Роль донора в российской рецепции

Особый интерес при вычленении идеологического компонента рецепции представляет изучение взаимоотношений реципиента с донором.

В современной литературе существует тенденция не замечать, принципиально игнорировать цели и задачи не только рецепции права, но и конкретного донора (доноров). Только как исключение отмечается, что «в качестве донора выступает западный мир: американская правовая система и право ЕС. Западноевропейское общество раньше других сумело сформулировать и воплотить в законе идею прав человека как общемировой ценности. Учитывая, что процесс единения с помощью рецепции ориентирован на систему основополагающих ценностей, то выбор в качестве образца западной модели права вполне объясним. <…> формула, выражающая суть общества, которое надлежало построить в странах Восточной Европы, заключалась в том, что «мы хотим быть “нормальным” обществом, то есть обществом, которое отвечает стандартам и достижениям стран Западной Европы и Северной Америки и признается ими как «современное общество»»[1]. Конечно, автор вышеприведенного рассуждения только маскирует истинные причины российской рецепции, рассматривая реформаторов как простодушных людей, обладателей наивной детской психологии.

Внутреннее же содержание «декоративной» формы рецепции, ее результаты приводят к закономерному предположению о наличии экспансии (открытой или закамуфлированной) донора.

Как правило, политическая, правовая и экономическая экспансия реализуется под лозунгами добровольной всесторонней безвозмездной помощи в ликвидации правовой отсталости и модернизации отечественных правовых систем. Очевидной целью является упрощение ограбления донором реципиента, в частности систематического вывоза природных ресурсов, жесткой эксплуатации его рабочей силы, индустриальной, торговой, финансовой и иной эксплуатации, тотального контроля за действиями реципиента (колониальной администрацией).

Влияние донора определяется следующим образом: донор (более сильное государство) оказывает давление на реципиента – государство, находящееся либо в той или иной степени зависимости от донора, либо в глубоком общественном и экономическом кризисе, т.е. на слабое государство.

Среди стран – доноров России особо выделяется США. Исследователи, рассматривая политическую сущность США, относят их к глобальной империи. Именно это государство, являясь сегодня по сути самой «глобализированной» страной мира, настолько вовлечено в международные события, что любое из них имеет либо отрицательные, либо положительные последствия для самих США. При этом поставить определенный знак практически всегда оказывается весьма затруднительно: то или иное событие может иметь неопределенные последствия, быть благом в краткосрочной перспективе, а в долгосрочной – создать большие проблемы, либо наоборот. В этой ситуации наиболее рациональной и выигрышной будет стратегия, предусматривающая глубокую вовлеченность империи в как можно более широкий спектр отношений – как межгосударственных, так и внутригосударственных. При этом способность непосредственно влиять на принятие тех или иных решений достигается использованием беспрецедентных финансовых и военных ресурсов. Прямое давление оказывается более расходным, небезопасным, менее предсказуемым и предоставляет меньше возможностей для маневра. «Контроль над действиями» менее затратен, более гибок и создает видимость легитимных действий, зачастую не связываемых напрямую с интересами самих Соединенных Штатов – это возможность управления процессами.

«Контроль над действиями» может иметь различные составляющие:

– чисто политическое лоббирование – контроль политических элит;

– финансовый контроль – формирование для рынка общих правил, наиболее соответствующих интересам империи, контроль над «узловыми» финансовыми институтами и кредитной политикой;

– активная этническая и религиозная политика – формирование активных и подконтрольных имперским интересам национальных элит, инициирование подконтрольных имперским интересам национальных элит, инициирование подконтрольных массовых движений этнического и конфессионального характера;

– управление социальными процессами через инициирование имущественной дифференциации общества, распределение привилегий;

– создание финансируемых организаций широкого спектра действий для стимулирования политических процессов;

– контроль над информационными потоками;

– контроль над экономикой посредством инициирования экологических мероприятий и т.д.

В результате своего исследования С.В. Ткачев делает вполне определенный для нашей страны вывод: «А пока мы живем по правилам единственной супердержавы – империи США, имеющей в качестве своих отличительных особенностей глобальный характер, отказ от прямых территориальных приобретений в пользу приобретения неформального контроля, а также отказ от именования себя империей»[2].

Сегодняшнюю судьбу России тесно увязывают с истинными желаниями США. Так, по мнению Доминика Ливена, «судьба России будет сильно зависеть от общей стабильности мирового порядка под эгидой Соединенных Штатов и от того, сможет ли Америка предложить России шанс стать чем-то большим, чем простой экспортер сырья и энергоносителей, а также от того, захотят и смогут ли русские использовать этот шанс»[3].

Конечно, очевидно, что не только США, а вообще никто нам сегодня не позволит расслабленно жить на своей огромной территории, с колоссальными запасами различного сырья, так необходимого бурно развивающемуся миру[4].

Имперская идеология американцев является общепризнанным фактом. Известно, что американцы всегда считали и продолжают считать себя богоизбранной нацией, что рассматривается как результат распространения в Новом Свете иудаизма, поскольку большую часть переселенцев, а именно 35%, составляли евреи. Подтверждением может служить убежденность в том, что Америка является землей обетованной среди стран, порабощенных жестокими и нечестными правителями, не желающими жить по западному лекалу, отвергающему политические режимы европейских монархий и «восточных деспотий». По мнению современных американцев, народы мира должны были «очистить» свои страны от «устаревших порядков», приобщиться к их цивилизации и возлюбить Америку. Богоизбранность и универсальность США подтверждались и религией. Территория данного края осваивалась, прежде всего, выходцами из Великобритании, протестантами по религии. Зачастую переселенцами были члены протестантских сект, не получивших распространения в Старом Свете[5].

Самир Амин проводит сравнение идеологии США с национал-социалистической идеологией Германии, считая, что граждане США также видят себя в роли «избранного народа», что фактически синонимично Herrenvolk (расе господ), если вернуться к аналогичной терминологии нацистов. Геноцид индейцев являлся естественной составляющей той божественной миссии, которую возложил на себя новый избранный народ. И не стоит полагать, что это целиком осталось в прошлом. С точки зрения американского истеблишмента, мы все стали «краснокожими», то есть людьми, которые имеют право на существование только в том случае, если они не мешают экспансии транснационального капитала Соединенных Штатов[6].

По мнению В.В. Обрежа, к концу прошлого и началу нынешнего века Запад закономерно подошел к новому рубежу борьбы за мировое господство и осуществлению контроля за всеми процессами в мире. Цель двухтысячелетней давности, вытекающая из Ветхого Завета и иудаизма, из века в век одухотворяемая якобы желанием бога, чтобы один полюбившийся ему, богоизбранный, народ – международное еврейство – стал властелином мира, распоряжался судьбами миллионов людей во всех уголках планеты, оказалась, как никогда, близка к реализации. Для достижения этой цели в течение многих столетий, наряду с основным оружием мировой экспансии – христианством во всех его формах – периодически появлялись новые идеологические доктрины типа сионизма, коммунизма, социализма, национал-социализма, в последние десятилетия – антикоммунизма, западнизации и глобализации[7].

И, конечно, мессианские правовые и экономические устремления США подтверждаются действиями и высказываниями виднейших американских политиков.

Сам президент США Буш-младший сформулировал американскую позицию в своей внешней политике в следующих словах: «Ни одна нация не может себя чувствовать вне зоны действия подлинных и неизменных американских принципов свободы и справедливости. Эти принципы не обсуждаются, по их поводу не торгуются»[8].

К. Райс убеждена в том, что «мы можем пролить свет на те уголки планеты, где народу все еще отказано в свободе. Мы можем поставить этот вопрос в международную повестку дня. Мы можем настаивать на соблюдении определенных стандартов поведения каким-либо правительством, в каком-либо месте мира, включая стандарты поведения, касающиеся проведения выборов. Мы можем оказывать поддержку, как это мы делаем вместе с Европейским союзом, развитию групп гражданского общества, подготовке независимых СМИ и независимых политических и гражданских сил. В этом заключается роль внешних сил»[9].

Американская политическая мысль держится на основных постулатах, догмах, реализующихся во внешней и внутренней политике этого государства. Исследователи сводят их к следующим: 1) Демократии не воюют между собой. Распространение демократии прямо пропорционально стабилизации и снижению конфликтности международной системы. 2) Западная демократия является универсальной ценностью, внутренне присущей каждому социуму, так как стремление к свободе заложено в каждой человеческой личности. 3) Западная демократия является неизбежной конечной целью развития каждого общества, своеобразным универсальным «концом истории». 4) Однополярность во главе с США является наименее конфликтной структурой международной системы, так как исключает соперничество между великими державами. 5) Доминирование Америки поддерживается большинством стран мира, так как представляет собой «гегемонию нового типа», основанную на универсальных американских ценностях, привлекательности американского общества, экономики и политической системы. 6) Поддержание гегемонии посредством измельчения геополитического пространства потенциальных соперников и непосредственное регулирование региональных процессов эффективнее, нежели делегирование прав регионального лидерства и регулирования ведущим региональным державам[10].

Донорская политика США обусловливается полномасштабной американской индустриальной, торговой, финансовой и иной экспансией. Но США лишь основной лидер в такой экспансии. В литературе отмечается и факт всеохватывающей экономической экспансии, которая осуществляется США, развитыми странами Запада и Японией, особенно на территории новых государств, в первую очередь России, и преследует конечной целью ликвидацию их как независимых государств, превращение в колонии, раздробленные регионы выкачивания дешевых энергоресурсов, в «задворки» мировой экономики. Такого рода экспансия извне на территорию страны обычно осуществляется весьма изощренными способами практически во всех сферах жизнедеятельности как отдельного человека (общества), так и государства в целом[11].

Экспансию США «увязывают» с явлениями глобализации. Как замечает К.П. Сагоян, в условиях ускорения глобализации и развития либерализма, навязываемого США всему миру как идеологии процветания, бескомпромиссная мировая конкуренция способствовала стратегическому успеху наиболее развитой страны мира – США, лидирующей в создании новых технологических принципов, технологий управления, технологий формирования сознания[12].

В оформлении идеологии глобализма выделены следующие признаки современной глобализации как господствующей тенденции мирового развития:

1) политическая зависимость одних государств от других заменяется экономической взаимозависимостью;

2) происходит все более явный разрыв между центром и периферией, возрастает неравенство между регионами мира;

3) экономически слабые страны имеют все меньший шанс преодолеть данный разрыв и сравняться по уровню с развитыми странами, находящимися уже на постиндустриальном этапе развития;

4) новая стадия, ступень международного развития изменяет роль государственного суверенитета, последний становится абсолютным;

5) властью и определяющим влиянием обладают пять базовых монополий (новые виды техники; контроль над финансовой сферой; контроль над доставкой природных ресурсов; контроль над средствами коммуникации; доступ к новейшим средствам массового уничтожения);

6) происходит стандартизация моделей потребления, культурных ценностей и образцов одобряемого поведения;

7) выдвижение США в качестве лидера международного сообщества, центра глобализации, главного и наиболее заинтересованного в данных процессах игрока на мировой политической сцене. Отсюда следует справедливая постановка вопроса об эффективности данного лидерства (где грань дозволенного, каковы критерии легитимности совершаемых действий?);

8) культивирование западных идеологических нормативов как формы стандартизации политического пространства и условия предоставления экономической помощи, престижных статусов (предъявление жесткой шкалы требований к государствам в виде различных «тестов на демократию», соответствия критериям правового государства, правам человека, свободного рынка, ставших частью зарождающейся «юридической мифологии»)[13].

Конечно, является бесспорным факт, что процессы глобализации с самого начала используются и зачастую прямо управляются Соединенными Штатами Америки и особо заинтересованными в ней странами «золотого миллиарда» (в котором Россия не значится) и их транснациональными компаниями исходя только из своих интересов, реализация которых несет для других стран высокую криминогенность[14].

Культивацией «духа глобализма» в национальном пространстве занимаются транснациональные корпорации, национальные правительства стран базирования транснационального капитала, вынужденные выступать в качестве ее проводников, преследуя собственные цели сохранения своего доминирования и защиты интересов «своих» ТНК; представители «международной демократии», вокруг которой сложилась политическая и научная элита, по сути своей – наднациональная, космополитическая. Этот тройственный союз последовательно реализует идею унификации глобального пространства, желая придать ему гомогенность в правовой, политической жизни для управления жизненно важными процессами в новом масштабе[15].

Как справедливо заметил Ю.И. Шелистов, глобализация влечет транснационализацию не только легальных, но и нелегальных, криминальных акторов. Парадоксально, но рост международной преступности стал возможен благодаря обеспечению прав и свобод в планетарном масштабе: право на свободу передвижения, неприкосновенность личности, презумпция невиновности и многое другое из правоохранительного и правозащитного арсенала помогают преступникам, террористам формировать глобальные сети, размах деятельности которых угрожает суверенитету целых государств, благополучию, базовым правам их граждан[16].

А.В. Афанасьев справедливо считает, что в настоящее время реализуется один из самых агрессивных проектов глобализации – империалистический проект, который воплощается транснациональными корпорациями (ТНК) и финансовым капиталом. Этот проект поглощает национальные (территориальные) государства, отрицает социальный характер государства, лишает его возможности быть инструментом суверенитета народов и превращает государства в исполнительный орган для проведения решений ТНК и планов финансового капитала исключительно в их интересах. Народы при этом оказываются без средства и системы управления, самоорганизации и защиты своих прав и интересов. С другой стороны, в рамках этого же проекта формируются структуры надгосударственного характера, структуры глобального государства и управления. Российская государственность в рамках этого проекта рассматривается как геополитическая, мировоззренческая, ценностная и духовно-нравственная преграда для его реализации. Поэтому вышеуказанный проект глобализации представляет собой реальную угрозу историческому существованию как российского государства, так и российской цивилизации и ставит на повестку дня для России формирование своего проекта глобализации как программы своего спасения[17].

Отмечается, что там, где Запад (речь идет в первую очередь о США) рассчитывает извлечь максимум пользы от ослабления былых границ и барьеров, он настаивает на принципе глобального «открытого общества». Глобальная «открытая экономика» означает беспрепятственную экспансию наиболее развитых стран, разоряющих более слабые экономики, лишенные привычной национальной защиты. В целом «открытое глобальное общество», как оно интерпретируется сегодня на Западе, означает откровенный социал-дарвинизм – глобальное пространство ничем не сдерживаемого «естественного отбора», в котором более слабые экономики, культуры, этносы обречены погибнуть, уступив планету сильным и приспособленным. И это подается как высшее откровение современности![18]

В литературе отмечается, что глобализм по-американски – это не только экономическая, политическая, военная, но и, что самое опасное, культурная экспансия. Превращение многообразных культур, обществ, этносов в унифицированную цивилизацию, подчиненную западному стилю жизни, американским массовым установкам, может привести к тому, что народы потеряют свою уникальность и самобытность. Процессы глобализации, идущие с Запада, порождают такую тенденцию планетарного развития, которая характеризуется стандартизацией, коммерциализацией, унификацией и в итоге нивелированием многообразия социальных форм. Глобализм является и идеологическим феноменом, т.к. западные партикулярные ценности постоянно насаждаются и приобретают статус «универсальных», «общечеловеческих»[19].

Если североамериканская субкультура вследствие глобализации будет, в конечном счете, навязана остальным, это может нарисовать новую антиутопию мира, стандартизованного, унифицированного и уничтожившего богатую, многоликую культурную флору. Народы, причем не только разделенные, малые и слабые, на коротком поводке протестантской традиции США утратят свою аниму и прочие эпифеномены и станут не более чем колониями или доминионами «нового Агамемнона» – зомби или карикатурами, имитационно-смоделированными с помощью суперкомпьютера по шаблонам и лекалам нового империализма, доминирование коего при посредстве капитала, военной мощи и научных знаний усугубится навязыванием своего языка, своей специфики мышления, своих развлечений и своих мечтаний. В идеальных критериях и терминах это – порождение философии прогресса, а та созвучна азам ереси и откровениям ранних хилиастов, уповавших на тысячелетнее земное «царство Божие», то есть на построение рая на Земле. Это почти что клише мира как культурного аппендикса Соединенных Штатов, в котором фрагментарно можно будет встретить лишь несколько настоящих «заповедников гоблинов», глянцево-бутафорских резерваций и выставочно-ярмарочных заказников, да и то более ассоциирующихся с замкнутым гетто, разделяют не только ультралевые эманации Че Гевары, подверженные либо откровенному национализму шовинистического замеса, либо вестернофобии. Этот кошмар ощутим также в странах «золотого миллиарда», нациях высокой культуры. Он представляет объединяющий субстрат аватарам, реинкарнациям и Робин Гудам левых, центристски и правых мастей, оттенков и полутонов[20].

По мнению Ким Тэ Юн, «глобализация и национализм являются двумя взаимообусловленными, часто неразделимыми явлениями современности. В России актуализация проблемы национализма также связана с глобализацией и обострилась в связи с распадом СССР, переходом российского общества от советского строя к либерально-демократическому»[21].

Прогнозируемый итог процессов «глобализации» для нашей страны наглядно отражен в футуристической карте мира 2015 года, составленной главным картографом Госдепартамента США У. Вудом совместно с рядом «независимых экспертов» – председателем комиссии Международного географического союза Д. Найтом, директором Дартмутского колледжа Рокфеллер-центра Дж. Демко, профессором Кентуккийского университета С. Бруином, профессором Джорджтаунского университета де Блидном. На ней вместо целостной России изображено несколько независимых государств – «Западная Россия», «Уральская республика», «Западная Сибирь» (куда войдет север нынешнего Казахстана), «Восточная Сибирь», «Дальневосточная Республика», а также «Независимые Северные Территории». Кроме того, предполагается, что полный суверенитет и международную независимость приобретут Татария и Башкирия, многие республики Северного Кавказа – Чечня, Дагестан, Осетия и т.д. Отделится от России и войдет в Европейский Союз Калининградская область, Курильские острова вернутся Японии и т.д.[22]

Данная (надеюсь) фантазия основана на реальных проектах западных спецслужб. Приоткрывая завесу военной тайны, контрразведчик В. Широнин сообщает общественности о создании международного интеллектуального штаба под названием «Модернизация» для разработки и реализации стратегии по политической модернизации, который достаточно внимательно следил за развитием обстановки в России, наращивая коалиционные усилия в строго определенных направлениях.

В 1990 году, за год до краха СССР, Европейским Союзом была разработана программа Tacis как план партнерства и сотрудничества с новыми независимыми государствами, которые должны были образовываться на территории СССР. Именно так были названы еще не существовавшие будущие страны, которые позже действительно станут участницами СНГ – Содружества Независимых Государств. Он также затрагивает и проект «Черноморско-Балтийская конфедерация», идея которой принадлежит спецслужбам Соединенных Штатов. Известно, что резидент США собирал в Польше руководителей народных фронтов республик Черноморско-Балтийской зоны и обсуждал с ними вопрос о возможности создания конфедерации после распада Советского Союза[23].

Признается факт, что основной целью Запада было «полное разрушение Советского Союза и всего блока коммунистических стран. Разумеется, это облекалось в идеологическую фразеологию освобождения народов от коммунизма, помощи в овладении западными (в первую очередь – американскими) ценностями, борьбы за мир и дружбу между народами, за демократические свободы и права человека»[24].

Исследователи определяют глобальную стратегию Америки, состоящую из пяти целей:

1) нейтрализовать и подчинить себе других партнеров по Триаде (Европа – США – Япония), ограничив их способность действовать независимо от Америки;

2) установить военный контроль над бывшими республиками Советского Союза посредством НАТО, обустроив их по латиноамериканскому образцу;

3) установить безраздельный контроль над Ближним Востоком и Центральной Азией с их нефтяными запасами;

4) развалить Китай и обеспечить подчиненность больших государств (Индия, Бразилия), а также не допустить формирования региональных блоков, способных вести переговоры об условиях глобализации;

5) вытеснить на обочину те регионы Юга, которые не представляют стратегического интереса для Соединенных Штатов[25].

В результате своей успешной «глобализационной» политики США удалось построить однополярный мир. Совершенно справедливо в этой связи рассуждение О.М. Михайленок: «Окончание “холодной войны”, угасавшей в условиях растущей взаимозависимости стран и народов, породило надежды на построение нового миропорядка, который строился бы на принципах мира, демократии и гуманизма, равноправного участия всех стран в выработке решений, затрагивающих общие интересы, предусматривал гарантии против любых форм международного диктата и интервенционализма. Эти надежды представлялись многим тем более оправданными, что одна из сверхдержав – Советский Союз – с конца 80-х годов стала проводить политику, которая исходила из парадигмы “бесполярного мира”, построенного на взаимном доверии и всеобщей гармонии. Продвигая проекты “общеевропейского дома”, “всеобъемлющей системы безопасности” и т.п., СССР, а затем Россия – в начале 90-х годов – сделали бывшим противникам беспрецедентные по масштабам односторонние, фактически безответные уступки. Тем самым, собственно, положен конец конфронтации. Открылся ли таким образом путь к новому миропорядку? Безусловно. Вопрос только, к какому конкретно миропорядку»[26]. Ответ тоже бесспорен – к американскому.

По мнению президента Фонда национальной и международной безопасности Л.И. Шершнева, «Третья мировая война или холодная не закончилась миром, прекращением или свертыванием всех видов противоборства, она дала толчок новому витку конфронтации в человеческом сообществе, еще более жесткому. Из ее недр выросла новая Четвертая мировая война, которая, как и Третья мировая война, началась сразу же после окончания предшествующей. Обычно за точку отсчета берут известное заявление президента США Буша-старшего об установлении нового мирового порядка после победы над СССР, другими словами, о новом переделе мира, ресурсов и рынков. Это означает, что Россия и на этот раз стоит в числе главных жертв экспансии нового “хозяина мира”»[27].

По мнению специалистов, «Россия в силу своего геополитического положения как евразийской державы, независимо от возможностей поддержания ее боевой мощи из-за состояния экономических, финансовых ресурсов, не может устраниться от участия в решении мировых вопросов, прежде всего потому, что уровень ее безопасности во многом зависит от ее влияния на международную ситуацию. Геополитические аспекты военной политики, координация военной и внешнеполитической деятельности государства – непременные предпосылки сохранения статуса великой державы и обеспечения ее безопасности»[28].

Как справедливо замечает А.А. Хачатуров, стремление США доминировать в стратегически важных регионах мира находит свое практическое воплощение в вытеснении оттуда конкурентов, и прежде всего России. Регион «ближнего зарубежья» представляет для России особый интерес. Во-первых, он находится в непосредственной близости от ее границ. Во-вторых, существует общность исторического развития России и стран региона, а также схожесть происходящих здесь в настоящее время общественно-политических процессов. В-третьих, сохраняются тесные экономические связи между Российской Федерацией и странами «ближнего зарубежья» как элементами единой в свое время системы народного хозяйства СССР. В-четвертых, на этой территории проживают представители многочисленной русской диаспоры, условия жизни которых часто являются неудовлетворительными. В-пятых, Россия, как великая держава, обладающая обширными территориями с богатыми природными ресурсами, высокоинтеллектуальным населением, мощным военно-стратегическим потенциалом, традициями державности, кровно заинтересована в утверждении стабильной, эффективной системы региональной безопасности на «постсоветском пространстве». В последние годы отмечается повышенная активность в «ближнем зарубежье» таких внешних по отношению к региону геополитических субъектов, как США, Турция, Китай, Иран, Европейский Союз. Степень их влияния на региональные политические процессы различна, однако можно прогнозировать, что рано или поздно их национальные интересы в данном регионе могут вступить в серьезные противоречия с аналогичными интересами России. Конфликт интересов внешних геополитических субъектов, усугубленный внутринациональными противоречиями, может существенно подорвать безопасность и стабильность в регионе[29].

С жестким характером экспансии донора хорошо знакома наша правовая система, которая радикально изменена в русле пожеланий политиков и разнообразных экспертов США. Поэтому и неудивительно предположение, что за рецепцией зачастую скрываются происки зарубежных спецслужб. А. Бойков крайне осторожно замечает, что на процесс учета зарубежного опыта (т.е. рецепции права) влияют и «скрытые усилия некоторых зарубежных спецслужб, заинтересованных в развале державы и превращении ее в колониальный придаток западной цивилизации»[30].

Бесспорный факт господства США как основного донора, идеолога правовых реформ гордо признается в российской научной литературе. Как простодушно констатирует В.В. Бойцова, «процессуалисты России устремили свои взоры за океан»[31]. Российские «процессуалисты», конечно же, не составили здесь какого-то исключения в правовой среде. Свой взор «за океан» устремили и остальные представители юридических и других российских общественных наук в надежде обрести не только искомую заокеанскую мудрость, но и прочие весомые, уже материальные, блага.

Только отдельные исследователи нехотя отмечают факт добровольно-принудительной рецепции в России. Совершенно справедливо замечание В.Т. Литвиненко, что «прослеживается тенденция навязывания общего (прецедентного) права, характерного для Англии и США и некоторых других стран. Эта система, безусловно, имеет ряд достоинств, среди которых, в первую очередь, должны быть выделены: гибкость, эластичность правового регулирования; быстрое реагирование права на меняющиеся социальные условия; преодоление косности статутного права и правового догматизма; приоритет права по отношению к закону; введение противовеса законодательному рутинерству. И все же система права не может быть введена у нас произвольно, без учета глубоких и стойких исторических традиций»[32]. Однако это только признание частностей; основной факт того, что полномасштабная рецепция западного права в российскую правовую систему осуществлена с помощью, т.е. под контролем, США, не замечается никем из представителей юридической науки.

Мало того, такое достаточно очевидное влияние донора на правовые и экономические реформы в России в прошлом и в настоящем категорически отрицается с высоких трибун. Президент РФ В.В. Путин неожиданно сообщил общественности, что, оказывается, «Россия 14 лет назад сделала для себя выбор в пользу демократии – и не для того, чтобы быть приятной для кого бы то ни было, а для себя самой, для нашей страны, для наших граждан. Основополагающие принципы демократии, институты демократии должны быть адаптированы к реалиям сегодняшней российской жизни, к нашим традициям и к истории. И это мы сделаем сами»[33].

Но в этом контексте необходимо отметить, что рецепция иностранного права в рамках «декоративной» модели лишь закрепляет уже сложившиеся отношения по экспансии, в связи с чем происки иностранных спецслужб необходимо искать гораздо раньше самого факта рецепции права. В качестве примера достаточно изучить хотя бы некоторые из ставших известными документы.

Еще меморандум СНБ 10/2 от 18.06.48 г. обозначил задачу создания в рамках ЦРУ отдела социальных проектов, которому предписывались следующие подрывные действия: «Тайные операции включают пропаганду, экономическую войну, превентивные военные действия, включая саботаж… подрывную работу против враждебных государств, включая помощь подпольному движению… Эта деятельность планируется и проводится так, чтобы внешне не был заметен ее организатор – правительство США, а в случае каких-либо разоблачений правительство США могло правдоподобно отрицать всякую ответственность за него». Два года спустя, в Директиве СНБ-68, утвержденной Трумэном 30.09.50 г., предусматривалось втягивание СССР в гонку вооружений, а также предписывалось «сеять семена разрушения внутри советской системы», вести «открытую психологическую войну», осуществлять «меры и операции тайными средствами в области экономической, политической и психологической войн». Причем делать все это так, чтобы американская политика и действия вызывали «коренные изменения в характере советской системы… Если эти изменения явятся в основном результатом действия внутренних сил советского общества, то они будут эффективнее и обойдутся США дешевле». Результатом такой политики, по-видимому, является поражение в “холодной войне”, развал СССР и декоративная форма рецепции в России.

Только отдельные представители исторической науки отрицают в принципе декларируемую «объективность» развала СССР. Так, Ш.М. Мунчаев и В.М. Устинов пишут, что «распад Советского Союза не был распадом классической империи. Распад уникальной многонациональной страны произошел не по естественным причинам, а главным образом по воле политиков, преследующих свои цели, вопреки воле большинства народов, проживающих в те годы в СССР»[34].

А.И. Молчанов, рассматривая экономические аспекты СССР, отмечает, что состояние экономики, в частности финансовых систем стран СНГ начала 90-х годов показывает, что не было экономической необходимости в «распаде» СССР. Это было чисто политическое, во многом спровоцированное мероприятие, в ходе которого экономического распада еще не произошло. Советскую экономику с ее высокой степенью консолидации, гигантскими предприятиями и огромными расстояниями было трудно разрушить[35].

Известный российский ученый И.Я. Фроянов также отмечает искусственность развала СССР: «Говоря о гибели СССР, необходимо, на наш взгляд, иметь в виду не столько мнимые или явные системные пороки экономического, общественного, политического и государственного строя страны, сколько спланированное действие разрушительных сил, внешних и внутренних[36].

Современный Запад в принципе достиг тех результатов, о которых так мечтали фашистские государства. Политика Австро-Венгрии, фашистской Италии и нацистской Германии первой половины ХХ века поразительно созвучна с политикой лидерства западных государств во главе с США, объединенных вокруг НАТО, в конце минувшего и в начале этого века[37].

В настоящее время становится известно о фактах подрывной деятельности Запада в отношении СССР и его успехах в этом: «Под видом соучастия в перестройке, вместе с некоторыми советскими гражданами под непосредственным патронажем заблаговременно завербованной и внедренной агентуры влияния в партийный и советский аппарат и даже в КГБ СССР (М. Горбачев, А. Яковлев, Э. Шеварнадзе, генерал Калугин и т.п.) шел активный процесс подготовки к государственному перевороту в стране»[38]. Типичным агентом влияния называют и дочь Б. Ельцина – Т. Дьяченко[39].

Под видом консультантов и советников, сотрудников совместных предприятий, ученых и зарубежной воинской элиты в рамках научного и культурного обмена в страну понаехали разведчики из ЦРУ, «Массада» и других западных спецслужб, представителей различных международных организаций, которые ускоренно обучали будущих членов правительства России, лидеров политических партий – Гайдаров, Чубайсов, Явлинских и прочих, как управлять страной и какие решения принимать, как приватизировать общенародную собственность. Десятки из них были назначены на должности советников и консультантов в органы власти. Например, в правительстве Е. Гайдара работали более 1000 иностранных советников, большая часть которых были установленными разведчиками. Таким образом, роль иностранного участия в подрывной деятельности против СССР и России в рамках организационно-политического и десятка других поражающих факторов вполне очевидна[40].

В руководимом А. Чубайсом Госкомимуществе работало более двухсот иностранцев, большинство из которых были кадровыми разведчиками. Иностранные специалисты и журналисты официально входили в предвыборный штаб Б. Ельцина в 1996 г. Среди них Т. Бел, проводивший кампанию по выборам М. Тэтчер в 1979 г., П. Уилсон и другие[41].

Кабинетами министров Гайдара и Черномырдина за основу были взяты экономические принципы, разработанные специалистами США и известные как идеи «Вашингтонского консенсуса»: вытеснение государства из сферы экономики и свобода рыночного саморегулирования, массовая приватизация собственности, либерализация торговли и системы ценообразования, форсированное сжатие денежной массы как средства подавления инфляции, валютно-финансовая открытость экономики, упор на внешние заимствования как источник экономического роста[42]. В целях экономической и политической выгоды донора была запущена российская приватизация, механизм которой подсказан именно западными специалистами – консультантами команды Гайдара. Характер проведенной приватизации справедливо оценен бывшим советником российского правительства американцем Джеффри Саксом. Он назвал ее «злостной предумышленной, хорошо продуманной акцией», целью которой было «широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга лиц»[43].

Западный капитал причастен и к теневым финансовым операциям, осуществляемым российскими бизнесменами, поскольку для своих «теневых» сделок они используют контракты с западными фирмами и банками и т.д.[44]

Известен также факт, что с момента начала реформ свои услуги России оказали 30 тысяч западных консультантов[45]. Согласно официальному докладу Главного контрольно-финансового управления Конгресса, только за период 1992-1997 гг. Агентством международного развития США было выделено 17,4 млн. долларов «для оказания в России помощи реформистским политическим партиям в деле укрепления их организационных структур и усиления их роли на выборах». При их посредстве осуществлялось «направленное проведение избирательных компаний». В России даже не расстрел парламента из танковых орудий, но вынесение из Дома правительства коробки с полумиллионом долларов (назначение которых «так и не было установлено») стало символом нового режима[46].

Указания США являлись руководящими в области рецепции правовых и иных культурных ценностей, даже если это наносило существенный ущерб внешней и внутренней безопасности России.

Не секрет, что и в настоящее время политика США направлена на принципиальное ослабление мощи современной России. Известно, что в «Директивах в области обороны на 1994-1998 гг.» США поставило вполне определенную и закономерную задачу – «не допустить появления на территории Советского Союза <...> нового соперника, представляющего угрозу, аналогичную той, которая исходила из СССР». К реальному выполнению этой задачи США постоянно стремятся. Известные американские политики не отрицают характер своей неприкрытой экспансионистской политики в отношении Российской Федерации. Так, бывший министр юстиции США Р. Кларк признался, что «Соединенные Штаты не желают слышать о вашей стране ничего положительного. У нас прислушиваются только к тем из России, кто продолжает настаивать на так называемых реформах, направленных, как известно, на наше собственное (США. – Авт.) процветание и на геноцид русского народа»[47].

Политическая русофобия органически связана с доктриной мондиализма (а не только еврейского мировоззрения, которое зачастую также входит с ней в неразрешимое противоречие), является, если так можно выразиться, ее негативным, разрушительным аспектом, сопряженным с разрушением российской самобытности для рецепции либеральных государственных и социокультурных форм. Верно и обратное утверждение: мондиалистское видение политического устройства России как «государства-нации» по западному образцу (проект гражданского национализма) есть единственно возможная позитивная программа, приемлемая идеологами русофобии. При этом всплески этнонационализма, причем в его наиболее вульгарных, примитивированных, биологических формах, играют только на руку русофобам, дают им дополнительные аргументы против русской нации, способствуют продвижению в России проектов гражданского национализма (в либерал-этатистском и мондиалистском ключе) и демонтажу последних атрибутов «имперскости», означают скорейший переход к государству-нации по западным образцам. В то же время сами США на глазах у всего мира строят новую постмодернистскую, неоконсервативную, сетевую Империю, призванную стать остовом «Нового мирового порядка», инфраструктурой мондиализма[48].

Смысл мондиализма (от французского слова «monde» в смысле «world») сводится к постулированию неизбежности полной планетарной интеграции, перехода от множественности государств, народов, наций и культур к униформному миру («One World») под эгидой Запада. У истоков мондиализма стояли представители идеологических центров Запада, мотивы деятельности которых были тесно переплетены с распространением либеральных ценностей и утверждением экономических интересов мировой трансконтинентальной олигархии. Одним из первых серьезных мондиалистских центров в США в 1921 г. был «Совет по международным отношениям» (C.F.R.), учрежденный крупнейшим американским банкиром Морганом как филиация «Фонда Карнеги за вселенский мир». Эта неофициальная организация занималась выработкой концептуальных аспектов американской внешней политики в атлантистском геополитическом ключе, причем конечной целью считалась полная унификация планеты и создание Мирового Правительства. Действенность «C.F.R.» обеспечивалась тем, что в него входили высокопоставленные американские политики, члены правительства, крупные предприниматели, банкиры и т.д. Известна и такая мондиалистская структура, как «Бильдербергская группа», объединившая уже не только американских политиков, но и их европейских единомышленников. Основной ее задачей является «координация усилий стран Запада в установлении нового мирового порядка и подчинение интересам западных элит общепланетарной политической и экономической ситуации».

Долгое время главой всех организаций был представитель американской политической и финансово-экономической элиты, банкир Д. Рокфеллер, глава «Чейз Манхеттен Банка». Вокруг Д. Рокфеллера постепенно сформировалась интеллектуальная элита мондиализма, наиболее яркими представителями которой стали З. Бжезинский и Г. Киссинджер, участники и идеологи всех крупных мондиалистских надгосударственных центров. Они занимали в определенные периоды высокие посты в американской администрации, но фактически их значение было гораздо более серьезным. Именно в этом кругу было разработано большое количество цивилизационных проектов либерального толка, которые затем осуществлялись в планетарном масштабе через американскую военно-политическую и финансовую мощь при содействии мондиалистского лобби («малых народов») в других странах[49].

Известны связи российских либералов с теоретиками мондиализма, среди которых Д. Рокфеллер, Г. Киссинджер, Д. Сорос, З. Бжезинский. Так, летом 1998 г. Г. Явлинский посетил исследовательский центр З. Бжезинского в США, где в открытом выступлении перед сотрудниками ЦРУ и советологами прочитал лекцию о либеральных преобразованиях в России и об изменении ее геополитического статуса, не предполагающего более оспаривания у США мирового первенства. В 2000 г. в сети «Интернет» публиковались сведения о проводимой контролирующими органами проверке по факту финансирования избирательного блока Г. Явлинского из средств мондиалистского фонда «Открытое общество» Дж. Сороса[50]. А. Чубайс вообще не скрывает принадлежности к такой мондиалистской организации, как «Бильдербергский клуб», о чем сообщил в программе «Итоги» 28 марта 1999 г.

Известно также, что на официальном сайте головной мондиалистской организации «C.F.R.» в сети «Интернет» в разделе «Наша миссия» опубликован список лиц, являющихся экспертами-консультантами Совета. Среди таких теоретиков мондиализма и либерализма Г. Киссинджер, З. Бжезинский, Д. Сорос, М. Олбрайт, Б. Гейтс, Г. Явлинский («эксперт по России») и А. Чубайс («эксперт по глобализации экономики»)[51].

Мондиализм является одним из проявлений масонства. Идеология последнего исходит из того, что те стратегические задачи, которым должна следовать их социальная инженерия, не могут быть поняты и приняты народной массой. Это нашло свое великолепное воплощение как в политической мысли, так и в политической практике декабристского движения. Именно на этом строилась иерархия посвященных и завеса таинственности над ложами. Грубо говоря, масоны всегда исходили из формулы П. Слотердайка: «В известном смысле слова “править” и “лгать” – синонимы. Истина властителей и истина слуг звучат по-разному». И, конечно же, они всегда были западниками, считая социально-политические реалии России плачевным зрелищем, а традиционную православную легитимацию власти анахронизмом[52].

Поэтому и неудивительна приверженность «Яблока» западным правовым ценностям. В программном документе этой партии «Демократический манифест» (2001 г.) определяется, что «Россия является европейской страной в силу своей исторической судьбы, культурных традиций, географического положения. Ее будущее неразрывно связано с Европой. Потенциал российской нации может раскрыться только через творческое освоение ценностей европейской цивилизации, в формирование которых внесла существенный вклад великая русская культура. Европейский путь – это рост благосостояния российских граждан, приближение к его европейским стандартам через формирование в нашей стране социально-экономической, экологической и политической модели европейского типа, это также мощный импульс, который получит Россия от экономической интеграции с Европейским Союзом. Такой интеграции требуют и интересы нашей национальной безопасности. В условиях глобальных вызовов XXI века Россия и Европа смогут выжить только вместе». В исследованиях отмечается, что «все атрибуты политической русофобии сконцентрированы у СПС и “Яблока”»[53].

Показательно также, что президент Грузии М. Саакашвили получил образование в Колумбийском университете. Четырнадцать других членов его кабинета также посещали Соединенные Штаты или обучались там в рамках финансируемых США программ обмена[54].

Становится известным факт, что первые связи лидеров КПСС с международными мондиалистскими организациями налаживаются уже к 60-70-м годам. Однако самым веским свидетельством принадлежности М.С. Горбачева к мондиалистским организациям становится его вступление в члены одной из главных мондиалистских структур – Трехсторонней комиссии. Посредником между Горбачевым и Трехсторонней комиссией выступал известный финансовый делец Д. Сорос, образовавший в 1987 г. так называемый «Фонд Сороса – Советский Союз», из которого позднее вырос советско-американский фонд «Культурная инициатива», имевший откровенно антирусский характер. Вступление Горбачева в состав членов Трехсторонней комиссии (возглавляемой Д. Рокфеллером, исполнительный директор З. Бжезинский) следует отнести к январю 1989 г. Встреча главных архитекторов советской перестройки и руководителей нового порядка состоялась в Москве. Трехстороннюю комиссию представляли ее председатель Дэвид Рокфеллер (он же руководитель Совета по международным связям), Генри Киссинджер (руководитель «Бнай Брит»), Ж. Бертуан, В. Жискар д’Эстен, Я. Накасонэ и У. Хайленд. Со стороны России, кроме М. Горбачева, присутствовали А. Яковлев, Э. Шеварнадзе, Г. Арбатов, Е. Примаков, В. Медведев и др. В результате секретных переговоров были выработаны соглашения о совместной деятельности, характер которой в то время был мало кому ясен. Однако все стало понятно в конце того же года, когда в том же составе своих соратников, что и на встрече с делегацией Трехсторонней комиссии, М. Горбачев встретился на острове Мальта с президентом Д. Бушем. Многие специалисты склонны считать, что Мальта стала местом роковых договоренностей Горбачева с Бушем, которые вскоре привели к крушению СССР и катаклизмам в странах Восточной Европы[55].

В связи с этим, по-видимому, прав известный политолог А.А. Зиновьев, что «Россией управляет колониальная администрация, выполняющая волю Вашингтона… все то, что делают эти люди, есть убийство русского народа и убийство России как русского государства»[56].

Политика донора (доноров) осуществляется в разнообразнейших формах, начиная с подкупа должностных лиц государства-реципиента и заканчивая деятельностью различных международных организаций и отдельных лиц.

Так, не скрывается факт, что из средств бизнесмена Сороса оплачивалась антирусская деятельность политиков, сыгравших трагическую роль в судьбе СССР. В 1990 году он финансировал пребывание в США группы разработчиков программы «500 дней» во главе с Г. Явлинским, а позднее и членов «команды Гайдара» (когда они еще не были в правительстве). За счет Сороса финансировалась антирусская деятельность органов печати и телевидения, велась подготовка специалистов «независимого телерадиовещания»[57].

Общеизвестным является также факт, что в 1989 году в журнале «Знамя» (№6) Д. Сорос фактически призывает к борьбе с русским национальным движением, видя в нем самую большую опасность для демократических преобразований. В результате, по объективной оценке зарубежных аналитиков, в 1993 г. «Сорос стал самым влиятельным лицом на огромной территории, простирающейся от берегов Рейна до Уральских гор»[58].

Фонд Сороса направляет свою деятельность на изменение мировоззрения людей в либеральном духе, насаждение американского образа жизни. Этому фонду во многом принадлежит и «заслуга» по определенному изменению доминирующей идеологии в России, без которой все вышеуказанные изменения были бы практически невозможны. Фактически была проведена «революция» сознания советского человека, что во многом предопределило успех реформаторов. Она была совершена без насилия и даже без явного столкновения крупных социальных сил. Речь идет о революции нового типа, совершенной согласно теории А. Грамши с использованием современных технологий воздействия на общественное сознание и программирования поведения больших масс людей. Предварительной стадией этой революции (до изменения политического и социального строя) послужила перестройка как программа разрушения «культурного ядра» советского общества и подрыва гегемонии советского государства. Эффективность перестройки во многом определялась тем, что ее идеологи, стоявшие у рычагов партийно-государственной власти, выступали уже в союзе с противниками СССР в холодной войне и получили от них большие интеллектуальные, культурные и технологические ресурсы. Важным условием успеха являлось и то, что в СССР было практически полностью уничтожено общество, построенное на системе традиционных ценностей. Космополитическая идеология, официально доминирующая в СССР, показала свое полное бессилие против духовной агрессии Запада[59].

Проявил себя Сорос и в Грузии. Лидер оппозиционной партии «лейбористы» Шалва Нателашвили охарактеризовал создавшуюся в Грузии ситуацию как уникальную – один человек оккупировал всю страну и весь ее государственный аппарат. По его мнению, «для Сороса Грузия – его личный концентрационный лагерь, и визит в страну – это инспекционная поездка по собственным владениям». Фонд Сороса принял решение выделить 5 млн. долларов на финансирование государственного аппарата Грузии в течение шести месяцев. При этом финансист надеется на развитие «демократических ценностей в Грузии»…[60]

Соросом был создан Фонд развития и реформ, предназначенный для выплаты довольно значительных по грузинским меркам долларовых надбавок к существовавшим должностным окладам высшего руководства страны и членов правительства. Так, по имеющимся в прессе сведениям президент М. Саакашвили, председатель парламента Н. Бурджанадзе и премьер-министр З. Жвания ежемесячно должны были получать из Фонда помимо своей зарплаты по 1500 долл. каждый. Надбавка для остальных членов правительства, а также для генерального прокурора республики составляла 1200 долл. В общей сложности данной схемой финансирования было охвачено около 5 тыс. государственных чиновников. Было объявлено, что целью программы является борьба с коррупцией в высших эшелонах власти. Проект Фонда развития и реформ интересен тем, что имеет целью не только поставить в официальные рамки содержание грузинского правящего класса за счет США, но и сделать этот процесс более рациональным и, так сказать, рентабельным. Видимо, в Вашингтоне осознали, что расходование 1,3 млрд. долл. в течение десяти лет исключительно на целевое спонсирование политической элиты небольшого и во многих отношениях отсталого государства, пусть и стратегически важного, является неоправданно расточительным[61].

Бесспорно, развитие постсоветской России по модели, разработанной на Западе и под диктовку МВФ, есть не что иное, как зависимое развитие. Ориентация на производство сырья на экспорт в ущерб развитию промышленности и высоких технологий, отказ от государственной инвестиционной политики и упование на приток инвестиций из стран Запада (в то время как имеет место вполне легальный крупномасштабный вывоз капитала из страны в те же западные страны) лишь закрепляет характер такого развития. Теперь уже хорошо известно, что и массовое бегство из страны капитала, и фактический отказ постсоветских властей от защиты отечественных производителей от недобросовестной конкуренции со стороны иностранных производителей, и многое другое, способствовавшее разрушению экономического и научно-технического потенциала страны, непосредственно вытекало из той экономической политики, которую ей навязывал МВФ. Выполнение его предписаний было условием предоставления России займов, а последние стали необходимостью в результате реализации ельцинской командой реформаторов предложенной США модели реформ, в основе которой лежали молниеносная либерализация цен (шоковая терапия) и массовая, и тоже фактически молниеносная, приватизация общественной собственности[62].

Одним из методов давления донора является феномен оценки легитимности выборов и их результатов. Как справедливо отмечает О.А. Жирнов, оценка легитимности выборов и их результатов превратилась в новый инструмент политики США на постсоветском пространстве, с которым России еще не раз предстоит иметь дело. В 2005-2006 гг. американский механизм «управления легитимностью выборов» испытывали (без каких-либо видимых успехов) на президентских выборах в Казахстане и на парламентских выборах в Азербайджане. Но главным полигоном стала Беларусь, где в 2006 г. состоялись выборы президента, которые должны были стать генеральной репетицией перед «сражением» в России в 2007-2008 гг. Жесткие заявления В. Путина о том, что Россия, как и любое уважающее себя государство, не допустит финансирования из-за рубежа политической деятельности общественных организаций, позволяют считать, что Москва будет искать эффективные средства для противодействия «демократической экспансии» США и Запада в целом на постсоветском пространстве[63].

Деятельность администрации США в России сами же американские политологи назвали «крестовым походом», так как «их политика носит ярко выраженный миссионерский характер: это был настоящий крестовый поход во имя превращения посткоммунистической России в некое подобие американской демократии и капитализма»[64]. Понятно, что любой крестовый поход в истории связан с войной, насилием. Носит он принудительный, силовой характер и на территории современной России, хотя и не в форме открытой агрессии.

В научной литературе уже констатируется факт, что «США, выступающие в роли союзника и гегемона мировой либеральной революции, навязали России свой “Брестский мир”, по своей тяжести несравненно превышающий тот, что был подписан в 1918 г.»[65]. Любопытно, что «прозревают» даже убежденные либералы. Так, небезызвестный Михаил Леонтьев пишет следующие строки: «Либерализм как таковой неразделим с совершенно определенной пространственно-политической ориентацией на Запад. И более того, полностью ему подчинен»[66].

Затушевывание, игнорирование экспансионистской политики США приводит к характеристике ее как «либо ошибочной, либо страдающей от шизофренического расстройства» даже патриотично настроенными американскими исследователями: «Своими пространными разговорами о дружбе и общих ценностях она заявила о себе как о самой прокремлевской администрации со времени союза между США и СССР во Второй мировой войне. Но если судить по практическим действиям, которые администрация предпринимала вопреки и против России, она была самой антироссийской администрацией в современной истории»[67].

В результате «дружеской» политики США получили широчайший доступ к любым ресурсам Российской Федерации, превратив экономическое и правовое поле страны-реципиента в экспериментальную площадку.

Однако достаточно любопытным является факт, что США традиционно рассматривают русский народ как «поработителя и угнетателя». Так, принятый в политических целях разрушения Советского Союза Конгрессом США закон «О порабощенных народах» (PL 86-90 от 1959 г.) предусматривает перечень народов, порабощенных советским тоталитаризмом. В этот перечень были включены все народы бывшего Советского Союза, за исключением русского. Исключение русского народа из числа порабощенных тоталитаризмом нельзя, разумеется, трактовать иначе, как признание за ним положения «поработителя». Данный закон был эффективно использован для разрушения Советского Союза. Не отменен он и по сей день. Отмечается и связанная с ним «Неделя порабощенных народов». Все это не может не свидетельствовать о том, что тезис о необходимости освобождения от «угнетения» со стороны русских может быть в любой момент применен вновь исходя из глобальных политических интересов Запада, но не из интересов российских народов – на этот раз в целях разрушения России[68].

Западом выработаны достаточно эффективные технологии установления откровенно проамериканских политических режимов, практически сводящих на нет вопрос о государственном суверенитете других стран. Это, прежде всего, технологии «оранжевых революций», успешно апробированных США на постсоветском пространстве.

Любопытно признание «старого курьера холодной войны», британского ученого Марка Алмонда относительно модели «оранжевой революции» на Украине: «Любая политика стоит денег, а ежедневно передаваемые из Киева сцены с участием толпы стоят больших денег. Рыночная экономика, быть может, и восторжествовала, но если бы Милтон Фридман напомнил тем, кто на площади Независимости задаром получает еду и напитки, что “не существует такой вещи, как бесплатный ланч”, его, несомненно, окрестили бы сталинистом. Кажется, очень немногие задаются вопросом, чего хотят люди, которые платят за “власть народа” в обмен на спонсирование всех этих рок-концертов. Будучи старым курьером холодной войны, который перевез десятки тысяч долларов диссидентам советского блока, а также и куда более уважаемым ученым, я, пожалуй, смогу пролить свет на то, что один мой румынский приятель называл “нашим тайным периодом”. Сегодня мы можем найти в Google названия таких фондов, как американский “национальный фонд за демократию” (National Endowment for Democracy, NED) и еще множество суррогатов, которые финансируют украинское движение “Пора” или украинские “независимые” средства массовой информации (СМИ). Но разве это что-нибудь скажет вам, если только вы не знаете, что Джеймс Вулси из фонда NED 10 лет назад был шефом Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США? На протяжении 1980-х годов и в период подготовки к “бархатным” революциям 1989 года небольшая армия добровольцев – и, давайте уж быть откровенными, шпионов – совместно работала над подготовкой того, что впоследствии стало именоваться “властью народа”. Бурно расцвела сеть взаимосвязанных фондов и благотворительных организаций, которые взяли на себя переправку диссидентам многих миллионов долларов. Эти деньги давали в подавляющем большинстве страны Организации североатлантического договора (НАТО) и их тайные союзники вроде “нейтральной” Швейцарии»[69].

Совершенно справедлива в своих оценках Е. Афанасьева: «И Ющенко, и Саакашвили, и Карзай в Афганистане, и нынешний формальный глава Ирака – отнюдь не самостоятельные политики, ставшие президентами благодаря собственным усилиям. Они агенты, менеджеры – называйте как хотите, – которых продвинули на президентские посты («демократическими» предвыборными сценариями или военной силой – уже технические детали). Работа этих персонажей – точно и беспрекословно выполнять полученные инструкции, иначе тот же сценарий, который привел в президентские кресла их самих, будет запущен вновь, но уже против них»[70].

Возможна ли подобная «оранжевая революция» в России? Отдельные исследователи считают, что да. В основу этого утверждения положены следующие основания:

– наличие олигархического режима;

– огромное различие между бедными и богатыми. При этом – рост различия. Видимость различия, бросающаяся в глаза. То, что бедные абсолютно объективно стали еще беднее, чем в советское время. Они могут сравнивать свою бедность с поздним советским временем. Есть визуальная представленность различий между бедными и богатыми;

– постепенно закрываются каналы вертикальной мобильности, что вызывает все больше и больше недовольства среди молодого поколения из-за невозможности сделать нормальную карьеру;

– в экономике монополизированы рынки практически по всему спектру. Тем самым сдерживается экономическое развитие и возможности карьеры в сфере бизнеса;

– отсутствие внятной стратегии развития и модернизации страны;

– наглость правящего класса, его нескромность. Это Куршавель, «Челси» и все прочее;

– недоверие к политическим институтам, прежде всего таким, как судебная система, парламент и избирательная система;

– использование административного ресурса на самых различных уровнях. Это уже ставит под сомнение доверие к выборам;

– политический контроль над СМИ и в этой связи – падение доверия к ним. При этом Первый канал и РТР осуществляют политику деполитизации и тем самым самоликвидируются как общенациональные социальные ресурсы, все больше превращаясь в бизнес;

– использование СМИ и судов против политических оппонентов, что время от времени рождает какие-то политические коллизии;

– открытость страны и отсюда – возможность западным фондам и СМИ спокойно работать в стране;

– элита зависит от международной легитимности, поскольку хранит свои личные деньги в западных банках и западной недвижимости[71].

При этом «забывается», что основная «оранжевая революция» свершилась в России еще в 1993 г. Нужна ли США еще и следующая, более непредсказуемая по своим последствиям? В настоящий момент – навряд ли. Россия постоянно уступает нажиму США, несмотря на громкие скандальные заверения Президентов России. Как это ни печально, Россию как «равную среди равных» уже давно не слышат на мировом политическом Олимпе. И это очевидно и закономерно с нынешней прозападной политической элитой и установленным ею политическим режимом.

Однако этого почему-то не замечают даже самые прозорливые из исследователей. Так, Е. Афанасьева дает такой вот «рецепт»: «У Российской Федерации единственный выход – перестать изображать из себя “культурного интеллигента”. Нам надо действовать нагло, цинично, напористо, но – с очаровательной улыбкой. Идти на любые “договоренности” – и с невинным видом игнорировать те из них, которые нашим интересам не соответствуют. Без стеснения вмешиваться в дела других государств – и нахально это отрицать. Называть черное белым, в упор не замечать очевидных, но неудобных для нас фактов и применять двойные стандарты везде, где нам выгодно»[72].

В настоящее время политические лидеры и общественность США удивлены «неблагодарным» отношением российского народа к США и намерены восстановить пошатнувшийся образ «друга». Так, заместитель начальника Штаба политического планирования Государственного департамента США пишет следующие строки: «По возможности помогая возрождению России, США должны положить начало долгому процессу трансформации собственного образа в глазах россиян, сильно пострадавшего за последние десять лет. По данным Государственного департамента США, в 1993 г. у 75% россиян было благоприятное мнение о Соединенных Штатах. В 1999, 2000 и 2001 гг. это положительное мнение разделяли меньше 50% российского населения. Для восстановления имиджа США понадобится хорошо организованная кампания общественной дипломатии, которая должна достичь всех ключевых секторов российской элиты и заинтересованной общественности – особенно за пределами Москвы»[73].

Ряд российских исследователей принципиально отрицает влияние донора на ход рецепции иностранного права в России, несмотря на очевидность этого факта.

Так, Л.Я. Косалс и Р.В. Рывкина убеждены, что в современном негативном отношении к Западу виновата историческая советская традиция: «Для коммунистов Запад являлся враждебным “капиталистическим окружением”. Население воспитывалось в духе ненависти к нему. Идеологи КПСС рисовали Запад в черных тонах, не стесняясь прямой дезинформации. Ложный образ Запада внедрялся в массовое сознание, формировал негативное отношение населения к Западу. И только небольшая часть советских людей, выезжавших за рубеж, знали, как на самом деле живут люди в Европе и в США. Однако обе названные концепции – и “особого пути”, и враждебного “капиталистического окружения” имеют под собой более глубокие психологические корни. Психологический “корень проблемы” – наличие у России устойчивого “комплекса неполноценности” перед Западом, корни которого уходят вглубь истории»[74].

Конечно же, такая «политическая близорукость» идеологически выгодна и донору, и правящей элите, которая проводит прозападные, выгодные Западу, но вредные для России преобразования.

Другие исследователи считают благотворным влияние такого донора на весь политический мир. Так, М.В. Стрежнева восторженно пишет следующее: «США остаются единственной страной в мире, окруженной доктриной и практикой, благоприятствующей экстерриториальному применению национального

Поиск по сайту: