Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Из дневника Джейсона Коллинза 22 страница



— Ты не оставляешь мне выбора. Ты мне нужен, и если охрана и шантаж — это единственное, что может удержать тебя рядом, я буду этим пользоваться.

— Что же тебя останавливает от следующего шага — приказать охране силой притащить меня в твою комнату? Я думаю, ты вполне на это способен, — презрительно добавил он.

— Я рассчитываю на твой здравый смысл, Джейсон, и на то, что в тебе тоже сохранились чувства ко мне. Но если ты не одумаешься… — Астон не договорил, но в его тоне прозвучали решимость и лёгкие угрожающие нотки.

Джейсон ничего не ответил — отвернулся к окну.

 

Когда он вечером вернулся домой после занятий с преподавателем и поднялся в гостевую комнату, которую теперь занимал, чтобы переодеться, то увидел, что все его вещи исчезли. Ему потребовалась лишь секунда, чтобы догадаться, где они теперь. Он вернулся назад по коридору и открыл дверь в кабинет, смежный со спальней Дэниела: его книги, ноты, ноутбук были там, аккуратно возвращённые на свои старые места. Одежда и прочие личные вещи наверняка в спальне. Джейсон даже не стал туда заходить, чтобы проверить.

Внизу был уже накрыт стол к ужину, и Джейсон сел за него, хотя его так и подмывало прямо сейчас пойти в кабинет к Астону и высказать всё, что он о нём думает. Он сидел за столом, невидящим взглядом уставившись на выстроившиеся перед ним бокалы — даже для обыкновенного ужина в доме Астона стол всегда сервировался, как на торжественный приём. В этом тоже была ужасная, давящая несвобода. Этикет, правила, традиции, овеянные временем… Ему нечем было дышать среди всего этого. Красивая, но какая-то игрушечная жизнь…

Джейсон посмотрел на тарелки. В ходу в доме было три или четыре сервиза (это только для повседневных приёмов пищи), и этот был одним из любимых у Дэниела — сделанный на заказ для его деда на фабрике «Фюрстенберг» ещё в начале двадцатого века и специально привезённый сюда из дома в Женеве. Бокалы и стаканы — всё Баккара из одной серии, подобранные так, чтобы наилучшим образом гармонировать с фарфором и столовым серебром. Что, Астон подавится, если ему подать ужин на обыкновенной тарелке и налить воду в простой стеклянный стакан? Отравится? Не сможет есть?

Просто он привык получать всё лучшее, красивое, уникальное. Он считал это своим законным правом. Джейсон и себя ощущал такой же вещью, призванной услаждать взор хозяина и подчёркивать его статус. И у него было не больше прав и возможностей уйти из этого дома, как у какой-нибудь супницы. Когда Астон говорил: «Ты принадлежишь мне», это не было метафорой. Возможно, когда-то было, но теперь нет.

Пряничный домик, как в детской сказке, — вот чем была его жизнь с Дэниелом. Их любовь, их страсть, их бесконечно счастливые часы, дни и недели… такие прекрасные снаружи, такие страшные на деле. За нарядным фасадом пряталось чудовище, готовое убить в любую секунду.

Дверь в столовую открылась, и вошёл Дэниел. Он поздоровался и бросил быстрый взгляд на Джейсона, разумеется, заметив, что тот не переоделся, и догадавшись, почему. Стоило ему опуститься на стул, как Джейсон тут же спросил:

— Что это значит? Почему из моей комнаты унесли все вещи?

Дэниел даже немного удивился: Джейсон никогда раньше не начинал личных разговоров в присутствии прислуги. Впрочем, тут от прислуги нечего было скрывать — это они перенесли вещи. Астон кивнул Николсу, дав знак, что тот может налить ему вино в бокал, и повернулся к Джейсону:

— «Романе-Конти» семьдесят пятого года. Очень рекомендую. Поможет снять напряжение.

— Спасибо, Николс, — отрицательно качнув головой, произнёс Джейсон, когда дворецкий с бутылкой подошёл ближе к нему. — Такое вино заслуживает быть выпитым по более достойному поводу, чем сегодняшний.

Судя по тому, что за столом их обслуживал Николс, весь дом чувствовал, что ужин сегодня будет на редкость неприятным: дворецкий занимал своё место за стулом Астона в столовой только в особо торжественных случаях либо когда остальная прислуга предпочитала попрятаться в какие-нибудь щели, предвидя бурю.

— Я считаю повод вполне подходящим, — заявил Астон. — По крайнеё мере, меня он радует.

— Не могу сказать того же о себе, — сквозь зубы процедил Джейсон. — Николс, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы мои вещи были возвращены назад к тому моменту, когда закончится ужин.

Дворецкий кивнул и хотел выйти, чтобы отдать приказания, но Астон его остановил:

— Николс, стойте. Пока в этом доме я хозяин. Моё предыдущее распоряжение остаётся в силе, а вещи мистера Коллинза — в нашей спальне.

— Хорошо, Дэниел. Можешь пользоваться ими, сколько твоей душе угодно. Я возвращаюсь в свою квартиру. С меня довольно издевательств.

— Джейсон, ты сам подал мне эту замечательную идею сегодня днём, — нахально объявил Астон. — Раз уж ты всё равно живёшь здесь, какая разница, в той спальне или в этой?

— Если её нет, можно, я останусь на старом месте?

— Нет, и в свою квартиру ты тоже не поедешь. С меня тоже довольно твоих издевательств. Ты не разговариваешь со мной, смотришь на меня, как на кусок грязи, выходишь из комнаты, когда я вхожу, и всеми прочими способами демонстрируешь мне своё пренебрежение. Я долго терпел подобное наглое обращение, но всякому терпению приходит конец. Мне кажется, ты забыл своё место. Сегодня я напомнил тебе об этом очень мягкимспособом. Будь благодарен!..

Джейсон выслушал эту краткую речь, не смея ни вдохнуть, ни выдохнуть. Да, Астон напомнил ему о его месте — месте подстилки, шлюхи, согревающей постель состоятельного клиента. Они как будто возвращались на несколько лет назад, когда Астону порой силой приходилось вколачивать в него послушание. В последние месяцы перед происшествием в Колоньи их отношения изменились, чувства стали более зрелыми и сбалансированными, но теперь… Астону стоило лишь чуть-чуть надавить, и он снова ощущал себя тем наивным мальчиком, беззащитным перед своим любовником, которого не знал, то ли любить, то ли бояться. И ещё он снова чувствовал ту силу, ту подлинную власть, которую Астон имел над ним — основанную не на армии охранников, деньгах и шантаже, а какую-то особую, личную власть одного человека над другим.

Он приручил Дэниела, заставил грозного хищника послушно есть с руки и мягко урчать, когда он его гладил, но когда он причинял ему боль, тот не собирался покорно отступать в угол, как раз наоборот, он бросался вперёд и демонстрировал, на чьей стороне сила. Как говорил Астон, Джейсону было достаточно лёгкого намёка… на этот раз намёка на полную его беспомощность.

Он поднял глаза от тарелки, где лежал нетронутый салат, и коснулся пальцами ножки бокала:

— Николс, будьте так добры. Я поменял своё мнение насчёт вина.

— Рад это слышать, Джейсон, — заметил Астон, принимаясь за салат. — Было бы неразумно поступить иначе — винтаж бесподобный.

— Я не большой знаток вин и, возможно, не в состоянии оценить все его достоинства.

— Можешь довериться моему суждению.

Джейсон кивнул, у него не было сил продолжать разговор. Любой нормальный человек на его месте устроил бы скандал и запустил Астону в голову его чертовым фюрстенберговским фарфором, а его хватило только на то, чтобы вежливо капитулировать.

Возвращаться в их спальню было настоящей пыткой. Джейсон как можно дольше оттягивал этот момент, но делать это бесконечно не было возможности. Ближе к полуночи он пришёл в спальню, достал пижаму из ящика комода и заперся в ванной. Дэниел молча наблюдал за его действиями, лёжа в постели.

Джейсон вышел, забрался под одеяло, держась как можно ближе к краю кровати, и выключил свет со своей стороны. Через минуту Дэниел сделал то же самое. В комнате было темно и тихо, тишина нарушалась лишь звуками их дыхания. Джейсон не сомневался, что вообще не сможет уснуть сегодня.

Он чувствовал себя слабым и униженным. Боже, как он ненавидел Астона!..

Тот немного поворочался и потом — Джейсон почувствовал это даже спиной — повернулся к нему.

— Ты выглядишь забавно в пижаме, — сказал он полушепотом.

— Рад, что сумел тебя рассмешить, — огрызнулся Джейсон, хотя до этого клятвенно обещал себе молчать и ни слова Дэниелу не говорить.

— Это не было смешно. Просто необычно. Ты уверен, что сможешь в ней спать?

— Я уверен, что ни в чём не смогу спать рядом с тобой.

— Джейсон, — тихо позвал Дэниел, и его рука мягко коснулась его плеча.

Джейсон дёрнул плечом, чтобы скинуть руку Астона и прошипел:

— Прекрати.

Ладонь Астона легла обратно и скользнула вдоль руки.

— Джейсон, пожалуйста… Я не прошу тебя заняться со мной сексом, просто относись ко мне по-человечески.

— А почему нет? Почему ты этого не просишь? — Джейсон перевернулся на спину, боковым зрением видя, как Астон пристально глядит на него, приподнявшись на одном локте. — Хотя… зачем тебе просить? Ты можешь мне просто приказать.

— Как видишь, я не делаю этого, — немного более прохладным тоном заметил Дэниел.

— Думаю, что ждать этого недолго. Сначала ты вернул меня в Лондон, через несколько дней потребовал, чтобы я вернулся в твой дом, ещё через неделю — в твою спальню. Надо посмотреть в твоём расписании, когда там запланировано трахнуть меня.

Даже в темноте Джейсон увидел, как исказилось гневом лицо Астона. Тот схватил Джейсона за плечи и навалился на него сверху:

— Не выводи меня из себя, Джейсон!

— Отпусти меня, — яростно произнёс тот.

— Раньше тебе нравилось, когда я держал тебя вот так.

— Не теперь. Отпусти! — Джейсон отвернул лицо в сторону: они с Дэниелом были слишком близко.

Вместо того чтобы отпустить его, Астон сжал его ещё сильнее и впился губами в его шею. Этот жадный поцелуй, похожий на укус, потряс всё существо Джейсона до основания. Он даже не понимал толком, что он чувствует, это был просто какой-то колоссальный взрыв эмоций и одновременно ощущение беспомощности и отчаяния.

— Не надо! Я не хочу, — простонал он.

Руки Дэниела шарили по его телу, но он не пытался вырваться. Закрыв глаза, стараясь ничего не чувствовать, он безжизненным голосом медленно произнёс:

— Год назад… Там был один парень… ты должен знать, единственный чёрный. Он снял пистолет с предохранителя, приставил мне его к голове и приказал раздвинуть ноги.

Дэниел оторвался от его шеи.

— И я раздвинул, — продолжал Джейсон, не открывая глаз и не смотря на Астона. — Он трахал меня, а я лежал под ним и не смел даже шевельнуться. Ты можешь попробовать то же самое. Я не буду сопротивляться. Надеюсь, тебе понравится.

Дэниел отпустил его с яростным глухим стоном, похожим на рык раненого животного. Джейсон так и не осмеливался открыть глаза. Он слышал, как Астон выскочил из кровати и ушёл в кабинет. Сам он перевернулся на живот, зарывшись лицом в подушку. Он хотел бы заплакать, как это бывало когда-то давно, в детстве, потому что со слезами выходили боль и обида; но теперь слёзы не приходили так легко.

 

Глава 53

Джейсон спал в одной постели с Дэниелом уже четыре ночи подряд. Тот больше не пытался прикасаться к нему. Джейсон немного успокоился и даже вполне неплохо высыпался рядом с Дэниелом, который не вызывал в нём такого отвращения и неприязни, как в первые дни. Когда Джейсон просыпался среди ночи и слышал рядом тихое спокойное дыхание, ощущал присутствие рядом большого сильного тела и чувствовал исходящее от него тепло, на него сквозь сон накатывало приятное умиротворяющее чувство, и он мог нежиться в нём те несколько секунд, что проходили до того, как к нему возвращалась память.

Но днём всё оставалось прежним: Джейсон заговаривал с Астоном только по рабочим вопросам, старательно выполняя свои обязанности, чтобы у Дэниела не было ни малейшего повода придраться.

К большому разочарованию Джейсона, Астон не собирался уезжать на выходные. Вместо этого у него на утро субботы был запланирован вылет во Франкфурт вместе с Джейсоном и мисс Мецлер. Там намечались две встречи днём (несмотря на выходной день) и важный приём вечером. В воскресенье Астон отбывал к семье на Кап-Ферра, а Джейсон — в Цюрих, где должен был до вторника ожидать приезда Дэниела.

В пятницу вечером после ужина Астон ушёл в библиотеку, а Джейсон устроился в маленьком кабинете с длинным отчётом по перспективам швейцарской банковской системы. Предстояло превратить огромное количество таблиц и цифр во что-нибудь удобоваримое, достаточно короткое и содержащее чёткие однозначные выводы, чтобы Астон всё понял, потратив на отчёт не более получаса. Документ должен был быть готов ко вторнику, и не было никакого смысла браться за него прямо сегодня, но Джейсону хотелось поскорее с ним разделаться и оставить побольше свободного времени на выходные. Он вставил диск в аудиосистему и надел наушники.

Он просидел за отчётом около часа, когда в кабинет через дверь со стороны спальни вошёл Астон. Джейсон уголком глаза заметил его, но сделал вид, что не увидел и не услышал. Мужчина встал прямо перед ним и что-то сказал. Джейсон, не поднимая глаз от бумаг, отвёл от уха наушник, давая понять, что он теперь внимательно слушает.

— Пора ложиться.

— Я пока не хочу, — ответил Джейсон, возвращая наушник на место.

— Завтра рано вставать.

Джейсон уткнулся в отчёт, притворившись, что не слышал. Астон не выносил, когда его подобным образом игнорировали.

Он обошёл Джейсона и выдернул шнур наушников из аудиосистемы. Джейсон вздрогнул от этого резкого движения, вскинул глаза на Дэниела и снял наушники. Музыка теперь звучала через динамики, и голос Эми Вайнхауз выпевал:

Upstairs in bed, with my ex boy,

He's in a place, but I can't get joy,

Thinking on

Песня оборвалась, когда Астон в бешенстве ударил по кнопке выключения. Он схватил Джейсона за руку, сдёрнул с кресла и протащил через весь кабинет в открытую дверь спальни.

— Ложись в постель! — рявкнул он. — Не желаю завтра утром видеть тебя сонным и еле живым.

Джейсон понимал, что лучше сейчас Дэниелу не противоречить. Он ушёл в ванную и через десять минут вернулся уже переодетый в пижаму и пахнущий чистым мыльным запахом.

Он лёг в постель, и вскоре к нему присоединился Астон, перекладывавший до этого какие-то бумаги с прикроватного столика в портфель, чтобы не забыть их завтра с утра в спешке. В отличие от Джейсона, он не надевал пижаму, но имел достаточно совести и воспитания, чтобы не снимать хотя бы трусы. Астон выключил свет.

— Извини, — пробормотал он через пару минут. — Я не хотел кричать на тебя.

Джейсон ничего не ответил и лежал, отвернувшись на другой бок.

— Иногда я бываю несдержан, ты знаешь. У меня много проблем из-за этих новых швейцарских законов, а когда я возвращаюсь домой, то…

Он не договорил. Всё и без того было понятно.

— Твой дом не здесь, — сказал вдруг Джейсон. — У тебя есть дети и жена, возвращайся к ним. Они любят тебя, а ты — их. Все будут счастливы.

— Я не смогу быть счастлив, если тебя не будет рядом, — он чуть помолчал и добавил: — И ты тоже не будешь счастлив без меня. Я это знаю. Я знаю, что твои чувства ко мне не изменились.

— Они очень сильно изменились, поверь, — уверенно заявил Джейсон.

— Да, изменились, но не исчезли. На самом деле я это хотел сказать.

Джейсон предпочёл ничего на это не отвечать. Он не мог не признавать в душе, что доля истины в словах Астона была: в нём действительно до сих пор теплилось что-то, похожее на старую привязанность к Дэниелу, глубинное, неистребляемое восхищение его силой. Но всё это не имело значения.

— Мы любим друг друга. Мы были счастливы вместе… Почему всё так получилось? — спросил Астон, обращаясь даже не к Джейсону, а к самому себе.

Но тот неожиданно ответил:

— Потому что ты никогда мне не доверял. Ты приказывал следить за мной, а потом поверил первой же фальшивке. Хотя нет… не первой. Эттингену ты тоже тогда поверил.

— Нет… всё не так. Я доверял тебе, но… просто я так устроен, я не могу иначе. Я слишком боялся тебя потерять, а ты…

— А я всего лишь красивая шлюха, я помню, — вставил Джейсон.

— Джейсон, сколько можно? Ты изводишь себя и меня! — Астон перелёг вплотную к Джейсону и обнял его сзади. — Пожалуйста, прости… Я не знаю, что мне ещё сделать, чтобы ты забыл это.

— Дай мне уйти, — ответил Джейсон, но странным образом не пытался освободиться из объятий Астона.

— Если я отпущу тебя, ты уже никогда не вернёшься ко мне, но пока ты здесь, рядом, я могу надеяться.

Джейсон скинул с себя руку Дэниела, хотя, пока она сжимала его, он чувствовал что-то вроде успокоения и облегчения. Ему хотелось сейчас не сбрасывать эту руку с себя, а наоборот, прижаться к Дэниелу, потому что ему больше во всём мире некого было обнять. Почему всё замыкалось на этом человеке? И любовь, и ненависть были направлены на него одного.

Астон вернулся на свою половину кровати.

— Да, — продолжил он, — я могу надеяться, что ты когда-нибудь забудешь и простишь. Разве в нашей жизни не было ничего, кроме того злосчастного дня? Разве тебе больше нечего вспомнить?

Джейсон молчал. Ему было что вспомнить — хорошего и плохого, например, тот вечер, когда Дэниел признался ему, что женат.

— Знаешь, что я вспоминаю чаще всего, каждый день? — спросил Астон. — Я вспоминаю тот вечер в Колоньи, когда ты приехал и разбудил меня. Желание на твоём лице. Как ты сбрасывал с себя одежду. Как ты хотел меня. Как ты двигался на мне, а я смотрел на тебя и думал, что не могу уже достичь большего счастья, что любить больше уже невозможно.

— Замолчи! — задыхаясь выкрикнул Джейсон. — Заткнись. Господи, зачем… зачем ты делаешь это?

Дэниел больше ничего не говорил.

Самое ужасное — Дэниел во многом был прав. Если бы их жизнь была сплошным кошмаром, Джейсон мог бы окончательно возненавидеть Астона. Однако за прошедшие три года с ними происходило и много хорошего, у них были целые месяцы какого-то противоестественного, казалось бы невозможного счастья, невероятной близости и понимания, когда Джейсон чувствовал, что этот человек создан для него, что никого и никогда он не сможет любить не то что больше — хотя бы вполовину так же. Не то чтобы он пробовал… он просто ощущал это где-то глубоко внутри. Нет, их жизнь была не беспросветным кошмаром. Она напоминала американские горки — бесконечные взлёты и падения. У них почти никогда не было ровных отношений, золотой середины; их постоянно бросало от мучительной боли, недоверия и ревности к слишком сильной любви. В этом было всё дело: он сам любил слишком сильно — и прощал то, чего не стоило бы; Астон любил слишком сильно — и это превращалось в одержимость и толкало его на безумные вещи.

Джейсон лежал без сна, грудь тяжело вздымалась, всё тело словно огнём горело. Эти слова, эти объятия… Он ненавидел Астона за то, что он делал с ним, как он терзал его душу. Но, как Джейсон ни старался, выкинуть эти мысли из головы не удавалось. Прошло уже полчаса, а он не то чтобы уснуть, он даже лежать спокойно не мог, его словно иголками кололо. И чёртова эрекция… Почему, почему, почему?! Он ненавидел и презирал Астона, но стоило ему произнести пару слов, и в нём будто какой-то ключ повернули. Нет, нет и ещё раз нет! Это просто совпадение. Господи, Джейсон, кого ты пытаешься обмануть? Даже в Праге, после секса с Терезой ты думал о нём, о том, как он брал тебя, как ты растворялся в нём, как он…

Это было просто невыносимо! Так ему до утра не уснуть. От проклятой эрекции, которая не проходила, у него уже всё болело.

Джейсон отбросил одеяло в сторону и ушёл в ванную. Он на ощупь включил маленькую лампу возле зеркала — её света было достаточно для того, чтобы открыть кран и умыться. Чёрт, ему не лицо следовало бы сейчас сунуть под холодную воду.

Джейсон закрыл кран и замер, невидящим взглядом уставившись на своё отражение. Мраморная столешница приятно холодила ладони. Хотелось приложить к ней лицо, горящие щёки и лоб. Он немного сильнее склонился вперёд, но при этом коснулся напряжённым членом края столешницы, и его как будто током ударило. Он даже чуть слышно вскрикнул.

Джейсон потёр руками лоб и глаза. Он просто давно ни с кем не был. Несколько недель…

«Как ты хотел меня. Как ты двигался на мне…» — звучало в голове.

Он выдвинул ящик, достал несколько салфеток и опустился на пол.

Запустив руку за пояс пижамных штанов, он обхватил свой член, и его тут же согнуло пополам, настолько сильным, невероятно острым было чувство. Он едва сдержался, чтобы не застонать.

Нет, это было неудобно!.. Джейсон спустил штаны пижамы до колен — так было лучше. Стоило ещё раз коснуться себя, и он почувствовал опьяняющую, волшебную смесь удовольствия и облегчения, точнее, предчувствия скорого облегчения. Его рука начала двигаться быстрее, голова откинулась назад, на дверцы шкафов под столешницей, глаза закрылись, и всё тело совершало лёгкие, почти незаметные движения вслед за рукой.

— Джейсон, с тобой всё… — услышал он, как оборвалась начатая Астоном фраза.

Он даже не слышал, как открылась дверь. Идиот, надо было хотя бы закрыть её на задвижку!..

Джейсон рассерженно и одновременно пристыжено уставился на Дэниела, открыв рот, но не зная, что сказать, и этой секунды Астону хватило на то, чтобы всё понять и пересечь ванную от входа до угла, где сидел Джейсон. Он молниеносно, одним сильным движением поднял его с пола и усадил перед собой на столешницу между двумя умывальниками. Джейсон не понял, то ли он сам разжал руку, то ли Дэниел отбросил её, но уже через секунду он почувствовал на своём члене чужие пальцы, сильные, властные, горячие.

Другой рукой Астон рванул в сторону воротник пижамы Джейсона, обнажив часть груди и плечо. Он начал целовать, чуть покусывая, ямку над ключицей, и юноша не сопротивлялся, он подставлял Дэниелу шею, прижимался к нему, обнимал его, задыхаясь от желания, какого-то сумасшедшего животного вожделения.

— Господи, Джейсон, ты… — шептал между поцелуями Дэниел. — Я не могу… Джейсон, я сойду с ума без тебя… Я хочу тебя… Если бы ты знал…

Рука Астона двигалась неторопливо и уверенно, и Джейсон отвечал на эти движения всем телом. Он прижал голову Дэнила к себе и приник к ней губами, зарывшись лицом в густые тёмные волосы.

Пальцы Дэниела отпустили его член и спустились ниже, ненадолго задержавшись на яичках. Джейсон весь задрожал, когда они неожиданно несмело коснулись его отверстия. Какой он был шлюхой, Астон был прав, похотливой тварью, подстилкой, готовой раздвинуть ноги после пары поцелуев!.. Он презирал себя за это, но не мог по-настоящему думать об этом сейчас. Он хотел, чтобы им обладали. Он хотел даже не оргазма — хотя он хотел и его тоже, безумно хотел, — не разрядки и излития, он хотел, чтобы Дэниел взял его, вошёл в него, двигался внутри него.

Астон надавил чуть сильнее, и потом его рука замерла. Он посмотрел на Джейсона и произнёс хриплым задыхающимся шепотом:

— Ты позволишь мне?..

Джейсон не мог заставить себя ответить, ему было так стыдно за собственную одержимость и малодушие. Он дважды кивнул и развёл бёдра ещё сильнее, готовый принять любовника. Дэниел на пару секунд оставил его, чтобы сдёрнуть с себя бельё и, порывшись в ящике, достать какой-то тюбик. Джейсон не успел толком его рассмотреть в полутьме. «Надеюсь, Дэниел успел, и это не зубная паста», — пронеслось у него в голове.

В то короткое время, пока Дэниел готовил его пальцами, быстро, торопливо растягивая, Джейсон смотрел на его член, напряженно выпрямленный, ровный, скульптурно красивый, такой большой, что Джейсону всегда становилось немного не по себе при мысли, что это всё должно уместиться где-то внутри него.

Когда Дэниел начал входить в него, несмотря на резкую боль в первые секунды, Джейсон выгнулся и подался бёдрами ему навстречу. Он начал прижимать к себе Дэниела, чтобы тот оказался ещё глубже в нём, до самого конца. Он так хотел чувствовать это снова… Принадлежать, отдаваться, любить. Каждое движение Дэниела только усиливало его желание и возбуждение, и он начал стонать сквозь зубы.

Твёрдый член Дэниела бешеными толчками двигался внутри него, и Джейсон чувствовал, что от этих ощущений он может совсем скоро кончить — несмотря на то, что в этом положении пенис не стимулировал простату, а обе руки Дэниела были заняты: он придерживал ими Джейсона за бёдра и с каждым рывком всё сильнее, необузданнее, грубее насаживал на себя.

— Да, да! — шептал между стонами Джейсон. — Ещё, боже, ещё! Сильнее!

Дэниел вколачивался в него, совершенно не сдерживаясь.

— Скажи, скажи это ещё раз, — попросил он. — Что ты хочешь меня…

Джейсон задыхался, и он был готов сказать что угодно, лишь бы Дэниел не останавливался.

— Я хочу… Хочу, чтобы оттрахал меня… Мне нужно… нужно…

Дэниел взял его член правой рукой. Ему потребовалось сжать его буквально пару раз, и Джейсон почувствовал приближение оргазма. Он кончил очень сильно, испытав наслаждение, граничившие с безумием, от которого ему хотелось рыдать, так близко оно стояло к страданию, и всё это время чувствуя мощные, приятные, сладкие движения члена Дэниела внутри себя. Когда он открыл глаза, то понял, что Дэниел тоже кончил, но всё ещё продолжает двигаться, зная, что это приносит партнёру дополнительное удовольствие.

Кому, как ни ему, было знать, после трёх лет жизни вместе…

Дэниел, не выходя из него, притянул Джейсона к себе и поцеловал в губы. Джейсон поначалу ответил на поцелуй, но потом отвернул лицо.

— Не надо, — тихо сказал он, опустив глаза. — Уйди. Пожалуйста.

Астон без возражений сделал, как он просил. Джейсон снял с себя верхнюю часть пижамы, испачканную спермой и с повисшей на одной ниточке верхней пуговицей, и бросил её в корзину с грязным бельём. Туда же отправились штаны — он вообще не помнил, когда они слетели с него на пол. Потом он быстро принял душ, вытерся и закутался в халат. Он был ему нужен только для того, чтобы дойти до комода за свежей пижамой и вернуться в ванную.

Переодевшись, он лёг в постель и, прежде чем Астон успел что-то сказать или сделать, произнёс:

— Это ничего не значит.

Джейсон удивительно быстро уснул, перед сном изо всех сил пытаясь себя убедить в том, что их спонтанный бурный секс, и правда, ничего не значил. Ему просто нужен был секс. Подошёл бы любой мужчина. Абсолютно любой.

 

Глава 54

Утром Джейсон не стал садиться с Дэниелом за завтрак, отговорившись тем, что в такую рань у него нет аппетита и он может потом позавтракать в самолёте. Астон не стал настаивать, прекрасно понимая истинные причины отказа. Но если он надеялся, что десять минут в ванной что-то изменят в их отношениях, то напрасно. По дороге в аэропорт и в самолёте Джейсон хранил молчание и по-прежнему старался не встречаться с Астоном взглядом. Тот же пребывал в более хорошем настроении, чем обычно. Мисс Мецлер даже поинтересовалась у Джейсона, что случилось с Астоном. «Понятия не имею, — ответил он, пожав плечами. — Наверное, в очередной раз испортил кому-нибудь жизнь».

Во Франкфурте день пролетел просто мгновенно. Джейсон оглянуться не успел, как он закончился, и пора было ложиться спать. И тут ему очень повезло. Когда персонал отеля размещал в президентском люксе их вещи, их распределили по разным спальням: вещи Дэниела отправились в главную, а его — в дополнительную. Джейсон не знал, то ли так указала мисс Вернье при заказе номера, то ли произошла какая-то ошибка, но был этим чрезвычайно доволен: он не представлял, как ему ложиться в одну постель с Астоном после вчерашнего.

Когда они вернулись поздно вечером с приёма, у Астона после длинного и напряженного дня уже, видимо, не было никаких сил на споры. Оба ушли каждый в свою комнату, разделись, упали на кровати и уснули. Позавтракали они вместе, и Дэниел сразу уехал в аэропорт. У Джейсона же оставалось несколько часов на то, чтобы посмотреть город, который вчера он видел только из окна лимузина. Глупо, но во время своей короткой прогулки (в обществе двух телохранителей) он практически всё время думал об Астоне, о том, что произошло между ними ночью пятницы и как ему вести себя дальше.

После ланча, который Джейсон съел чуть раньше обычного, ему надо было выезжать в Цюрих. Машина, его белый «Бентли Континенталь», со вчерашнего дня ждала в гараже гостиницы. Джейсон испытывал к ней что-то вроде привязанности: даже просто сидеть в ней было удовольствием, и физическим, и эстетическим. К сожалению, поездить на ней удавалось не так уж часто — только пока он был на континенте, поэтому Джейсон сразу ухватился за возможность прокатиться из Франкфурта в Цюрих. Он два года назад опробовал «Бентли» на немецких автобанах, проехав от Ахена до Кёльна и обратно, но не отказался бы сделать это ещё раз, теперь по более длинному маршруту.

Обычно Джейсона сопровождала одна машина охраны, но в этот раз их было две. В силу каких-то логистических перетрясок в ведомстве Эдера во Франкфурте к четырём телохранителям Джейсона добавилось двое из свиты Астона, которых он не брал с собой во Францию, но которые должны были присоединиться к нему в Цюрихе. Поэтому из отеля они отбыли небольшим кортежем из «Бентли» и двух одинаковых «Мерседесов». «Совершенно идиотское зрелище», — заметил про себя Джейсон, поглядывая в зеркало заднего вида.

Большая часть пути прошла без приключений. Джейсон был пай-мальчиком: поначалу ехал на рекомендованных ста тридцати километрах в час, только изредка разгоняясь до ста шестидесяти-ста восьмидесяти. Они уже миновали Штутгарт и какое-то время ехали по А 81, когда Джейсон заметил впереди машину, движущуюся примерно так, как и он — чуть выше скорости потока, в это время дня не очень активного. Это был какой-то навороченный серебристый «Мерседес», довольно редкая спортивная модель, которая, конечно, могла ехать гораздо быстрее. Джейсон чуть-чуть прибавил скорость, убедившись, что машины охраны не отстали, чтобы догнать серебристое купе. Ему было любопытно рассмотреть, что это такое. Он почти догнал его, когда другая машина тоже немного ускорилась.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.