ужасом глядя на голый Лёкин живот. Мышцы живота так трогательно подрагивали и посреди пупка гордо блестела камушком сережка. -Жень, ты чего?, - засмеялась Лёка, одергивая майку, - Ты ж знаешь, я давно мечтала. -Вот дурочка… Пупок теперь болеть будет…, - Женя устало поздоровалась с незнакомым парнем, собирающим инструменты и снова задрала Лёкину майку, - Ну зачем, а? -Тебе не нравится?, - Лёка демонстративно надула губы и кивнула стоящему в дверном проеме Пашке. -Мне не нравятся последствия, которые могут быть… Ленка-Ленка… Ну вроде взрослый человек, а такой детский сад развела. -Брось, мелкая. Влетела как ураган. Красиво же. Иди сюда. Лёка притянула Женю к себе и крепко, с удовольствием, поцеловала. А потом развернула спиной к себе и, обняв, глянула на продолжающего мяться в проходе Пашу. -Ну что, главный эльф? Мириться пришел?, - хмыкнула. -Угу…, - Пашка во все глаза смотрел на сцепленные на Женькином животе Лёкины пальцы, - Ленка, ты того… Я дурак был. -Да всё нормально, Паш. Это уже дела минувших дней. Кстати, мелкая, как ты думаешь – Пашку пригласим на новоселье? -Конечно, - улыбнулась Женя. -Вот и славно. Паш, приходи. Ровно в следующее воскресенье. Адрес если что Шурик знает. -Ага… Я приду!, - радостно, - А чье новоселье-то? Лёка и Женька переглянулись и хором захохотали. -Вот приходи – и узнаешь, чье. В пятницу вечером Женя и Лёка вопреки обыкновению были дома. Кристина с Толиком и Ксюха убежали на дискотеку, а девчонки решили посидеть вдвоем за книжкой. Сегодня Лёка читала Жене вслух Джека Лондона. Они вдвоем сидели в широком кресле и Женя с удовольствием смотрела на точеный Лёкин профиль, на острый нос и блестящие очки на этом носу. -Лен, погоди!, - Женя прервала Лену на одной из самых динамичных сцен книги, - А помнишь, ты мне говорила о том, что если есть возможность избежать драки – то нужно это сделать? -Конечно, - Лёка вложила в книгу закладку и поплотнее натянула на шею плед, - Просто так кулаками машут только дураки и самоуверенные эгоисты. -А если, например, на твоих глазах кого-то из близких людей обижают – тоже лучше без драки дело решить? -Если есть такая возможность – то да, малыш, - Лёка задумалась, - Понимаешь, то, что делает другой человек – это на его совести. Но всё, что делаешь ты – останется на твоей. -В смысле? -Ну вот представь: какой-то человек, назовем его Вася, обидел другого человека, назовем его Петя. Это осталось на Васиной совести. Но вот если Петя потом пойдет в ответ обижать Васю, это будет уже на его совести. Чувствуешь? Месть, она… Она ничего не уравновешивает. Она только добавляет грехов. -Значит, правильно говорят: ударили по одной щеке – подставь другую? -Да, малыш, правильно, - улыбнулась Лёка и нежно поцеловала Женю в переносицу, - Но не в прямом смысле, конечно же. Я имею ввиду, если, не дай Бог, тебя кто-то ударит – не надо стоять и ждать, когда ударят снова. Защищать себя как-то нужно… -А как же защищать, если это принесет кому-то боль? -Мелкая… Их разговор прервал резкий телефонный звонок. Лёка потянулась сладко и взяла трубку. -Алё, - почти промурлыкала, разгоряченная Жениными объятиями и, выслушав ответ, как будто похолодела, собралась и резко выпрямила спину, - Подожди, не реви. Да подожди ты! Где?.. Из наших там кто был? Твою… Блин! Стой там, я сейчас приду. Бросив трубку, Лёка вскочила на ноги и принялась одеваться, на ходу объясняя Женьке: -Там какие-то козлы Кристину побили. Надо бежать. -Я с тобой, - Женя тоже начала одеваться. -Ладно, только быстрее. Через пятнадцать минут, разгоряченные быстрым бегом, они уже были у студенческого клуба. У Жени сжалось сердце, когда она увидела сидящую на скамейке Кристину и двух врачей, склонившихся над ней. На щеке девушки алела огромная ссадина, а левая часть макушки покраснела от запекшейся крови. Лёка шагнула к Кристине и придирчивым взглядом посмотрела на её раны. -Как ты?, - спросила отрывисто, не обращая внимания на присевшую рядом Женьку -Нормально, - Кристина не плакала, только морщилась от боли. Врачи обрабатывали ей макушку каким-то раствором, - Жень, дай мне руку, а то очень больно. -Что тут случилось?, - Лёка отвернулась и увидела бледного Толика. На его лице был целый калейдоскоп разных цветов – от желтого до ало-красного. Он вытирал с губы кровь и баюкал неестественно выгнутую руку. -Как всегда, - сплюнул Толик, - Местная гопота против неместных кавказцев. -А Кристина? -А что Кристина… Головы нет на плечах. Разнимать полезла. Вот и попала под горячую руку. Козел какой-то её об ступеньки… головой. Урод, блин. Лёкины глаза загорелись. Расширились зрачки, превращая некогда синие глазищи в черный сгусток энергии. -Какой козел?, - как будто выплюнула она сквозь зубы. -Да вон он стоит, белобрысый, за уши держится. Сергеем зовут. Я ему того… По уху зарядил. Поворот через плечо. Несколько шагов – и вот уже Лёка рядом с группой парней. Короткий вскрик – и белобрысый парень лицом падает на асфальт в метре от Кристинкиных ног. Лёка нагнулась, поднимая его за шиворот и швырнула еще ближе к скамейке. Снова нагнулась и почувствовала резкую боль в шее. Обернулась, сверкнув глазами и увидела молодого парнишку, снова заносящего кулак. -Уйди, - прошипела, - Покалечу же… Парень испуганно отступил. А Лёка за волосы приподняла стонущего Сергея, держащегося за окровавленное лицо и посмотрела ему в глаза. -Прощения проси у девушки, козел. Парень тихо матерился сквозь зубы. В следующий момент он закричал от боли, когда Лёка носком ботинка ударила в ямку под ключицей. -Прощения проси, козел! Покалечу, - проорала в наступившей тишине. -Извини, извини!, - закричал в ответ Сергей, воя и держась то за лицо, то за ключицу. Его нижняя губа, поцарапанная об асфальт, хлопала и наливалась кровью, - Прости меня! Я не хотел! В запале всё! Кристина испуганно таращилась то на Лёку, то на белобрысого парня. Но в глубине её зрачков Женька вдруг разглядела какое-то спокойствие. И удовлетворение. Лёкин гнев прошел. Она вытерла руки о штаны и огляделась. И все разом заговорили, как будто кто-то сказал «отомри». Зашевелились студенты, один из врачей подхватил под руки Сергея. Другой доктор посмотрел на Лёку, открыл было рот, но ничего не сказал. -Да уж, глаза у тебя были ужасные, Лёк. Черные-черные, как будто другой человек просто. Кристина полусидела на постели, откинувшись спиной на подушки. На её умытом лице и причесанной голове красовались огромные куски пластыря. Позади был этот длинный и суматошный вечер. Позади была и травматология, где Кристине сделали рентген и наложили на макушку швы, и милиция, где Лёка наряду со многими студентами, давала показания и подписывала протокол. Закончились объяснения с охранниками студгородка и многочисленными любопытствующими. Девчонки, наконец, были дома. Лёка и Женя сидели на краю Кристиной кровати. Ксюха примостилась где-то в углу. -Я просто взбесилась, - пробормотала Лёка, - Кажется, это называется состояние аффекта. -Не хотелось бы мне еще раз увидеть тебя в таком состоянии, - улыбнулась Женя и сжала Лёкину ладошку, - Кристь, а чего ты их разнимать-то полезла? -А среди кавказцев Тимур был, знакомый мой, на втором курсе мы встречались. Ну я подумала – он меня послушает. А он даже не узнал меня, кажется… Ну а потом уже этот белобрысый по лицу мне дал, повалил и того… об ступеньки. Ой! А видели бы вы, как Толик их разбрасывал! Как озверел, честное слово. И швыряет, и швыряет… Пока самого не швырнули. Нельзя было смеяться. Не тот был случай, не тот момент, но девушки ничего не могли с собой поделать – и хохот четырех молодых голосов наполнил квартиру. -Ладно, дамы, - отсмеявшись, хмыкнула Лёка, - Давайте уже спать ложиться. День и без того богат был… Впечатлениями.
Укладывались долго. Женя всё никак не хотела выходить из ванной комнаты – то чистила зубы, то вдруг решила вымыть волосы, которые потом, конечно же, понадобилось высушить. У неё из головы никак не шел тот, вечерний разговор с Лёкой. Как удивительно не сочетался этот мягкий правильный разговор с почерневшими глазами и разбитым в кровь лицом молодого человека. Конечно, умом Женька понимала, что, наверное, всё было правильно – и человек этот очень обидел Кристину… Но сердце не могло понять. И рвалось от непонимания. -Мелкая! Ты там утонула, чтоли?, - Лёка уже третий раз постучала в дверь ванной и Женя обреченно завязала на животе пояс халата. Когда она вошла к комнату, Лёка уже была в постели – в своей привычной голубой пижаме, белых носках и очках на кончике носа. Эти очки и это вечное вечернее чтение обычно заставляло Женькино сердце сжиматься от радости и умиления. Но сегодня… Сегодня всё было иначе. Женя сбросила халат и влезла под одеяло, привычно прижавшись к горячему Лёкиному боку. В ответ Лёка убрала книгу и сняла очки. -Спрашивай, мелкая…, - вздохнула. -О чем? -Ты знаешь, о чём. И я знаю. Ладно, можешь не спрашивать. Я сама отвечу. Лёка развернулась на кровати и заглянула в Женькины глаза. -Я не отказываюсь ни от единого слова, которое сказала тебе сегодня вечером. И я понимаю, что мои поступки пошли несколько вразрез с этими словами. Но когда я увидела кровь на Кристином лице… , - Лёка запнулась, - Впрочем, нет. Не так. Это пустые оправдания. Да, я была в бешенстве. Да, я позволила своему телу действовать по воле инстинктов, а не разума. И знаешь, Жень… Я не жалею об этом. Нет, вру. Я жалею об этом. И прекрасно понимаю, что это неправильно. Что я не должна была бить этого мальчика. Но я это сделала, потому что хотела это сделать. И расплачиваться за это мне, понимаешь? И это вовсе не значит, что теперь и всегда я начну со всеми выяснять отношения кулаками. Прости меня… Вижу – я тебя разочаровала. Но… я иначе не смогла. Извини. Женя молча слушала Лёкины слова. Она головой понимала, что перед ней сидит всё та же девчонка, что и несколькими часами раньше. Но душой Женька уже воспринимала Лёку иначе. Теперь она видела перед собой не девочку… А взрослую женщину. Готовую отвечать за свои поступки. -Я люблю тебя, Лен, - улыбнулась Женя и скользнула в Лёкины объятия, - Я очень-очень тебя люблю. Никогда этого не забывай.
Следующим утром Женька проснулась с острым ощущением радости в груди. Потянувшись, она посмотрела на спящую Лёку. Во сне девушка казалась совсем молоденькой, невинной девочкой. И даже покрашенные разноцветными перьями волосы не сбивали этого ощущения. -Я… Тебя… Люблю…, - прошептала Женька, кончиком пальца проводя дорожку по Лёкиному носу. Вряд ли кто-нибудь сумел бы понять, как дорога стала ей эта маленькая девчонка. Девушка. Женщина. В приливе острой-острой нежности Женя всё водила и водила пальцами по Лёкиному лицу, нащупывая каждую ямочку, каждый перегиб кожи. -Ты настоящая…, - снова шепнула, - Настоящая и правильная. Я рада, что ты такая. Я так сильно люблю тебя… Так люблю… -Ммм, - промычала Лёка сквозь сон и, неловко протянув руку, обняла Женьку, - Мммелкая… Ты спи… Я с тобой… -Чудовище…, - улыбнулась Женя, - Моё чудовище. Смешное. И любимое-любимое. Долго-долго длилось это утро, наполненное негой и свежестью. Долго-долго Женька ласкала родное лицо. Пока, наконец, лицо не приобрело осмысленное выражение и не спросило ворчливо: -Мелочь… Выходной же. Ты чё не спишь? Это «чё», сказанное спросонья, окончательно развеселило Женю и она принялась щекотать Лёку, попутно пытаясь потрогать её живот под курткой пижамы. Потрогать не получалось – Лёка сопротивлялась с хохотом и уворачивалась. -Ленка!, - наконец, скомандовала Женя, - А ну не дергайся, я твой пупок хочу… Её слова потонули в глубоком Лёкином поцелуе. -Ты хочешь мой пупок?, - хриплым голосом прошептала, забираясь ладошками под ночнушку, - Мелкая, а я думала, что в этой жизни ты хочешь только меня… А не мой пупок… -Глупая… Посмотреть… Хочу…. Ох…. Ленка…. Ленка… И их голоса потонули в звуках раннего любовного утра. Встали поздно. После того, как девушки долго занимались любовью, оказалось, что их одежда разбросана по всей комнате и её не так просто найти. Потом долго завтракали и принимали душ. Потом сбегали на рынок за цветами для больной Кристинки.
А потом пришла Юля. -Привет, Жень!, - на пороге стояла она, та самая, Светлова, - А я к Кристинке. Слышала, что случилось… -Привет, Юлька, - радостно улыбнулась, - Заходи. Кристя там с Ксюхой о чем-то спорит уже полчаса. Может, ради тебя как раз и спор закончится. Юля быстро разувалась, а Женя смотрела на неё улыбающимися глазами. Совсем взрослая стала эта Юлька. И раньше она казалась старше всех остальных, а сейчас и совсем – взрослая женщина. Солидная. В брючном костюме и со светлыми, спадающими на плечи, волосами. -Ну, пошли?, - пригласила Женя и, опомнившись, по студенческой привычке закричала громко, - Лёк! Иди сюда! У нас гости! -Что это еще за… гости?, - Лёка запнулась на секунду, выходя из кухни и быстро сняла очки с носа, - Привет, Юль. -Привет!, - Юлька накинулась на Лёку с объятиями, - Куда же ты пропала-то совсем, бессовестная? Я тебя в общаге искала, и у родителей… Что случилось? -Я потом тебе расскажу. А ты как… Здесь? -Да я к Кристинке пришла! Где она? -Да тут, тут… Проходи. Втроем они ввалились в Кристину комнату и захохотали, глядя на её красное, возмущенное лицо. Она что-то выговаривала Ксюше, стоя на коленках на кровати и подняв вверх руку. С приходом гостей спор оборвался. Ксюха совершенно спокойно уселась на свою кровать, а остальные расселись на стульях. -Ну как, Кристь?, - спросила Юлька, - Голова болит? -Болит, - улыбнулась, - Только в основном от Ксюхи. Она мне с утра мозги так прополоскала, что никакой «Тайд» уже не поможет. -А зачем ты в драку полезла? Каждый год наши с чучреками дерутся – никакой новости в этом нет, зачем лезть-то было? -Ну среди кавказцев мой парень бывший был… Кристина с явной неохотой рассказывала заново всю историю. Лёка смущенно смотрела в пол, когда рассказ дошел до её «выступления». Потом все вместе обедали и пили чай. Смотрели кино по телевизору. И снова пили чай. Только поздно вечером Лёка, накинув куртку, пошла провожать Юлю. А, вернувшись, быстро скользнула в кровать и уснула, не отвечая ни на какие вопросы. Субботний день целиком был наполнен приятными хлопотами. Лёка проснулась радостная и какая-то просветленная. Но о вчерашнем вечере говорить отказывалась. С Женькой и Ксюхой они съездили на рынок за продуктами, купили новый набор бокалов, и еще один букет для Кристины. Потом Женя убирала квартиру, готовила любимые блюда к завтрашнему дню, и полотенцем отгоняла Лёку, пытающуюся засунуть свой любопытный нос в каждую тарелку. А потом пришло воскресенье. Квартира наполнилась друзьями. Кристина как королева восседала во главе стола, замотанная в одеяло и против обыкновения странно молчаливая. Невеселый в этот раз получился праздник. Лёка сидела молча, вопреки себе не произносила тосты, не рассказывала анекдоты, а только смотрела на всех мутным взглядом синих глаз. И чёртики в них, пьяно покачиваясь, строили Женьке совсем не радостные рожицы. Много раз Саня пытался развеселить народ, но всем словно передалось настроение Лёки и веселья не вышло. Только около двенадцати часов, когда количество выпитого алкоголя превысило допустимые нормы, народ словно проснулся. И полетели радостные речи в честь новоселов, и танцы начались веселые, и игра в «бутылочку». И во всей этой суете никто не заметил, как Женька тихонько пробралась в другую комнату и, упав на кровать, долго лежала, глотая соленые капли слёз и пытаясь заснуть. А наутро, проснувшись, обнаружила рядом с собой только плюшевого кота. И никого больше… *** -Саня! Шурик!, - Женька, запыхавшись, догнала парня и с жалкой улыбкой посмотрела в его смущенные глаза, - Привет! -Привет, Жень. Ты извини, я того… Тороплюсь… -Куда торопишься? Давай провожу – и поговорим заодно? -Да нет, Жень… Потом… Ладно? -Сань… Что происходит? Неужели я не имею права знать?, - против Женькиной воли из её глаз полились слёзы, - Где она? Что с ней? -Женька!, - Саша испугался, быстро обнял девушку и зашептал ей на ухо отчаянно, - Жень, она жива и здорова. Всё нормально у неё. Женька… Я ничего больше не могу тебе сказать. -Но почему, Шурик? За что? Чем я заслужила? Неужели она не может хотя бы поговорить со мной?, - сквозь всхлипы вырывались отчаянно-горькие слова, - Она с Юлькой, да? С ней? -Нет! Нет, Жень. Они… общаются. Но Юлька… Нет. -Тогда почему?, - отчаянно закричала Женя, - Почему всё вот так? -Жень… Я не знаю… Не знаю. Женя, да перестань ты реветь!, - тоже заорал вдруг Саня, - Не стоит она того, слышишь? Ушла она – и скатертью дорога! -Нет…, - Женька вырвалась из его рук и посмотрела с каким-то ужасом, - Нет, ты не прав… Она хорошая. Она просто… запуталась. Я пойду, Сань. Пойду. Саша не стал её останавливать. Смотрел, как скрываются за поворотом страшно-поникшие плечи и ему казалось, что он сам ощущает всю глубину боли, обрушившуюся на девушку. А Женька поплотнее запахнула воротник куртки и пошла по слякотной улице, слизывая с лица соленые дождевые капельки. То и дело навстречу ей попадались студенты, веселые и радостные в своей беззаботности и вдруг годы, прожитые в общаге, огромным камнем обрушились на девушку. Она вспомнила, как тогда всё было легко и просто. Были друзья. Была Лёка. Были сильные руки, всегда готовые обнять и успокоить. А теперь ничего не осталось.
