Часть III. Дорогое удовольствие 5 страница

Интерес Астона к ней заметил не один только Джейсон. Некоторые из гостей уже с любопытством поглядывали и на него самого, видимо, ожидая, какой будет его реакция. Её не было. Если годы с Астоном его чему-то и научили, так это сохранять безмятежный вид в любой ситуации, тем более что ситуация эта его нимало не расстраивала. Он давно этого ждал. Единственное, чего он не знал наверняка — искренне ли Астон был заинтересован Алисией, или же всё это делалось с намерением вызвать ревность.

Как бы то ни было, домой они уехали вместе: сначала машина привезла Джейсона на Кадоган-сквер, и только затем Астон отправился к себе в Белгравию. По дороге они не обменялись ни словом.

На следующий день Астон и Алисия ужинали в каком-то модном японском ресторане. Джейсон знал об этом, потому что слышал, как Брент заказывал столик. Ресторан явно выбирала дама. Астон был весьма консервативен в своих вкусах и предпочитал европейскую кухню; Джейсон от этого отнюдь не страдал — он вообще не любил ни китайскую, ни японскую еду (кроме разве что лапши). Он лишь позлорадствовал про себя, пожелав Астону увидеть сегодня на тарелке кусок сырой рыбы побольше и попротивнее. И к ней какую-нибудь исключительно склизкую водоросль.

Через неделю Астон провел с Алисией ночь в отеле. «Ритц», люкс «Беркли», завтрак континентал. У Астона хватило такта не поручать заказ номера Джейсону. Мисс Мецлер, созванивавшаяся с гостиницей, в конце бросила на Джейсона сочувствующий взгляд. Зря… Ему не было больно или обидно, он только чувствовал себя униженным.

Астон мог делать всё что угодно — вернуться к жене, трахать молодых журналисток, — он же не мог ничего. Только отвечать на звонки, готовить документы, сопровождать начальника на встречи, посещать занятия по фортепьяно и работать над дипломным проектом. И Астон намеренно демонстрировал ему разницу в их положении.

Незадолго до Рождества Брент сообщил Джейсону, что с мисс Бишоп покончено. Астон распорядился послать ей подарок с какой-то там запиской — Брент по опыту знал, что такая записка обозначает.

— Думаете, мне это интересно? — спросил Джейсон, не отрывая глаз от экрана компьютера.

— Учитывая ваши долгие пламенные отношения с Астоном, я подумал, что это может быть интересным.

— Мои долгие пламенные отношения в прошлом. Вы не заметили?

— Вы уже не в первый раз с ним якобы расстаётесь, Коллинз. Сказать по правде, период вашего царствования пришёлся мне по душе: никаких отелей и подарков любовницам, милая семейная жизнь, ужины дома, удовлетворённый Астон. Господи, мне иногда казалось, что я не на работе, а в раю!

— Думаю, вы скоро опять туда перенесётесь, — заметил Джейсон. — Я видел новые схемы, которые прислал Эдер. Для поездки в Вену.

— А, так вы видели?! — удивился Брент. — И так спокойно об этом говорите?

Джейсон хмыкнул:

— А вы думали, я буду обливаться слезами?! Это лучший рождественский подарок, который у меня когда-либо был.

Джейсон говорил о том, что из службы безопасности пришли на согласование с Астоном изменённое расписание, схемы охраны и ещё какая-то ерунда в этом роде. В этом году Астон с семьей опять отмечал Рождество в Вене. Планы были составлены и номера в «Гранд Отеле» забронированы еще в мае. И вот теперь в них вносили изменения: и семья Астона, и охрана теперь должны были быть по-другому размещены в люксе и прилегающих номерах, так как Астон с Камиллой собирались спать в одной спальне.

— Боюсь, счастливое воссоединение Астона с женой не принесёт мне столько радости, сколько вам, — заявил Брент. — Миссис Астон, увы, не способна унять мужа. По крайней мере, раньше ей это не удавалось. Мне всегда было интересно, как вы смогли добиться того, чего даже законная супруга не добилась.

Джейсон оторвался от компьютера и посмотрел на Брента.

— В редкие минуты откровенности мистер Астон, случалось, указывал на существенные различия между его законной супругой и мной. Его жена — принцесса, а я — шлюха. Чувствуете разницу?

— Разумеется. Я всегда говорил, что работу должны выполнять профессионалы, — лишь на секунду смутившись, ответил Брент. — Я удивляюсь только тому, что после расставания с Астоном к вам не выстроилась очередь. С вашей внешностью и, скажем так, известностью…

— Не прикидывайтесь, Брент. Вы прекрасно знаете, что меня охраняют и днём, и ночью. Кто рискнёт связываться с Астоном?

— Можно подумать, вас только это и сдерживает, а так бы вы вывесили красный фонарь у себя на Кадоган-сквер, — Брент неожиданно посерьёзнел и запустил пятерню в свои рыжеватые волосы. — Почему он делает это?

Джейсон поджал губы и вернулся к работе.

— Потому что может, — только и ответил он.

***

Рождественские выходные Джейсон провёл дома в одиночестве. Он мог бы найти компанию, но настроение было совершенно не праздничное. Прислуга нарядила ёлку и часть комнат в квартире, был подан специальный ужин, только ничего не радовало. Он чувствовал себя восьмидесятилетним стариком, жизнь которого кончена. У него не было будущего. Он был заперт в золотой клетке, но если раньше его роль была понятна и он жил своими чувствами к Дэниелу, то теперь… теперь он был в пустоте, в вакууме. В его мире не было ничего. Он скоро получит диплом, но на что тот ему? Он может убрать его в шкаф и забыть. У него были знакомые, но не было настоящих друзей. У него где-то были дальние родственники, но он не сможет видеться с ними без разрешения Астона. Пожалуй, книги и фортепьяно были единственными вещами, которые ему остались. Остальное было у него отнято.

Всё в его жизни было сконцентрировано вокруг человека, которого он любил, и когда их отношения разрушились — разрушился его мир. И ему не давали построить его заново. Он должен был остаться на этих руинах и обуглившихся обломках.

Когда он утром 25 декабря сел завтракать, то заметил на столе небольшую плоскую коробочку, нарядно, но одновременно сдержанно упакованную в тёмно-зелёную бумагу. Он сделал вид, что не заметил её. Только один человек мог устроить так, чтобы этот подарок оказался тут. Что это было? Очередная демонстрация своей власти? Зачем? Джейсон и без того ни на минуту не забывал, что за ним постоянно следят и он не распоряжается в своей жизни ничем.

Он вспомнил другой подарок Астона. Часы, найденные им на каминной полке в бостонском отеле.

Пока смерть не разлучит нас…

Так Астон сказал ему тогда. И он дал своё согласие.

Он встал из-за стола, почти ничего не съев, только выпив кофе. Он пошёл в спальню, достал шкатулку, в которой хранил часы, и взял те самые Bovet. Ему захотелось швырнуть их на пол, разбить, расколотить, но это был столь совершенный и прекрасный механизм, что рука не поднималась. Он сам был таким механизмом, безупречным автоматом, предназначенным доставлять удовольствие своему владельцу.

Он остался им до сих пор. Астон требовал от него, чтобы он, как и прежде, выглядел безупречно и дорого: идеально сидящие костюмы, идеально подобранные аксессуары, идеально завязанный галстук, идеально лежащие волосы.

Астон вернулся в Лондон 28 декабря буквально на один день. Он не поленился по дороге в свой кабинет заглянуть в комнату, где Джейсон раскладывал по полкам папки с документами. Дверь осталась открытой, и мисс Мецлер и Карне, телохранитель Астона, оставшиеся в приёмной, внимательно смотрели в их сторону.

— Доброе утро, Коллинз.

Судя по тону, Астон находился в превосходном расположении духа. Видимо, короткие рождественские каникулы удались.

— Доброе утро, мистер Астон, — сказал Джейсон, ставя на место последнюю папку и поворачиваясь к начальнику.

— Вы получили мой подарок?

— Да, спасибо. Я не открывал его и попросил Гертлинга отвезти его вам домой.

Астон мгновенно изменился в лице, и тон его стал жёстким:

— Почему?

— Простите, я не считаю возможным получать от вас подарки. Тем более что у меня нет ответного для вас.

— Мы ещё обсудим этот вопрос, — пообещал Астон и, сделав небольшую паузу, продолжил: — Займитесь пересмотром расписания с мисс Вернье. Восьмого января вы вместо неё едете со мной в Женеву, затем в Сингапур.

Джейсону потребовалась лишь секунда, чтобы восстановить в памяти все детали расписания Астона: три дня в Женеве Астон собирался прожить вместе со своей семьей. Впрочем, ничего страшного в этом не было: жена Астона вряд ли часто навещает его в офисе.

— Как вам будет угодно, — кивнул Джейсон.

— Мне угодно, чтобы вы находились при мне постоянно. Ваши услуги могут потребоваться.

Джейсон резко вскинул голову и недоуменно уставился на начальника. Эта фраза означала, что ему надо будет жить в одном доме с Астоном и его семьей. Такое было просто невозможно представить!

— Моё присутствие в вашем доме может показаться неуместным, — тихо проговорил он после секундной паузы.

Он заметил, как округлились глаза мисс Мецлер, с огромным интересом подслушивающей их разговор.

— Мисс Вернье и Брент часто останавливаются в моём доме, чтобы быть под рукой в случае необходимости. К тому же, если будете жить в Колоньи, не придётся делить охрану на две группы, — пояснил Астон самым невинным тоном.

Джейсон не сразу нашёлся, что ответить, и, когда он всё же заговорил, его голос выдавал волнение и злость на Астона:

— Вы прекрасно понимаете, почему это невозможно, — сжав зубы и опустив вниз глаза, произнёс он. — Дело в наших с вами личных отношениях.

— Насколько я помню, Коллинз, у нас с вами нет никаких личных отношений, — невозмутимо возразил Астон. — Поправьте, если я ошибаюсь.

Бросив быстрый взгляд на мисс Мецлер и Карне, Джейсон сказал:

— Если возможно, мы обсудим это позднее.

— Это не обсуждается, — отрезал Астон, развернулся на каблуках и вышел обратно в приёмную.

Закрыть дверь за ним пришлось Джейсону. Когда он остался один в кабинете, он тяжело выдохнул и до боли сжал виски. Зачем Астон так поступает с ним? За что? За то, что он отказывается спать с ним? Неужели он никак не может понять, что это невозможно?!

Астон сошёл с ума. Как иначе объяснить его намерение собрать под одной крышей жену и бывшего любовника? И это была не просто какая-то незначащая мимолётная связь, они открыто жили вместе три года. Джейсон не опасался, что Камилла набросится на него и попытается выцарапать ему глаза. Он знал, что чувство собственного достоинства и воспитание ей этого не позволят. Они оба — и Камилла, и он сам — будут вести себя вежливо и пристойно, как будто впервые друг о друге услышали, но внутри… Как он посмеет взглянуть ей в глаза или поздороваться с ней? Она ненавидит его. И, чёрт, она имеет на это полное право.

На следующий день Джейсон попытался повторно заговорить с Астоном о поездке в Женеву, убедить его поменять решение — нет, не ради него, он не мог рассчитывать на такую милость с его стороны — ради Камиллы. Для неё присутствие Джейсона в доме станет оскорблением и унижением.

— Спасибо за заботу, Коллинз, — высокомерно бросил в ответ Астон, — но я меньше всего нуждаюсь в ваших советах в том, что касается моих отношений с женой.

Глава 61

Январь 2010

Из аэропорта они поехали прямо в банк, хотя в расписании никаких срочных дел на первую половину дня не значилось. Видимо, Астон не так уж торопился встретиться с семьей. Джейсон был этому только рад. Его неминуемая встреча с Камиллой откладывалась хотя бы на полдня.

А потом ему повезло ещё раз: Астон уехал из офиса раньше обычного, так как они с женой были приглашены на ужин к друзьям, а Джейсон остался в банке доделывать начатые дела. Его так и подмывало внести в данные какие-нибудь изменения, чтобы Астон потерял пару десятков миллионов на этой сделке. Уняв мстительный порыв, он распечатал заключение, отнёс его на стол Астону и сообщил Хиршау, что через пять минут спустится к выходу.

Ехать в Колоньи совсем не хотелось, пусть он и знал, что Астона и его жены там сейчас нет.

Джейсон попросил шофёра отвезти его в «Англетер». Хиршау, сидевший впереди на пассажирском сидении, повернулся к нему:

— Никаких отелей. Вы поедете в Колоньи.

— Всего лишь ужин, успокойтесь. Я вернусь раньше Астона.

Хиршау ничего не сказал в ответ, но скомандовал шофёру ехать в гостиницу.

В Колоньи они приехали в районе девяти вечера. На улице стало ещё холоднее, чем днём, и Джейсон сошёл с вычищенной дорожки, ведущей к крыльцу, чтобы набрать в руку снега. Снег был жёстким, сыпучим и ярко-белым, совсем не таким, как в Лондоне. Пальцы сразу начали краснеть, и ноги в тонкой, не предназначенной для зимы обуви тоже почувствовали пробирающийся через подошву холод. Он бросил подтаявший комок на землю и сунул мокрую озябшую руку в карман. Он должен войти в этот дом.

Дверь открыла незнакомая ему женщина. Джейсон представился и попросил указать, в какой комнате разместили его вещи.

— В синей гостевой. Второй этаж, первая дверь направо, — ответила женщина, внимательно рассматривая Джейсона, словно оценивая. Она в ответ представляться не стала. — Вы опоздали на ужин. Ужин на кухне с пяти до восьми.

— Ничего страшного, — произнёс Джейсон. — Я поужинал.

— Завтрак с шести до семи тридцати.

— Хорошо, я запомню. Могу я позавтракать в своей комнате?

— Еда в комнаты подаётся только хозяевам и гостям дома.

Произнесено это было спокойным разъясняющим тоном, но за ним проскользнуло желание уколоть. Джейсон подумал, что не ошибся, когда ещё с порога предположил, что женщина эта была из штата Камиллы. Так как этот особняк большую часть года пустовал, постоянной прислуги здесь было недостаточно для того, чтобы удовлетворять высокие запросы Астона и его семейства. Поэтому Камилла привезла часть людей с собой: горничную, гувернёров детей и ещё несколько человек.

Джейсон поднялся в свою комнату. Чемоданы лежали на специальной широкой полке в шкафу, но не были разобраны. Не то чтобы Джейсон на это рассчитывал… Он прекрасно представлял, какой приём его тут ждёт.

Один из чемоданов он не стал даже трогать: там были в основном вещи для предстоящей поездки в Сингапур. Из второго он вытащил самое необходимое, чтобы было на что сменить деловой костюм, и отправился в душ. Он долго стоял под горячими струями в каком-то оцепенении, ни о чём не думая. Блаженное ощущение — не думать…

Когда он забрался под одеяло, постель показалась ему холодноватой. Он вообще находил, что в его комнате довольно прохладно. На прикроватном столике его ждала книга — «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» — начатая им ещё в Рождество. С работой и подготовкой дипломного проекта у него не так много времени оставалось на чтение. Он читал довольно долго, пока не начало клонить в сон. Сегодняшний день, который мог стать одним из самых неприятных в его жизни, он пережил: вряд ли Астон, когда вернётся из гостей, станет вытаскивать его из кровати, чтобы представить жене. До завтрашнего утра он мог спать спокойно.

Джейсон отложил книгу и выключил свет. Он ещё не успел заснуть, как послышались шаги в коридоре — видимо, хозяева вернулись домой. С лёгким щелчком где-то закрылась дверь, и шум стал еле слышным. Если бы Джейсон был чем-то занят, он бы даже не обратил внимания на него и не смог бы вычленить в нём отдельных звуков: голосов, шагов. Но он лежал в полной тишине и в темноте, и каждый шорох привлекал внимание.

Какое-то время они просто разговаривали: Джейсон прекрасно различал чередование низкого голоса Астона и звонкого, отчётливого голоса его жены. Естественно, слов разобрать было невозможно. Джейсон ничего не мог с собой поделать и против своей воли вслушивался в этот бессмысленный диалог. Он пробовал засунуть голову под подушку, но не смог вылежать под ней долго.

Наконец, голоса стихли, и тишина лишь изредка нарушалась какими-то едва различимыми звуками, происхождение которых вообще невозможно было установить. Может быть, это были звуки особняка, которые сами собой возникают в больших домах: шум сквозняков и ветра в вентиляции, шелест портьер. Может быть, они были слышны и раньше, просто ускользали от внимания Джейсона. Теперь же они не давали ему уснуть, и по какой-то прихоти воображения ему казалось, что источник шума — комната хозяев. Он догадывался — нет, он знал наверняка, — что там сейчас происходит.

Он до боли стиснул зубы и залез с головой под одеяло. Там не было звуков, но мысли невозможно было успокоить. Невыносимо, невыносимо, невыносимо… Чего Астон добивается? Унизить его ещё больше? Заставить страдать? Заставить ревновать? Тогда почему бы попросту не поселить его за стеной своей спальни, чтобы он во всех нюансах слышал, как Дэниел трахает свою жену?

Если бы Астон знал… С каким мстительным удовольствием Джейсон рассказал бы ему про то, что сделал недавно. Но он никогда не осмелится, никогда. Это равносильно самоубийству — рассказать Астону, что у него был секс с кем-то другим. Джейсон сам не понимал, как это произошло. Если бы у него были хотя бы несколько минут, чтобы подумать, он ни за что не решился бы.

Три дня назад он вместе с Астоном приехал на совещание в офис инвестиционного фонда, где он работал когда-то. Совещание длилось около двух часов, а потом Астон пожелал лично переговорить с одним из заместителей управляющего по какому-то щекотливому вопросу. Он сказал, что разговор займёт у него не более получаса, и отправил Джейсона дожидаться его в машине. В приёмной он встретил девушку, которая работала кем-то вроде пресс-секретаря. Они были знакомы раньше, но Джейсон уже не помнил точно, чем она занималась и как её звали: что-то вроде Джудит, или Джоди, или Джанет. Это было неважно. Они просто посмотрели друг на друга, и всё стало понятно без слов.

Они вышли из приёмной, и девушка привела его в маленькую комнату без окон, где хранились запасы бумаги и канцтоваров, стопки визиток и рекламных буклетов, коробки дорогих ручек с логотипами фонда и прочая мелочь.

— Ты всегда мне нравился, — сказал она, закрывая за собой дверь.

Джейсон понял, что для неё секс в этом холодном заставленном стеллажами помещении не был чем-то необычным, по тому, как безошибочно она сняла одну из маленьких коробок с верхней полки и достала оттуда ленточку презервативов. Возможно, у неё был в офисе постоянный партнёр, возможно, ей нравился спонтанный секс с малознакомыми людьми — ему было всё равно. У него всё тело словно иголками кололо от возбуждения и от осознания риска, на который он шёл.

Он прижал Джоди — или Джудит — к горе ящиков в углу и начал приподнимать подол юбки. Он хотел взять её сзади: так в этих условиях было бы удобнее, но она покачала головой:

— Я хочу видеть твоё лицо, — сказала она. — Твоё красивое, красивое, красивое лицо.

Он уже был в ней, когда она спросила, задыхаясь от быстрых движений и чуть постанывая:

— Это правда? Ты больше не спишь с ним?

— Нет, я не сплю с ним, — ответил Джейсон. — Но если он узнает, то всё равно убьёт нас обоих.

И тут же он почувствовал, как мышцы её влагалища сильнее сжались вокруг него: её тоже возбуждала эта мысль. Интересно, понимала ли она, что он не просто использует распространённое преувеличение? Что Астон на самом деле может приказать убить их? Наверное, нет.

Секс был быстрым, но очень и очень приятным.

Джейсон зашёл в туалет, где тщательно вымыл руки и лицо, а потом спустился вниз на парковку, сел в машину и принялся дожидаться Астона. Тот пришёл только через десять минут и тут же стал пролистывать какие-то бумаги. На Джейсона он даже не взглянул, чему тот был несказанно рад: ему казалось, что у него всё лицо предательски горит. Он достал из кармана телефон и начал проверять почту, изредка косясь на ничего не подозревавшего начальника.

***

В семь утра Джейсон спустился на кухню, где завтракали прислуга и охрана. Он бы запросто сел за стол с прислугой в своей квартире или в доме Астона на Уилтон-кресент, и иногда — когда Дэниела не было дома — он так и делал. Здесь же явственно чувствовалось враждебное к нему отношение. Были здесь и те, кто относился к нему, по крайней мере, нейтрально — домоправительница мадам Пассар и охрана, — но все остальные явно радовались понижению его статуса в доме.

Когда он вошёл в кухню и поздоровался, на несколько секунд в помещении воцарилась тишина, и на него посмотрели семь пар глаз — все с разными выражениями. Даже Марч и Гертлинг, тоже сидевшие здесь и видевшие его до этого миллион раз, глядели на него с удивлением.

Джейсон заметил стоявший возле широкой плиты большой блестящий кофейник.

— Можно? — спросил он у мадам Пассар.

— Конечно, — кивнула та.

Он налил себе кофе в чашку и подошёл к окну, выходившему на задний двор. Прислонившись к подоконнику, он выпил кофе буквально за минуту, поставил пустую чашку в специальную металлическую корзинку, где уже лежало несколько грязных кружек и тарелок, ждущих отправки в посудомоечную машину, и повернулся к Марчу:

— Вы уже позавтракали? Нам пора ехать.

Тот вскочил из-за стола:

— Да, машина готова.

Джейсон прошёл через всю кухню к выходу. Марч последовал за ним. Он чувствовал то же самое, что и остальные здесь присутствующие: бывший спутник хозяина, теперь просто один из его секретарей, всё равно оставался чем-то особенным. К нему не прилипала грязь, и горничным и поварам никоим образом невозможно было унизить это холодное и совершенное существо.

День в офисе прошёл без особых происшествий, но к вечеру Джейсон начал испытывать беспокойство. Глупо было надеяться, что ему повезет так же, как и вчера, и Астон с женой куда-нибудь самоустранятся. В пять вечера Астон заявил, что продолжит работу дома, и приказал собираться. К счастью, он брал с собой не только Джейсона, но и Манифасье, начальника Женевского отделения банка, и ещё двух сотрудников: они также были приглашены к ужину. Джейсона никто не приглашал.

Когда они приехали в Колоньи, Камиллы и детей не было дома. Работу они продолжили в кабинете Астона, том самом ненавидимом Джейсоном кабинете. Прошло довольно много времени, прежде чем Астону потребовался один из документов, которые Джейсон привёз из офиса и оставил на столе в маленькой приёмной перед кабинетом.

Джейсон вышел в приёмную и стал искать нужные бумаги в стопке документов на столе. Звук шагов прямо за спиной заставил его резко обернуться: он лишь на доли секунды встретился с ней взглядами, и она быстро прошла мимо него в кабинет.

Камилла.

Ему не удалось толком рассмотреть её. Он заметил лишь высокую, статную, очень женственную фигуру, красивое лицо с выразительными крупными чертами и делано-равнодушный взгляд. Этот взгляд скользнул по нему, как по мебели или стене, не замечая и не удостаивая вниманием. Но Джейсон знал, что за этим равнодушием скрываются сильнейшая неприязнь, ревность, быть может, ненависть к нему.

Документы лежали перед ним, а он не мог сообразить, что ему нужно. Наконец он выбрал три листа, покрытых цифрами, и подошёл к двери. Джейсон подумал, что оказался сейчас в более выигрышном положении: у него было несколько секунд, чтобы после этой встречи перевести дух в одиночестве, у Камиллы этого времени не было.

Джейсон понимал, что его несколько секунд передышки тоже истекают. Он должен войти сейчас в кабинет. Он знал, что сможет, что ни один мускул на его лице не выдаст напряжения, но заставить себя было тяжело.

Он повернул ручку двери и вошёл. Бумаги аккуратно легли на стол перед Астоном, а сам секретарь бесшумно занял своё место. Камилла говорила что-то насчёт ужина. Разговор вёлся на французском, и Джейсон заметил сильный немецкий акцент, но уровень владения языком у Камиллы был, несомненно, лучше, чем у него самого.

Астон ответил ей, что ужин можно подавать через полчаса, после чего его жена вышла из кабинета, напоследок ещё раз бросив на Джейсона ледяной взгляд.

В приёмной она остановилась чуть ли не на том самом месте возле дверей, где недавно стоял Джейсон, и выдохнула. Ничего страшного не произошло, но внутри всё похолодело и никак не желало оттаивать.

Войдя в приёмную, она в первую секунду не поняла, кто пред ней. Молодой мужчина стоял к ней боком, лица его не было видно, и она даже успела отметить удивительно изящный наклон светловолосой головы, прежде чем сообразила, кто был перед ней. Коллинз не слышал, как она вошла, и быстро перебирал какие-то бумаги. Она много знала о нём, видела десятки его фотографий, но воображение всё равно рисовало его портрет по-своему. Камилла представляла его гораздо ниже ростом, худеньким, маленьким, женственным. Он оказался совсем не тем изнеженным мальчиком, каким ей всегда виделся.

Стоять так дальше было нельзя. Камилла пошла к дверям кабинета. И тут Коллинз повернулся к ней. Да, она видела много его фотографий, знала, что он красив, и готова была увидеть это идеальное лицо… но не эти яркие, чуть удивлённо распахнувшиеся глаза, посмотревшие на неё словно из другого мира.

Джейсон не стал ужинать вовсе. Он чувствовал себя отвратительно. Ему было совестно и стыдно, и он никого не хотел видеть сейчас. Оставалось только запереться в своей комнате. Завтра в обед они уезжают в Сингапур. Скорее бы наступило завтра…

В девять вечера в дверь к нему постучали. Джейсону пришлось подняться с кровати.

На пороге стояла молодая девушка с подносом.

— Мсье Астон распорядился принести вам ужин, — скороговоркой объявила она на французском.

Джейсон отошёл в сторону, давая ей пройти в комнату. «Мсье Астон» иногда проявлял излишнюю заботу, выглядевшую почти издевательски.

— Он также велел вам присоединиться к нему за завтраком. Завтрак в половине восьмого.

Джейсон предпочёл опять, как и в предыдущий день, выпить утром кофе на кухне. В половине восьмого он уже сидел в машине, везшей его в офис. Он опасался, что Астон может излишне бурно среагировать на неповиновение, но тот ни разу не упомянул этот эпизод ни в тот день, ни во время их поездки в Сингапур. Там они жили в смежных номерах в отеле, и Джейсон был прекрасно осведомлён о том, что Дэниел две ночи подряд приводил в свой люкс молодого дизайнера, который разрабатывал проект перестройки виллы, которую этим летом купил здесь Астон. Возможно, это было уже не в первый раз. Они окончательно расстались в августе, а сейчас был уже январь — вряд ли тот всё это время вёл целомудренную жизнь.

Из Сингапура Джейсон, истощённый и физически, и морально, надеялся вернуться наконец в Лондон, но у Астона в планах был Париж, и он заявил, что Джейсон нужен ему там. В Париж также должны были приехать Брент и Элен Вернье. Это была хорошая новость. Джейсон опять должен был остановиться в доме Астона вместе с его семьёй. Это была плохая новость.

Он знал, что Астон превратит его жизнь в ад. Она и без того уже была адом, но Дэниел заставлял его спуститься ещё на круг ниже.

Ещё в Сингапуре Джейсон разузнал, что Джанет Дуглас находится в Париже, и пригласил её на ужин. Не то чтобы он нестерпимо хотел её видеть, но это позволяло ему хотя бы на один вечер отлучиться из дома, тем более что Джанет была родственницей Астона, и тот никогда не высказывался против их знакомства и встреч.

Джейсон приехал в роскошный особняк на Вандомской площади ближе к одиннадцати часам вечера. Они с Джанет поужинали в маленьком тихом заведении — сильный контраст с теми роскошными ресторанами, в которых предпочитал обедать и ужинать Астон. Джанет, как и вся её родня, была удивлена скандальным решением Астона не только оставить при себе Джейсона в качестве ассистента, но ещё и поселить его в одном доме со своей женой.

— Думаешь, почему я пригласил тебя на ужин в первый же вечер после приезда? — спросил у неё Джейсон. — Извини, это было не очень честно с моей стороны.

— Я тебя понимаю и нисколько не обижаюсь, — улыбнулась Джанет. — Но почему ты позволяешь ему помыкать собой?

Джейсон сделал секундную паузу, чтобы обдумать ответ:

— У нас с ним есть договорённость. Это наши личные дела, и я не хотел бы их обсуждать, — он покачал головой. — Я не думал, что конец будет таким… плохим.

По приезду на Вандомскую площадь Хиршау проводил Джейсона из гаража на кухню: в этом доме Джейсон ни разу не был и понятия не имел, куда идти. В кухне находился кто-то из прислуги и Рюгер.

— Вас проводят в вашу комнату, — сказал он, отставляя в сторону чашку с чем-то горячим. — Потом спуститесь на первый этаж по главной лестнице, первая дверь налево в гостиную, следующая за ней — в кабинет. Астон ждёт вас там. Не заставляйте его ждать ещё дольше.

Джейсон послушно проследовал вслед за пожилым уже мужчиной на второй этаж, где ему показали небольшую уютную на вид комнату. Джейсон оставил там папку с документами и ноутбук и вытащил из кармана галстук. Он снял его после выхода из офиса, но к Астону стоило являться в официальном виде.

Галстук был сильно помят — Джейсон не надевал галстуков повторно и поэтому был не очень-то аккуратен. Искать новые в нераспакованных чемоданах не было времени. Он решил идти так.

Джейсон постучался в дверь кабинета и вошёл, услышав приглушённое: «Войдите». Астон, против обыкновения, сидел не за столом, а в кресле с почти пустым бокалом чего-то, что Джейсон по запаху распознал как коньяк.

— Где вы были, Коллинз? — спросил Астон откровенно враждебным тоном.

— Вы прекрасно знаете, где я был, — отозвался Джейсон примерно с теми же интонациями, рассерженный тем, что Астон нападает на него с порога. — Вам всё уже доложили.

— Почему так поздно возвращаетесь?

— Мне не двенадцать лет, я не должен возвращаться домой к восьми. Это моё личное время, и я распоряжаюсь им, как хочу.

Поиск по сайту: