Из дневника Джейсона Коллинза 3 страница. — Я был представлен герцогине

— Я был представлен герцогине. Не уверен, что она желает продолжать знакомство, — иронично улыбнулся Джейсон.

— Вовсе нет, ты ей очень даже интересен. Эти престарелые герцогини любопытны до невозможности. Ты не представляешь, сколько про тебя разговоров было перед Рождеством. Но я тогда тебя вообще не знал, а потом просто не сообразил, что ты и есть тот самый Коллинз.

— И что же обо мне говорят?

— Понятия не имею, что они на самом деле думают, но официально все сочувствуют мадам Астон, хотя мало кто её толком знает. Я с ней, кажется, тоже в родстве. Мой дядя Леопольд женат на Адель Эттинген. Хотя нет, она из Эттинген-Бальдерн, это совсем другая ветвь. В общем, в конце делается вывод, что не стоило принцу Максимилиану гнаться за деньгами и отдавать свою очаровательную дочь в лапы порочного чудовища. Это они про Астона. А с тобой все понятно — ты тянешь из него деньги. Как-то так.

— И тётушка разрешает тебе общаться со мной? — насмешливо поинтересовался Джейсон. — Ты спросил позволения?

— Тётушка бы год жизни отдала, чтобы что-нибудь про тебя разведать. Они же про тебя почти ничего не знают, ты нигде не появляешься, кроме как вместе с ним, никогда не говоришь, чем занимаешься, сколько тебе лет. Поначалу даже была версия, что ты несовершеннолетний.

— Уверен, ты сможешь восполнить пробелы в их знаниях, — невозмутимо заметил Джейсон.

— Придётся кое-что им рассказать, иначе не отстанут. Но знаешь, гораздо труднее будет сдержаться и не рассказать всё в колледже. Швейцарский банкир, можно сказать, бросает свою жену ради твоих прекрасных глаз.

— Швейцарский банкир направляется сюда. Вы представлены?

— Он что, опасается за твою добродетель?

— Думаю, за неё уже поздно опасаться, — усмехнулся Джейсон.

Дэниела кто-то отвлёк разговором по пути, что дало Филиппу возможность безопасно скрыться. Астон первым делом спросил:

— Кто это был?

Джейсон улыбнулся:

— Студент с юридического факультета. Я тебе говорил про него — Филипп Аремберг.

— Так значит, он из тех самых Арембергов? Они, кажется, из Бельгии или Голландии?

— Из Бельгии. И как ты всё это помнишь?

— Мой отец был помешан на генеалогии и меня заставлял её изучать. Я разве что Готский альманах вместе с Дебреттс [12]наизусть не учил.

— Откуда такая страсть? Он ведь, кажется, был не из знати.

— Как сказать, его прадед был виконтом Астоном. Потом череда младших сыновей, не наследовавших титула, и браков с незнатными женщинами. Так что Аремберг хотел? — Дэниела было не так-то просто отвлечь.

— Ничего особенного. Просто увидел знакомое лицо, — ответил Джейсон и добавил: — Надеюсь, он умеет держать язык за зубами.

— Джейсон, ты знаешь, что это рано или поздно случится.

— Лучше поздно, чем рано.

Филипп не стал рассказывать другим студентам о том, что узнал. У Джейсона появился шанс хотя бы первый год окончить, не будучи овеянным скандальной славой. После того случая они с Арембергом стали общаться даже больше — в основном, по выходным, когда Дэниел уезжал к семье, но не слишком часто. Джейсон нередко отклонял приглашения Филиппа на очередную вечеринку или обед, отшучиваясь тем, что не хочет разрушать его репутацию. Тот обычно парировал, что охотно променял бы свою хорошую репутацию на те огромные связи в деловых кругах, к которым Джейсон имел доступ через Астона. «У меня есть титул и куча родственников с не менее звучными титулами, но, к сожалению, не они правят миром последнюю пару столетий. Ты общаешься с теми, у кого есть реальная власть, — говорил он. — Я бы полжизни отдал за то, чтобы вращаться в этих кругах, а не среди графов и герцогинь».

Эти выходные Джейсон собирался провести вместе с Дэниелом. Тот уехал в Штаты два дня назад, а сегодня в Нью-Йорк к нему должен был лететь Джейсон. Ему пришлось пожертвовать одним днём занятий, но перспектива провести уикенд вместе была слишком заманчивой. В этот раз Джейсон летел регулярным рейсом, но в сопровождении двух телохранителей.

В Нью-Йорке они опять остановились в старой квартире на южной оконечности Манхэттена, но пробыли там всего два дня. В субботу Дэниел повёз Джейсона в Северную Каролину, не вдаваясь в объяснения, зачем и куда.

— Ты спрашивал меня, откуда я получаю информацию о незаконных операциях. Увидишь сам.

Самолёт приземлился на небольшой, но поддерживаемой в хорошем состоянии посадочной полосе в практически безлюдной местности. Вдалеке виднелись массивные здания, напоминающие склады или ангары. К трапу подъехали два джипа забрать пассажиров. Джейсону показалось, что в воздухе слегка пахнет морем.

В машине Рюгер, один из телохранителей Астона, своего рода заместитель Эдера, выдал им и Хиршау, занявшему место шофёра, ламинированные бейджи посетителей, крепившиеся к ярко-синим ленточкам. В верхней части был изображён незнакомый Джейсону логотип и стояло название компании — незапоминающаяся аббревиатура. Ниже Джейсон увидел свою фотографию и имя: Джеймс Кларк. Он повернул голову к сидевшему рядом Дэниелу. У того на бейдже значилось «Гэбриел Кларк».

— Отлично, фальшивые имена, — Джейсон повертел в руках бейдж. — Мы собираемся незаконно проникнуть в Форт Брэгг? [13]

— Мы собираемся попасть на другой хорошо охраняемый объект. И у меня есть веские основания скрывать, кто я такой.

— Почему у нас одинаковые фамилии? Фантазии не хватило?

— Я должен как-то мотивировать твоё присутствие. Ты — мой племянник, которого я начинаю вводить в курс дела.

— Ах, племянник, — протянул Джейсон. — Ты не находишь, что это… пошло.

— Пока ты не сказал, нет, не думал, — отрезал Дэниел, но теперь он тоже вспомнил про популярную отговорку, бывшую в ходу еще лет сто назад. Тогда своими племянниками и прочими дальними родственниками из провинции мужчины представляли молодых любовников, живших с ними.

Им пришлось пройти через несколько уровней охраны и проверки, прежде чем они попали внутрь низкого, но очень большого по площади здания. В центре его находилась широкая площадка для погрузки, куда могли заехать даже самые большие грузовики. Сейчас она была пуста. По одной стороне в ряд шли огромные двери, за которыми должны были скрываться целые тоннели. Они свернули к одной из таких дверей.

Рюгер набрал на замке код и провёл пластиковой картой по считывателю. Створки разъехались в сторону, с гулким звуком зажглись лампы под потолком, и перед ними раскрылся широкий складской проход, достаточный, чтобы по нему мог проехать погрузчик. Металлические стеллажи по обе стороны его были уставлены затянутыми в непрозрачный полиэтилен ящиками, на которых не было написано ничего, только белели узкие наклейки со штрих-кодами.

Дэниел вошёл внутрь, Джейсон сделал шаг за ним. Телохранители остались снаружи.

— Что это? — спросил Джейсон. — Ты объяснишь мне наконец?

— Оружие. Боеприпасы.

Джейсон серьёзно, но слегка недоумённо посмотрел на Астона. Впрочем, с ним он уже ничему не удивлялся.

— Здесь целый арсенал. Хватит на армию. Зачем?

— Это не для меня. Я его поставляю.

— Кому?

— Кому угодно. Но вообще — нескольким крупным международным торговцам оружием, а от них оно расходится… куда угодно.

— Но это же!.. — не веря своим ушам, Джейсон резко вскинул голову и недоумённо посмотрел на Астона.

— Да, ты всё правильно понял. Иногда оно оседает у наших врагов. Но благодаря этому я обладаю весьма обширными связями и доступом к информации. Они всё равно достанут оружие, но лучше я буду об этом знать.

— И не будем забывать про доходы, которые ты получаешь, — резко заметил Джейсон.

— Они не так велики, в силу ряда причин, — с каменным лицом ответил Астон.

Джейсон обвёл взглядом бесконечные стеллажи и с лёгким вызовом в голосе произнёс:

— Банк, хеджевый фонд, инвестиционная компания, торговля оружием… Есть что-то ещё, о чём ты хочешь мне рассказать? Или на этом всё?

— Есть ещё кое-что по мелочи, но в основном всё. Тем более что с оружием не всё так однозначно. Пойдём, поговорим в более удобном месте.

Они вышли обратно в погрузочную зону, откуда Дэниел проводил Джейсона в располагавшийся на втором ярусе небольшой кабинет.

— Это всё принадлежит не мне, — сказал Астон, когда дверь закрылась за ними. — Я только контролирую, развиваю и, разумеется, получаю свою долю доходов. На самом деле всё началось очень давно. У моего деда, того самого последнего Ламберга, — Дэниел чуть помедлил, произнося злосчастное имя, — было две дочери. Младшая вышла за моего отца с одобрения деда. А старшая задолго до того познакомилась в Париже с каким-то богемным художником, американцем, вышла за него замуж и уехала в Нью-Йорк. Всё это произошло ещё до моего рождения, но, по рассказам, дедуля был просто в бешенстве, рвал и метал, лишил дочь содержания и вычеркнул из завещания. Потом он сменил гнев на милость, но всё равно практически всё его состояние перешло моим родителям. Эта моя тётя, Ванесса, прожила со своим мужем совсем недолго: он умер, кажется, от передозировки наркотиков. Во второй раз она оказалась умнее и вышла замуж за крупного бизнесмена, миллионера, намного старше её и уже с дочерью от первого брака. Наши семьи много общались — мы с Робертом гостили у кузенов в Америке, они приезжали к нам. Второй муж Ванессы занимался оружием, не торговлей, а производством. У него были крупные правительственные контракты, он скупал акции других производителей, в общем, дядя был очень деятельным. Но, к сожалению, его дети не унаследовали его предпринимательской жилки. Может быть, они были не так плохи, как ему казалось, но они на самом деле не были бы способны управлять компанией и взять семейное дело в руки после смерти отца. Они особо и не стремились. По завещанию управление компанией перешло в трастовый фонд под управлением моего отца, который тоже был в числе бенефициариев. Когда отец отошёл от дел, оказалось очень тяжело добиться того, чтобы управление перешло ко мне. Наша семья потеряла контроль над фондом более чем на год, но потом всё вернулось на круги своя. Компания перестала быть просто производителем оружия. Она сильно изменилась и развилась. Отец совершенно перестроил её. Он создал торговую сеть, настолько эффективную, что ей стали пользоваться другие производители.

— Я понимаю, — сказал Джейсон. — У него уже была своя небольшая финансовая империя. С её помощью он мог проворачивать какие угодно сделки.

— Да, какие угодно… Не всегда законные, но всегда абсолютно безопасные для участников. А главное — доходы росли, и никому не было дела больше ни до чего.

— Дэниел, я правильно понял? — спросил Джейсон. — Ты участвуешь в незаконной торговле оружием и отмываешь для участников деньги, полученные от неё.

— Мне всегда нравилось, что тебе не нужны долгие объяснения, — усмехнулся Астон.

Джейсон побледнел и уставился остекленевшими глазами куда-то в пол:

— Я не могу в это поверить… Зачем тебе это? Ты получаешь лишь каплю от доходов.

— Даже капля не так уж мала, честно говоря, — вставил Дэниел.

— Всё равно. У тебя и без того было всё, что только можно купить за деньги.

— Дело не только в деньгах. Это власть и контроль.

— То, что доставляет тебе удовольствие, как ничто другое, — тихо произнёс Джейсон. — Но последствия… Ты думал о них?

— Я очень осторожен. Формально я не управляю фондом, лишь являюсь его бенефициарием. Только самые важные члены руководства знают о моей истинной роли. Поэтому я здесь под вымышленным именем. Честно говоря, я, и правда, не так много занимаюсь текущими делами фонда. Я направляю его развитие, решаю некоторые щекотливые вопросы, контролирую…

Астон хотел сказать что-то ещё, но Джейсон его пребил:

— Что ещё? Что ещё я должен о тебе узнать? Наркотики? Проституция?

— Нет, ничего из этого. Хотя, несомненно, среди моих клиентов есть люди, занимающиеся этим в глобальных масштабах. Но очень немного. Это не моя специализация.

— Зачем ты рассказываешь всё это мне? Что мне с этим делать теперь?

— Ничего. Я рассказываю это тебе, потому что знаю, что могу рассказать. Ты примешь это.

— Не слишком ли ты многого от меня хочешь? — сказал Джейсон, поднимаясь с кресла.

Дэниел тоже встал и подошёл к нему вплотную.

— Только то, что ты можешь мне дать. Я знаю, что это не испугает тебя. Ты всё равно останешься со мной.

— Да, останусь, — произнёс Джейсон слабым голосом. — Даже теперь…

— Я никогда бы не рассказал этого жене… — начал Дэниел.

— И ты полагаешь, что я должен чувствовать себя польщённым этой высокой честью? — Джейсон вскинул голову: первоначальный шок прошёл, и в голосе зазвенела злость.

— Я верю тебе. Ты хотел доверия, помнишь? Я хочу быть честным с тобой.

— Тогда будь честным до конца. Скажи мне правду. Я её уже знаю.

— Джейсон, я понимаю, что для тебя это могло оказаться слишком сильным…

— Я знаю, почему ты на самом деле показал мне всё это, — отрезал Джейсон. — Твоё доверие ко многому меня обязывает, так?

— Доверие — это палка о двух концах, Джейсон, — ответил Астон, признавая его правоту. — Я и свою жизнь отдаю в твои руки.

— Нас нельзя сравнивать. Тебе стоит лишь пальцем шевельнуть, чтобы избавиться от меня. С таким-то арсеналом, — горько усмехнулся Джейсон.

— Не смей! — сквозь зубы прорычал Астон. — Как ты посмел подумать такое? После всего…

— Ты знаешь меня, — холодно бросил Джейсон. — Я учитываю все возможные варианты.

Он развернулся и пошёл к двери.

— Я хочу уехать отсюда. Не могу здесь находиться.

— У меня есть дела. Мы вылетаем в шесть вечера.

— Я хочу уехать, — повторил Джейсон. — Я не хочу ничего этого знать. Ни про оружие, ни про деньги. Ничего. Зачем ты показал мне всё это? Зачем? Зачем ты делаешь это со мной?

Дэниел взял его за плечи и встряхнул:

— Я могу повторить лишь то, что говорил раньше: ты останешься со мной до конца. Для тебя не изменилось ровным счётом ничего.

Он открыл дверь в коридор и приказал:

— Хиршау, вернитесь с Джейсоном в самолёт и ждите меня там.

Джейсон, ни слова ни сказав и даже не подняв на Астона глаза, вышел из кабинета.

Когда они сели в машину и отъехали от склада, Хиршау спросил:

— Что вы опять натворили, мистер Коллинз?

— Я? — переспросил Джейсон. — Ничего. Это очередные манипуляции вашего босса.

— Он никогда и никому не рассказывал про это. Даже из охраны знают только три человека и Эдер. Вы понимаете, о чём я?

— Вы, вероятно, о высоком доверии, оказанном мне, — безжизненным голосом ответил Джейсон. — Разве вы не понимаете, почему Астон сделал это? Теперь я не могу уйти от него.

— А вы что, собирались? — холодно парировал Хиршау.

— Сегодня нет, но я не знаю, что будет через год.

Хиршау молча смотрел на дорогу.

Джейсон был погружён в свои мысли. Да, он не собирался уходить от Дэниела… Их отношения были тяжёлыми, болезненными, неустойчивыми, но он ими дорожил. И он был с ним, потому что таков был его выбор.

Но этому ненасытному человеку всего было мало. Он добровольно отдал ему свои свободу, преданность и любовь. Но этого было мало, мало, мало… Добрая воля — слишком ненадёжные цепи. Теперь же он связан с ним навсегда. Дэниел намеренно посвятил его в свои самые опасные тайны — торговлю оружием и связи с разведкой. Теперь он слишком много знает, и ему никогда не будет позволено уйти. Да он и не станет пытаться. Он прекрасно понимает, что для него нет жизни без покровительства Астона. Многие осведомлены, что он очень близок Дэниелу и посвящён в его дела, и стоит ему оказаться без защиты, на него тут же набросится свора хищников. Тот показал ему, с кем он имел дело: люди, поставляющие оружие наёмникам и террористам, не станут церемониться и выжмут из него всё до капли, а потом им останется только избавиться от тела.

Он живёт, только пока принадлежит Дэниелу.

И сейчас Джейсон под другим углом видел всё то, что происходило в последние месяцы. Когда Астон выводил его в свет на все эти бесконечные деловые ужины и приёмы, он демонстрировал окружающим особую близость их отношений. Позволяя Джейсону присутствовать на закрытых встречах и при самых конфиденциальных разговорах, он давал понять, что не скрывает от него ничего. Теперь все — и друзья, и враги — знали, что новый любовник входит в самый узкий, самый доверенный круг Астона. Только тогда Джейсон не представлял, каковы эти друзья и враги.

Он был так наивен. Весь этот спектакль предназначался не только для партнёров по бизнесу и конкурентов, но и для него самого: помни, что все знают, кто ты для меня.

У него в памяти всплыло, что говорила когда-то Прим. Даже если у тебя будет всё, чтобы начать прекрасную новую жизнь: свобода, документы, деньги — ты и тогда не уйдёшь. И вот теперь у него всё это есть. Но он не уйдёт. И не только потому, что побоится сделать это. Потому что он любит. Больше самого себя любит этого жестокого и страшного человека. И любовь приковывает его к Дэниелу сильнее, чем страх.

«Что я сделал со своей жизнью?» — думал он. — «Что онс ней сделал?»

Когда они вернулись в самолёт, Джейсон спросил у телохранителя:

— Раз уж оказалось, что вы связаны с криминалом, Хиршау, скажите, это правда, что состоятельные люди могут купить себе рабов?

— С такого рода криминалом мы не связаны, — ответил Хиршау, бросив на Джейсона слегка удивлённый взгляд. — И для этого не нужно быть состоятельным. Владельцы самых захудалых борделей, бывает, держат в рабстве по несколько женщин.

— Я имел в виду другое, специально обученных людей, которые переходят в личное пользование одного человека. На них не пытаются зарабатывать. Они просто красивые игрушки.

— Такое бывает, — признал Хиршау.

— Что вы знаете об этом?

— Мало. В тех кругах, в которых вращается мистер Астон, такое не принято. Или хорошо скрывается. Но что касается богатых людей из Азии, или Африки, или Южной Америки, у них немного иные развлечения.

— Их действительно специально готовят, а потом продают на аукционе?

— Аукционы бывают. Как проходит подготовка, я не знаю. Откуда такой интерес?

Джейсон пожал плечами:

— Слышал где-то, но не верил, что это правда.

Глава 29

Май 2007

Их отношения не могли войти в привычную колею несколько недель. По возвращению из Штатов Джейсон вёл себя как обычно, словно ничего и не произошло, но Дэниел чувствовал за внешним спокойствием внутреннюю отстранённость. Он пытался поговорить, объясниться, но ничего не получалось: Джейсон отвратительно-безразличным тоном говорил, что не понимает, о чём тут говорить, и что в их отношениях это ничего не меняет.

В конце концов Дэниел решил, что лучше на время оставить его в покое. Он уехал из Лондона по делам, а потом сразу на Сен-Бартс [14]с женой и детьми. Там он планировал провести неделю.

Джейсон в его отсутствие вёл обычную жизнь: ездил на занятия, потом в офис, потом домой — всё по кругу. Один раз он сходил с друзьями в «Миндаль», один раз посидел в баре с Уиллом и другими однокурсниками.

Был вечер четверга. Подходила к концу уже вторая неделя без Дэниела, когда Джейсону позвонил Филипп Аремберг и пригласил съездить на выходные в поместье его дяди в Кенте. Джейсон обещал подумать и вскоре ответить.

На самом деле, он всё решил ещё во время телефонного разговора. Он хотел поехать. Ему понравилась английская сельская местность: была особая прелесть и в красивом ухоженном Эпплтоне, и в запущенном поместье деда Эмили, где он встречал Рождество. Он с удовольствием побывал бы в загородном доме ещё раз. В конце концов, почему он должен в чудесную летнюю погоду сидеть дома, ожидая возвращения Дэниела, пока тот развлекается с женой на Карибах? Тем не менее, он понимал, что не может поехать туда просто так: Астон чётко обозначил правила.

Сначала он поговорил с Дэвисом, чтобы узнать мнение охраны на этот счёт: Дэвис был не в восторге от идеи, но не мог припомнить, чтобы Джейсону не были позволены поездки за пределы Лондона. Так как у охраны особых возражений не было, он связался с Брентом и попросил его уведомить Астона, что он собирается провести выходные у родственников Филиппа Аремберга за городом. Сам он не считал возможным звонить Дэниелу, пока тот находился с семьей. Брент сказал, что босс отправился на двухдневную прогулку на яхте с женой и детьми и просил не беспокоить его по поводам менее важным, чем конец света, но он, разумеется, попробует связаться с ним или с сопровождающими его телохранителями.

Джейсон перезвонил Филиппу, и они договорились, что тот заедет за ним в субботу рано утром на своей машине. В день отъезда ещё до завтрака к нему пришёл Дэвис и сказал, что ночью звонил Астон и просил, чтобы Джейсон связался с ним, как только встанет. Не было ещё и семи утра, и Джейсон живо представил себе, как он звонком поднимает Дэниела с супружеской постели в два ночи.

Тем не менее, он собрался с духом и позвонил. Трубку подняли со второго гудка.

— Секунду, — раздался бодрый голос Дэниела, словно он и не спал вовсе.

Затем послышалось какое-то шуршание. Джейсон зажмурил глаза, так стыдно ему было.

— На чёртовой яхте никакого уединения, — проворчал Дэниел.

— Извини, что звоню в такое время, но Дэвис сказал…

— Да, я понимаю, — сдавленным шепотом оборвал его Астон. — Куда ты собрался?

— Я всё объяснил Дэвису. Это недалеко. Три часа езды.

— Это не самая лучшая идея…

— Я не могу неделями сидеть дома и ни с кем не общаться, — перебил Джейсон. — Это не преступление — съездить куда-нибудь раз в неделю. Да какое там раз в неделю — впервые за все то время, что я тебя знаю.

«Уже целый год», — подумал про себя Джейсон.

— Ты можешь сходить со своими друзьями на ужин или ещё куда-нибудь, но ехать на два дня — другое дело. Я против.

— Дэниел, Филипп заедет за мной через полчаса. Что я ему должен сказать? Что ты мне запретил?

— Не сомневаюсь, ты найдёшь подходящий предлог.

— Я не хочу искать предлоги, я собираюсь поехать с ним. И, если именно этот вопрос тебя волнует, я не собираюсь тебе изменять. Я этого не сделаю. Ни за что.

— У тебя есть обязательства передо мной, — уже гораздо громче произнёс Дэниел.

Джейсон опять не дал ему договорить:

— И я выполняю их. Но я имею право на своё личное время так же, как и ты.

— Сейчас не самое удобное время обсуждать это, — Дэниел снова вернулся к шепоту, — но ты не должен ездить с ним.

— Я не вижу причин не ехать, кроме твоей ревности, и я…

Джейсон не договорил — в трубке послышались ещё какие-то звуки. Дэниел, видимо, прикрыв рукой трубку, что-то говорил. Несложно догадаться, кому. Через несколько секунд Астон снова произнёс в трубку:

— У меня нет сейчас времени. Откажись. Это недопустимо.

— Я поеду, — твёрдо ответил Джейсон и добавил: — Если только ты не прикажешь охране держать меня силой.

На другой стороне послышались гудки.

Дэниел сжал телефон в руке. Камилла в наспех накинутом белоснежном халате, с рассыпавшимися по плечам блестящими волосами стояла посреди гостиной и смотрела на него.

— Это он? — гневно прозвучал вопрос. — У него хватает наглости звонить тебе в такое время?

— Я решал кое-какие вопросы с охраной…

— Не надо, Дэниел! — почти закричала Камилла. — Не надо мне врать! Что ему нужно?

— Камилла, ты разбудишь детей, — попытался урезонить её Астон.

Её лицо исказилось яростью и болью:

— Тебе плевать на детей! Плевать на меня! Всё, о чём ты способен думать, — это о своей подстилке! Господи, как с нами могло такое случиться?.. Вся наша жизнь… — она провела пальцами под глазами, чтобы не дать пролиться наворачивающимся слезам.

Дэниел подошёл к ней ближе и взял за руки:

— Я люблю детей, я ценю и уважаю тебя. Ты — моя жена. Он никогда не встанет между нами.

Камилла вырвала руки из ладоней мужа:

— Он уже стоит между нами! Говоришь, я — твоя жена? Тогда почему даже в одной постели со мной ты не хочешь меня коснуться?! Почему? Что в этом мальчишке такого? Будь он проклят…

— Я не знаю, — ответил Дэниел, — я, на самом деле, не знаю. Прости меня.

***

У Джейсона этот разговор тоже оставил неприятный осадок. Он мог подчиняться Астону и чаще всего так и делал, смиряясь с его правилами и требованиями, но всему был предел. Запрещать встречи с друзьями — это было уже слишком… В конце концов, ему не десять лет.

— Что-то ты сегодня не в духе, — заметил сидевший за рулём Филипп.

Джейсон, погружённый в свои мысли, даже не сразу понял смысл вопроса.

— Нет, всё нормально. Наверное, не выспался.

Джейсон бросил взгляд в зеркало дальнего вида: чёрная машина охраны следовала вплотную за «поршем» Аремберга. Он специально обговорил с Филиппом, что он поедет с двумя телохранителями, и их тоже нужно будет разместить где-то поблизости от него в доме. Филипп заметил, куда смотрит Джейсон.

— Не надоели они тебе? — спросил он.

— Не особо. Я привык. С ними даже спокойнее.

— Я бы с ума сошёл, если бы за мной повсюду таскались два мрачных типа.

— Они не всегда со мной. В колледж я езжу без них. И они могут быть незаметными, если хотят.

— В этом есть необходимость?

Джейсон пожал плечами.

— Не знаю. Не я это решаю.

Через небольшую паузу Филипп сказал:

— Нам редко удаётся поговорить наедине… Мне интересно: каково это вообще?

— Что именно? — спросил Джейсон, хотя прекрасно понимал, к чему ведёт Филипп.

— Ну, жить с мужчиной. С очень богатым мужчиной.

Джейсон не сразу нашёлся, что ответить.

— Я живу у себя дома, а он у себя. Иногда мы встречаемся.

— Да ладно тебе, Джейсон. Все же знают, что он практически перебрался в Лондон, когда начал встречаться с тобой. Где ты его нашёл?

— Случайно встретились в Эпплтоне, это поместье вроде того, куда мы едем.

— Чёрт, — рассмеялся Филипп. — Я постоянно гощу в таких поместьях по всей Британии, в двух десятках был точно. Почему мне ни разу не попался миллиардер?

— И что, ты бы стал жить с мужчиной?

— Не знаю, я мог бы попробовать. Я ничего не имею против мужчин. Не то чтобы у меня был большой опыт… Я имею в виду сексуальные отношения.

— Я не знал, — сказал Джейсон. Ему было не очень приятно это слышать. — Я всегда думал, что тебе нравятся женщины.

— У меня дело далеко никогда не заходило. Колледж-секс, ну, знаешь, когда зажимают между ног… — Филипп хмыкнул. — Уж ты-то, наверное, знаешь!.. Это максимум, что у меня было. Ты так и не ответил на мой вопрос: как это?

Джейсон усмехнулся:

— По-разному. Это точно не жизнь в розах.

— Почему ты с ним? Из-за денег?

— Не буду отрицать, они являются приятным дополнением, но нет, не из-за денег.

— Тогда почему? Ну, он довольно приятной наружности, но не более того, легко найти получше. Во всём остальном: он женат, намного тебя старше и, как говорят, c ужасным характером. Я с ним не знаком — боже упаси! — но у нас есть общие знакомые.

— Он умён, у него есть харизма. И, знаешь, у меня тоже не самый простой характер.

— Это правда, что он тебя никуда не пускает и ты можешь посещать публичные места только с ним?

— Конечно, нет. Я могу ходить куда угодно. Я сам не хочу, — сказал Джейсон. — Ты не против, если мы поговорим о чём-нибудь другом? Я не из тех, кто любит обсуждать детали своей личной жизни.

В Дарентфорде, поместье сэра Альберта Уитли, их уже ждали: сразу же показали комнаты и пригласили на бранч в саду. Дом, пусть и расположенный в красивой местности, был не столь картинно-живописным, как Эпплтон. Большой дом, построенный в шестидесятые годы девятнадцатого века, был надёжным и удобным утилитарным строением. Он пострадал во время войны, но был быстро восстановлен. Уитли были небедной семьей. Филипп не вдавался в подробности, но сказал, что разбогатели они на производстве бумаги, но сейчас основной доход получают от домов в Лондоне.

Сэр Альберт оказался плотным невысоким джентльменом лет шестидесяти пяти. Он стал жить в Дарентфорде около двух лет назад, а до этого вел очень активную жизнь в Лондоне. Никто толком не знал, почему он вдруг удалился в деревню; говорили и об ухудшившемся здоровье, и о проблемах с бизнесом, и о разочаровании в жизни после четырёх неудачных браков («Ничего удивительного, — прокомментировал Филипп, — если ты и в сорок, и в пятьдесят, и в шестьдесят упорно женишься на двадцатипятилетних»).

День прошёл хорошо: они с Филиппом осмотрели дом, погуляли по небольшому парку, сыграли несколько партий в теннис. Телохранителей практически не было видно. Даже Аремберг согласился с тем, что они могут вести себя весьма деликатно. Зато сэр Альберт был с ними практически всё время, не отходя от них дольше, чем на пять минут. Когда он уже под вечер скрылся в доме, чтобы дать распоряжения прислуге насчёт ужина, оставив их вдвоём в креслах на террасе, Филипп сказал:

— Боже, что с ним такое сегодня? Ни на шаг не отходит. Прямо как Цербер.

Джейсон улыбнулся:

— Наверное, ему позвонила герцогиня и ввела в курс дела. Теперь он боится, что я тебя совращу.

— Возможно, — хохотнул Аремберг. — Но я бы не возражал, если бы ты меня совратил.

Он потянулся со своего кресла и обхватил пальцами руку Джейсона, расслабленно лежавшую на подлокотнике. Но он убрал её уже через две секунды: ему хватило одного лишь взгляда Джейсона, чуть прищуренного, холодного, режущего.

Поиск по сайту: