Главными экономическими геополитическими факторами, определяющими военно-политическую стратегию США на Ближнем Востоке, считаются наличие в регионе огромных энергетических и финансовых ресурсов, а также усиление роли ближневосточных стран в мировой экономике. Расклад геополитических сил в регионе определяется тем, что здесь сосредоточено 64 % разведанных мировых запасов нефти и, следовательно, Ближний Восток, прежде всего нефтедобывающие страны Персидского залива, будут сохранять свой статус главной мировой кладовой нефти в обозримой перспективе. Стремление США обеспечить свою энергетическую безопасность предполагает определение региона Ближнего Востока в качестве важнейшего вектора своей военно-политической стратегии. Кроме того, страны региона активно развиваются в социально-экономическом плане. Доходы от экспорта нефти, туризма и других отраслей экономики превращают отдельные ближневосточные страны в источник свободных финансовых средств. Превращение Ближнего Востока в растущий рынок для американских производителей и источник инвестиций в экономику США требует от Вашингтона, приоритетного учета данного фактора при разработке и реализации своей ближневосточной военно-политической стратегии. Военно-стратегические геополитические факторы формирования военно-политической стратегии США на Ближнем Востоке связаны с нарастанием конфликтного потенциала ближневосточного региона, частым переходом внутренних противоречий в стадию прямого вооруженного противостояния. Постоянное присутствие мощной военной группировки США в районе Персидского залива, необходимость сохранения военных баз на территории арабских стран, союзнические обязательства США по защите Государства Израиль, стремление Ирана развивать свою ядерную программу повышают роль военно-силовой составляющей в американской военно-политической стратегии на Ближнем Востоке. Регион MENA по-прежнему является базовой точкой в глобальной стратегии США, главной опорой которой стали союзнические страны региона, которые и попали под волну политических волнений «арабской весны».
США обеспокоены проблемой снижения издержек от революционных событий на Ближнем Востоке. В целях сохранения своего влияния США в первую очередь заинтересованы в поддержании связей с военной элитой стран, получавших на протяжении трех десятилетий американскую помощь. По мере того как волна недовольства в Тунисе и Египте спадала, власть консолидировалась в руках военных. Роберт Хантер, ведущий эксперт по Ближнему Востоку в одном из ведущих американских аналитических центров РЭНД, отмечал, что продолжение курса на оказание финансовой и военной помощи Египту и Тунису необходимо для сохранения региональной стабильности[8] .
Ситуация вокруг Сирии в 2013 году кардинально изменилась в лучшую сторону. В конце лета 2013 г., после ситуации с химической атакой в Сирии, казалось, что избежать американского удара стране не удастся. На сегодняшний день в Штатах многие политики признают, что из всех сценариев, которые остаются в отношении разрешения сирийского кризиса, сохранение Башаром Асадом контроля над страной представляется наиболее удобным для Вашингтона. Отправной точкой для изменения позиции Запада стала российская инициатива о ликвидации химического оружия в Сирии.
27 сентября 2013 г.Лавров и Керри в Женеве на протяжении двух дней согласовывали проекты резолюций по сирийскому химоружию в Совете Безопасности ООН и в Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО). До этого, после принятия решения о вывозе хим.оружия из Сирии, в ходе дальнейших обсуждений стали видны различия в трактовках плана двумя странами: США настаивали на возможности силовых мер сразу в случае выявления нарушений, а Россия была против такого варианта действий. В итоге России удалось отстоять свою точку зрения на случай инцидентов: если правительство Сирии или силы оппозиции все-таки нарушат достигнутые договоренности, то подобные инциденты будут рассматриваться Советом Безопасности ООН отдельно и для возможных силовых действий понадобится принятие дополнительной резолюции помимо той, проект которой согласовали в штаб-квартире ООН РФ и США[9].
Это дало основания признать итог женевской встречи победой российских дипломатов, предотвративших на Ближнем Востоке новую войну с участием США и позволивших президенту Обаме найти выход из того тупикового положения, в которое он себя поставил, призывая союзников к нанесению ударов по Сирии. Президент Обама выразил благодарность России за дипломатическую инициативу. «Я думаю, Путин может сыграть важную роль в сирийском вопросе. И, несмотря на разногласия между нашими странами, я приветствую его участие. Я буду рад, если он возьмёт на себя ответственность за действия своего партнера Асада и за решение проблемы химического оружия. Это не холодная война», — заявил Обама в интервью ABC[10]. При этом Обама подчеркнул, что усиление влияния России в Сирии не навредит интересам США. Вместе с тем Барак Обама, несмотря на достигнутую договоренность, заявил, что США по-прежнему готовы к военной операции в Сирии и в подготовку к ней никаких изменений не вносилось. Само соглашение Лаврова и Керри было жестко раскритиковано американскими сенаторами, но поддержано многими странами.[11]
Продолжая сотрудничество с военными, Вашингтон стремится не потерять авторитет среди лидеров арабских революций. США нацелены на сотрудничество с любой политической силой, которая придет к власти по итогам революции. При этом американцы удовлетворены нейтральной позицией, которую заняли военные в Египте и Тунисе в ходе волнений, и противопоставляют их поведение действиям правоохранительных органов Ирана, жестко подавлявших волнения в ходе майских событий 2010 года. Невмешательство и выжидание кажутся Вашингтону предпочтительной политической линией по отношению к ситуации на Ближнем Востоке.
Последствия втягивания США в третью военную кампанию понимают в Белом доме и Пентагоне. Присоединяясь к действиям европейских союзников по НАТО против режима Каддафи, Вашингтон действовал вынужденно и неохотно. Внося сопоставимый с другими державами вклад в действия международной коалиции, США будут стремиться его ограничивать. Ливию США отдали в сферу приоритетного влияния Франции.